Hello Diary

Дорогой дневник, лет пять назад я поклялся писать в тебе только правду, но на деле редко что-то сюда писал. Сейчас же мне бы хотелось исправить эту оплошность и поведать тебе историю, которая произошла со мной вчера. При воспоминании о вчерашнем дне у меня до сих пор горят щеки. Ох. Это, наверное, будет не особо легко поведать, да и я не особо красиво умею излагать свои мысли, но все же.. Дорогой дневник, вчера у меня был первый секс. Мне казалось, что такое событие должно стать для меня очень запоминающимся. И, вот черт, так и есть! Потому что я трахался с парнем!! Даже не так, это меня трахали, причем во все щели. О боже.. Но знаешь, что самое забавное? Этот секс станет самым запоминающимся в моей жизни совсем по другой причине. А все дело в том, что трахались мы на колесе обозрения. Боже. Боже. Боже. \(`^`)/ Об этом даже писать стыдно! Хоть сразу берись излагать эту повесть красными чернилами под цвет моего пылающего лица, да и попы кстати тоже. Итак, я делаю глубокий вздох… и приступаю к рассказу. С самого утра день радовал красотой ослепляющего солнца, и ничего, казалось, не предвещало нагрянувших из ниоткуда тучных грозовых облаков. В одно мгновение над солнечным парком нависла настолько тяжелая и тягучая мгла, что даже веселые крики, раздававшиеся со всех сторон, стали чуть приглушеннее. Прохладный влажный воздух, согревающий ещё пару минут назад, прошелся по оголенной коже, оставляя за собой рой колких мурашек. Джеджун передернул плечами от пробирающего до костей ветра, мысленно радуясь тому, что додумался прихватить с собой любимую толстовку. Торопливо укутавшись в теплую кофту, юноша стал медленно выстукивать по асфальту незнакомую мелодию, в ожидании того, когда же, наконец, подойдет его очередь. Обычно Джеджун никогда не скучал во время своих пребываний в парке аттракционов, но нелюбовь к холоду сыграла с ним злую шутку, да и посеревшие краски природы настроения явно не прибавляли. Поэтому, когда его очередь, наконец, подошла, паренек шустро юркнул в открытую кабинку, присаживаясь на первое подвернувшееся сиденье. Поднеся озябшие ладони к губам, Джеджун принялся отогревать их теплым дыханием, совершенно не обращая внимания на следивший за ним сосредоточенный взгляд чуть раскосых глаз цвета горячего шоколада. Оглядевшись и, в конце концов, замечая парня напротив, он смущенно улыбнулся, непроизвольно махнув ему рукой в знак приветствия. Незнакомец громко усмехнулся, позволяя себе снова пройтись взглядом по тонким чертам лица Дже и его пухлым губам, но тут же отвернулся к окну, будто потерял всякий интерес. От такой наглости настроение парня совсем упало, наверное, в самый низ, туда, откуда начала свой путь их маленькая кабинка, и приветливая улыбка, последовавшая за тем же настроением, сползла с мягко очерченных губ. Впервые катание на колесе обозрения не доставляло Джеджуну никакого удовольствия. Все время, пока их кабинка поднималась, он сверлил парня напротив недовольным взглядом. Тот, видимо, решил не оставаться в долгу и развернулся лицом к Киму, дерзко ухмыляясь. Улыбка, игравшая на его губах, казалась немного демонической и такой манящей. Джеджун нервно сглотнул тугой комок в горле, облизывая пересохшие губы, но заставить себя оторвать взгляд от очаровательной родинки над верхней губой юноши так и не смог. Когда же все-таки удалось сфокусироваться на глазах невольного компаньона по катанию на аттракционе, то по телу Джеджуна стремительно прошелся электрический ток, отчего парень вздрогнул, будто его только что обдали потоком ледяной воды с головы до ног. Взгляд юноши напротив был до неприличия вызывающим, пошлым, оценивающим, словно Джеджун сидел перед ним в одном белье, а то и без него. Стараясь выровнять дыхание, Ким последовал ранее продемонстрированному примеру странного незнакомца, так откровенно разглядывающего его, и просто отвернулся к окну. Хотя что-либо рассмотреть из-за сгустившегося мрака было почти невозможно, но лучше уж этот мрак, чем полыхающий разврат в темных глазах этого ненормального парня. Внезапно наступила полная тишина, которая позволяла расслышать каждый неровный вдох и рваное биение собственного сердца, звонко выстукивающее мелодию страха внутри реберной клетки. А затем последовала резкая вспышка молнии, сопровождаемая порывом сильного ветра, отчего кабинка зашаталась, и Джеджуна, забывшего по привычке пристегнуться, отбросило на другой конец, прямо в объятья удивленного парня. Правда, теряться тот не стал, тут же отталкивая оцепеневшего юношу на свое место. Взгляд незнакомца сконфуженно метнулся в сторону запотевшего стекла, которое он принялся торопливо вытирать своим рукавом, делая вид, что происходящее за окном намного интереснее симпатичного парня, сверлящего его недоуменным взором. Вокруг колеса было весьма пустынно, словно ещё минуту назад тут и не толпился народ в бесконечной очереди. Парень нахмурился, вздыхая от пришедших в голову мыслей и оглядываясь на трясущийся рядом живой комок. Сжавшегося от нахлынувшего испуга Джеджуна мелко потряхивало, и, казалось, что он совсем не понял, что произошло, или мозг просто отказывался воспринимать действительность, кто бы знал. И только пару минут спустя, когда дыхание стало чуть ровнее, а взгляд более осмысленным, до Джеджуна таки дошло – кабинка стоит на месте, она больше не двигается. И он застрял в этой самой кабинке на самой вершине колеса обозрения вместе с этим странным типом напротив. И, словно в подтверждение его мыслей, раздалось насмешливое фырканье: - Мы застряли тут и надолго, – слова прозвучали словно приговор, и Джеджун чуть не застонал от охватившего его бессилия. – Расслабься, парень. – Вольготно откинувшись на спинку своего сиденья, юноша все это время с интересом следил за нарастающим мандражом Джеджуна. – Юнхо. Сегодня до Джеджуна все доходило явно с небольшим опозданием, поэтому он не сразу сориентировался, что его сокамерник по этой ловушке представился. - Ох! – Только и смог выдохнуть Джеджун неловко. – Джеджун. Ким Джеджун. И снова вязкая тишина нависла над молодыми людьми, прерываемая лишь хаотичным постукиванием зубов Дже друг о друга. Начавшийся вслед за молнией ливень принес с собой ещё больший холод, и как бы ни кутался Джеджун в свою толстовку, в его голову уже лезли нездоровые мысли прижаться к этому странноватому парню, чтобы быстрее отогреться. Заболевать совсем не хотелось – на работе за это его точно по голове не погладят. - Хочешь, помогу согреться, – голос Юнхо не выражал совершенно никаких эмоций, а, следовательно, и предугадать его мотивы Джеджун не смог. Но все равно слабо кивнул в знак согласия: смысла ломаться он не видел и уже предчувствовал тепло, исходящее от тела Юнхо. Джеджун зажмурил глаза, предвкушая то, как крепкие руки прижимают его худощавое тельце к теплой широкой груди, и пропустил момент, когда глаза Юнхо вновь полыхнули бесстыдными огоньками, а взгляд, устремленный на юношу, открыто выдавал совсем не детские мыслишки по отношению к парню. Придвинувшись к Джеджуну, Юнхо воспользовался его разомлевшим состоянием, резко опрокидывая на ледяной пол и садясь сверху, придавливая бедра парня своими. Юноша под ним успел лишь слабо трепыхнуться, когда теперь уже знакомый мужчина одной рукой сжимал его тонкие запястья, а второй свободной спешно расправлялся с тугой молнией на джинсах. – Что ты делаешь? – Джеджун ахнул, когда рука невольного партнера, наконец, расправилась с преградами, и длинные озябшие пальцы крепко сжали его член у основания. – Прекрати, – он сделал слабую попытку оттолкнуть Юнхо ногами, даже успев задеть его спину коленом, но тот, продемонстрировав поистине дьявольский оскал, нагнулся к лицу своей жертвы и припал к желанным побелевшим от холода губам, оттягивая нижнюю своими идеально ровными зубами. – Согреваю тебя, детка. Ты же этого хотел, правда? – промурлыкал Юнхо, припадая к шее юноши, оставляя на ней засосы и тут же зализывая острым языком покрасневшие отметины. Джеджун несомненно больше всего на свете сейчас желал согреться, но студеный пол железной кабинки нисколько не способствовал этому, и он пытался хоть как-нибудь отгородить себя от этого ненавистного холода, прогибаясь в спине. Сверкая недовольством, он хотел все это высказать в лицо наглому парню, но не успел. В миг, когда Джеджун соизволил открыть свой рот, его тут же заткнули настойчивыми губами и языком, который принялся исследовать рот Кима, пройдясь по его деснам, щекам, и, наконец, найдя второй язык, начал активно вбиваться, словно пытаясь достать до самого его основания. У Джеджуна было ощущение, что его просто напросто насилуют ртом, грубо толкаясь внутрь. Особенно остро это чувствовалось, когда язык партнера задел небо – это все было мокро, грязно и совсем не согревающе, и Джеджун точно знал, что не собирается отвечать этому извращенцу. – Неужели все же решил поломаться? – почти ласково проурчал Юнхо, покусывая ухо Джеджуна, и медленно лаская его мягкий член рукой. – Я ведь умею ломать. И Джеджун ему поверил, только было немного поздно. Юнхо снова изменил его положение в пространстве: теперь юноша вновь сидел на своем сиденье, которое успело стать таким же прохладным, как и пол. Руки его были свободны, но толку от них не было никакого, потому что стоило Джеджуну прийти в себя и попытаться оттолкнуть нависавшего над ним парня, как его тут же схватили за горло, прижимая к мерзлому стеклу. – Малыш, открой ротик. Согрей меня. – В следующую секунду сочащийся естественной смазкой член Юнхо уперся в крепко сомкнутые губы Джеджуна. Но он не может так просто сдаться, он не позволит воспользоваться собой как игрушкой. Однако на деле все оказалось куда печальней, потому что парень просто зажал Джеджуну нос, не давая шанса вдохнуть в легкие спасительный кислород. В ответ Ким лишь сильнее сжал губы, но воздуха в легких хватило всего лишь секунд на тридцать, и снова все повторилось. Стоило ему открыть рот для вздоха, как в глотку тут же протолкнули огромный толстый член. Пальцы судорожно сжимали бедра Юнхо, с силой вдавливая в них ногти, будто стараясь хоть как-то отпихнуть парня от себя. К горлу подступала тошнота и глубоко вдохнуть так и не удалось, отчего рвотный рефлекс удалось побороть лишь чудом, не иначе. Однако его насильнику на это видимо было наплевать, потому что нетерпеливо рыкнув, он принялся остервенело вбиваться в рот своей сопротивляющейся жертвы. Из уголка губ юноши медленно вытекала слюна, заставляя захлебываться и задыхаться, пока его буравил член насильника, проникая настолько глубоко, насколько это было возможно. Челюсть сводило, и Джеджун еще яростнее впивался онемевшими пальцами в упругие бедра Юнхо. Парень не чувствовал ничего кроме противной опустошенности, проникающей в каждую клетку его тела ядовитой иглой. Он словно был в другой реальности, граничащей с бездонной пропастью безысходности и тесной кабинкой с этим диким терзающим его парнем. Слезы катились по раскрасневшимся от стыда щекам, и он сильнее зажмурился, пытаясь не думать о том, что с ним делают и будут делать дальше. Он ощущал, как член трется о полость его рта, быстро твердеет и увеличивается в размерах, заполняя его целиком, а это означало, скоро этот тиран кончит и, возможно, Джеджун будет освобожден, как минимум он точно сможет вдохнуть полную грудь воздуха и вытереться. Мечты. Еще один резкий толчок и член Юнхо уперся максимально глубоко так, что юноша даже почувствовал прижатые к подбородку яйца, а в следующее мгновение рот его наполнился тепловатой густой жидкостью с металлическим привкусом. Джеджун даже не успел испугаться, ощущая резкую боль в саднящем горле, но сразу понял, что это была его кровь. Видимо, Юнхо и сам струсил, замечая, как из уст парня стекает красноватая жижа, потому что уже через мгновение его член покинул уютный рот. Склонившись к Киму, Юнхо порывисто обнял его, стирая непрерывно скользящие по щекам слезы тыльной стороной ладони и прижимая его мелко подрагивающее тело к себе. Холодный воздух, проникающий внутрь из-за частого дыхания ртом, заставлял мучительно откашливать красно-белые ошметки, пачкая одежду Юнхо, потому как тот боялся выпускать парня из своих объятий. В этот момент обоим стало жутко от только что произошедшего намного сильнее, чем от мыслей, что они в застывшем состоянии висят в воздухе, а вокруг продолжает буйствовать стихия. – Не извиняйся, – промямлил Джеджун, не понимая, сколько времени они просидели в таком положении, прежде чем сердце его успокоилось, а растресканные губы вновь смогли шевелиться. – Ты, правда, испугался за меня? Не за себя, за меня? – Юнхо удивленно вскинул бровь, слушая медленную и болезненную для самого парня речь, а тот на миг задумался, подбирая слова и пытаясь заглянуть в глаза цвета горячего шоколада, что так бы неплохо сейчас помог отогреться. – И ты иногда умеешь быть заботливым. Наверное, ты просто извращенец. Я.. правда, не виню тебя. Сам не знаю почему. – Джеджун немного приподнялся, опираясь руками о плечи мужчины, чтобы прямо посмотреть в его глаза. – Но я хочу снова почувствовать твой член. Ты прав, это согревает. Юнхо напряженно застыл, безмолвно переваривая услышанное: этот забавный малыш и, правда, сумел прочитать его как книгу, даже не открывая обложки. Джеджун зашевелился, усаживаясь удобнее перед Юнхо и стягивая со своего плеча некогда любимую кофту. – Трахни меня, – поставил он точку в своем монологе и гордо воззрился на Юнхо, явно в ожидании активных действий с его стороны. – Кажется, ты сам тот ещё извращенец, – усмехнувшись, проговорил Юнхо, вновь приближаясь к Джеджуну и стягивая с него ненужную толстовку. Он осторожно приподнял голову парня, тихонько касаясь языком его губ и слегка прикусывая нижнюю. Джеджун надрывно выдохнул, ощущая, как внутри него загорается какое-то странное чувство, растекаясь горячей волной по венам. Руки потянулись к крепкой груди, поглаживая ее через грубую ткань и пробираясь вверх, чтобы очертить выраженные ключицы кончиками пальцев. А затем последовал глубокий, но невероятно нежный поцелуй, от которого тело Джеджуна впервые содрогнулось в неге. Кажется, он и правда стал согреваться, ярко реагируя на легкие прикосновения Юнхо. Поцелуй с привкусом крови лишь добавлял остроты в их азартную игру, которую уже невозможно было обратить вспять. Рука Юнхо вновь вернулась к расстегнутым штанам парнишки, но он даже не притронулся к его члену, а сразу прошелся длинными пальцами по аппетитным ягодицам партнера, очерчивая контур слегка сжимающейся дырочки и вызывая у Джеджуна приглушенные стоны. Несомненно, все происходящее возбуждало обоих. Юнхо не стал заставлять Джеджуна облизывать пальцы, понимая, что причинит этим еще больше боли, поэтому сам поднес свои пальцы к губам, проводя влажным языком по всей длине и обхватывая их, полностью погружая в рот и то и дело пошло причмокивая. Джеджун заворожено наблюдал, ярко представляя себе, что такое же он мог бы проделать и с его членом, и это заводило…Чертовски заводило. Юнхо кивком приказал Джеджуну развернуться, чтобы, наконец, стянуть надоедливые брюки с бедер парня. Джеджун чуть прогнулся, вставая на колени и немного раздвинув ноги, давая возможность Юнхо удобнее пристроиться. Руками упираясь в сиденье, он приник лбом к холодному стеклу, прерывисто выдыхая разгоряченный воздух из легких. Когда сначала один, а затем и еще два пальца Юнхо без предупреждения преодолели сопротивление мышц ануса Джеджуна, тот ощутил себя самым развратным человеком на свете, ведь он сейчас занимается сексом с практически незнакомым ему человеком, который недавно чуть его не изнасиловал в общественном месте. Хотя можно ли назвать воздух «общественным местом»? Да и какого черта подобные мысли вообще проносятся в его голове, когда пальцы Юнхо так охренительно мастерски орудуют в его заднице, то и дело задевая тугой комочек простаты? Джеджун громче дозволенного ахнул, крепче цепляясь пальцами за сиденье и расставляя ноги в еще более вызывающей позе. – Ты охуительно узкий, – раздался обжигающий шепот над ухом Джеджуна, которое тут же больно прикусили. В это же мгновение пальцы покинули тело парня, и он зажмурился, прекрасно осознавая, что придет им на смену. Пульсирующий член Юнхо прижался к его тугим ягодицам, заставив парня в нетерпении потереться об него самому. Словно примеряясь, он начал водить горячей плотью вокруг сокращающегося отверстия, еще больше подразнивая стонущего юношу. Будто издеваясь, его партнер не спеша помял манящие ягодицы Джеджуна, прежде чем развести их в стороны, открывая вид на подрагивающую дырочку. Юнхо и сам уже был не в состоянии больше игнорировать ерзающего под ним любовника, поэтому резко толкнулся, застонав от дикой узости, которая давила на член. Это было скорее больно, чем приятно, но эта боль доставляла обоим безумное наслаждение. Ещё несколько резких толчков в податливое тело, и Юнхо полностью вошел в Джеджуна, давая чуть привыкнуть и отвлекая его от томительных ощущений. Наклонившись вперед и водя языком вдоль выпирающих от напряжения позвонков на спине Кима, он живо испытал, как крепко обхватили его член изнутри мягкие стенки полости партнера. Это было просто невероятное блаженство. Джеджун же осязал каждую неровность на члене Юнхо, чувствуя, как набухают и перемещаются венки на его члене при каждом толке, получая удовольствие всякий раз, когда твердый член новоявленного любовника ударял по простате, вызывая громкие всхлипы из уст. Оба, не сдерживаясь, стонали, утопая в охватившей их страсти и сливаясь в единое тело. Им совсем не было дела до того, что происходит за пределами этой крохотной кабинки, пока они отдавались друг другу, поэтому внезапный треск заработавшегося механизма стал полной неожиданностью. Мгновение и их кабинка снова стала двигаться по направлению вниз, медленно, но верно возвращая своих постояльцев на землю. Джеджуна охватил панический страх быть пойманным за таким непристойным действием, а Юнхо – ярость, что ему могут помешать продлить это безудержное счастье еще на миг. Не теряясь, он обхватил талию Джеджуна, утягивая его вниз за собой, чтобы скрыть их от посторонних глаз. Ведь ещё пара секунд и они уже не будут находиться на пике колеса, а, значит, и их игры будут доступны взгляду тех, кто ехал позади. И, конечно же, Юнхо даже не думал покидать это соблазнительное тело. Джеджун издал особо громкий стон, ощутив, как перемещается в нем чужой член, чуть ли не выворачивая его внутренности. Все-таки такая смена позиций в начавшей качаться от их телодвижений кабинке была не лучшим решением. Джеджун практически упал спиной на грудь Юнхо, а тот, вцепившись в его талию, принялся резко врываться в подготовленное тело размашистыми толчками. Кабинку заполнили шлепающие звуки от соприкосновения двух тел и прерывистые стоны обоих, глухо раздающиеся внутри металлической конструкции. Смена пейзажа за окном давала понять, что низ уже совсем скоро. Вот уже начали мелькать крыши городских высоток, значит у них оставалось в запасе не более двух минут. Но все произошло намного быстрее. Джеджун внезапно попробовал сжать член Юнхо своими мышцами, и от этого неожиданного маневра тот не выдержал, заполняя тело Джеджуна горячей спермой. Сам Ким кончил чуть позже, доведенный до оргазма все продолжающимися толчками в своем теле. Юнхо аккуратно вышел из парня, просовывая следом указательный палец в растраханную дырочку и собирая свою сперму, затем, проделав то же самое с опавшим членом юноши, на котором остались капельки его собственного семени. Джеджун был слишком измотан произошедшим, чтобы понять, зачем Юнхо это делает, потому лишь промычал что-то непонятное, пытаясь восстановить дыхание после такого жаркого марафона. Но его губы вновь заткнули поцелуем, жадно врываясь во все еще ноющий от болезненного дискомфорта рот. Этот поцелуй был со вкусом их семени, и Джеджун признался себе, что такой невероятно возбуждающий и вкусный поцелуй он был бы не прочь повторить. Когда их кабинка спустилась вниз, Юнхо и Джеджун уже вновь сидели на противоположных сторонах, ничем не выдавая свой маленький грязный секрет. Пожалуй, единственное, что изменилось – это исписанный неразборчивыми цифрами клочок бумажки, сжимаемый в согретой ладони Джеджуна. На ней было всего одно слово: “U-Know” . И восемь заветных циферок, которые хозяин дневника уже успел выучить наизусть.