Сломанный, нуждаеться в починке

Сознание мучительно медленно покидало тело, отдаваясь в мир боли и отчаяния. Как до этого дошло? Стечением отвратительных обстоятельств, жизнь подкидывает нам приключений о которых мы потом жалеем, но так бывает. Вот и сейчас. Безобидное на первый взгляд поездка в метро, оказалось пристанищем Сатаны, полное самых настоящих чертей в обличие человека. — Аргх.., — разлетелся стон, полный зверского удовольствия. — Вот это я понимаю счастье привалило. «Счастье? Какое нафиг счастье? Это ли люди называют счастьем, вдалбливаясь в чужое тело?» — А-а-а.., — отдалось от мокрых, после дождя стен, стон. Как же омерзительно. Всë тело сплошь покрыто отвратительными укусами и засосами, бедные бедра все в синяках, которые начали уже не просто синеть, а «зеленеть». Под ногтями грязь и кусочки кирпича — первая попытка пережить боль резко ударившую в позвоночник. Запястья, до сих пор сцеплены ремнëм, которые уже до кровавых подтеков растер грубую, на первый взгляд, кожу. В ушах звенело, а из-за слëз перед глазами нечего не было нормально видно. Кричать уже просто не было сил. Лишь только сиплые полу хрип, полу стон вырывались из растраханного тела, пока сознание не дало спасительную темноту. *** — ... мин... Очн... Кагамин очнись, пожалуйста, — кто-то над головой жалобно плакал и звал красноволосого по имени. Глаза медленно приоткрылись и сразу закрылись от яркой вспышки боли внизу живота. Воспоминания медленно возвращали во вчерашнюю ночь, что на глазах сразу навернулись слëзы. — Подожди я позвоню в скорую. Потерпи, пожалуйста. — Не... Нен-надо. В-всë х-хор-рош-шо... — еле-еле волоча языком приговорил Тайга, собирая себя по крупицам, чтобы не рассыпаться снова. — М-можешь выз-зват-ть т-такс-си? Раскрыв наконец-то глаза Тайга разглядел девушку. Узнав в ней Момои, Кагами готов был расхохотаться, но сил не было даже на легкую ухмылку. Та в свою очередь обеспокоено держала на готове телефон в одной руке, а другой попыталась помочь хотя бы привстать красноволосому. — Да, конечно, но ты уверены? Тебе нужна медицинская помощь. Ты.., — запнулась девушка, не зная говорить всë как есть или подумать, подобрать нужные выражения, и слова сказать. — Плох-хо выгл-ляж-жу? — решил разбить тяжëлую минуту молчания, шуткой, Тайга, скрывая за ней же и адскую боль в заднице. Махнув на это розовой макушкой, девушка сняла с себя кофту и стала аккуратно просовывать руки в рукава. Через силу и пару шипящих ругательств, под спиной уже стала ощущаться ледяная стена. Прикрыв глаза всего на мгновение Кагами и не заметил, как Сацуки ловкими движениями натянула на него штаны с нижним бельëм. Смущение уже не ощущалось, да и после такого оно ещё вообще у кого-нибудь остаётся? — Такси уже подъехало. Давай аккуратно, медленно подниматься, — командовала девушка. Перекинув руку себе через плечо, та смело начала тянуть вверх, придерживая свободной рукой за талию. Ноги ни держали совершено. Хотелось упасть и не шевелится, чтобы не ощущать боль, которая начала расходится по всему телу. Внезапно левую лодыжку разорвало болью, которая моментально «пошатнула» их хрупкую конструкцию, после чего Кагами не специально навалился на Момои, придавливая ту к стене. — Арх, прости. Ты как? — Всë хорошо, — сказала розоволосая, обхватывая Тайгу за талию по сильнее. — Можешь полностью положиться на меня. — Спасибо. *** Завалившись в пустую квартиру, первым делом Сацуки побежала на кухню за стаканом воды. Сушняк раздирал глотку похлеще котов в «любовный» период. Выпив залпом содержимое стакана, девушка, разувшись начала бегать по квартире из одной комнаты в другую, бормоча себе под нос, что: «всë будет хорошо, Кагамин». Горячая ванная была следующим пунктом в «списке» девушки. Кожа от горячей воды покалывала, а мозг плавился под натиском спокойствия и теплоты. Оставив Тайгу одного, Момои ушла в магазин за продуктами и в ближайшую аптеку. После ванны тело перестало отдаваться болью после каждого движения, уходя на второй план. Пошатываясь и стараясь не наступать на явно сломанную лодыжку Тайга кое-как натянул на себя футболку и штаны, проигнорировав белье. Сейчас любое, даже мимолетное прикосновение к «запретной» зоне человека, доставляло боль и резь во всëм теле, с особой жестокостью отыгрываясь на ягодицах. Ещё снимая с себя полу порванную одежду, красноволосый заметил кроваво-белесые разводы на внутренней стороне бедер и не только их. Говорить про то, как было больно садится в теплую воду не хотелось и вовсе. Через пару часов Кагами лежал у себя в комнате, тихонько посапывая от снотворного, которое насыпала ему девушка в чай, после того как вернулась домой. Попытавшись узнать что же случилось с асом Сейрин, девушка получила лишь бьющегося в истерике парня, прижимавшегося к ней. Та не прекращая гладить по красным волосам и говоря успокаивающую речь, высыпала порошок, который подействовал моментально. Под вечер Тайга проснулся и сразу не понял, почему подруга Аомине лежит рядом, скрутившись в калачик. Положив на розовую макушку руку, бинты на запястьях которой, сразу бросились в глаза, стал аккуратно гладить. Так тихо. Ни шума воды, ни шорохов соседей, ни машин за окном. Полная тишина, как будто весь район решил дружно съехать, оставляя лишь его, Сацуки и кроваво-бордово-розовый закат. — Как ты, Кагамин? — раздался тихий голос девушки. — Всë хорошо. Спасибо тебе большое. Даже не знаю, чтобы я без тебя делал. — Не говори так. Я просто обязана была помочь. Сначала я подумала, что это какой-то пьяница лежит, но подойдя ближе увидела тебя. Я так испугалась. Я думала, что тебя убили и изна.., — остановилась Момои, понимая, что отчасти права. — Изнасиловали? Да в чëм то ты права. Я сам даже не знаю, как это произошло. Сначала играл с Аомине один-на-один, а потом уже был прижат к стенке. А гад то сильный оказался. — Ты его разглядел? — Неа. Темно было и он в маске был, — шмыгнув носом сказал Тайга не отрывая глаз от неба. — Но у него на костяшках были цифры. На одной: ноль, два, ноль, восемь. На другой: три, один, ноль, восемь. Не знаю, даст ли это что, но всë же. — Конечно даст, но Кагами, что ты теперь будешь делать? — А что я должен делать? Конечно же буду жить дальше и радовался своей сраной жизни, которая решила поставить меня раком в буквальном смысле этого слова. Изнасилование ещё не конец света. Проживëм как-нибудь. На протяжении почти десяти минут Сацуки сидела и просто смотрела на Тайгу, провожающего закат. На глазах девушки появились слëзы, которые не прошли мимо красноволосого. — Момои-сан, что случилось? — Нечего. Просто... Ты такой сильный. Кагами непонимающе выгнул бровь, попытался на локтях привстать, но потерпел «фиаско». — Я имела в виду, что даже после того что случилось ты держишься, не раскисаешь и не впадаешь в депрессии, и истерики. Я бы так не смогла. Единственное на что хватило сил, перед тем как снова впасть в царство Морфея, это легкая улыбка и мгновенный блеск рубиновых глаз. *** Следующий день и последующий за ним Момои помогала Кагами. С утра приехал врач и осмотрел на внешние травмы. На «внутренние» Кагами отказался, поскольку изнасилование — это преступления, а значит врач должен оповестит об этом полицию, что не хотелось. В больницу он тоже на отказ отказывался ехать, в чëм его Сацуки поддержала, сказав что: «— ему будет лучше и спокойней дома». Смерив обоих грозным взглядом, врач назначил кучу мазей и таблеток. Кивнув на наставления врача, ребята готовились к худшему. Нога. После осмотра, оказалось, что несчастная лодыжка была сломана очень «зверским» способом. Около двух часов врач вправлял бедные суставы и сухожилия под матершиный концерт Кагами Тайги. Ближе к обеду врач ушëл, оставив свой номер на случай повышения давления или температуры и сказал на по следок, что активная деятельность под запретом как минимум на четыре месяца. Вопли умирающего кита опять же в исполнение Тайги, надо было слышать. — Почти пол года без баскетбола, — куда-то в подушку сказал красноволосый, обиженно бив кулачком по соседней подушке. — Естественно, Кагамин. У кого-то на восстановление уходят годы, поэтому нечего хандрить. Давай я лучше тебе что-нибудь приготовлю. — Не надо, — убрав подушку от лица, мгновенно проговорил Тайга. — Я не хочу есть, но если ты настаиваешь, то давай закажем что-нибудь, окéй? Не дожидаясь какого-нибудь ответа со стороны Сацуки красноволосый уже во всю искал, чтоб ему такого «схомячить». Он помнит из рассказов Аомине, какой «супчик» она может сварить, что пол вражеской армии может полечь от банального отравления. — Ладно, — согласилась девушка, принимая роль никудышного повара. — Кагамин, эм, мне нужно домой. Ты сможешь часик без меня посидеть? — Я что, по твоему маленький? Сацуки склонила голову на бок, вспоминая, как ещё пол часа назад вредничал Кагами, не желая принимать горькое лекарство. — Посижу, — кивнул Кагами, понимая что уже опустился в глазах девушки до ребёнка. — Отлично. Я скоро. Дверь захлопнулась, оставляя красноволосого наедине со своими мыслями. Тревожными мыслями... Отложив телефон на тумбочку Кагами задумался: «что теперь? » Что теперь делать? Да может он и сказал Сацуки, что мол всë хорошо, но блин, серьëзно? Ну не хрена же, не хорошо. Боль в заднице до сих пор даëт о себе знать, даже спустя два дня. Два грëбанных дня! Глаза неприятно защипало, а в голове как назло стали лезть воспоминания той ночи. Чужие руки на бëдрах, горле и кистях рук. Болезненные толчки и омерзительно приятные стоны сверху. Только вот приятно было насильнику, который раз за разом, толчок за толчком, стон за стоном, говорил как ему охуенно. — Ни хуя не охуенно! — разлетелись, как осколки о стену, слова. — Мне было больно! Мне. Было. Больно! Внезапно телефон дал о себе знать приятной американской мелодией стандартного рингтона, останавливая начавшуюся истерику. — Алло? — Бакагами, где тебя носит? Все уже как три часа тренируются, а ты где прохлаждаешься? — зверела тренер на той стороне. — Я... Улетел к отцу домой, — ляпнул не подумав Кагами, вытирая с щек дорожки слëз. — Что? — У меня... Семейные проблемы. Мне очень жаль. Я... — Ты в Америке? — А? А, да. — Ладно. Спасибо, что хоть предупредил. Надолго? — Точно не знаю, но на месяц два-три точно. — Ты же понимаешь, что пропустишь матчи, да? На секунду Кагами замолчал обмозговывая только что сказанное тренером. — Да. — Хорошо. Тогда удачи тебе и возвращайся скорее, — сказала девушка и отключилась. Опустив сотовый рядом на подушку Кагами только сейчас понял как же он, влип, окунув себя же в омут лжи. Несколько месяцев придëтся жить в квартире и не выползать на свет божий. Если это испытания, посланные нам Господь Богом, то Кагами с этой минуты атеист, ибо на хер ему это надо! Но сказанного не воротишь. Осталось об этом сказать Сацуки — единственной, которая знает правду такой, какой она есть, без вранья. Как и оказалось, Сацуки была до безобразия понимающим человеком. Вернувшись в квартиру с бумажным пакетом из «Маджи» Кагами мыслено вознес еë на уровень богинь. Ещё теплые бургеры просто таяли во рту, от чего Тайга улыбался, как ребëнок, весело дëргая туда-сюда пальцами ног. Не став откладывать разговор в ящик «Пандоры» Тайга рассказал об его маленькой лжи. Момои с минуту что-то обдумывала, пережëвывая лист салата с помидором, где после выдала, что будет помогать. Фраза по типу: «мне неудобно», «не стоит» или «ты не обязана» девушка пресекла на корню, затолкав, в только открывшего рот возразить Кагами, ложку салата. — Нечего не хочу слышать, — и ушла на кухню и только шум воды из-под крана был слышен. Так и пролетели несколько томительных месяцев, как любил говорить Тайга, «заточения». За всë это время Тайга выползал на улицу только ночью и то, только во двор и ближайший круглосуточный магазин. Дальше пешехода, да за калитку парадной он лишний раз не высовывался. Под вечер стался лишний раз не включать свет, что собственно развило в нём «дар» хорошо видеть в темноте, ибо мало ли кто умный будет проходить мимо и «случайно» посмотрит в его окна. А тут, — херак! — и свет горит. Мобильник тоже то работал, то нет. Да и звонили ему не часто и то это были Сейриновцы, которые ждали его возвращения на «поле боя» с новыми силами. Так телефон сиротливо валялся то под подушкой, то где-нибудь в ванной на полке. Да и с Сацуки Кагами быстро подружился, позволяя делать в его доме всë, но до плиты не ходить. Девушка сначала обижалась, но свыклась с этим, а потом и вовсе забыла об этом. Приходя каждый божий день после занятий девушка давала свои записи в тетради, чтобы Кагами хоть что-то мог знать из пройденного курса. На вопрос: «а школа? » Момои объяснила, что школы у них может и разные, и обучение разное, но объясняют те всем одно и тоже. После этого Тайга, пока Сацуки была на занятиях, читал еë записи, что-то у себя в тетради черкая. Так и жили. Всë также благодаря Сацуки Тайга тайно взял год обучения на дому, тем самым огородив себя от лишних проблем. Хоть и было немного совестно обманывать собственную команду. *** Такси остановилось у знакомого персикового дома с аккуратно подстриженным газоном. С помощью учтивого таксиста, Тайга выполз из машины и на костылях дополз до двери. Сначала послышался топот босых ног, чьи-то крики, а после дверь открылась и на пороге возникла девушка с криками: — Дай-чан! Ты всегда так долго собираешься..? Кагами секунд пять постоял, а после начал озираться по сторонам, глазами ища исиня-чëрную черепушку. — А? Кагамин! Ты почему здесь? Ты как пришëл? Ты почему вообще не дома? А если... — Сацу остановись. Во-первых, я приехал на такси. Во вторых я пришёл вернуть тетради, спасибо за них, а в третьих мне скучно и я соскучился, — сказал Тайга, облокачиваясь на косяк двери плечом. — Да нечего. Ах, чего мы стоим. Пошли, пошли. Тебе нельзя наступать на ногу. Зайдя в дом, Сацуки начала бегать из стороны в сторону, предлагая то подушку под голову или ногу, то чай, то плед шерстяной. Остановившись на банальном чае с печенюшками, Тайга уселся на белый ковëр, подкладывая под голову подушку. Руки обжигало тепло отдающее от кружки с котиком, а в нос бил запах чая с абрикосами. Стырив с пиалки печенюшку, Кагами стал рассказывать как проходила его реабилитация и что на завтра назначен повторный поход на рентген. Момои же в свою очередь рассказывала как проходили еë «скучные» будни в школе и только тренировки любимой команды «добавляли цветов». Сам же Кагами даже не знал когда снова сможет играть в баскетбол. Заметив на лице друга немую грусть девушка поспешила сменить тему, начав рассказывать про новую коллекцию кофточек и какую чудную выпечку она попробовала на выходных, гуляя с подругами. — Кстати, Сацу. Ты когда пошла меня встречать, позвала Аомине. Он должен был прийти? Девушка на мгновение застыла, вспоминая что-то, а потом пошла к телефону. — Я совсем забыла. Да сегодня к нам в гости должна была прийти семья Дай-чана. — Я тогда пойду. Я же ещё "за границей", — сделав кавычки в воздухе, Тайга начал аккуратно поднимался, как в коридоре послышались до боли знакомые реплики и тембр голоса: — Сацуки! Тебя где носит? Момои переглянулась с Кагами, у которого начал истерически дëргаться глаз, а после начала носится по гостиной. Кинув Кагами плед, тот стал кутаться в него, чтобы не было видно бинтов на ноге, а девушка стала искать место куда можно спрятать костыли. Время шло, а Дайки мог зайти в любую минуту, поэтому не долго думая закинула костыли под диван, а сама понеслась к чашкам, делая вид, будто нечего такого и не случилось. Только Момои дотронулась до чайника как в гостиную шагнул Дайки, да так и остановился во все глаза рассматривая Кагами, который старательно делал вид, что рассматривает занавески с громким «сюрп» попивая чай. Повернув голову, Кагами сделал последний глоток и поставил кружку на пол рядом, кривя улыбаясь. — О, Дай-чан ты пришëл, — чувствуя накалившуюся атмосферу, девушка стала маячить перед глазами Аомине, привлекая к себе внимание. — А тут Кагами нежданно-негаданно прилетел. Представляешь. — Привет, — единственное, что сказал Кагами, смотря в два горящих не добрым синим огнëм, глаза. — Тебя, чудище, где столько времени носило? — Я улетал домой по семейным обстоятельствам. Да и сам ты чудовище. — Мальчики давайте не будем ссориться, — влезла в нарастающий конфликт Сацуки, подходя к Кагами с чайником. — Чай? — Да, спасибо. Здравствуйте, — внезапно сказал Кагами, куда-то за спину Аомине. — Здравствуй. Сацуки-чан уже такая взрослая. Что ж ты не предупредила, что с парнем будешь знакомить, — в дверном проходе появился мужчина один в один Дайки. Бедная Сацуки чуть не выронив чайник, раскраснелась, да так, что цвет щëк граничил с цветом волос Тайги. До того видимо не сразу дошло, что его только что окрестили парнем Момои, а когда дошло, уши стали одного цвета с волосами. — Ой, нет Аомине-сан! Кагамин наш с Дай-чаном общий друг. Просто он сегодня прилетел из Америки, вот и заглянул в гости. — Когда это вы интересно такими закадычными друзьями стали? — Спать меньше надо. — Что? — Будешь столько спать, всë на свете проспишь. — Кагамин? — подал голос отец Дайки. — О, это меня так Сацу зовëт, — Аомине надо было видеть! Такие огромные и удивлëнные глаза просто отрада. — А так меня зовут Кагами Тайга, — сказал Тайга, пожимая руку мужчине. Аомине-сан с минуту что-то прокручивал в голове, а после озорной блеск в глазах засиял новыми красками. — Японско-американская автомобильная компания, — понял Тайга этот блеск глаз. — Компания? Ты про что? — Самая большая автомобильная компания по продажи автомобилей со всего мира. Конечно большой спрос сейчас идëт больше на спортивные, такие как: «Электро-спорткар Tesla Roadstet», «Супербыстрый Ferrari 812 SuperFast» и обычны машины марок «BMW», «Audi» и много других. Через неделю стартует уникальная линейка: «EVOлюция Lamborghine Huracan», «Кабриолет Lamborghini Huracan», «Спорт-купе Jaguar F–Type», «Родстер Porsche 911 Targa 4 GTS», а также на показ выйдут: «Porsche 911 GT3 — «атмосферная мощь» и «Премиум-кабриолет Lexus LC500», но их можно будет приобрести только через две недели и то в ограниченном тираже. — А что на счëт пикапов и электромобилей? — переместился Аомине-сан к Тайге на пол. — В среду стартовала линейка «Третье воплощение Mazda BT-50», «Второе поколение Isuzu D-Max», — почесав кончик носа, стал вспоминать названия машин Кагами. — Из электроники «Toyota Prius 4-го поколения» и «Мультиэкологичная HondaHonda: Clarity ll». — Остановитесь! — расставив руки в горизонтальном положении, крикнул Дайки, прикрывая глаза. — Я потерялся. В смысле? Что? Куда? — Ахомине угомонись, — Тайга выразительно зыркнул на Дайки. — Мы говорим про моего отца — владельца автомобильными центрами. — А-а, понял. О, у тебя батя машины продаëт? — Дошло! Да. — Дайки будь по вежливее, — упрекнул Дайки отец, заставляя сначала грозно посмотреть на хихикавшего Кагами, а после запустить в негоже тапочек. — Да ты... Да я... — начал Кагами и только хотел встать как в комнату влетела Сацуки, а за ней ещё двое людей — хозеева дома, и заметив начинавшийся разгораться конфликт между этими двоими, поспешила навалиться на Тайгу, пригвоздив того к полу. — Кагамин, ты будешь с нами ужинать? У мамы сегодня такая вкусная скумбрия тебе точно должно понравится. Кагами повернул голову смотря на девушку «аля, ты дурашка! », то открывая, то закрывая рот. — Точно, прости, прости! Я совсем забыла. У тебя же аллергия на морепродукты, — девушка растормошила красный ежик волос, а после где-то найдя маленькую резиночку завязала те в маленький хвостик на затылке. — У тебя уже такие длинные волосы. Скоро я смогу тебе косы плести. — Ага, недождëшся, — сказал Тайга, отбиваясь от маленьких, но ловких ручонок Момои, которой все не имëться. Так хочется погладить этого котëнка! Аомине сидел и смотрел на эту картину не мигающим взглядом. «Будешь много спать, всё на свете проспишь», — отдавалось в мозгу слова Кагами. Неужели он действительно так много спит, что не заметил как лучшая подруга, теперь не только его лучшая подруга. Когда они успели? Как? Как они смогли найти друг в друге столько общего? Где Аомине не доглядел? Вопросов было, как всегда, слишком много, а ответов так мало. С их последней встречи прошло слишком много времени, что немудрено. Естественно он не доглядел и позволил кому-то приблизится к нему... К его сопернику. К уже больше чем просто сопернику и даже другу. — Дай-чан давай ползи к столу, а то мы оставим тебя без рыбки, — звонко пролепетала Сацуки садясь на стул рядом с Кагами. С его Кагами... — Иду. *** — Кагамин не капризничай! — Сацуки злобно сверкнула глазами, наблюдая как Тайга пытается надеть на ногу кроссовок. — Давай тебя Аомине-сан подвезëт. — Не надо. Я сам. — С хромой ногой? — прошептала она на ухо Тайге. Тот скривив носик, что-то начал обдумывать. Сам он естественно до дома при всëм своём желании не дойдëт, а такси не разрешает вызвать Момои. Других вариантов нет. — Ладно, — смирился Кагами, садясь на тумбочку, пока Сацуки что-то пошла собирать на второй этаж. — Извините за доставленные неудобства. — Пф, не переживай. Мне не сложно, да и будет чем перед отделом похвастаться. Сын дружит с сыном директора автомобильной компании. — Ага, было бы ещё чем похвастаться, — из-за угла появился недовольный Дайки, потирая затëкшую шею. — Скажи это моей курочке с овощами. — Курочку не трожь! — завопил Дайки с кроссовком в руке. — Тебе я только ради неë и терплю. — Ну да, конечно. — Мальчики закругляйтесь, — сказал Аомине-сан открывая дверь машины. — Кагами-кун заползай. Отсалютовав Дайки, Кагами осторожно, едва наступая левой ногой на землю, «пополз» к машине. Боль была не сильная, но чувствовалась каждой клеточной. Ещё не до конца сросшиеся мышцы и сухожилия, давали о себе знать ноющей болью. А временами небольшая судорога, так вообще «туше свет, кидай гранату», как говорится. Садясь по удобнее Кагами перекинул через себя ремень безопасности, Аомине-сан закрыл двери на замок и завëл машину. Первую часть пути они ехали более оживлëно, возвращаясь к обсуждению отца Кагами и машинам. В салоне играла приятная лëгкая мелодия, а в воздухе летал запах мяты, вперемешку с табаком и абрикосами. Вздохнув полной грудью, Тайга положил голову на стекло решаясь наконец на интересующий его вопрос: — Аомине-сан. — М-м? — Вы сами решили стать полицейским? Аомине-сан затормозил на светофоре, слегка поворачивая голову набок, задумался. — Хм... Изначально это была задумка моего деда. Он сам был офицером и хотел чтобы внук, пошел по его стопам, поэтому взялся за меня серьëзно. Но ближе к старшей школе мне самому захотелось им стать. Закончив школу, университет я стал работать. Как-то так. — И нестрашно? Ухмылка на лице засияла, как у довольного кота. Нажав на педаль газа машина дëрнулась вперëд. — Не успеть спасти человека или оставить убийцу безнаказанно гулять на свободе, вот это страшно, а поймать пулю за спасение того самого человека — нет. Кагами смотрел на отца Дайки не моргая, представляя как тот гордится своим отцом. Полицейский. А ведь это опасная работа и как только мужества хватает каждый день просыпаться, одеваться и ехать в участок? Кагами увы это не понять, хотя сам подсознательно знает ответ на этот вопрос. Внезапная «атака» прилетевшей папки с документами, сбила с нужного потока мыслей. Пачка, альбомного формата, листов разлетелась под ноги, по всему салону. Собрав выпавшие листы Тайга заметил на одном жирным шрифтом надпись: «Показания». — Новое дело? — зачем-то спросил Кагами. — Не совсем. Уже где-то с пол года расследование «идëт». Конечно если это так можно его назвать. — Простите если лезу не в своей дело, но что вы расследуете? Аомине-сан бросил на Тайгу беглый взгляд, отвернулся тормозя в пробке. Поздний вечер, так какого здесь так много машин? — Массовое изнасилование. Парка с листами упала на колени, а глаза стали бегать из стороны в сторону. А он то думал, что может уже нормально на это реагировать. — А... — Какое-то время назад к нам поступило заявление, что парня пятнадцати лет, нашли в подворотне у метро изнасилованным. Парень был к то муже ещё и сильно избит, и был доставлен в больницу. Когда он пришёл в себя мы его конечно же опросили, но кроме двух жëлтых глаз и татуировок на руках не чего, не запомнил, но и это было важно. Спустя неделю пришло ещё одно заявление, где ещё одного парень, но уже шестнадцати лет, был найден в той же самой подворотне, но увы мëртвым. Тоже изнасилованным, — машина слегка тронулась с места, проезжая каких-то жалких пару метров. — Ещё через неделю история повторилась. Парень, конечно, на этот раз живой, но изнасилованный. Описание схоже с первой жертвой. Изначально мы думали, что это просто случайности или стечения обстоятельств, но после третей жертвы поняли, что имеем дело с маньяком-насильником. Одно описание, одно место, так ещё и жертвы были схожи внешне друг с другом. Все подростки от пятнадцати, до семнадцати лет мужского пола, с ярко рыжими или граничещего с этим цветом волосы. Спортивного телосложения... Во общем, как и бывает. Мы пытали... — На руках цифры? — прошептал Кагами, смотря куда-то в пустоту. — Да. Комбинация... Ох, честно уже не помню. Два, восемь, три? Или три, один два... — Ноль, два, ноль, восемь — на одной. Три, один, ноль, восемь — на другой. — А? Точно? Кагами-кун, откуда ты знаешь? Кагами неотрывно смотрел вперëд, кусая нижнюю губу. Та не выдержав «терзаний» треснула, от чего на ней выступила капелька крови. — Я... Видимо я... Я первая жертва. В салоне повисло гнетущее молчание. Тайга сидел и смотрел стеклянными глазами куда-то вперёд, готовый вот-вот расплакаться. Аомине-сан с минуту сидел, а когда до него дошло сказанное Кагами, резко свернул влево, припарковываясь у какого-то жилого дома. Оглядев беглым взглядом Кагами, Аомине-сан выскочил из автомобиля, набирая кому-то. Обойдя автомобиль, Аомине-сан открыл дверь, садясь на корточки перед опешевшим Кагами. — Послушай. Ты уверен? — Да, — опуская глаза, пробормотал Тайга, вытирая рукавом толстовки не прошеные слëзы, откатил штанину, показывая «доказательства». — Это случилось за две недели перед «первой» жертвой. Сацуки может подтвердить. Она в тот день нашла меня в подворотне недалеко у метро, изнасилованного. Мы сразу поехали домой. Отлежавшись день, на следующий Сацуки вызвала врача. Про из-изнасилования, — сдерживать слëзы уже просто не было сил. Слишком долго это всë сидело внутри и не выходило на всеобщее обозрение. — Мы умолчали. Сказали, что неудачно упал с лестницы. Я ис-спугался Аомине-сан, прос-стите. Притянув мальчишку к себе, Аомине-сан стал гладить Кагами по макушке, говоря что-то успокаивающее из разряда: «всë будет хорошо! » или «всë уже закончилось, боятся нечего», попутно пытаясь кому-то дозвонится. Наконец-то нерадивый абонент принял звонок. — Срочно достань мне все папки по делу нашего насильника и оставь всë в моëм кабинете, и поставь чайник я скоро буду. А и ещё на всякий пожарный позови медика.... Да появилась новая «зацепка».... Всë, спасибо. Скоро буду. Отключившись Аомине-сан провëл ещё раз по карминовой макушке рукой, слышаьтихие полу всхлипы. — Тайга посмотри на меня, — позвал Кагами мужчина. Тот медленно приподнял голову, смотря своими тëмно-бардовыми от слëз глазами в самую душу. — Послушай. Я понимаю, что тебе страшно, но мы должны сейчас с тобой поехать в участок для дачи показаний. Ты это понимаешь? Неуверенный кивок был ему ответом. — Но пообещайте мне, что Дайки об этом не узнает. Мужчина посмотрел на мальчишку у себя в руках удивлëнными глазами, но только провëл последний раз рукой по голове. — Обещаю. *** Всю ночь бедного Тайгу таскали из одного о дела в другой, оформляя нескончаемый потоки документов, справок и прочей лабуды. Обнадëживало лишь то, что Аомине-сан был рядом и в какие-то моменты подсказывал где, что подписать и подчеркнуть. Третья кружка кофе за ночь ушла десять минут назад. Аомине-сан сидел за своим столом и сверлил взглядом свидетельство о рождении Кагами и его показания. Сам Кагами спал на соседнем стуле, согнувшись в три погибели. Бледность лица можно было спокойно сравнивать с цветом потолка в кабинете, а белок покрылся красной сеточкой. Плечи немного подрагивали, каждый раз когда капля воды падала вниз в водосток. Откинув папку с документами, Аомине-сан потëр переносицу, прикрывая на пару минут глаза. Появление новой жертвы, которая в восьмидесяти процентной вероятности послужила своеобразным «толчком» к преступлениям. Внезапно Кагами вскинул голову вверх и чихнул, да так что стул покачнулся и завалился вместе с ним на бок. — Кагами-кун! — спохватился мужчина, выползая из стола, но ноги запутались в тоне проводов от компьютерной технике, от чего Аомине-сан сам чуть не встретился с полом, но вовремя схватился за край стола. — Ëб твою мать! Сраные провода. — Всë нормально, Аомине-сан, — проговорил Кагами, усаживаясь на стуле, как сидел до этого: подхватил под себя ноги, уткнулся носом в коленки, слегка прикрывая голову руками. — Давай-ка ты поедешь домой. Тебе нужно отдохнуть. Приподняв голову, Тайга посмотрел как-то затуманено на мужчину. Он за сегодняшнюю ночь вымотался полностью из сил, что простой кивок стоил уже не початых усилий. — Окамура! Зайди ко мне! — позвал подчененого Аомине-сан. В кабинете тут же появился паренëк в полицейской форме. Его ярко блондинистые волосы выглядывали из фуражки, а зелëные глаза, как два изумруда, сияли огоньком предвкушения. — Поручаю его тебе, —ребром руки указал на вновь задремавшего Тайгу, Аомине-сан. — Отвези домой и проследи за ним. Он важная «фигура» в нашем деле. Не дай Бог с его головы хоть один волос упадëт, спрошу в первую очередь с тебя. — Я вас понял, Аомине-сан! Кивнув, Аомине-сан что-то чëркнул на розовом листке и приклеил его на обложку папки, отдал Окамуре. Получив документы Окамура аккуратно, чуть ли не на цыпочках, подошел к сонному Кагами, ложа на плечо руку. — Кагами-сан! Простите, просыпайтесь, — начал звать Тайгу паренëк, краем глаза ища командира. Приподняв тяжëлую, будто налитую свинцом голову, Кагами сначала не сообразил кто его зовëт. С ориентировавшись Кагами опустил ноги, начал тереть глаза, делая их ещё более опухшими. Закончив Кагами поднял глаза на Окамуру, заставляя того слегка сьëжится. «Выглядит нездорово, но даже так ощущается аура дикого животного». — Здравствуйте. Я Окамура Эйджи. Вам надо отдохнуть, пойдëмте я вас отвезу. Слегка кивнув, Тайга закинул руку на плечо Окамуре, заставляя того не на шутки испугаться, но тем не менее, поддержать когда Тайга вставал. Зажмурившись от неприятного отголоска боли в ноге, схватился за стул, как за спасительный якорь. — Аккуратно, Кагами-кун. Пойдëмте. Выползая из участка Тайга вдохнул свежий осенний воздух, пройдясь мурашками по всему телу. Тучи заполонили всë небо, нагнетая хмурую атмосферу тревоги, но Тайгу это не колышело. Дожди в это время года он любит. Поэтому зонтик сиротливо лежал практически всю осень, а простуда не брала его, как бы не пыталась. Заболев, как-то в года так четыре, простудой, маленький Кагами просидел с высокой температурой две недели дома, а потом ещё три в детском отделении больницы. После этого имуннитет выработался великолепным. Оказавшись дома Кагами облегчëнно выдохнул и первым делом плюхнулся рожецей в подушки. Всë тело ломило от усталости и сон в «неисправном» положении. Голова раскалывалась так, будто сейчас Рождество и люди вышли посмотреть на салют. — Окамура-сама, можете передать связку ключей Аомине-сан? Эйджи смутился от такого обращения. Щëки залило ярко-красным, а глаза стали бегать по комнате. — Да я всë передам, — убирая в нагрудный карман своего жилета, увесистую связку ключей с брелочком в виде белого, с чëрным контуром полумесяца. — Могу я вам чем-нибудь помочь? — Нет, благодарю. Закройте, пожалуйста квартиру на ключ. — Конечно. Тогда отдыхайте. До свидания. Но Тайга его уже не слышал, полностью упав в объятья Морфея. *** Помешивая в кружке чай, Дайки хмуро смотрел в окно, за которым час назад ливанул дождь. Не просто дождь, а ливень. Гигантские капли воды стучали по окну нагоняя тяжёлую атмосферу. Да и настроение полностью соответствовало погоде. «Этот засранец и сейчас не отвечает», — телефон «полетел» в карман джинсов, а хозяин мобильного устройства на диван. Уже где-то неделю Дайки не может вытащить на площадку поиграть один на один Кагами. Тот либо не брал трубку, а если и удавалось дозвониться, говорил что, заснул и не слышал мобильника или был в душе. Был в душе...в час дня. Ага, конечно. Кого он хочет надуть? Тут и ежу понятно, что врёт он как, дышит. Либо придумывал тысяча и одну отмазку, из разряда: «много дел» или «учëбы навалилось выше крыше, поэтому пока». И никого не смущал тот факт, что Кагами по своей натуре нечем не уступал самому Аомине. Он конечно, в процентах восемьдесят просыпался с рассветом, но и оставшихся двадцать процентов лени никто не отменял. Один раз придя вместе с Куроко и Момои к нему, только спустя двадцать минут этот засранец открыл дверь и стоял смотрел на гостей сонными глазами. И первое, что он спросил: — Вы чего в такую рань припëрлись? — Рань... Три часа дня... Да ты, падла полосатая, издеваешься! Ты что только проснулся? — Да. В тот момент все присутствующие поняли, как сильно ошибались говоря, что Кагами только по физическим качествам баскетбола похож на Аомине. Как же они ошибались... «Надо к нему прийти завтра и обчистить холодильник. Пусть знает как игнорировать меня». Входная дверь стукнулась о косяк, вытаскивая Дайки из своих мыслей, вперемешку с воспоминаниями. Ещё через минуту и в гостиной появился недовольный Аомине-сан, кидая на диван рядом с Дайки папку с документами. — Что уже случилось? — Эта мразь где-то ходит по углам, а нам только и остаëться, что сидеть да ждать очередной жертвы. — Кого-то убили? Рассказав по короче ситуацию в участке, Аомине-сан сел за стол открывая упаковку молока. Всю «картину»в тëмные оттенки скрашивало и состояние Тайги. После подачи показаний, его отпустили домой, но спустя пару часов снова подняли в участок. «Бедный мальчик. Целую неделю таскали из одного участка в другой», — размышлял Аомине-сан смотря на стрелки часов. — Это чë? — раздался голос Дайки со стороны дивана. Повернувшись к сыну, Аомине-сан удевлëнно вскинул брови и стал выжидающее смотреть на Дайки. В руках тот держал папку с документами. Не трудом было понять, что именно завлекло Дайки. Личное дело Кагами Тайги. — Я спрашиваю: что это значит? — Дайки угомонись. Отдай документы, это тебя не касается. — Не касается? — яркая жëлтая папка полетела на стол и перед глазами Аомине-сан появилось личное дело и показания Тайги. — В каком, блядь, месте это не касается! Что это полосатое существо делает у тебя в документах? — Не выражайся в отцовском доме! — стукнул кулаком по столу Аомине-сан. Вот только теперь с сыном поругаться для полного счастья не хватает. — Я сказал, что это тебя не касается, значит не касается и не смей мне перечить. Ещё тебя мне в этом деле не хватает. — Значит это правда? — О чëм ты? — Кагами изнасиловали? В комнате повисло неловкое молчание. Аомине-сан смотрел, не отрывая взгляда от сына, пока у того в голове целый ящик петард взрывался. «Да не может такого быть. Да пиздят мне все или это я просто не так понял. Может он случайно опять во что-то вляпался», — рассуждал про себя Дайки, отчаянно веря, что с его Тайгой всë нормально и все только прикалываются. Но тяжкий вздох Аомине-сан разбил все эти надежды в дребезги как стекло. Не став ничего слушать, Дайки, под крики отца остановиться, накинул на голову бейсболку с ветровкой и выскочил из дома. Если и разрушать все свои надежды на лучшее, то лучше пусть их разрушит сам автор. *** Сон не шëл уже третий час. Переворачиваясь с места на место, с подушки на подушку, как только не сворачиваясь Кагами не мог заснуть. События этой недели вымотали его не сколько физически, сколько морально. Голова шла ходуном от нескончаемых вопросов следователей и участкового врача. Все интересовались как он, хотя единственное, что он хотел, это домой в свою тëплую любимую кроватку, под мягенькое одеялко и провалится в сон. А если уж быть до конца честным, то хотелось забыть обо всëм, что с ним приключилось, как страшный сон. Надежда, что хотя бы насильника найдут, таяла на глазах. Дело постепенно зарастало плющëм отчаяния, а хоть какие-то зацепки больше нечего не «сцепляли». — А может ну его? — сегодня утром вскользь обронил Кагами, сидя рядом с Аомине-сан на стуле. Тот сразу понял о чëм, спросил его Кагами. Свистнув что-то Окамуре, тот скрылся за дверью, а Аомине-сан присел на корточки напротив Тайги. — Почему? — Я устал, — сказал Кагами разрезая тишину в комнате. Яркий полумесяц играл в лужах, после вечернего дождика, создавая иллюзию «мëртвого города». Рядом, как с цепи сорванный, горел приходящими сообщениями телефон на зарядке. Сил нет ни с кем общаться. Он потом, как будет в более адекватной форме, всем отпишется. Внезапно дверной звонок разразился отвратительной трелью. Зажмурившись, Кагами стал ждать когда не родимый полуночник уйдëт, но трель звонка не замолкала. Не выдержав больше Кагами выпутался из одеяла и стал по стеночке на одной ноге добираться до двери. Не смотря в глазок, дверь отворилась, впуская едкий жëлтый свет лампочки на лестничной площадке в коридор. Но он так и замер... На пороге стоял Аомине и смотрел в пол. Чëрная бейсболка скрывала глаза, но давящая аурой пропиталось всë. — А-аомине? Ты чего так поздно? — как можно спокойней спросил Кагами, облокачиваясь на косяк. Нечего не говоря Аомине опустился на одно колено и резко задрал штанину домашних штанов Кагами. Сердце рухнуло вниз. Вцепившись одной рукой в плечо Дайки, а другой в ручку двери. В голове стрельнуло миллион идей, как можно выкрутиться из этой ситуации и при этом остаться «сухим». — А... Эм... Я просто... Но тут земля, в буквальном смысле этого слова, ушла из-под ног. Не сразу сообразив что происходит Кагами спокойно лежал на руках Аомине. Тот закрыв дверь, скинул обувь и пошëл в гостиную. Тут-то до заторможенного мозга дошло и Тайга, запаниковав, стал размахивать ногами и головой в разные стороны. — П-пусти, Аомине! Ты совсем сбрендил? Немедленно опусти меня! Но Дайки нечего не слушав молча прошëгал до дивана и аккуратно положил на него Кагами. В попытке высвободиться Кагами задел рукой бейсболку Аомине, которая теперь сиротливо лежала где-то на полу в коридоре. Но картину всë больше и больше сгущало наличие взгляда полного чистой злобы. Сглотнув, Тайга прижал к себе коленки, а голову наклонил немного в сторону. Честно говоря, вот такие взгляды от Аомине Дайки всегда нечего хорошего не предвещали, а значит и бояться его в таком состоянии можно. — Аомине, — тихо позвал Дайки Тайга. — Что-то произошло? Дайки молчал. Он просто сел на корточки напротив Тайги, ложа руки по обе стороны от него. Смотря на потрëпанного Кагами, в голове у Дайки просто всë сходило сума. Сонное лицо, «клубок» из красных вихрей на голове, немного подрагивающие губы, удивлëнно-испуганный взгляд, оголëнные плечи. «Не дай Бог его касались своими грязными ручищами». — Аомине, ты меня слышишь? Я мо... — Почему ты молчал? — Что? Ты о чëм? — Не придуривайся! Я всë знаю. Мне... Мне отец всë рассказал, — сказал Дайки смотря как вмиг белеет лицо Тайги. Опустив глаза в пол, Кагами стал рассматривать собственные ноги, едва-едва дыша. — Ну и что ты молчишь? — И что с того? Что было то прошло, не хер прошлое ворошить. Внезапно рука схватила за подбородок, а на бëдрах появилась тяжесть. Аомине смотрел так, будто сейчас сожрëт и только кости выплюнет. — Значит это правда? Говори твою мать, пока я из тебя правду не стал выбивать. Уж поверь я не посмотрю на тот факт, что ты у нас жертва изнасилования, — на одном дыхании выпалил Дайки, а потом прикусил язык, понимая, что сказал слишком много ненужного. Ну не поднимется у него рука на этого придурка. А Тайга в свою очередь поднял взгляд стеклянных глаз на него и тут его как прорвало. Будто всë-то, что накопилось на протяжении нескольких недель, если не месяцев, резко дало волю эмоциям. — Да, ëб твою мать! Да! Меня изнасиловали! Ты этого хотел услышать? Так получай! В тот ебучий вечер меня, в той сраной подворотни изнасиловал какой-то мужик. Да так, что я до сих пор ощущая эти отвратительные прикосновения к моему телу. Каждый миллиметр моего тела был просто обслюнявлен им. А где его ручонки только не были, ты просто представить себе не можешь. И то как мне, сука, было больно. То, как будто целую вечность в тебя вдалбливается этот ëбырь, я не могу передать словами, а знаешь почему? Да потому что я в тот момент просто охрип от воплей боли и омерзения. Всë! Что ты ещё хочешь знать? Почему я никому нечего не сказал? Я испугался. Да, Аомине, представь себе я испугался. А знаешь почему? Я человек, который твою мать имеет чувства. Слова шли непрерывным потоком, а голос срывался на каждом тревожном слове. — Он мне вывернул ногу с «мясом» и я побоялась, что узнав об этом ты снова закроешься в себе и не будешь со мной играть. А мне важно чтобы ты был рядом! Мне нужно твоë внимание. Ты мне нужен, потому что я тебя, сукиного сына, люблю. Закончив с речью, Тайга осмыслил последнее сказанное и покраснел. Как неловко то получилось. А он то планировал признаться в более приятной атмосфере и точно не при таких обстоятельствах. Рука с подбородка медленно упала на ключицу. Дайки сидел и просто молчал, смотря в ответ на Кагами. Вот и разрушились всего его надежды. Как ни странно, но виноватым считал Дайки только себя. В тот день, после игры, он мог напроситься к нему в гости, как это обычно бывает и тогда нечего бы не случилось. Но сидеть и сожалеть об этом тоже не дело. — Тебе стоит уйти, — тихо проговорил Тайга пытаясь выползти из-под Дайки. Но у того были совершенно другое мнение на этот счет. Резко перехватив руки, Аомине заломил их по обе стороны от головы Кагами, придавливая своим телом, впился губами в чужие. Глаза Кагами в момент стали, как две монетки в пять йен, а сердце решило сделать остановочку. Какого чëрта? Что? Зачем? Испугавшись, Кагами начал что-то мычать в губы опонемента, вызывая при этом вибрацию по всему телу, пытаясь выпутаться из оков. Но попытки вырваться оказались четными. Аомине держал крепко за руки, да и пушинкой он тоже не был. Да и долго Тайга и не стал сопротивляться. После пары попыток он просто устало прикрыл глаза и стал аккуратно, будто новорожденных котëнок, который только начал ходить, отвечать. Аомине получив долгожданный ответ, будто с цепи сорвался, перестал контролировать ситуацию. Напор увеличился и теперь он не просто касался губ, а цеплялся за них зубами, оставляя маленькие ранки. А услышав тихий стон, впился в истерзанные губы и стал хозяйничать в чужом рту. Но на одних губах он не остановился, резко переходя на не защищëнную ключицу, сцепляя зубами нежную кожу, слушая уже не стон, а самый откровенный скулëж, а потом и тихий шëпот: — Д-дайки, н-не надо, — и по щекам потекли предательские слëзы. В какой-то момент Тайга потерял связь с реальностью, полностью возвращаясь в ту подворотню. Только тогда поцелуи не жги кожу, а сердце не выпрыгивало из груди от каждого вздоха на кожу. Но страх повторения был настолько сильным, что контролировать себя Тайга больше не мог. Хватит... Он устал. Аомине сначала не услышал Кагами, считая чужую ключицу, на которой уже багровели пара засосов, более достойной его внимания, но стоило посмотреть на Кагами всë прошло. Будто лампочка перегорела. Именно в этот момент слова достигли затуманенного мозга и дали такой смачный пинок под зад. «Да что же я такое творю. Молодец Дайки. Ну и чем ты теперь отличаешься от того ëбыря? Да нечем же шь блядь!» — Д-дайк-ки... Сильные руки обвили шею, утыкаясь носом куда-то в волосы. М-м-м... Вишня. Оказывается у Кагами даже волосы, которые на первый взгляд кажутся жëсткими, на самом деле мягкие и отдаются запахом вишни, просто снося крышу. — Прости, малыш, прости меня, пожалуйста, — зашептал Аомине, перебирая в пальцах короткие волосы. — Ты прав, нужно всë забыть как страшный сон. Не волнуйся я теперь буду рядом и хуй кто только взглянет, ноги с корнем поотрываю и в жопу засуну. Короткий смех вперемешку со слезами был ему ответом. Как ни странно, но от слов Дайки даже стало легче и теперь слëзы шли уже сами по себе. Осторожно, трясущимися руками, Кагами обхватил торс Аомине, утыкаясь лицом в плечо и разрыдался, краем уха слыша своë имя вперемешку с милым «малыш», что слышать от Дайки было странно, но так до удори приятно. *** Открыв глаза, первое, что увидел Кагами это белый мохнатый ковëр на полу. Такой ковер есть только у него в спальне, значит он у себя. Попытка сесть оказалась неудачной, ибо перед глазами всë плыло, а голова разболелась неимоверно. Стрелки часов перебегали за полдень. В последние пару месяцев режим полетел ко всем чертям, где на сон и восстановление стало уходить слишком много времени. Протерев глаза одной рукой, Тайга по привычки хотел облокотиться второй на соседнюю половинку кровати, как наткнулся взглядом на мирно спящую тушку рядом. Сердце пропустили удар, а в голове калейдоскопом пробежались моменты вчерашнего вечера. Лицо вмиг вспыхнуло, аж до кончиков ушей. Он столько наговорил Дайки, из-за чего теперь не знал, что ему делать и как вообще вести себя рядом с ним. Сделав глубокий вдох Тайга стал аккуратно выползать из-под одеяла, наблюдая за Дайки, чтобы тот не проснулся. Максимально тихо, на одной ноге, проскочив в коридор, Кагами смог облегчëнно выдохнуть, прикрывая за собой дверь. Наличие позднего гостя кардинально перевернуло положение дел не в пользу самого Кагами, но это не отменяло дневной рутины в виде водных процедур и завтрака... На двоих. От одной только мысли, сердце билось в утроенном ритме, но слово — не воробей и единственное, что остаëться, так это принять всë с гордо поднятой головой, даже если будет больно. Проснулся Аомине от того, что под боком было пусто и холодно. Подскочив с кровати первая мысль — ушëл, и плевать, что это его дом, но открыв дверь в нос ударил приятным запах абрикосового чая и бекона. Не веря своей удаче, Аомине аккуратно прошëлся до кухни, где и нашёл Кагами. Тот стоял у плиты и перемешивал что-то в сковородке, выглядя при этом вполне себе спокойно и даже как-то умиротворенно. Но долго так не продлилось. Почувствовав на себе взгляд Кагами повернулся к Аомине, встречаясь с тем взглядом. Около минуты никто не решался заговорить, просто пялясь друг на друга под характерное шипение в сковородке. Почувствовав запах гари, Кагами отвернулся выключить сковородку, накрывая крышкой. Вмиг потускневшие глаза не говорили, не о чëм хорошем, а только подливали масла в огонь их маленького костра проблем, но на удивление спокойным голос, диалог начал Тайга: — Ты голоден? Дайки не сразу нашëлся с ответом. — Ам... Да. — Дай мне минуту, — сказал Тайга, отвернувшись стал доставать тарелки. Опустив взгляд, синеволосый не найдя что сказать сел за стол, смотря на широкую спину хозяина квартиры. Сейчас сидя и смотря на него, Дайки стал открывать ещё больше новых «странностей» в Кагами. Некогда широкие и ровные плечи, сейчас опущены, делая осанку кривой. Прядки, когда-то короткого ëжика волос, сейчас были собраны в маленький, коротенький хвостик, а чëлка была закаленна двумя невидимками на голове. При свете дня бинты на ноге были отчëтливо видны из-за короткой штанины «шаровар». — Это он мне еë сломал, — подал голос Кагами, ставя перед задумавшимся Дайки тарелку омлета с беконом и кружку чая. — Деталей не помню, прости. — Я соврал. — Когда? — Отец мне нечего не сказал. В его бумагах я увидел твоë имя я их взял. Там и прочитал твоë показания и про насилие. Спросил у него, мол, так ли это, но он промолчал, поэтому я пришёл к тебе. Хотя я бы в любом случае пошëл бы до тебя. — Хм... Понятно, — отодвинув стул, Тайга сел рядом с Дайки, поднимая больную ногу и ставя на не подбородок. — Помнишь я был у Сацу и ты с Аомине-саном пришли к ней? Так вот... Рассказав всë спокойно от начала и до конца, нечего не утая, Кагами облегчëнно выдохнул, потирая больную ногу. — Собственно на этом моя баскетбольная карьера заканчивается, так толком и не начавшись, — ухмыльнулся Тайга, переводя взгляд на притихшего Дайки. — Так врач сказал? — Пф-ф-ф, я тебя умоляю! Какой в здравом уме врач будет говорить пациенту, что мол: «спорт теперь у вас под запретом из-за сломанной ноги и да, это не наши проблемы. Кто же виноват, что у вас такая несчастливая задница, хотя счастье в виде секса в подворотне вам привалило, поздравляем». — Значит ещё не всë потеряно! — Мне семнадцать лет, а нога уже не подлежит полному восстановлению. Не надо заставлять меня верить в то, что уже потеряно. У меня рентгеновских снимков больше чем носков, ты понимаешь. Даже если я, о чудо, смогу пройти в какую-нибудь сборную, то о начальном составе и речи быть не может. Не с такой ногой, — Кагами демонстративно повозил на стуле ногой, где после скривился от боли. — Падла, болит же до сих пор. — Не трогай ногу, — сказал Дайки, ложа руку на коленку Тайги. — И вообще иди ляг поспи. Встав из-за стола Дайки сложил пустую посуду в раковину, и краем глаза заметил сковороду в которой лежала добрая половина омлета. — Можешь съесть. — Ты не завтракал? — Да, что-то еда с утра в горло не лезит. Я потом поем, — прикрывая глаза, сказал Кагами. Аомине постояв с минуту, пожав плечами, снял крышку со сковороды и стал доедать порцию красноволосого смотря на него самого. «И теперь, рассказав всë, он так легко дремлет не задумываясь, какого теперь мне. Да и Сацуки предатель маленький, всë это время молчала пока этому полосатому монстру нужна была помощь. Конечно, она молодец, никто не спорит. Помогла и поддержала, но, а мне врала в лицо», — размышлял Дайки, отправляя в рот последний кусочек бекона. «М-м-м, вкуснятина, твою мать, то какая»! Поставив сковороду в мойку, Дайки подошел к Кагами, садясь напротив, взял того за руки, стал рассматривать пальцы, бормоча себе под нос: — Красивый ты, Тайга. Жизнь конечно потрепала, но даже после этого умудрился как-то стать ещё красивее. А может это для меня ты такой? — Кто знает, — на губах Кагами расцвела улыбка. — Но спасибо за комплимент. Мне приятно. — Я же сказал валить спать. — А ты что будешь делать? — спросил Тайга не открывая глаз. — Не боись я найду чем себя занять, — в самые губы прошептал Аомине, а после слегка, будто боясь, что Кагами рассыпется, коснулся губ. И это был, по мнению Дайки, самый лучший поцелуй в его жизни. Вот так сидеть и едва-едва касаться таких желанных губ, при этом делая это настолько невинно, что кровь будоражило похлеще самых откровенных и пошлых поцелуев. Уже хотев отстраниться, на поцелуй неожиданно ответили. Почти невесомо касаясь обветренных губ, положил руку на щëку, прижимая к себе чуть ближе, целовал Кагами. Но также быстро отстраняясь, на миг открывая, а потом закрывая глаза, произнëс: — Не надо. — Почему? Ты же сам тянешься. — Оттолкни. — Не хочу, — сводя брови к переносице, сказал Аомине. Такой расклад событий ему не нравиться. Он так долго хотел вот так касаться его, но в итоге должен отступить? Чертос два! — Не собираюсь я отходить от тебя ни на миллиметр. Вчера я уже говорил, что всегда буду рядом и... — Не надо портить себе жизнь, Дайки. — А? — Посмотри на меня, — Тайга выпрямился, опуская ногу на пол, смотря теперь на Дайки сверху вниз. — Смотри правде в глаза, Дайки. Тебе не нужен я. Если год назад у нас может быть что-нибудь да вышло, но не сейчас. Тогдашний я кардинально не похож на меня сегодняшнего. — Нет. Ты не прав, ты... — Меня изнасиловали ты понимаешь? — не выдержал Кагами, переходя на крик, закрывая лицо руками. — Да, спасибо, что напомнил, но это теперь одна из причин почему я буду с тобой. И, да, мне пофиг что ты скажешь. С минуту Кагами молчал, смотря то на свои руки, то на пол. Спорить с Дайки можно и дальше, но это, не к чему хорошему, не преведëт. Кроме головной боли, которая решила ворваться «без стука», сейчас Кагами хотелось прижаться к Аомине и забыться. Хотелось чтобы всë действительно закончилось. Все эти бессмысленные походы в участок только нервировали, а стол уже ломился от обилия всяких справок, документов и прочей бумажной волокиты. Надежда на то, что преступника поймают слишком мала, а сам Тайга и вовсе не видел смысла. С начало было обидно и хотелось «заложить» этого мерзавца на пожизненное, но потом как отрезало. Стало абсолютно безразлично. Затянувшее молчание разрушила трель телефона. Как гром среди ясного неба, американская мелодия стоящая на звонке, за секунду стала раздражать, а голова ещё сильнее разболелась. Собравшись уже встать, Кагами был остановлен рукой Аомине. Тот жестом показал сидеть на месте, а сам двинулся к сотовому. Взяв чудо техники тот даже не посмотрел на инициалы имени. Просто отдав сотовый, синеволосый засеменил в ванную комнату, озвучив одну мысль на двоих: — Поссать. «Мог и не говорить», — рефлекторно обругал того Тайга, принимая вызов. — Кагами! Ты спишь? Прости если разбудил, но у меня новости от Аомине-сана, — затараторил Эйджи. — Привет, да всë хорошо. Я не сплю. Что случилось? — Мы его нашли. Бедный мобильник, поведавший как минимум три Мировые войны, упал на пол, а по экрану расплылась очередная полоса трещин. А в голове начался полный хáос. «Етижи пассатижи, его нашли. Его нашли, твою мать!» Опомнившись Тайга поднял мобильник, на одной ноге в припрыжку метнулся к коридору. Он ещё не знает как, но он должен добраться до участка. Можно, конечно, попросить Аомине, но нет. Хватит. Нужно успокоиться и спокойно еще раз всë обдумать. И желательно одному. — Я сейчас буду, — сказал безразлично Кагами накинув на плечи кофту, а на ноги кеды. — Кагами-сан? Вы меня слышите? — Да. Прости я уронил телефон. — Хорошо. Тогда я буду вас ждать на входе и, пожалуйста, не спешите, у вас нога, — сказал Эйджи, отключаясь. Последний раз взглянув на дверь ведущую в ванную, Кагами что-то для себя решая, махнул головой, как-то по-глупому улыбнулся, вышел из дома. *** Смотря на маньяка насильника, Тайга кроме пустоты нечего не ощущал. Столько времени ушло на его поиски и вот. Эта мразь сидит и лыбиться, бездумно глядя то на потолок, то на сотрудников полиции. Аомине-сан стоял по правую сторону от Канами, готовясь если понадобиться удерживать от бесполезных приступов ярости или обморока. Но Тайга стоял с прямыми плечами, держась за стену одной рукой, убирая лишнюю нагрузку на больную ногу. Пара порядок волос выбилась из хвостика, делая прическу «аля в торнадо запутался». Лишь глаза бегали по телу мужчины, будто ища какие-то изъяны или может ответы на свои личные вопросы. — Кагами, может тебе лучше сесть? — Сколько ему дадут? — Двадцать минимум. — Понятно, — на секунду Кагами задумался, прикрывая глаза. — Можно мне с ним поговорить? — Нет! — забеспокоился Окамура, беря Кагами за плечи. — Ни в коем случае. Ты забыл что он, сделал? — Пусти его, — спокойно сказал Аомине-сан, что-то печатая в телефоне. — Но... — Всë хорошо. Он будет с конвоенным. Глубоко вздохнув Окамура ещë раз взглянул на Кагами, нехотя отпуская его. — Будь осторожен. — Конечно, — улыбнулся Кагами, провожая взглядом Эйджи. За время их совместного расследования Кагами привязался к юному защитнику закона. Эйджи всегда присматривал за ним в участке, считая что это некто не видит. Большая железная дверь открылась пропуская сначала мужчину в военной форме, а уже потом Тайгу. Вот он, источник всех бед. Сидит, плавно покачивая ногой в согнутом колене, рассматривая потолок. Скрип стула и два больших жëлтых глаза стали в упор рассматривать Кагами. Сумасшедший оскал и на всю камеру раздался скрипучий выкрик: — Это ты! Матерь божья, не думал что увижу тебя ещё раз. Хотя, если бы не сей печальные обстоятельства я был бы рад с тобой встретится в более «комфортных» условиях. — Ты, — прошипел Эйджи наблюдая за каждым действием преступника через стекло. — Ни стыда, ни совести! — Тише, юноша, тише. Дай им поговорить, — успокоил подопечного Аомине-сан. А за стеклом не прекращались монологи «маньячины», который от души рассказывал о своих деяниях. И если быть точнее все порнофильмы нервно курили в сторонке. Такие извращения не укладывались в голове и вряд ли когда-нибудь смогут уложиться. — Знаешь, — повисло секундное молчание. — Это ты виноват! Из-за тебя я стал таким. — Что он несëт! — выкрикнул Окамура, стукнув кулаком по несчастной стеклянной перегородке. Вдруг железные двери открылись и в помещение влетел запыхавшийся Аомине-младший. Тот прошёлся «убийственным» взглядом по комнате, останавливаясь на задержанном. Радужка глаз в момент потемнела от ярости, а дверь жалобно скрипнула от напора силы, с которой Дайки сжимал кулаки. Осуждëнный перевëл взгляд на Аомине. Рассматривая того в ответ, при этом как-то похабно улыбался, тот показывал всем своими видом, что: «вот он я, тот самый маньяк-насильник, который изнасиловал твоего не наглядного Кагами». В момент захотелось просто разорвать на мелкие кусочки мужчину, а остатки скормить коршунам. — Дайки, спокойно, — встал рядом с сыном Аомине-сан, придерживая того рукой. — Не мешай им. — Да как ты только посмел пустить его к нему, — показывая на мужчину пальцем, крикнул Дайки. — Чë ещё за полоумный? Твой парень? Как мило, ну да ладно. Так начëм я остановился? Ах, да, точно. Ты виноват во всë. Ты и только ты! Твоя физиономия мне ещё в вагоне метро понравилась, а пройдясь за тобой немного понял, что буду до конца своих дней жалеть если не прикоснусь к тебе. Дальше у меня, признаю, сорвало тормоза, но признайся тебе тоже понрави... Что ты там бормочешь? — Вопрос: ад — это место или человек? Повисла тишина. Даже Дайки с отцом перестали выяснять отношения и стали смотреть на Кагами, который за двадцать минут прибывания в допросной наконец-то что-то произнес. — Что? — Ад — это место или человек? — Ты у нас я смотрю религиозный, да? Ну пусть будет человек и что дальше? А дальше тишина. Тайга не мигая и не отрывая глаз от мужчины смотрел в его жëлтые глаза, да так что у того по спине мурашки побежали. — Ты чего уставился? Тишина. Только два кровавых рубина смотрят будто в самую душу, прожигая всë на своëм пути. — Эй! Какого ты смотри так на меня? Но нечего. Ни один мускул не дëрнулся, а глазное яблоко увеличило в двое, придавая вид наркомана после полученной дозы. Мужчина не выдержав стал дëргать и пытаться вырваться, но наручники на руках просто намертво пригвоздили того к стулу. — Да уберите его от меня! Хватит! Что ты хочешь услышать от меня? Сожалею ли я? Не капельки. Всë? Доволен? Ти-ши-на. — Хватит! — истерил заключëнный, пытаясь уже в руках конвойна вырваться. Не став долго терпеть этот балаган Эйджи влетел в допросную, при обнимая за плечи вывел, опустившего взгляд в пол, Кагами. Только красноволосый покинул помещение, как сильные руки обвили плечи и сжали в объятьях. — Дайки. — Старик не сейчас. Я потом тебе всë обьясню. Хотя что тут объяснять. Люблю я его, — отчеканил Дайки, поворачивая голову к отцу, сжимая в руках Кагами. Повисло неловкое молчание. Бедный Эйджи покрылся краской с ног до головы, став невольным свидетелем каминг-аута сына начальника. Сам же Аомине-сан сначала посмотрел на Дайки, который стойко смотрел в ответ, готовый глотки рвать за Кагами, а потом на самого Кагами. Тот как-то затуманено реагировал на всë и то, что ему сейчас признались не заставило, и нервно дернуться не то что бы что-то ответить. — Кагами посмотри на меня, — попросил Аомине-сан, полностью игнорируя удивленный взгляд сына. Подняв уставший взгляд на Аомине-сана, Тайга лишь скривил губы в некое подобие улыбки. Получалось плохо, но все молчали, значит все нормально. — Ты уж проследи, чтоб это горе не вляпалось некуда и не насобирала миллион проблем. — Эй! — А ты, — указал на сына Аомине-сан. — Теперь он полностью под твоей ответственностью. Надеюсь ты понимаешь важность собственных слов и оцениваешь последствия, если откажешся от них. С секунду зрительного контакта и улыбнувшись Аомине вывел из допросной Кагами, не выпуская того из объятий до самой машины. Водитель такси верно ожидал их у входа в участок. Помогая Дайки усадить Кагами в машину, не сильно беспокоя больную ногу, водитель такси сел на своë место, прокручивая ключ зажигания. Ехали молча. Дайки сидел на переднем пассажирском сиденье и смотрел вперëд на дорогу, то и дело поглядывая назад на Тайгу. Тот безэмоционально смотрел в «потолок» автомобиля. — Можно остановить у магазина? — вдруг подал голос Тайга, переводя взгляд на Дайки. — Конечно. Что ты хочешь? — Сырки. Твороженные сырки. — Окéй. Можете остановить вот здесь я на пять минут отлучусь? — показывая на круглосуточный за углом, спросил Дайки. — Как скажете, — спокойно ответил водитель, останавливаясь у магазина. — Я быстро, — скорее для Тайги, чем для водителя, произнес Дайки, вылетая из машины. О ставший путь прошёл всë в том же молчании. Дайки не отрывно пялился на жующего сырки Кагами, пока водитель пытался заехать во двор, не зацепив при этом припаркованные рядом машины. Фонарь одиноко освещал вход в парадную. Из пары окон виднелся блеклый жëлтый свет, а из самых низких даже доносились едва различимые голоса. — Прибыли. — Спасибо. Расплатившись с таксистом, Аомине помог Кагами вылезти из автомобиля, перекидывая руку на плечо. — Поползли. — Похолзли, — произнëс с набитым ртом Кагами, сминая в руке обëртки от сырков. — Ты как всегда. Мне кажется, даже если случиться конец света, единственное, что ты будешь делать это жрать, пафосно смотря как, не знаю, метеорит летит. Кагами посмотрел на Аомине в своей излюбленной манере, — грозно сверкнув глазами, хмуря двойные бровки «а-ля ты чë тупик?». — У меня стресс. Не каждый день тебе отвечают взаимностью и обещают быть рядом до конца жизни, — сказал Тайга, плюхаясь на пуфик в коридоре. — Фу х, вроде нечего не делал, а так устал. Давай закажем чë нибудь пожрать, а то мне лень готовить? Но Дайки стоял и пялил в пол, моргая раз через раз. Видеть такого Дайки было необычно. Полная отстранëнность и безразличность иногда пугали и лучшим решим было оставить Дайки в таком состоянии и уйти. — Дайки? — осторожно позвал того Тайга. — Что ты сказал? — Когда? — Сейчас. — Может закажем еду? — Да нет. До этого. Кагами замолчал, отворачиваясь к двери. Одно дело сказать подобное мимоходом, сведя всë в некую шутку. Другое прямо, смотря в глаза, сказать как на духу. Глотнув побольше воздуха, Тайга мысленно перекрестился и подозвал к себе поближе Дайки. Тот как-то недоверчиво посмотрел на красноволосого, но опустился на корточки рядом, немного приподнимая голову. — То что у меня стресс или то, что ты мне нравишься? — шепотом спросил Тайга, в упор смотря на Дайки, но не дав тому и слова сказать резко поцеловал, беря руками за щëки. Горят... И глаза синим пламенем горят. И губы горят, отдавая заветное тепло, которого так не хватало всë это время. Прикрыв глаза, Кагами уже было всë равно, что думает на его счëт сам Дайки. Его слова утром и прошлым вечером, конечно, приятно грели душу и давали надежду на то самое счастье, но всë же... Где-то глубоко в затворках израненного сердца до сих пор горел маленький огонëк недоверия и опасений, что его бросят поняв всю серьëзность ситуации. Точнее, всю суть привязанности Кагами. Кагами никогда не любил, но знал такую банальную вещь как «любовь». В детстве отец много читал ему сказок, а позже и романов. Окружëнный лишь любовью отца Кагами в свои девять с хвостиком мог различить, где «чистая» и «взрослая» любовь, а где привязанность. Привязанностью он болел часто, но и у неë есть различия. В основном она проявлялась в дружеской форме к друзьям и сокомандникам. К парням по старше его самого, которые частенько играли с ними — уважение. К девушкам, которые приходили посмотреть и поддержать своих парней, а иногда и команду Тайги, — симпатию. Ему даже одна как-то очень понравилась, но это не было любовью. Тайге нравилось смотреть как та воодушевлëнно поддерживали команду подруг. А когда матчи заканчивались в пользу команды Кагами улыбалась так ярко и по-доброму, что у всех замирало сердечко. Но вскоре и это прошло. Как чуть позже узнал Кагами, девушка смогла удачно сдать все экзамены и улетает в Германию учиться по специальности детского психолога. Тогда-то симпатия и перешла в гордость. Кагами был горд девушкой которая не сдавалась и упорна шла к своей мечте. Ему всегда нравились такие люди. Перед своим отъездом она пришла попрощаться со всеми даже с командой Тайги. — Ты такой милый! — сказала она, потрепав по непослушным волосам. — Я всегда смотрела как ты играешь и чувствовала себя так, будто смотрю матч младшего брата. Горящие глаза, шальная улыбка... Ты напоминаешь мне Марка. — Марка? — Да. А, ты же не знаешь. Ну он это... — Твой молодой человек? Девушка удивлëнно заморгала, а потом рассмеялась, обнимая за плечи. — Ты слишком проницателен, Кагамушка, — ласково позвала того девушка, начиная раскачиваться подобно лодочке на воде, переступая с одной ноги на другую. — Да. Мы уже год встречаемся и он, как и я поступили туда куда, хотели. — Надеюсь он едет с тобой и некуда тебя одну не отпустит? Если нет, то передай ему, что я его в чемодан запихаю и первым рельсом в Германию отправлю. Девушка рассмеялась ещё громче и отстранилась. — Спасибо. Она уехала забирая с собой последнюю привязанность Кагами, оставляя того не с чем. Ближе к тринадцати годам друзей становилось меньше, а значит и дружеских привязанностей меньше, но одна осталась с ним и по сей день. Отец. Отца Тайга любил и любит просто всеми своими фибрами души. Даже сейчас будучи далеко, на другом конце света, его естественно не хватало, но это жизнь. Отец не был особо против переезда сына, но отпускал так, как будто от сердца отрывали. Мама бросила его ещё в роддоме, оставляя на полное попечения молодого отца. С начало было тяжело, но Тайга особо не ощущал нехватки той любви. Женской любви. Ему хватало отца, хоть и поздно, но приходящего каждый день домой. Совместное приготовление ужина, подготовка домашнего задания, игры перед сном и обязательно обнимашки. До восьми лет Тайга спал с отцом, полностью отказываясь идти к себе, но позже всë таки уходил. Хотя на выходных, до отъезда в Токио, всегда спал рядышком, оправдываясь тем, что слишком одиноко и не хватает тактильного контакта. Отец некогда не был против. Но и этому пришëл конец. Его ждала Япония. Садясь в салон самолëта Тайга знал, что если что не так, вот здесь, в Америке, есть человек который его всегда будет ждать. Даже если весь мир будет против него, отец всегда рядом и не позволит, чтобы с его «тигрëнком» что-то случилось. Теперь такой человек появился и здесь. В Японии. В стране «Восходящего Солнца». Сидит рядом и целует. Разве можно о большем счастье мечтать? Не вовремя кончился воздух и первым отстранился Тайга, утыкаясь носом Дайки в плече. И так? Что теперь делать? Но на эти вопросы великий Аомине Дайки нашëл ответ. Аккуратно, на сколько позволяло положение, Дайки сбросил обувь и подхватив под попу Кагами, пошëл в спальню. — Пусти. Всë это напомнило вчерашний вечер, когда Дайки нёс Тайгу на руках. Единственно, что поменялось так это место локации и положение Кагами. — Не-а. Приподняв голову Кагами встретился с синими омутами которые пожирали его взглядом. Так смущающе себя Кагами ещё не чувствовал. — Тогда ползи быстрее, — скомандовал Кагами, обнимая шею руками, а ногами по крепче сцепился за чужой торс. — А чë так? Может мне, нравится тебя на ручках, как маленького ребëнка носить, — усмехнулся Дайки, приоткрывая ногой дверь спальни. — Заметь, я слишком капризный ребëнок, который требует и будет требовать к себе внимания. — Да неужели? И что же хочет мой ребëнок сейчас? — Поцелуй меня, — поворачивая голову, сказал Кагами сократив расстояние между ними почти в нечто. — С удовольствием, малыш. Расстояние полностью сократилось до нуля. *** Солнечный свет плавно скользил по подушкам запутываясь в синих волосах. Почувствовав лëгкое жжение Аомине стал хмуриться и что-то мычать. Хотелось остановить эту «солнечную пытку» и поспать хотя бы ещë часок другой. — Дайки заткнись и спи, — раздался сонный голос Кагами, откуда-то снизу. С минуту Аомине лежал и как ему сказал Кагами, пытался заснуть, но что-то в голове щëлкнуло и он резко подскочил в кровати. Рядом, обняв за торс и перекинув ногу через ноги Аомине, мирно спал Кагами. Отросшие прядки волос лезли в рот и Кагами то, и дело пожевывал их, как маленький ребëнок. Ухмыльнувшись Аомине лег обратно на подушку, перевернувшись на спину. — Слушай, я чë хотел спросить... — Это не может подождать до обеда? — перебил того Кагами, еле-еле волоса губами. — Я чëт не могу понять, куда делся мой любимый «вечный двигатель? Рядом послышалось шебуршание и перед глазами возник сонный образ Тайги. — Что ты хо... пф, боже забодали, — убрав волосы изо рта, начал злиться Кагами. — Надо будет подстричься на хер. Эх... Что ты там хотел знать? — В допросной. Ты спросил у него, что-то про ад и рай. Что ты имел в виду? На мгновение Кагами задумался, опуская глаза. — Вопрос: ад — это место или человек? — Откуда мне знать? Я чë похож на религиозного человека? Ну пусть будет место. И что дальше? — Нечего. — В смысле? — Да я и сам не знаю ответ на этот вопрос, — сказал Тайга, опускаясь обратно на подушку. — Да всмы... Но договорить Аомине не успел, так как был по-хамски заткнут поцелуем. Не отрываясь от поцелуя, Тайга плавно переполз на Дайки, зарываясь руками в короткий синий ëжик волос. Оторвавшись Тайга уткнулся носом в грудь Дайки, придавливая того своим телом. — В ответе главное не сам «ответ», а взгляд, с которым ты произнëс его. — И что? Нашëл что-нибудь? — Можно и так сказать. Дайки? — Чего? — Давай забудем всë то, что случилось со мной за это время? Дайки опустил глаза на Кагами, который так удобно умостился на нëм сверху. — Хорошо. — И ещё кое-что. — М-м-м? — Убери руки с моей задницы! — Обойдëшься. Это теперь их законное место, — сказал Дайки и пока Тайга, приподнимаясь, хотел сползти на свою половину кровати, поцеловал.