Крылатая смерть

"Оранж-отель" находится на хай-стрит, рядом с железнодорожным вокзалом в Блумфонтейне, что в Южной Африке. Воскресным днём 24 января 1932 года в номере на третьем этаже в мрачном молчании сидели, вздрагивая от каждогонеосторожного шороха, четверо мужчин. Первый, Джордж К. Титтеридж, приходилсявладельцем гостиницы; возле его кресла замер констебль ЯН де Витт из Центрального управления; третьим среди присутствующих был Йоханнес Богарт, участковый инспектор; и четвёртый, вероятно, самый невозмутимый из всех, был доктор Корнелиус ван Кулен, патологоанатом из полицейского управления. На полу, тёмным пятном в изнуряющем зное дня, лежало тело мёртвого человека - однако не оно вызывало дрожь в сердцах четырёх мужчин. Их взгляды блуждали по комнате, минуя стол, на котором в беспорядке рассыпались самые разнообразные предметы; скользили по низкому потолку, вдоль которого протянулась неровная полоса уродливых чернильных букв... Время от времини доктор ван Кулен украдкой поглядывал на потрёпанный переплёт книги, которую держал в левой руке. Ужас, сковавшийсобравшихся, казалось, равномерно распредилился между книгой, надписью на потолке и странного вида дохлой мухой, плавающей в пузырке с нашатырным спиртом. Чуть подаль на столе стояла открытая чернильница, лежали ручка и блокнот, медицынский саквояж, склянка с перекисью водорода и стакан, примерно на четверть заполненный густым раствором марганцовокислого калия. Потёртый кожаный переплёт заключал дневниковые записи мёртвого человека, и с первой же страницы становилось ясным, что имя "Фредерик Н. Мейсон, рудные шахты, Торонто, Канада", записанное в регистрационном гроссбухе, — поддельное. Были и другие загадки — жуткие по своей природе, — которые раскрывал дневник; и оставались недоговоренности — немыслимые, невероятные, о которых бывший владелец книги упоминал вскользь зловещимии намёками. Суеверия, которым полвержены негры-аборигены, не обходят стороной и угрюмые джунгли Чёрного континента. Словно от холода, четверо мужчин зябко поеживались, потирая ладони — несмотря на иссушающий январский зной. Переплетённый в кожу дневник был невелик; записи вносились вккуратным почерком, который тем не менее становился неряшлевей к концу. Первые страницы пестрят короткими заметками, нерегулярными поначалу, но затем — ежедневными. Назвать их дневником, пожалуй, будет не совсем правильно, так как они охватывают весьма специфический круг деятельности писавшего их. Имя погибшего доктор ван Кулен узнал сразу, как только раскрыл книгу. Э то был известный в медицинских кругах учёный, посвятивший свою жизнь изучению африканских болезней. В следующее мгновение добрейший доктор с ужасом обнаружил, что имя его колеги связано с жестоким преступлением, так и не раскрытым, совершенным около четырёх месяцев назад. Чем дальше он углублялся в дневниковые записи, тем сильнее становились его страх, недоумение и отвращение. Ниже, с незначительными сокращениями, следует текст, который доктор прочёл вслух в сумрачной комнате "Оранж-отеля", пока трое мужчин, тяжело дыша, слушали, беспокойное поворачиваясь в своих креслах, бросая настороженнве взгляды на стол, на потолок, на труп на полу и другой — в склянке с нашатырным спиртом.