F*Love

POV — Эмма 21.03.21 — Добрый день! — члены экипажа с улыбками встречали пассажиров на борту самолёта. — Добрый, — поприветствовав бортпроводников, я направилась на своё место, расположенное у иллюминатора. Мне, как француженке, присуща одна особенность: я ношу солнцезащитные очки в любое время года, за исключением, разве что зимы. Очки — своего рода защита от внешнего мира. Так люди не видят моих глаз, прекрасно отражающих моё душевное состояние, которое на данный момент мне хотелось бы скрыть от посторонних глаз, также как и мою личность. Сейчас я точно не нуждалось в излишнем внимании общественности.       Народу в самолёте было немного, что несомненно радовало, ведь так хотелось сидеть одной. Витать в мыслях — теперь было моим любимым занятием. Я много рассуждала в последнее время и поняла, что моя любовь к Эйсе никуда не пропала, и вряд ли она пропадёт в ближайшее время. Шути ошибался на его счёт. Мне не хватало присутствия голубоглазого парня в моей жизни. Смотря в иллюминатор, на щеке образовались мокрые жемчужинки. Удивительно, как один человек может поменять всю твою жизнь и мировоззрение. Я улыбалась, прокручивая в памяти наши танцы, поцелуи, совместную готовку, то как я любила передразнивать его, не со зла, а просто потому что в эти моменты он был по-настоящему уязвим передо мной, а я становилась уязвимой перед ним. Он единственный человек, который смог сделать меня слабой. Я рада, что смогла признаться самой себе, что это чувство надолго останется в моём сердце: безответное, с ноткой невидимой печали и выразительно горьким послевкусием.       Я ощущала его присутствие, ведь теперь прямо под сердцем была частичка его крови и плоти. Почувствовав чью-то тёплую и влажную от пота ладонь на своей, я повернулась и начала тонуть в глубине его безмерных глаз, которые почему-то сейчас окрасились в цвет сапфиров. Он стянул с меня очки. Моя грудь вздымалась, сердце отдавало бешеный ритм, я крепко зажмурила глаза и потрясла головой, отгоняя призрачное виденье. Когда открыла глаза, он все ещё сидел и внимательно смотрел на меня. Его густые чёрные волосы были взлохмачены, а на лбу образовалась испарина. Тогда я снова повторила действия, но видение не покидало меня. Вот так и сходят с ума от безответной любви. — Я не приведение, — услышала его низкий обеспокоенный голос.       Я снова закрыла глаза вырывая ладонь из его и накрывая ей веки, чтобы хоть как-то сдержать поток слёз, нахлынувший от переживаний. В последнее время я напрочь забыла, как контролировать эмоции. — Эмма, я настоящий, — убрав мокрые ладони от глаз, я не отводя взгляда, внимательно и безмолвно смотрела на него, пересчитывая каждую родинку на его лице, в то время, как он осторожно тыльной стороной руки вытирал слёзы на моих щеках. — И девушка, которую я полюбил, ты! Прости что соврал и ушёл тогда под утро. Я просто запутался, думал, что мои чувства к погибшей девушке до сих пор живы. Я не мог быть с тобой и думать о другой. Это было бы неправильно по отношению к тебе. Я не хотел разбивать тебе сердце. Моя психотерапевт покапалась у меня в голове, проанализировала все имеющиеся проблемы, и я наконец, смог разобраться в своих чувствах.       Не знаю, был ли это сон или плод моего больного воображения, но я что есть силы прижалась к нему, а он вместо ответа сильнее притянул меня к себе. Отпрянув, он с тревогой поглядывал на меня. — Ты в порядке? — он тяжело дышал, будто пробежал десятикилометровый марафон, чтобы заполучить свой главный приз, пересекая финишную прямую. Награду, которой была я.       Я прибывала в таком шоковом состоянии, что просто не могла проронить ни слова. Крепко вцепилась в его грудь, закрывая глаза и улыбаясь. Я давно не улыбалась, но сейчас, стало быть, чувствовала себя самым счастливым человеком, по крайней мере, если не на этой планете или в этой стране, то уж точно в этом самолёте. Тёплой ладонью он гладил меня по голове, нашептывая о том, какой он дурак, и что я начала нравиться ему больше года назад, когда он впервые пригласил меня на апельсиновый чай с миндалём. Запахи вызывают самые тёплые воспоминания, поэтому я прекрасно помнила тот день. День, когда мы стали лучшими друзьями, и когда я окончательно влюбилась в него. — Если ты ничего не скажешь, то думаю, мне придётся позвать врача, Эмма, — он мягко ухватил мой подбородок, приподнимая его и смотря в мои глаза, наполненные слезами, — девочка моя, скажи хоть что-нибудь, тебе нельзя волноваться. — Я правда не сплю? — слова сами вырвались из моих уст. — Правда. — И правда нравлюсь тебе? — Не совсем. — Как это понимать? — почувствовав легкие покалывания в пальцах, я отпрянула от его руки, он же снова настойчиво накрыл мою руку своей. — Этап нравиться похоже перешёл в следующую стадию, теперь я всего лишь безумно влюблён, — ухмылка мартовского кота, невольно вызвала у меня глупую улыбку на лице. Я покусывала нижнюю губу, смотря то на его губы, то в его светло-голубые глаза. — Подожди, что ты здесь делаешь? — действительно, только сейчас до меня дошло, что мы летели вдвоём во Францию. — Судя по всему лечу в Париж, знакомиться с родителями моей невесты, — он сказал это с такой интонацией, будто это было само собой разумеющимся фактом. — Невесты? — всего несколько минут назад у меня не было ничего, а теперь в одной моей руке сосредоточился весь мир. — Да, совсем забыл, — в спехе открывая банку кока-колы, по-видимому, купленную в одном из бутиков Дьюти Фри, Эйса начал надевать на мой безымянный палец левой руки металлическое кольцо, — ты станешь моей женой? Шути бы сейчас сказал, что это слишком инфантильно, но это единственное кольцо, которое я смог раздобыть в аэропорту. Может я не идеальный романтик, но я стараюсь, правда. Обещаю, что потом куплю тебе самое красивое кольцо. — Мне не нужны другие кольца. Мне нужен только ты, — он притянул меня к себе, даря самый сладкий настоящий первый поцелуй. — Не помню, когда я в последний раз был так счастлив, — он дотронулся своим кончиком носа и медленно начал тереться им, крепко вцепившись взглядом в меня. — И я тоже. Тебя не пугает знакомство с моими родителями? — мой отец старых взглядов и новость о моей беременности явно заставит его понервничать. Не знаю, какая реакция будет у Эйсы, но знаю, что мой отец точно не будет в восторге. Я очень люблю его, но он часто перегибает палку в плане нравственных принципов, всё-таки, сейчас уже не то время. Нравоучительная лекция о том, что я снялась в развратном сериале длилась около часа, спасибо большое моей маме за то, что она смогла усмирить его пыл. — Немного. Думаю, мне стоит подготовиться, купить нормальную одежду, у меня даже вещей нет с собой, кроме толстовки. Обещаю, я не буду раздавать твоей родне советы в сексуальной сфере. — Эйса, ты очень забавный. А ещё любишь путешествовать налегке, — мои глаза наполнились хитрецой. — Смейся, смейся. И, кстати, только не злись, — всего миг и он серьёзен, как никогда. — Что случилось? — меня напугала быстрая смена его настроения. — Шути будет выбирать имя для нашего первенца. Надеюсь, он назовёт его не ганским именем. — Ты открыл конверт? — в мгновенье ока, улыбка на моём лице испарилась. Так вот почему он здесь. — Да. Он ещё совсем маленький, но я уже очень сильно люблю его или её, — Эйса пожал плечами и улыбнулся. — Так ты поэтому здесь, всё из-за… — он перебил меня, не позволяя закончить свою мысль. — Думаешь, что я бежал к тебе, сломя голову, из-за ребёнка? Глупая. Парня нельзя привязать ребёнком. Я здесь, потому что люблю тебя и хочу, чтобы мы были счастливы. Сегодня я звонил тебе, писал, но ты была недоступна, потом был у тебя в квартире, увидел пустые полки. Понял, что я дурак, и что ещё немного и потеряю тебя навсегда. Никогда бы не простил этого. Прибежал на вечеринку, Эйми сказала, во сколько твой рейс, а Шути передал конверт. Я открыл, а там такой замечательный подарок. Рванул в аэропорт, увидел тебя у таможенной зоны, а ты меня не слышала. Пришлось пойти на отчаянные меры и купить билет. Хорошо, что продажа не была приостановлена. — Ты правда счастлив? — Эмма, я не готов к нему, но я рад, что все получилось именно так. Уверен, что наш малыш будет самым счастливым. Ведь с такой мамой не может быть по-другому! Надеюсь, у нас будет девочка, твоя маленькая копия. Хватит в нашей семье кретинов, как я. — Не говори так, я не против ещё одного мальчика. — Если ты сама к этому готова, — Эйса нежно чмокнул меня в уголок губ. — Только тебе следует намекнуть Шути, что я совсем не готова, чтобы у нашего ребёнка было ганское имя, — мой искренний смех напоминал звон колокольчиков. — Я ему то же самое сказал, когда убегал к тебе, никаких ганских имён. — Договорились, — крепко обняв своего возлюбленного, я вдыхала его вкусный парфюм, который действовал на меня, как успокоительное. — Ты не ответила, Эмма. — На что? — я почувствовала, как он демонстративно приподнял мою левую кисть и оставил на ней поцелуй. — Я согласна, Маппет, согласна.