And I just wanna use your love tonight

      Гермиона неспешно прогуливалась вдоль Темзы. Погода в этот день в середине августа выдалась именно такой, как любила Грейнджер: туманной и пасмурной. Не то, чтобы она была из ТЕХ девушек, что сидят у окна и с наслаждением смотрят, как капли стекают по стеклу… Нет. Гермиона была практиком. А такая погода была практичной, ведь ей не нужно было надевать лёгкую майку и открывать всему миру свой отвратительный шрам, фиолетовыми молниями пересекающий её грудь. Гарри, навещавший её всего один раз, пока она лежала в больничном крыле, как-то неловко поздравил её со вступлением в его клуб носителей шрамов от Тёмных проклятий. Она не могла винить его или Рона, за то, что те её не навещали. Гарри чувствовал вину за то, что втянул друзей в сражение и скорбел по Сириусу. Рон же уделял всё своё свободное время Лаванде Браун. Когда Гермиону наконец выписали, она сразу уехала домой к родителям. Девушка не хотела появляться на площади Гриммо, 12, у Гарри, который находился там сейчас с шумным семейством Уизли. Те как могли поддерживали его, и Гермиона справедливо полагала, что там обойдутся и без её участия. Ей же было необходимо побыть в одиночестве и хорошенько всё обдумать. Она, наверное, в первый раз в своей жизни жалела о том, что обладает магическими способностями. Первый раз она задумалась о том, что хотела бы быть просто девушкой, просто жить спокойной, размеренной жизнью. Она понимала, что её состояние похоже имеет первые признаки зарождающейся депрессии, но ничего поделать с собой не могла. Гермиона шла вдоль реки. Она сорвала листик с дерева и трансфигурировала его в красивейший белоснежный цветок. «Какая ирония, — подумала она, — я могу трансфигурировать без палочки и использовать маглоотталкивающие чары, но скрыть свой уродливый шрам не могу.» Гермиона как вчера помнила извиняющееся выражение лица мадам Помфри, подносящей ей зеркало. — Следы от тёмных проклятий не убираются, мисс Грейнджер. Мне очень жаль, — сказано было вполне искренне. Однако, не помогло Гермионе сдержать слёзы. Она сорвала ещё один листик, и он обернулся птицей. Пусть не идеальной, пусть её цвет полностью соответствовал цвету листика, пусть чар хватит максимум на десять минут, но всё же… Она провела рукой вдоль куста, собирая листья, и подставила вторую ладонь. Однако на неё они упали уже градом голубых жемчужин. Это определённо поднимало Гермионе настроение. Грейнджер свернула с набережной на лестницу, ведущую на Мидл-Темпл-лейн. Она подняла руку, чтобы сорвать очередной листочек, как вдруг оступилась, не смогла устоять на узкой ступеньке и упала, больно ударяясь головой. — Мисс, вы в порядке? Гермиона почувствовала, как кто-то осторожно её поднимает. Она открыла глаза, но свет неприятно их резанул, и девушка вновь зажмурилась. Она что-то промычала в ответ. — Мисс? Гермиона предприняла ещё одну попытку открыть глаза. На этот раз дневной свет не причинил ей боли — только неприятное покалывание. Её придерживал за плечи какой-то мужчина. — Кажется, я оступилась, — пробормотала Гермиона. — Так и было, — произнёс мужчина как-то виновато. — Я не успел подхватить вас. Гермиона отстранилась и постаралась стоять самостоятельно, но незнакомец предусмотрительно держал руки так, будто готов её подхватить. Будто это стало делом чести — не дать упасть незнакомой девушке. Грейнджер быстро просканировала его взглядом: высокий, бледный, с красивыми чёрными, аккуратно уложенными, волосами. Он внимательно смотрел на неё своими синими глазами, также изучая её в ответ. Гермиона немного смутилась его пристального взгляда. — Спасибо, — коротко сказала она. — Думаю, я в порядке. Она немного отодвинулась, готовясь уйти, но незнакомец неожиданно её остановил. — Могу я угостить вас кофе? — предложил он. Гермиона ещё раз окинула взглядом мужчину. Он был одет в магловский чёрный костюм и вёл себя, как магл. Впрочем, тоже самое можно было сейчас сказать о ней самой. Объективных причин отказывать у неё не было, но отправляться куда-то с незнакомцем ей не особенно хотелось. Он, словно прочитав её мысли, протянул ей руку и представился: — Том Марволо Риддл. — Гермиона, — она пожала его руку и улыбнулась краешком губ. Голова ещё побаливала. — Я не собираюсь вас убивать, — пошутил мужчина. — Просто хочу убедиться, что с вами всё в порядке, — продолжил уговаривать он. — К тому же, не часто доводится спасать столь прекрасную особу. Гермиона почувствовала, как лицо заливается краской. Она жестом указала на ближайшее открытое кафе и медленно направилась туда, не рискуя делать резких движений. — Вы англичанин? — спросила она, пока они шли. — Нет, а это так заметно? — удивился Том. — Не то чтобы, — Гермиона усмехнулась. — Просто англичане обычно предлагают чай, а не кофе. Они устроились на патио, за одним из столиков, рассевшись друг напротив друга. Том, не смущаясь, снова разглядывал её лицо, словно пытался в нём отыскать все тайны Вселенной. Гермиона в свою очередь бросила на него лишь несколько взглядов украдкой. На вид ему было чуть меньше тридцати, но выглядел он очень презентабельно. Кроме того, он был чертовски красив. Пока они шли к столику, все женщины, сидящие в кафе, оборачивались, чтобы рассмотреть его, словно он кинозвезда. Самого Тома такое внимание нисколько не смущало. Гермионе даже стало интересно: он не замечает этих взглядов, или уже привык к ним? — У вас красивое второе имя, — нарушила молчание Гермиона. — Марволо, — произнесла она по слогам, пробуя его имя на вкус. — Спасибо, — он усмехнулся. — А у вас очень красивое первое имя, Гермиона, — протянул он. — Вам очень подходит. До Гермионы дошло, что он с ней флиртует. Осознание этого факта эхом отразилось в её голове, и она снова залилась краской. Тома такая реакция с её стороны, казалось, позабавила. Они наконец разговорились, и Гермиона окончательно убедилась, что Том — магл. Он прилетел в Лондон в командировку и сегодня у него выдался свободный день, а завтра он уже должен был улетать, поэтому он решил устроить себе экскурсию. В целом, его планы совпадали с её, и она согласилась выступить в роли экскурсовода. Когда Том допил свой крепкий кофе, а Гермиона расправилась с кружкой чая со сливками, они вышли из кафе. Том, как и она, предпочитал пешие прогулки. Они вместе наслаждались разнообразной архитектурой Лондона. Их экскурсия была несколько ограничена в радиусе, так как обойти ВЕСЬ город пешком и осмотреть все его достопримечательности за один день не представлялось возможным. Впрочем, им и так было хорошо. Они наслаждались старым Лондоном: узкие улочки, вымощенные мелкой плиткой, старые кирпичные здания с белой окантовкой, необычные резные двери у каждого дома — всё это создавало уютную и даже несколько романтичную атмосферу. Они даже зашли в какую-то церквушку, поразившую обоих своими красочными витражными окнами. Внутри церковь оказалась ещё прекраснее. Дневной свет, проходя сквозь цветные стёкла, оставлял на полу такие же разноцветные полосы; резные узоры на деревянных перекрытиях подсвечивались тёплым огнём множества свечей; рассеянный свет, проникающий сквозь полупрозрачный купол крыши, мягко выделял многочисленные ряды лавочек. Это смотрелось волшебно. Том говорил не очень много, благо Гермиона могла компенсировать его молчание своими бесконечными рассказами о Лондоне и Англии. Она рассказывала также и о себе, даже успела пожаловаться на друзей. Они обошли прудик в парке, обнесённый белым каменным ограждением, и Гермиона залюбовалась птицами, плавающими в водоёме. Внезапно выглянуло солнце, а на горизонте растянулась радуга. Гермиона крепко зажмурилась и подставила лицо под тёплые лучи. Влажный воздух, поднимающийся от земли, ласкал её кожу, словно самый нежный шелк. Открыв глаза спустя время, Гермиона наткнулась на странный непонимающий взгляд Тома и звонко рассмеялась. Они решили немного передохнуть. Гермиона купила себе мороженное — Том отказался от сладкого, — и пара дошла до ближайшей лавочки. Солнце к этому времени уже клонилось к закату, вычерчивая на небе красивый оранжевый узор. — Красиво, — протянула Гермиона, разглядывая небо. Том кивнул, соглашаясь. Однако Гермиона, погруженная в свои мысли, не заметила, что он всё это время смотрел на неё. Спустя время Грейнджер повернулась к мужчине. — Проводишь меня? — попросила девушка, но тут же добавила, заметив немой вопрос на лице Тома: — Скоро стемнеет, а я живу далеко. Мы могли бы прогуляться в сторону моего дома, а дальше я расскажу, как тебе добраться туда, куда тебе нужно, — она тепло улыбнулась. — Обещаю, что выберу самый красивый маршрут. Том вернул ей тёплую, очаровательную улыбку. — Конечно. Он протянул руку к лицу Гермионы и заправил выбившуюся прядку волос ей за ухо. А затем провёл большим пальцем по её щеке и облизнул его. — Шоколадная крошка, — объяснил Том и усмехнулся. Гермиона густо покраснела и ненадолго замерла. То, что сделал Том, было довольно интимно. И ей это, чёрт возьми, понравилось. Ей вообще нравился весь сегодняшний день. И ей нравилось быть рядом с Томом. Ей нравилось осознавать, что такой красивый молодой мужчина находится рядом с ней. Это было самое необычное чувство, которое ей доводилось испытывать, переплюнувшее даже восхитительные ощущения от магии, струящейся по венам. Ей так хотелось быть просто маглой, чтобы иметь возможность и дальше быть рядом с ним… Она покачала головой, сбрасывая оцепенение и выгоняя лишние мысли. Когда они снова вышли на дорожку в парке, воздух казался ощутимо прохладнее, чем днём, и Гермиона поёжилась. Внезапно ей на плечи опустился пиджак. Том ненадолго задержал свои руки на её плечах, поправляя его. Гермиона благодарно на него посмотрела, стараясь не демонстрировать в очередной раз своё смущение. Ну разве она виновата, что никто никогда не был к ней так внимателен? Гермиона плотнее закуталась в пиджак Тома и вдохнула его запах: кофе, мята и его собственный, неповторимый аромат. Вместо того, чтобы снова отойти на безопасное расстояние, куда-то за границы личного пространства, Том осторожно взял её ладошку в свою руку и просто, как ни в чём не бывало, пошёл рядом дальше. Он о чём-то беззаботно болтал, в то время как мысли Гермионы были сконцентрированы исключительно на положении её руки. Волнующем положении. Том переплёл свои длинные изящные пальцы с её, делая тем самым простой жест более интимным. Гермиона — неожиданно для себя — почувствовала тепло, разливающееся внизу живота. Сейчас она чувствовала себя так, как мечтала почувствовать уже давно: обычной девушкой. Обычной девушкой, которая прогуливается с привлекательным молодым человеком. Прикрыв глаза, она представила свою жизнь такой. И ей это понравилось. Увидев знакомый дом, Гермиона резко впечаталась в реальность. Скоро этот прекрасный день закончится, и она никогда больше не увидит Тома. Останутся лишь воспоминания. Гермионе захотелось продлить это мгновение, растянуть, как жевательную резинку. Ей совершенно не хотелось прощаться с Томом. В конце концов, они ведь больше никогда не увидятся! — Не хочешь кофе? — предложила она, когда они уже подошли к порогу. На лице у Тома отобразилась странная эмоция, которую Гермиона интерпретировала по-своему и добавила: — Родителей нет дома, они в командировке. Том поднял одну бровь и усмехнулся. — А ты не боишься приводить незнакомцев в дом? — поинтересовался он. — Думаю, я смогу себя защитить в случае чего, — ответила девушка и незаметно дотронулась до палочки, закреплённой на бедре. — Что ж, если ты так уверена, то я с радостью приму предложение. Они расположились на кухне, продолжая свой разговор. Том оказался невероятно умным. Казалось, нет темы, в которой он не разбирается. Когда предмет обсуждения его действительно увлекал, он говорил возбужденно и чарующе. И он явно мог быть убедительным. В эти моменты его голос будто обволакивал мозг, вытесняя всё остальное. Том приковывал к себе всё внимание. Примерно так Гермиона себя чувствовала на лекциях профессора Снейпа. Гермиона настолько глубоко ушла в свои мысли, завороженная низким бархатным голосом Тома, что очнулась лишь тогда, когда он нежно коснулся своими горячими губами её губ. Она вздрогнула, сердце на секунду замерло, чтобы потом забиться с невероятной скоростью. Вместо того, чтобы отпрянуть, Гермиона ответила на поцелуй и обвила руками шею Тома. Он уверенно протолкнул свой язык в её рот, и его губы растянулись в самодовольной улыбке. Грейнджер пересела к нему на колени и, устраиваясь удобнее, невольно потерлась о его член. Том гортанно застонал, сильно сжимая пальцы на её плечах. Он усадил её на стол и навис над ней. Его горячие руки исследовали её тело. Наткнувшись ладонью на кобуру, спрятанную под юбкой, он нахмурился. — Всё в порядке, — прошептала Гермиона, щелчком сняла её и положила палочку рядом с собой. — Меры предосторожности. — Палка? — удивился Том. — Ты планировала заколоть преступника? — Неважно, — протянула Грейнджер, вовлекая Тома в новый, более страстный поцелуй. Он приподнял её бедра и сорвал с неё платье. Его возбуждённый взгляд остановился на огромном фиолетовом шраме Гермионы, и Том нахмурился. Девушка вздрогнула и закрыла грудную клетку руками, обнимая себя за плечи. Том строго посмотрел ей в глаза и медленно отвёл её руки в стороны. Гермиона отвернулась, упираясь взглядом в окно. — Что это? — холодно спросил он. — Шрам, — сухо ответила Гермиона. В целом, она бы поняла, если бы Том сейчас просто развернулся и ушёл. — Это из-за этого ты месяц провела в больнице, и тебя не навещали друзья? Гермиона не ответила. Внезапно Том склонился к ней и нежно поцеловал самый центр уродливого шрама, туда, куда пришёлся основной удар проклятия. — Кто это сделал с тобой? — прошептал он, проводя пальцами по бороздкам. — Один… Нехороший человек, — она усмехнулась. — Ты его знала? — Нет, слава Мер… Богу. — Знаешь, после такого, — он указал на шрам, — я бы точно не стал приводить незнакомцев домой, — пробормотал Том. — Он это сделал в окружении десятков людей. Поверь мне, дома я себя чувствую в большей безопасности, — она вздохнула. — Как его зовут? — спросил мужчина, не отрывая взгляда от тёмных борозд. — Ну, того человека. Гермиона окинула его скептичным взглядом, и неохотно ответила: — Антонин. Красивое имя. Жаль, досталось ужасному человеку. Том криво усмехнулся. Он взял Гермиону за подбородок и нежно повернул её лицо в свою сторону. — Ты очень красивая, Гермиона. Этот шрам — твоя изюминка. Он снова склонился к нему и провел языком по бороздке, тянущейся от груди к шее. Гермиона подняла голову вверх и прогнулась в пояснице. Жар с новой силой вернулся к низу её живота. Том слегка прикусил её шею и тут же поцеловал это место. Он медленно провел ладонью по внутренней стороне её бедра, пока не наткнулся на ткань её трусиков. — О, девочка, — протянул он, — ты уже мокрая. Гермиону заводили его слова. Она не сдержала стон, когда он провёл пальцами по влажной ткани её трусиков, и обвила его талию ногами, а её руки крепко вцепились в мужские плечи. Том расстегнул свои брюки, позволил им соскользнуть с его бёдер, сдвинул в сторону мешавшую ему ткань и рывком вошёл в девушку. Гермиона вскрикнула от боли и неожиданности. — Потерпи, милая, — прошептал он ей на ухо, опаляя своим дыханием. Он медленно двигался в ней, пока боль полностью не ушла. Гермиона сладко застонала, когда наконец почувствовала наслаждение. Том вбивался в неё, придерживая девушку за поясницу. В какой-то момент его движения стали рваными. Гермиона почувствовала вспышку в груди и морозно-огненная лава растеклась по её венам. Она обмякла в объятиях Тома. Он прижался к ней, вдавливая её тело в поверхность стола. Волосы на его висках стали влажными, по лбу стекала капелька пота. Гермиона нежно опустила губы на неё, отстранилась и с наслаждением облизнула их. Они попрощались с Томом только ближе к утру, когда на небе появились первые лучи рассветного солнца. Это было её лучшее летнее приключение. Она знала, что больше не встретит Тома и даже не была уверена, что хотела бы этого. То, что случилось с Гермионой, было совсем не в её стиле, но она абсолютно не расстраивалась. В конце концов, Том был невероятно красив, образован и доставил ей удовольствие… О чём тут жалеть? Гермиона усмехнулась своим мыслям и отправилась спать. До сентября время пролетело незаметно. Гермиона стала себя ощутимо лучше чувствовать в эмоциональном плане. Она была рада видеть своих друзей. Ребята проболтали всю дорогу до Хогвартса, делясь новостями. Гермиона рассказала о том, как провела каникулы, исключая, конечно, при этом самую яркую историю этого лета. На традиционном праздничном пиру она вновь погрузилась в свои мысли, прикидывая, как ей теперь справляться с обязанностями старосты и совмещать это с учёбой. Гермиона пропускала речь директора мимо ушей. — … Том Риддл! Она встрепенулась, когда услышала сквозь пелену размышлений знакомое имя. Она метнула взгляд на директора, затем повернулась к Рону и зашипела: — О чём он? — О Воландеморте, — прошептал Рон. Гермиона моргнула. — Что? — Том Риддл — Воландеморт, — нетерпеливо пояснил Уизли. Гермиона почувствовала, как из неё резко вышел весь воздух и грудную клетку сдавило болью. Судя по обеспокоенному взгляду Гарри, она ещё и побледнела. Как только ужин начался и можно было уйти, не привлекая к себе внимание всего зала, Гермиона унеслась к себе в комнату. Её тошнило. Она упала на кровать и постаралась спокойно проанализировать всю информацию. Тот Том, с которым она познакомилась, даже немного не напоминал красноглазую змееносую мертвечину, с которой Гарри столкнулся в Министерстве. Она тяжело задышала, не зная, что предпринять дальше. Ночью Гермиона не сомкнула глаз. Она не могла поверить, что ЭТО случилось именно с ней. Она не хотела в это верить. В конце концов, она смогла себя убедить, что это было просто совпадение. Ну не мог тот Том — красивый, образованный и рассудительный — быть Воландемортом. В конце концов, настоящий Воландеморт в жизни не прикоснулся бы к грязнокровке вроде неё. Утром, во время завтрака, Гермиона чувствовала себя лучше, несмотря на бессонную ночь. Она даже смогла немного поесть. Всё было хорошо, пока совы не принесли почту. Одна чёрная птица отделилась от стаи и села напротив девушки. Гермиона, не обращая внимания на заинтересованные взгляды парней, отвязала конверт. Подписи не было, но какое-то шестое чувство подсказывало Гермионе от кого это письмо. Она поспешно вышла из Большого зала и снова устремилась в свою комнату. Сломав печать, девушка достала пергамент, сложенный втрое. В центре она увидела прядь волос. Вздрогнув, Гермиона отодвинула её в сторону и прочла послание: «Я наказал его для тебя, мисс Грейнджер».