(Не)Удачливый

Очередная пробирка просто взорвалась в руках Беннета, звонко осыпаясь осколками на деревянную парту. Преподаватель только привычно вздохнул, поправил очки и, проверив, что ничего, кроме хлорида натрия, в пробирке не было, махнул рукой в сторону лаборантской. Там всегда стояли средства для уборки, которыми Беннету приходилось пользоваться каждую пару. Никто не мог сказать, почему что-то подобное происходило из раза в раз, но все однокурсники и преподаватели уже перестали обращать внимание на подобные случаи. Лишь сосед Беннета по лабораторной работе задумчиво разглядывал искрящиеся в свете ламп осколки тончайшего стекла. – И часто... Это случается? – даже несколько слов давались Рейзору с трудом. В ответ на это Беннет лишь неловко засмеялся и почесал затылок. – Частенько, но всё в порядке. Я привык к подобному, так что не переживай. Рейзор был студентом по обмену из какой-то безумно дикой страны, погрязшей в тёмных непролазных лесах. Даже название этого места было трудно выговорить – обилие рычащих звуков делало речь похожей на звериную. Да и сам Рейзор был похож на дикого зверя – покрытое грубыми шрамами тело, серьёзные красные глаза, густая грива волос и завораживающий запах леса и спелых лесных ягод. Первое время поговаривали, что Рейзора вырастили волки, что он не умел говорить, а мог только рычать, что он по ночам превращался в огромного человекоподобного волка и выл на луну, призывая свою стаю из далёких диких земель. Конечно же, Рейзор умел разговаривать, просто его голосовые связки привыкли к совершенно другой речи, и теперь ему было трудно адаптироваться к певучему и невесомому языку жителей Монштадта. Иногда Беннету казалось, что он просто патологически притягивает к себе совершенно все возможные неприятности. Только с ним случались самые нелепые ситуации по типу рвущихся именно на причинном месте брюк и окрашенных скамеек. Только на его велосипед гадили голуби, а кипяток из чайника будто магнитом притягивался к рукам. Только его волосы ветер трепал до состояния поганой метлы, только в его карманах в самый нужный момент оказывалась дырка, через которую выпадали ключи или последние деньги на проезд до дома. Только он на памяти врача умудрился родиться с редким сочетанием генов, из-за которых его течки скачут от случая к случаю, как шарик для игры в пинг-понг. Тебе плохо. Я буду защищать. Эти слова были одними из первых, услышанных Беннетом от Рейзора. И слова эти ни на секунду не расходились с действиями. Рейзор каким-то совершенно непонятным мистическим образом умудрялся оказываться в нужное время в нужном месте. Он успевал подхватить споткнувшегося Беннета, делился мелочью на проезд и звал в гости, если тот в очередной раз терял ключи от дома - руководство университета было так щедро, что распорядилось предоставить «уважаемому студенту по обмену» маленькую студию. Вот только предугадать совершенно всё не мог даже он. Беннет прислонился спиной к холодной стене университетского туалета и тихо взвыл от досады, швыряя на пол блистер с таблетками. Маленькими круглыми таблетками белого цвета, что так сильно походили на лекарство от течки, что и не отличить с первого взгляда. Но это были таблетки от аллергии. Аллергии теперь у Беннета точно быть не могло, вот только от течки, решившей застать его привычно-неожиданно, они помочь ну никак не могли. Каждую кость ломило от нарастающего жара, тело судорожно дрожало, а обжигающий воздух иссушал глотку до состояния пустынь Сумеру. Между ягодиц было неприятно влажно, и Беннет попытался вытереть смазку и заткнуть текущую задницу хотя бы скомканной туалетной бумагой. Главное – добраться до улицы и поймать такси. Даже такая, казалось бы, жалкая преграда могла помочь замаскировать сильный запах. Несколько шагов, скрип двери. В коридоре никого. Череда перебежек от одной цветочной кадки к другой. Щебетание птиц за приоткрытым окном ещё никогда не раздражало так сильно. Беннет был уверен на все сто, что именно из-за этих птиц он и не услышал тихой поступи и очнулся только от прикосновения тёплой жёсткой ладони к основанию шеи. Рейзор был похож на дикого зверя – покрытое глубокими шрамами тело, серьёзные красные глаза, густая грива волос и завораживающий запах леса и спелых лесных ягод. От его прикосновения по коже пробежали мурашки, ноги стали ватными, а по спине прокатился липкий пот. Несмотря на притягательные сладкие нотки ягод, запах явно принадлежал альфе. Беннет сглотнул и почувствовал, как ощущение влаги между ягодицами вернулось. Ноздри Рейзора хищно затрепетали, а выражение его глаз стало ещё более серьёзным. Тебе плохо. Я буду защищать. Снова эти слова. Они будто обладали гипнотическим эффектом, потому что после них Беннет почувствовал бесконечное и совершенно бескрайнее спокойствие. О нём позаботятся, его защитят, его не дадут в обиду. И Рейзор действительно заботился: привёз к себе домой, помыл, сбегал до ближайшей аптеки и купил лекарства, которые уже не могли остановить течку, но хотя бы облегчали её симптомы. И Беннет был благодарен. Не каждый альфа мог связно думать в такие моменты, но Рейзор прекрасно держал себя в руках, и только глаза выдавали, скольких усилий ему это на самом деле стоило. Кончики пальцев зудели от желания потрогать тонкий шрам, пересекающий челюсть Рейзора, и Беннет просто не смог отказать самому себе в этом удовольствии. Бугристая глянцевая кожа, будто бы рану и не зашивали вовсе, а оставили зарастать самостоятельно. Что же за нравы в этой дикой лесной стране? Рейзор вздрогнул всем телом, напрягся, как струна и издал настолько жалобный скулëж, что у Беннета защемило в груди и защипало глаза. Держался из последних сил, отчаянно подавляя древние, как сама их сущность, инстинкты. Вместе с этим звуком Рейзор положил голову на протянутую руку и прикрыл глаза, становясь похожим на огромного пса. Или волка. Но Беннет совершенно не боялся и не смущался своих действий. Они казались ему настолько правильными, насколько это вообще было возможно. Раньше Беннет храбрился и хвастался друзьям, что обязательно подарит альфе свой первый поцелуй и первый раз исключительно после свадьбы. Сейчас подобные мысли казались настолько неестественными и нелепыми, что из горла против воли вырвался смешок. Почему-то именно в эту секунду Беннет больше всего хотел оказаться прижатым к кровати горячим телом. Хотелось целоваться, прикусывать чужие губы и выгибаться от опаляющих страстью прикосновений. Кружку и блистер из-под лекарства Беннет оставил на столе и сделал всего один шаг навстречу Рейзору. Следующее, что он помнил – гортанное, звериное рычание, от которого вдоль позвоночника пробежали искры, осевшие на кончиках пальцев. Губы уже немного припухли от напора, но Беннет лишь улыбнулся и приоткрыл рот, превращая почти что невинные касания в лихорадочные поцелуи. Язык Рейзора оказался невероятно шершавым, и щёки Беннета вспыхнули от внезапной мысли, что прикосновение такого языка к члену подарит просто феерические ощущения. Воздуха катастрофически не хватало, скопившаяся слюна мешала и смущала, и Рейзор отстранился, шумно сглатывая и рассеянно глядя прямо перед собой. В его глазах читался тяжелый мыслительный процесс, но Беннет не мог позволить ему завершиться. Здесь и сейчас совершенно не было места размышлениям. Только голые инстинкты. Только распалённые жаждущие сущности. Тихий шорох одежды, более яркий и сильный запах, разлившийся в воздухе и заполнивший всё пространство. Рейзор купил не только таблетки, облегчавшие течку. Беннет прикрыл пылающие от смущения щёки, когда из пакета с логотипом аптеки выпала целая лента шуршащих упаковок с презервативами. Оставалось только ещё раз вознести молитву всем известным богам, благодаря их за то, что Рейзор имел голову на плечах. Прозрачный латекс плотно обхватил налитый член с припухлостью узла у основания, и Беннет тяжело сглотнул, подавив в себе желание немедленно взять его в рот и приласкать. Головка выглядела более тёмной от притока крови – Рейзор явно был возбужден уже очень долгое время, и его трогательная забота стала ещё более весомой и драгоценной. Хотелось дарить удовольствие, делиться дыханием и теплом. Беннет мог сказать, что нисколько не уступал Рейзору в дикости. Он и не думал, что горло способно производить такие звуки, но от удовольствия, прошивающего каждую клеточку его пылающего в течке тела, он выл, рокотал, скулил и рычал, то пытаясь насадиться резче и сильнее, то прижимаясь грудью к простыне и широко расставляя ноги, сознательно лишая себя хоть какого-то контроля. Рейзор вторил ему, ощутимо и болезненно прихватывая зубами кожу на холке и не позволяя сильно дëргаться. Толчки были рваными, неглубокими и частыми, но сейчас именно это казалось чертовски правильным. Беннет комкал тонкую простыню пальцами, кусал её, совершенно не замечая, что ткань уже стала насквозь мокрой от смеси слюны и слёз удовольствия. Низ живота пульсировал, отдаваясь тугим жаром в паху, член ныл, а яйца буквально звенели от напряжения, но не было никакой возможности хоть как-то помочь себе. Беннет царапал ногтями изголовье кровати, стараясь ухватиться за него, чтобы по возможности уменьшить трение, раздражающее и без того припухшие соски. Толчок – и перед глазами вспыхивали фейерверки. Слишком хорошо, слишком сильно, слишком остро, слишком ярко. Беннет прокусил губу, стараясь сдержать громкие вскрики, когда набухший узел Рейзора растянул пульсирующие стенки до предела, от чего по всему телу пробежали сладкие судороги, закончившиеся оглушительным оргазмом. Беннет никогда не думал, что течка может приносить не только ворох забот и проблем, но и такое дробящее кости удовольствие. А узел так приятно и правильно давил и пульсировал, что хотелось надсадно выть, потому что облечь подобные ощущения в слова было бы просто кощунством. Беннет не сразу заметил, что что-то было не так. Да, между ягодицами было привычно влажно, припухшая дырка пульсировала, но к этим ощущениям добавилось новое, от которого в животе всё похолодело. По бедру текло. Это щекочущее чувство нельзя было списать на капли лишней смазки. Иногда Беннету казалось, что он просто патологически притягивает к себе совершенно все возможные неприятности. Только с ним случались самые нелепые ситуации. Например, порванный презерватив. И только Рейзор каким-то совершенно непонятным мистическим образом умудрялся оказываться в нужное время в нужном месте. Как и сейчас он вздохнул как-то даже слегка обречëнно и выложил из пакета с фирменным логотипом аптеки последнюю покупку. Экстренные контрацептивы были эффективны в девяносто восьми процентах случаев, если принять их как можно раньше после незащищенного полового акта. Бесконечная, казалось, тошнота и тест с двумя полосками дали Беннету понять, что даже в этот раз он попал в число тех самых двух процентов, кому патологически не везло. Рука непроизвольно потянулась к зажившему шраму аккуратной метки, а на губах расплылась счастливая улыбка. Рейзор не мог уберечь его совершенно от всего, но теперь Беннету казалось, что не все неприятности действительно являлись таковыми.