Море - тоже небо

Море в шторм невероятно прекрасно. Ровное и спокойное, тихое в солнечный безветренный день, оно бушует в непогоду, когда тяжелые облака нависают над ним, а холодный чужой ветер рождает сокрушающие волны. Дино всегда любил море. Оттого ли, что родился на Сицилии, потому ли, что нравилась эта переменчивость или просто становилось спокойно – он не знал. Ему хотелось слушать, как волна тихонько шебуршит, перекатывая мелкую ракушку и камни, ощущать, как легкий морской бриз развевает золотистые волосы и обдувает горящее от адреналина, страха, злобы и переживаний за семью лицо, чувствовать, как шторм будит в сонной, так рано начавшей угасать душе искры хаоса и буйств. Эти противоположности манили, но все же, шумное, непослушное море влекло намного сильнее. Море, как он, Каваллоне (Кёя как-то говорил такое) бесит своим спокойствием и приветливостью, лучами солнца и чистыми яркими красками, готовое принять, пожалеть, успокоить каждого, и вдохновляет злобой, силой, мощью. Блондин лишь криво ухмылялся этим словам, принимая их. Он и правда забывал о собственной неуклюжести и доброте, пропитываясь яростью к обидчикам семьи, готовый уничтожить любого собственноручно, накрыть гигантской волной встречной агрессии и бед. Может и море просто защищает кого-то? Может оно злится, если обижают его семью и потому буйствует, топя корабли и убивая людей? Белая рубашка, зачастую покрытая пятнами чужой крови и иногда больше похожая на надувшийся под порывами ветра парус, хлопала Дино по спине, прилипая к ранам. Но тот не обращал на это никакого внимания. Он лишь сидел на вынесенной волнами большой коряге, засунув босые ноги глубоко в холодный сухой песок, и думал. Почти каждый бой заканчивался победой, и вся семья оплакивала погибших, спасала раненых. Дни после сражений всегда были наполнены трауром, и Каваллоне не любил этого. Ему никогда не нравилось причастие к мафии, но что поделать – он мафиози - и от этого никуда не деться. Может и морю не нравится быть морем – его также используют, забирают на тот свет его жителей, ругают почем зря, не понимая и не принимая его сущности – но оно море, и у него тоже нет альтернатив. Море. Мафия. Слишком много параллелей. И то и другое для Дино любимо и ненавистно одинаково сильно. Море тоже имеет тайны и скрытую силу. Оно также может уничтожать то, что не подвластно никому другому. Но итальянец всегда улыбался, ощущая, как холодные, соленые брызги от больших волн, с грохотом разбивающихся о каменистый берег, попадают ему за ворот уже ставшей почти сырой рубашки, покрытой размытыми красновато-бурыми пятнами. Он почти любовно смотрел на белую пену гребня, на то, как волна красиво закручивается, перемешивая прибрежный песок и камни с мутной от мелких водорослей зеленой водой, играющей темными благородными цветами в тени туч. Ему до безумия, до громкого стука сердца в груди, до одури нравилось сидеть, закрыв глаза и запрокинув голову в то время, как дождь начинал тихонько капать, холодными иголками пронзая еще не остывшую от пыла боя и зажженной горячей крови тело. Хотелось вечность просто сидеть вот так, в прилипшей мокрой одежде, ощущая ледяной и промозглый от сырости ветер, слушая рокот рассерженной воды, шуршание гальки, удары волн о берег... Это буйство, души и природы приносило в сознание спокойствие, такое необходимое ему, почти не способному самостоятельно обуздать воинственный и пылкий итальянский нрав. А море, такое двуличное, такое эгоистичное и лицемерное, такое страшное и одновременно прекрасное, было отражением его собственной жизни, и за это Дино любил его еще сильнее…