Повелитель? Хозяин?

Совсем не ожидавший такого приветствия, Урфин застыл, как вкопанный. Парень был невысок, худощав и хорошо сложен; он производил впечатление человека, от которого можно было ожидать чего угодно. Тот, кто назвался Гарретом, был одет в короткую удобную куртку, плотные штаны и мягкие сапоги. Все серо-черных тонов. На его лице появилась загадочная усмешка. — Я знаю, что ты зол на меня, приятель, — спокойно произнес он, подкинув зажигалку снова («Дразнится ещё!» — злобно подумал Урфин), — только прощу: не делай ещё одной глупости — иначе, клянусь Саготом, она станет последней в своей жизни. При мне не только зажигалка. Урфин хмуро глянул на скрывавшуюся под плащом руку. Там могло быть что угодно, к примеру, дротик с ядом. Или арбалет. Скрипнул зубами: да, пожалуй, сейчас не влепишь наглецу леща. А жаль! — Чего тебе надобно здесь, вор? Гаррет с нарочитым огорчением вздохнул, однако, казалось, что его весьма это забавляет. — Называешь людям своё имя, называешь, а они всё равно — вор, вор. Ну и чего они так? Я и так знаю, что вор, а не учёная дева... Эх, жизнь!.. Спрашиваешь, что я тут делаю? Считай, что решил вернуть твою зажигалку. Я очень редко краду у других воров. Джюс поймал её на лету и всунул в карман. Пару секунд спустя он понял, что именно сказал парень, и немало изумился. — Откуда ты... — Неважно, — обронил Гаррет. — Знаешь, неплохо сказано. — Ты о чём это, вор? — Лучше уж быть достойным хозяином, чем повелителем или богом. Урфин поправил поседевшую прядь на виске и хмуро буркнул: — Обойдусь без твоих наставлений. — Гаррет в ответ на это лишь загадочно усмехнулся. — Знаешь, — сказал вор, — во дворце вышло недоразумение. Пузырёк с заклинанием, которое я швырнул в тебе, должен был заставить тебя уснуть, а не... — Он весело подмигнул. — Хех, несладко тебе пришлось тогда! Урфин Джюс злобно сверкнул глазами: «Ты, стервец такой, будешь ещё об этом напоминать?!» — С чего ты взял, что я тебе поверю, вор? — С чего ты взял, что я перед тобой оправдываюсь? Урфин ощутил невольное одобрение: ну и хорош же наглец! — Поверь, — сказал Гаррет уже более серьезно, — быть обычным хозяином и вправду лучше, чем могущественным владыкой. И интереснее, к тому же. — Или вором? — хмыкнул Джюс. Гаррет засмеялся. — Всё может быть. Урфин Джюс нашел походный рюкзак и стал складывать в него нужные вещи. Гаррет неотрывно следил за ним, но явно размышлял о чем-то своём. Кинув напоследок злой взгляд на парня, бывший диктатор развернулся и пошёл навстречу возвратившемуся с ночной охоты Гуамоколатокинту. Несколько секунд спустя вор окликнул его: — Да, кстати, за Топотуна и Эота Линга не переживай, с ними всё в порядке. Урфин резко обернулся и тут же было пошёл назад: он вознамерился немедленно расспросить вора об их судьбе... и с удивлением уставился в пустоту. Гаррет исчез. Проклятие! — Кто это был? — заинтересованно спросил Гуамоко. — У меня другой вопрос: что это, чёрт возьми, только что было? — Джюс почесал затылок. Рюкзак приятно тяжелил плечи. Назвался хозяином — соответствуй, правду говорил сыч. — Спрашиваешь, кто он? Чёртов курицын сын, который сказал мне, что Гаррет. Вот и всё. Мы с ним уже встречались. Во дворце. Гуамоко понял, о чём речь. — До сих пор злишься на него, да? — Угу. Злюсь. Ещё бы не злиться! Ведь спустя пару дней после удара ящиком по голове случилось следующее происшествие. Последние месяцы своего правления Урфин проводил время в дворцовой библиотеке, и однажды он нашёл упоминание об одном из секретных проходов с несколькими ответвлениями; тот привёл его в казну — только с другой стороны. В неё обычный проход был закрыт очень сложной замковой системой, которую разрабатывал лично сам Джюс. Зайдя со стороны секретного прохода, диктатор увидел, как некий вор опускает в холщовую сумку крупный изумруд — пятый по счету, прямо с того стола, на котором лежала та самая награда, объявленная Джюсом за поимку неизвестного врага, который напал на него во дворце. — Стража! — рявкнул Джюс, закрывая проход — не уйдет, зараза! — Пр-р-рячься-спасайся! — раздался тоненький визг откуда-то сверху, и Урфин машинально запрокинул голову. Однако на потолке никого не оказалось. Как бы там ни было, вор сумел воспользоваться замешательством Джюса и, недолго думая, молниеносно закинул на плечо сумку и сиганул через обычный проход. Урфин Джюс выматерился: замок со сложнейшей системой оказался наинаглейшим образом взломан! Взбесившийся завоеватель не стал ждать прихода стражи и решил самолично добраться до пятой точки вора. Гаррет бегал очень юрко и быстро, но и Урфин был не промах. Перед тем как сдрапать в окно*, вор вытащил пузырёк с заклинанием и швырнул в него. Пузырёк разбился, ноги Урфина подкосились — и стали отплясывать замысловатую джигу. Диктатор превыше всего надеялся, что его стражники не застанут в таком виде, но увы — как и в случае с завоевательной политикой, надеждам этим не суждено было сбыться. А само действие зелья сошло только через час. Вконец осатаневший после случившегося, Урфин приказал полиции и страже обыскать город, дворец и окрестности, однако дерзкие взломщики как под землю провалились. А затем, пару суток спустя, случилось ещё одно нелицеприятное событие. На том здании, где заправлял рыжий Энкин Флед, кто-то накарябал: «Всем горожанам следует знать о том, что здешний начальник — тупее стада доралисцев** во время гона». В качестве подписи — кривая ухмыляющаяся мордашка [3] и надпись: «Последователь великого пророка Тре-Тре». Джюс рвал и метал, но отыскать грабителей не удалось даже вездесущему Эоту Лингу и деревянным полицейским. Бывшего диктатора посетила неприятная мысль, которая немного остудила его злость. А что ты сам делал в этом дворце, Урфин Джюс? Что ты в нём делал сам? От этого явно никому лучше не стало. Ты едва не учинил резню, но тебя никто не преследует... и ты же ещё и недоволен? ... — Пошли давай, — буркнул Урфин Джюс. Настроение у него было прескверно, а путь предстоял неблизкий. Я больше не могу зваться повелителем. Быть посему.