* * *
Замотанный в одеяло и сонно запинающийся в его окончаниях, Какаши выполз из спальни на кухню. — Что на завтрак? — Вопрос потонул в широтном зевке, из-за которого не спрятанная маской челюсть хрустанула. — Рис и вчерашние фрикадельки. — Тон Ируки был какой-то заговорщический, заставляющий перестать спать на ходу и обратить на него внимание. — А где? — надулся Какаши, привыкший к накрытому по пробуждению столу и ареалом сытного запаха при каждом уголке. — Налево посмотри. Какаши повиновался и простонал с настолько громким недовольством, что ближайшие два этажа, должно быть, подпрыгнули в такую рань. Ирука невинно заулыбался. Чëрт во плоти с давно зажившим шрамом поперëк лица, где застряли капельки утренних процедур. — Ты обещал помыть еë ещë вчера. Ничего не знаю. — Но я вернулся с миссии S-ранга в полночь! Пожиманием плеч Ирука дал знать, что это нисколько не освобождает от домашних обязанностей. Какаши обрыл каждую худо-бедную полку, но вся посуда и вправду была замарана да скинута горой в раковину. Подстава подстав. — Иру-у-у-у-ук? Помоешь? — Нет, и не делай свой жалобный глазок. Он не сработает. Не в этот раз. — Ирука бесприкословно покачал головой, и на редкость распущенные волосы его повеяли апельсиновым мылом. — Помоешь, тогда поедим. Оба присутствующих в комнате желудка уныло заурчали, но ни один не сдвинулся с места. Какаши покопался в складках пышного оранжевого одеяла, и как только Ирука услышал короткий звон, его передëрнуло. — Знаешь, куда я тебе сейчас их засуну? — зло сведя брови. — Куда? — оперевшись о дверной косяк, проявил любопытство Хатаке, похлопав ресницами правого глаза. Два маленьких серебреньких колокольчика покачивались, лениво придерживаемые одним его пальцем. Страшно было представить, откуда Какаши их достал. Их звук для Ируки был точно ломящий зубы скрип мела по доске, который так часто специально издавал Наруто в ушедшие академские будни. — Отберëшь, и я помою. — Ты так и так помоешь, — с превосходством скрестил руки на груди, скрытой цветочной пижамой, Ирука. — Иначе проходишь весь день голодным. Бросив попытки надавить на жалость, Какаши убрал-таки секретное оружие обратно в пасть бесконечного одеяла. За это время Ирука прикинул, сколько уже раз Какаши задействовал свои ублюдские колокольчики, чтобы вытравить его на какой-нибудь очередной бессмыленный спор. Конец не менялся: Ирука горестно вздыхал, соглашался, отвлекал поцелуем и выхватывал колокольчики у разомлевшего седоголового, ненавязчиво продливая прикосновение их ладоней. — Ты делаешь это, чтобы клянчить мои поцелуи? — Может быть. — Какаши гордо обмотал одеяло подмышками, как полотенце на девушке. В самом деле, сноровка Копирующего распространялась только на убийства. В делах хозяйственных он был... он не был. — Ц, Ками-сама, проще самому вымыть. Садись давай, проблемный ты мой. Ируку откровенно заебали эти колокольчики, а второго, кажись, именно оно и веселило, ведь Какаши ухмылялся не под маской.* * *
Заебало настолько, что в следующий раз он согласился, чуть ли не за шкирку потащил на тренировочное поле, пренебрегая единственным выходным, и встал в полной боевой готовности. Какаши поковырял затылок. — Что? — Ирука наслаждался его замешательством. — Ты сказал, что сам будешь выгуливать свою собатню целую неделю, если я выиграю. — Ты серьëзно собрался драться со мной? — В этом и смысл, разве нет? Какаши неуютно кивнул и тоже принял боевую готовность, которая по его обыкновению означала свою самую непринуждëнную позу: руки по карманам, глаз полуприкрыт, опора на одну ногу, чëлка топорщится подгоняемым с леса ветром. Спасибо хоть, что из вежливости книгу убрал. И они начали. В Умино загорелся позабытый соревновательный дух, и даже Какаши поднапрягся. Вскоре подобралась Седьмая команда и увлечëнно (не считая по-быстрому унëсшего ноги Саске) следила за схваткой. Сакура не знала, кого правильнее будет поддерживать, а Наруто долго не церемонился и просто выкрикивал имя сначала одного сенсея, потом другого. — ВПЕРËД, ИРУКА-СЕНСЕЙ! ПОКАЖИТЕ ЕМУ, КАКАШИ-СЕНСЕЙ! Летели сюрикены, промахивались кунаи, растворялись клоны, бесшумно складывались печати и потихоньку разносили округу. Ирука здраво на победу не рассчитывал, но растрясти мысли, забитые штабной рутиной, не помешало бы. Он запыхался вдвое быстрее, чем мог бы раньше. Подцепил бы бок Какаши, если б вовремя не сбил один сюрикен другим. Его цель — не ранить, его цель — достать раздражающе звенящие при каждом движении Какаши колокольчики. Ирука усилил концентрацию на шустром клоне Хатаке и понял, что настоящий он подобрался со спины, только когда в заднюю часть шесть шеи тяжело задышали. — Это кунай или ты просто так рад меня видеть? — В спину Ируки действительно воткнулось основание куная. Позади некоторое время ничего не происходило. Затем раздались звуки тонущей кошатины и странных треск, который оказался нарастающим смехом Какаши. Голова Хатаке плюхнулась на ходящее ходуном из-за частого дыхания плечо Ируки. По сути, он сдавался. Ирука мог бы завести руку назад и без препятствий сорвать вымораживающий «приз», но нет. Он собирался сказать, чтобы Какаши поддавался хотя бы не так открыто и перестал, наконец, неподобающе для ниндзя ржать, как рëбра вдруг заныли и вынудили колени подкоситься. Какаши вовремя подхватил Ируку за талию. — Ты как? — пропыхтел он, вмиг серьезнея. — Сойдëт, — прошипел сквозь зубы Ирука и скукожился от неразборчивых болезненных спазмов. — Обычное утомление, мы можем... — Ты долбан? — глубокомысленно спросил Какаши. — Хватит на сегодня. Молодец. — Я не твой ученик, чтобы придумывать мне незаслуженную похвалу, — пробубнил Ирука, стискивая крепкое плечо Какаши. — Я тоже не твой ученик, но это не мешает тебе отчитывать меня по поводу и без. Даже сейчас. Впервые Ирука понимает, как метание между штабными обязанностями и работой в Академии сказываются на нëм. Он бы продержался гораздо дольше сейчас, не убивая ночи без сна на выполнение дополнительных поручений и потуги инициативы взять на себя как можно больше архивочных завалов. И, хотя это было абсолютно необязательно, Какаши подхватил Ируку на руки. Порыв завозмущаться был пресечëн новой вспышкой боли, так что Ирука заткнулся в тряпочку и стал молча, лишь изредка матерясь на боль, терпеть унижение, пока отчего-то довольный Какаши нëс его до случайно поваленного молнией ствола, на котором с горячим недогованием их уже поджидал Наруто, а рядом — мотающая розовой головушкой в поисках Саске Сакура. Годами тремя позже она станет тем медиком, что нынешнее состояние бывшего учителя в два счëта исправит, но пока Ирука от банальной усталости задремал, заслушавшись убаюкивающего, громкого и скоростного пульса Какаши. Тот вежливо велел Наруто заткнуться и освободить жирное дерево, чтобы уложить туда Ируку. — Расходитесь, шоу закончилось. — Но... Какаши приставил палец к губам и кивнул на смешно дëргающего носом во сне Ируку. Это убедило Наруто запереть рот на замок и смыться куда-нибудь на поиски черноволосого кидалы вслед за Сакурой. Всюду стихло. Какаши снял жилет, сложил его так, как учил Ирука, чтоб шов ко шву, и подложил спящему под щеку, а сам ненадолго опустился возле. Посторонней чакры поблизости не ощущалось (никакого засранца Учихи), потому Какаши не постеснялся уложить подбородок на бедро Ируки и смотреть, как божья коровка поудобней устраивается на кустике напротив. Он отдохнëт немного и телепортнëт их домой. Кто ж знал, что Ирука может быть таким упëртым противником. В копилочку успешно выполненных миссий, пусть эта и неофициальная. Как иначе было заставить Умино отвлечься от бумажной волокиты, живо поэмоционировать и нормально выспаться, кроме как раздразнить спорами? Должен же Наруто от кого-то достаться дух соперничества. Это был способ Какаши сказать «я волнуюсь о твоëм состоянии». Он улыбался под маской. ...а когда восстановил силы и поднялся, то так и не отнятые колокольчики звучно ударились друг о друга, на что занятый долгожданным сноведением Ирука просопел «да блять».