Nuestro espacio

      — Итак, мисс Фенчер, какой вы видите себя через 10 лет? — мне немного волнительно, ведь я сижу напротив самого Илона Маска. Вчера я окончательно простилась с университетом, и теперь мое место здесь в «Space X». Я близка к своей мечте полететь в космос, как никогда раньше, даже несмотря на то, что мое обучение в центре подготовки астронавтов еще не началось.       — Покорившей Марс, — да, это звучит немного резко и самонадеянно, но я на самом деле хочу этого. Я улыбаюсь, Маск же смотрит на меня слишком серьезно, даже становится немного не по себе.       Мы сидим в огромном кабинете Илона. Все погружено в непривычный полумрак, разве что мерцают изображения на сенсорных панелях, расположенных на стенах. Кабинет — как кабина космического корабля, казалось бы, из далекого будущего, но черт, это невероятно круто. Я сгораю от желания пойти и посмотреть на все эти схемы, но продолжаю смирно сидеть в удобном кресле, напротив одного из величайших людей нашего времени. Это правда нереально круто, что порой я ловлю себя на мысли, что все это мне просто сниться и сейчас я проснусь в своей комнате, на Манхеттене, и мне снова придется идти в школу.       — Сколько вам лет, мисс Фенчер? — он складывает ладони вместе и подносит их к губам.       — Мне будет шестнадцать в апреле, — да, вопрос моего возраста крайне неприятная вещь, так как я была почти на десять лет младше любого кандидата в космическую программу. Это правда чертовски волнительно.       — У вас самый высокий средний балл, среди студентом MIT, — да, я знаю. Я просто люблю учиться. Время в университете пролетело очень быстро, — вы были волонтером? Котиков любите? — он что, выучил мое дело наизусть? Хотя, это же Илон Маск, чему я удивляюсь.       — Люблю, — я густо краснею. Одно время я правда помогала одной общественной организации, которая лечила и пристраивала бездомных кошек, — но мы же явно будем говорить не о котиках?       — Само собой не о них…

      Я паркую Теслу на парковке для сотрудников. Когда я покидала дом, то Томас ел пиццу, а Спейс всеми силами пытался урвать себе хоть кусочек. Не знаю, поддался ли Холланд. Даже несмотря на то, что день выдался очень напряженным и сложным, я все же приезжаю на встречу с Илоном, так как обещала и знаю, что он будет ждать меня.       Показав на проходной пропуск, я миную светлый переход, который вел в сторону основного корпуса, где и располагался кабинет Маска. В этом же корпусе был так называемый Зал Космической Славы. Илон считал, что это мотивация, что нам всегда будет к чему стремиться, я же считала это местом осознания того, чего может достигнуть гений человека. Его полет мысли. В этом зале висели портреты людей, которые в той или иной степени были первыми в космосе: первый человек в космосе, первая женщина в космосе, первый человек в открытом космосе, первый человек на Луне. Среди них и я, как самый молодой человек, полетевший в космос. Было конечно приятно, но с другой стороны — непривычно, ведь все эти люди, были старше меня. Опытнее. Мудрее.       — Привет, Илон, — я прохожу в уже знакомый кабинет, где около макетного стола стоит сам Маск. Это огромная горизонтальная поверхность, на которой сейчас размещены чертежи и макеты Falcon 9, о котором и пойдет речь сегодня. Обожаю все эти штуки. В детстве, пока все девочки играли в куклы и салоны красоты, я собирала конструкторы и запускала в небо игрушечные ракеты.       — Привет, Сэм, рад тебя видеть, — он устало улыбается и потирает глаза. Я прохожу к длинному белому дивану, где валяются серебристые подушки, и оставив на нем рюкзак, забираю МакБук и иду к столу, — как прошел день?       — Вполне нормально, — я вытягиваю из-под столешницы провод зарядного устройства, чтобы поставить ноутбук на зарядку, — а твой?       — Хорошо, — Илон отходит к одному из мерцающих экранов. Они сенсорные, что довольно удобно, особенно когда нужно внести мгновенные изменения в чертежах или расчетах, — чем тебя загрузил Файги?       Илон относился к моей работе с какой-то усмешкой что ли. Во многом из-за того, что он был склонен считать это расточительством моих интеллектуальных ресурсов, ведь я могла бы строить ракеты, менять мир, но вместо этого я работаю ассистентом на киностудии. Да, я понимаю его, он потерял ценного сотрудника в моем лице, но ничего не могла с собой поделать на данном этапе.       — Я помогаю одному молодому и не очень известному актеру, пока он в ЛА на съемках, — он смеется. Нет серьезно. Он снова смеется над моей работой, — ну прости, не все могут строить невероятно крутые ракеты.       — Ты можешь, — Илон в миг становится серьезным и строго смотрит на меня, — ты можешь, Сэм. Не только это, куда большее, чем просто строительство ракет. Ты просто сама должна поверить в это. Ты сама знаешь, что твой потенциал больше моего. Ты уже доказала мне и всему миру, что можешь посадить корабль даже в условии аварийного состояния, так докажи и то, что можешь построить нечто такое, что будет более безопасным и крутым чем то, над чем мы сейчас бьемся.       Мне становится не по себе и на глаза наворачиваются слезы. Я обхватываю край стола дрожащими от волнения пальцами и склоняюсь над ним. Да я прекрасно знаю, что Илон всегда верил в меня. С того самого момента, как я стала частью его команды и мы провели кучу времени в его кабинете и в лабораториях. Он всегда наставлял меня, подсказывал как сделать лучше, никогда не ругался и вообще, я была готова назвать Илона самым сдержанным и правильным учителем из всех, что у меня были. Поэтому мне больно осознавать все это.       — Эй, Сэм, детка, все в порядке, — все же я заплакала. Илон обнимает меня со спины, обхватив плечи своими руками. Он осторожно поворачивает меня к себе лицом и я утыкаюсь в его торс. Совсем как в тот день, когда он забирал меня из больницы после аварии. Я не позволяла себе быть ребенком рядом с Илоном, чтобы не давать ему возможности побыть отцом по отношению ко мне. Иногда это все же возникало, что ужасно бесило и меня, и Маска. Но что поделать, если он примерно того же возраста, что и мои родители, — все хорошо, правда.       — Да, я знаю, — нужно успокоиться. Мне нельзя показывать то, что я могу быть слабой. Хотя, кого я обманываю? Себя или Илона?       Когда я вернулась с МКС и Маск смог добиться транспортировки меня, Саймона и остатков корабля в США, я перестала есть на три недели. Это было сложное время для нас, для наших отношений, которые только начинались. Илон искал для меня врачей, так как понимал, что со мной не все в порядке, да и я сама понимала это. Он даже просил свою маму осмотреть меня, но Мэй вполне ожидаемо сказала сыну, что физически я здорова, и мне нужен не диетолог, а психотерапевт. Конечно, она назначила мне таблетки и пыталась говорить о том, что произошло, но я закрылась в себе и не хотела открываться кому-то. NASA были заняты формальностью. Все же я посадила корабль не на своей территории. Илон этим не занимался. Он сразу же отправил Саймона на лечение в очень хороший медицинский центр в Вашингтоне, а меня забрал к себе в Лос-Анджелес. Он с самого начала говорил о том, что искренне благодарен России, за то, что они приняли нас и оказали Щоу всю ту помощь, которая была в их силах. Если бы не они, то скорее всего Саймон бы умер.       — Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности и была тем, кем ты хочешь быть, — он гладит меня по голове, запуская пальцы в мои распущенные волосы, — я так виноват перед тобой.       — По…почему? — долгое время я считала, что все наоборот. Именно я виновата перед ним, ведь накосячила со своим первым и последним полетом. Я чуть не разбила дорогущий корабль, а потом все же разбила машину.       — Это мой корабль доставлял вас с МКС. Я должен был проверить все еще раз. Пусть в сто первый, в сто шестой, какой угодно, — бормочет Илон, не выпуская меня из объятий, — я всегда буду нести эту ответственность.       Маска обвиняли. Меня тоже. Директора NASA тоже. Просто людям было так проще. Обвинить кого-то, ведь наш с Саймоном случай неординарный, такого не было во время предыдущих полетов и посадок. В те разы все проходило крайне спокойно.       — Илон, я знала, что это не поход в супермаркет за молоком, а полет в космос, и что там может произойти все, что угодно, — я всегда была на сто процентов уверена в том, что Илон невиновен в том, что случилось. Была целая куча причин, по которым могла начаться аварийная ситуация, — слушай, давай работать. Правда?       Мне нужно собраться с мыслями и начать заниматься тем, ради чего я сюда приехала. Илон освобождает меня из объятий, и черт, если бы не работа и ждущий меня Том, то я так и осталась бы стоять тут, прижимаясь к человеку, который бесспорно был для меня дорог.       — Итак, система навигации, — Илон выводит на экран нужное видео, а я забираюсь на макетный стол, стянув кроссовки. Я всегда садилась на него, так что Илон просто воспринимает это как неизбежное. Сам он отходит в сторону, чтобы я тоже видела изображение.       Я совершенно теряю счет времени, как это обычно бывало во время работы. Мы просматриваем около двух десятков видеозаписей с пусков и посадок, чтобы вывести алгоритм и понять, есть ли в промахах хоть какая-то закономерность. Я делаю пометки в своей таблице, которую начала делать еще дома. Привычка систематизировать данные была у меня еще со школы.       — Проблема возникает во время входа в атмосферу, — выношу я свой вердикт, так как это единственное, что я смогла понять в процессе анализа.       — Да, я это тоже вижу, — Илон сидит на своем письменном столе, внимательно смотря на остановленное видео, — а что если эта ошибка похожа на ту, по которой ты потеряла связь и приземлялась на ощупь? — да, это интересное заявление, но оно требует более детального изучения.       — Хм, это правда стоящее замечание, — я вношу его в список, чтобы не забыть, — может нам улучшить систему навигации? Правда пока что я не знаю, как, — я чешу подбородок, смотря на изображение ракеты-носителя, которая летит в бок от плавучей платформы, где должна была приземлиться.       — Нам стоит подумать об этом, — подытоживает он, — возможно придется сделать что-то совершенно новое.       Я не особо разбиралась в навигационных системах, так как это не мой профиль, но базовые знания по теме у меня все же имелись, ведь без них я бы просто не попала на космическую программу. У Илона с этим проще. Он лучше разбирается во всех этих штуках. Я смотрю на часы в углу экрана и с ужасом понимаю, что мы проторчали тут часов пять, к счастью, Том не искал меня. Думаю, что он не взорвал мой дом за это время.       — Переживаешь за своего подопечного? — подмечает Илон. От него вообще можно что-то скрыть?       — Да, все же он не местный, — я болезненно усмехаюсь, — да и мой дом напичкан дорогой техникой.       — Сколько ему лет? — Маск скидывает какие-то файлы на носитель. Скорее всего, с этим мне предстоит поработать самой.       — Девятнадцать.       — Ты в девятнадцать уже побывала в космосе, проводила исследования в рамках космической программы и смогла посадить корабль в аварийной ситуации, — да уж, послужной список просто огонь.       — Ну это я, — я свесила со стола ноги, чтобы спрыгнуть. Илон протягивает мне руку и я благодарно улыбаюсь, хотя могла спокойно сделать все это сама, — Том — просто ребенок, рядом с тем, какой была я в его возрасте. Нет, он не ведет себя так, чтобы ему хотелось поменять подгузник и развести молочную смесь, но все же…       Да, я была определенно взрослее, чем Том. И дело не в пилотировании. В девятнадцать у меня было высшее образование, хорошая физическая подготовка и дикое желание покорить космос. Том не кажется мне серьезным, хотя да, он станет самым молодым актером, который играет супергероя. Если мне не изменяет память.       — Это ты, и ты потрясающая, — я густо краснею и отхожу к рюкзаку, чтобы собрать свои вещи, все же, мне правда стоит ехать домой. Завтра у Тома съемки, а я обещала Кевину, что буду следить за тем, чтобы он вовремя ложился спать и с утра занимался спортом, — и ты знаешь, что я всегда восхищаюсь тобой, — чертова привычка Илона — обнимать меня со спины. Хотя нет, это определенно приятно. Это одна из немногих вещей перед которой я не могу устоять. Он не делает меня слабой и беззащитной, Илон просто показывает мне то, что я всегда могу рассчитывать на него.       Сейчас же, ощущая его тепло, я понимаю, что совсем не хочу ехать домой. Я готова провести в кабинете всю ночь, обсуждая с Илоном ракеты-носители и их систему возврата, пить кофе, но не уходить. Я уже однажды позволила себе уйти. Я не должна была так поступать с Илоном. Он слишком много сделал для меня. И речь совсем не о деньгах. Нам стоит вернуться к разговору о наших отношениях.       — Илон, — бормочу я, собираясь с мыслями. Мы стоим друг напротив друга и рядом с ним я снова ощущаю свои небольшие габариты, так как была значительно ниже и меньше Маска, даже несмотря на то, что все же была подтянутой и имела развитую мускулатуру.       — Да, Сэм, — он готов внимательно слушать меня.       — Я хочу вернуться к своей деятельности, — так, мозг, что это сейчас было? Мы хотели говорить про отношения с Илоном, а не про то, как сделать очередной научный прорыв в рамках его космической программы.       — Это очень хорошее решение, — одобрительно кивает он, хотя. судя по его взгляду, Илон ожидал другого, — что именно ты хочешь сделать? — он возвращается к своему столу и я иду следом.       Да, идею с возвращением в научную сферу я вынашивала довольно давно, так как практически все время помогала Илону и занималась некоторыми разработками. Я почти уверена, что смогла бы защитить кандидатскую, если бы захотела.       — Ну пока что это сложный вопрос, — тяну я, совсем как перед преподавателями в университете, но Маск лишь фыркает. Да, его это бесит этот тон, — ты же знаешь, что в университете я писала работу о возвратных системах ракет-носителей семейства Falcon, — да, об этих штуках я знаю не меньше, чем Илон, но я не делала каких-то открытий, лишь систематизировала уже накопленный опыт и провела его анализ, выводя свои теории о том, как можно изменить стратегию, чтобы получить желаемый результат. Илон по этой причине попросил меня помочь с устранением ошибок.       — И ты проделала огромный путь, в изучении этого вопроса, — я даже не буду отрицать того, что моя научная работа стала одним из моих пропусков в «Space X», — и если тебе нужна научно-техническая база, то ты всегда знаешь, что я готов предоставить тебе все, что угодно.       — Да, я подумаю об этом.       Наш разговор подходит к логическому концу и в идеале, я должна забрать свои вещи и поехать домой, но все мое нутро разрывается от одной мысли о том, что я сейчас уйду. Мы некоторое время просто смотрим друг на друга.       — Как я понимаю, для ужина слишком поздно? — выпалила я, широко улыбаясь. Меня всегда пугало и в тоже время удивляло то, что такой человек, как Илон, выбрал такую, как я. Во мне не было ничего особенного, даже если учесть то, что все считали меня одаренной, что ли.       — Никогда не поздно для ужина, — усмехается Илон, забрав со спинки стула свою кофту, — в Лос-Анджелесе полно ночных ресторанов.       Ого, все так быстро решилось. Мне стоит написать Тому и предупредить, чтобы он ложился спать не дожидаясь меня. Думаю, что с ним все в порядке. Хотя, скорее всего Холланд написал бы мне в случае каких-либо проблем.