Nuestro espacio

— Здравствуйте, мисс Фенчер. Я доктор Соколов, как вы себя чувствуете? — у шатена ужасный английский с сильным русским акцентом. Немного непривычно, но я стараюсь сосредоточится а том, что он говорит. Хотя после того, что мне пришлось пережить это дается с трудом. Сколько прошло времени с того момента, как я смогла выполнить аварийную посадку? Около пяти? Я потеряла счет времени с того самого момента, как все пошло не так. Сейчас же мы на Земле, и я знаю только то, что Саймона забрала служба спасения. — Где мой напарник? — я сижу на кровати с небольшом светлом помещении. Тут пахнет, как в обычной больнице — медикаменты и моющие средства. Ничего особенного. Больницы в США пахнут ровно так же. — Мистера Шоу оперируют, — я знала русский, но не настолько, чтобы вести диалог. Илон иногда говорил на русском, но обычно это были какие-то отдельные фразы или слова, — у него обширное… кровоизлияние в головной мозг. Состояние очень тяжелое, но он в надежных руках… если будет необходимо, то его транспортируют в более крупный медицинский центр. — Мой корабль? — я отлично знаю о том, что никто не должен трогать Дракона до тех пор, пока сюда не прибудут специалисты из NASA и «Space X». Они должны первыми осмотреть корабль. — Он на космодроме. Сотрудники российского космического агентства уже связались с NASA, так что все экспертизы будут отложены до прибытия вашей стороны, — поясняет он. Да, правильно. Не трогайте Дракона и Илон на оторвет вам руки. Маск терпеть не может, когда кто-то лапает его игрушки, — вам необходима медицинская помощь? — я отрицательно мотаю головой, так как кроме усталости и страха больше ничего не чувствую, — хорошо, тогда постарайтесь поспать. Как только закончится операция мистера Шоу, я дам вам знать.       — Спасибо, — бормочу я, прежде чем он покидает палату. Оставшись в помещении одна, я стягиваю с ног резиновые тапки, которые мне дали вместе со спортивным костюмом. Забравшись на кровать с ногами, я первый раз за все это время даю себе слабость и плачу. Мне правда страшно. Было страшно всегда. С той самой секунды, как что-то большое впечаталось в бок нашего корабля. Тогда я поняла, что ничего хорошего дальше ждать не стоит. Я могла погибнуть или как Саймон оказаться на операционном столе. Черт, это невероятно страшно.

      Я снова смотрю на себя в зеркало. Вроде все в порядке. Серое худи без принта, узкие джинсы, кроссовки. Волосы распущены. Нам предстоит довольно долгая дорога по побережью и я рада тому, что Илон будет за рулем. Мне всегда сложно дается эта дорога, но я не могу поступать иначе.       Том улетел вчера рано утром и пока что Кевин не давал мне никаких заданий. Я решила, что разговор о моем увольнении может подождать до конца праздников, так как сейчас моими документами все равно никто не станет заниматься.       — Едем? — интересуется у меня Илон, когда я оказываюсь на первом этаже. Спейс на удивление устроился у него на коленях и позволяет почесать себя за ушком. Даже мурчит.       — Да, конечно, — он осторожно перекладывает кота на диван и отряхивается от его шерсти. О да, этот кот сильно линяет. Иногда мне кажется, что если я соберу по дому его шерсть, то смогу сделать еще одного Спейса.       Мы покидаем дом и я закрываю его. Моя машина в гараже, так как мы вернемся только завтра вечером. Спейсу я оставила полные виски еды и воды. Послезавтра мы летим в Нью-Йорк и кот летит с нами, ведь это куда более длительная поездка, чем эта. Да и я не хочу чтобы Спейс оставался один на Рождество.       Сейчас же наш путь лежал в Сан-Франциско. Именно в этом городе жил Саймон и мы навещали его примерно раз в полгода. Обычно — вместе, хотя как-то раз я ездила одна потому что-то Илона не было в стране и он проверял один из заводов Тесла. Но в этот раз мы едем вместе. И хотя «Space X» полностью взяли на себя лечение Саймона и оплачивали ему сиделку, шансов на то, что ему станет хоть немного лучше — не было. Его повреждения были слишком обширными.       И хотя все считали меня чуть ли не героем, ведь я в одиночку посадила корабль, да еще и в аварийном состоянии, и на неизвестную для меня площадку, при этом спасая жизнь себе и своему коллеге, были те, что так не думал. Мать Саймона — Георгия даже как-то раз сказала, что лучше бы ее сын умер, чем вот так жил. Конечно, это было сказано на эмоциях, но для меня это был серьезный удар, ведь я действительно получала команду о том, чтобы катапультироваться и бросить корабль. На тот момент Саймон был без сознания и нельзя было точно сказать — жив он или уже нет. Я не хотела становиться убийцей и решила, что сделаю все для нормальной посадке. Если Шоу жив, то ему окажут помощь, а если нет — то я буду уверена в том, что сделала все для его спасения. Я кидаю рюкзак на заднее сидение Теслы Илона и сажусь на переднее сидение, пристегиваю ремень. Маск вернулся вчера вечером и мы ночевали у меня. Первый раз за довольно долгое время. Даже когда мы были в стабильных отношениях, то никогда не жили друг у друга. Разве что оставались ночевать и то, это случалось не так часто.       — Я договорился о тестовом запуске Falcon 9 на пятое января. С мыса Канаверал. Так что я думаю, что нам стоит остаться в Нью-Йорке до этого момента, если у тебя конечно нет работы, — сообщает Илон. Да, нам в самом деле стоит провести этот запуск, чтобы еще раз проверить систему навигации, уже на этот раз с последними изменениями.       — Я свободна до самого десятого числа, — сообщаю я, — так что да, я думаю, что проще остаться в Нью-Йорке. Мы могли бы просто отдохнуть вместе… ну как все нормальные люди… испечь печенье там, посмотреть телек.       — Ты точно о нас говоришь? — рассмеялся Илон, поправляя ворот черной водолазки, — когда у нас было нормально в последний раз?       А тут он бесспорно прав. Обычно, у нас не получается просто так, как у всех. Обязательно что-то должно пойти не так. Мы могли построить очень крутую ракету, но при этом сжечь омлет. Все наши попытки строить просто отношения заканчивались полным фиаско. Нам все время надо делать что-то, что выходит за рамки нормальности. И в такие моменты меня радует то, что Илон еще не собрал себе костюм Железного Человека, чтобы летать в нем над городом.       — Ну мы могли бы сделать еще одну попытку, — я разваливаюсь на сидении и смотрю на дорогу. Мне правда было важно увидеть Саймона. Я считала его своим другом. Одним из немногих. Можно сказать, что единственным. Мы вместе тренировались два года и само собой проводили много времени вместе.       — Даже не знаю, — он продолжает улыбаться и пожимает плечами, — вообщем, мы могли бы начать жить вместе, — ЧТО?! Я упала бы с сидения, если бы не ремень безопасности. Он что, серьезно только что предложил мне съехаться? — ну ты, я и Спейс, само собой.       — Ты серьезно? — в шоке спрашиваю я, ведь ни о чем подобном мы никогда не говорили. Я таращусь на Илона, который совершенно спокоен.       — Ну да, совершенно серьезно, — отвечает он, — можем жить у тебя. Ну или у меня. Как ты сама захочешь.       Я не знаю, как реагировать на это. Не знаю, готова ли я к этому этапу в своей жизни, ведь мне придется многое изменить в моем привычном укладе. Хотя, это будет неплохой мотивацией уйти из Марвел и перейти назад в компанию Илона.       — Это неожиданно, — с трудом бормочу я, — и я правда не знаю как на все это реагировать, — давай вернемся к этому разговору после праздников? — мне кажется, что к этому моменту я смогу определиться со своей дальнейшей работой.       — Хорошо, без проблем, — Илон перестраивается на другую полосу, — может тогда расскажешь, что решила со своей научной работой? — вот же, блин. Он определенно мастер по задаванию каверзных вопросов.       Я думала об этом на протяжении того времени, что его не было в городе. И даже сделала кое-какие заметки, но о какой-то полноценной и структурированной работе пока что было сложно говорить, так как я толком не понимала, как все это можно провернуть. Для защиты мне придется продолжить свое обучение в университете, а вернуться в MIT задача из разряда невозможное. Конечно, был Калифорнийский Политех, который тоже не плох. Саймон его закончил и он всегда тепло отзывался об этом месте.       — Ну пока что все только на черновиках, — сообщаю я, — мой домашний ноутбук немного в шоке от таких расчетов, — я рассмеялась. Нет, у меня довольно мощный ноутбук и я много на нем программировала, но он точно не предназначен для написания программного обеспечения для ракет-носителей.       — Ты отлично знаешь, где есть более мощный комп, — ну да, конечно, как я вообще могла о таком забыть? Само собой, я знала об этом варианте, но пока в ЛА был Том я не могла сидеть в офисе «Space X» сутками.       — Да, стоит наведаться к тебе на работу, — усмехаюсь я, снова залипая в смартфон, хотя меня было сложно назвать активным пользователем социальных сетей и обычно все ограничивалось чтением ленты Twitter и просмотров ленты Instagram, ну и само собой проверка почты. Когда я перешла работать в Марвел, то мне пришлось удалить многие посты и записи, чтобы не выдавать своего космического прошлого. У Илона в профиле все еще висела пара наших совместных фото и хорошо, что Том на него не подписан.       Дорога проходит совершенно спокойно и мы делаем две небольшие остановки, чтобы перекусить и размять ноги. В Сан-Франциско Илон снял номер в отеле, чтобы мы остались там на ночь, а уже завтра поехали назад в Лос-Анджелес. Возможно, с утра мы еще раз посетим Шоу, но пока что я не была в этом уверена. Мне всегда сложно давались общение с Саймоном, если это возможно было так назвать. Он не говорил, ни шевелился и питался через зонд. Все, что мог Саймон самостоятельно — моргать глазами и дышать. Мне было больно смотреть на него и когда я ходила к психотерапевту, после возвращения с МКС, то он даже советовал мне просто перестать контактировать с Шоу, чтобы не усугублять свое психологическое состояние, но я не могла так с ним поступить. Мне хотелось верить в то, что он хоть немного, но узнает меня.       Семья Саймона жила в небольшом спальном районе, в пригороде Сан-Франциско. У него есть старший брат — Ричард, но сейчас он живет со своей семьей в Аризоне. Еще младшая сестра — Дороти. Саймон же тут с мамой, сестрой и сиделкой. И хотя его мама была не в восторге от наших визитов, все же не прогоняла и позволяла побыть со своим сыном какое-то время.       — Добрый день, — сухо приветствует нас Георгия — высокая женщина с серыми глазами и темными волосами, которая одета в серый кардиган и синие штаны.       Саймон мечтал стать пилотом. Он говорил мне о том, что в его планах не было покорения космоса, но как-то раз с ним связались сотрудники NASA, так как он был хорошим пилотом, да и в инженерном деле тоже преуспевал. Он согласился только потому, что мог заработать больше денег и помочь маме содержать сестру, ведь их отец ушел из семьи, когда Дороти было несколько месяцев. Сейчас ей, как и Эмбер — семнадцать. У них с Саймоном десять лет разницы. Ему было двадцать три на тот момент, когда мы полетели.       Георгия молча провожает нас в небольшую комнатку на втором этаже, где на специальной медицинской кровати лежит Саймон. Сделки тут нет, хотя миссис Эванс почти всегда была около парня. Вероятно, она отошла перекусить или принять душ. Саймона сложно узнать, особенно если учесть, что и я, и Илон помнили его крепким и мускулистым парнем, с невероятно красивой улыбкой и густыми темными волосами. На руке он носил три плетенных браслета, которые сделала для него сестра перед тем, как он уехал в центр подготовки астронавтов. А еще у него были большие наушники и он часто слушал электронную музыку.       — Привет, чувак, — я натянуто улыбаюсь, обхватив его тонкую руку, со скрюченными пальцами. Его взгляд пустой и потерянный, — мы приехали, как и обещали. Я же говорила, что не оставлю тебя.       Это не было попыткой загладить свою вину. Да и я не была виновата в том, что с ним случилось. Он понимал, что это не поход в магазин за пакетом сока, а полет в космос и что может произойти все, что угодно. Я итак нарушила все возможные протоколы, когда принялась сажать корабль, а не бросила его и умирающего Саймона. Вот после такого я бы точно не смогла жить.       Мы проводим в доме Шоу чуть больше трех часов и все это время я разговариваю с Саймоном и делаю ему массаж, хотя специалист по реабилитации был склонен считать, что в случае Саймона это не поможет от слова совсем. Хотя, конечно, его пытались реабилитировать хоть как-то. Георгия все же соглашается на то, чтобы Илон осмотрел их машину, которая стала барахлить. Я знаю, что у их семьи не так много денег, и если бы Маск не оплачивал лечение Саймона, то неизвестно, чтобы с ним сейчас было. Георгия работала в небольшой строительной компании бухгалтером, и ей приходилось оплачивать счета, покупать продукты и еще платить за школу дочери, но она отказывалась от какой-либо дополнительной помощи, кроме той, что уже оказывали ее сыну.