Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой

      Пока Гарри стоял спиной к стене, Северус сначала заметил значительный, уже поблёкший синяк в форме ладони на лице Гарри, затем такие же синяки на его плечах и, наконец, ожидаемый — на груди. Вспомнив, как Поттер скривился, Северус посмотрел на плечо, за которое схватился, и заметил тёмное, припухшее пятно, которое терялось на спине. Северус сглотнул и тихо попросил:       — Га… Поттер. Я хочу, чтобы вы повернулись.       Гарри серьёзно посмотрел на него и впервые с тех пор, как Снейп знал его, опустил глаза и повиновался. Мастер зелий судорожно сглотнул. Спина мальчишки была покрыта инфицированными рубцами: некоторые просто красные, иные ужасно опухшие и отвратительно выглядевшие, загноившиеся, с омертвелыми краями.       «Почему я не уловил этого, когда мальчишка только вошёл?»       Мастер зелий злился на самого себя.       «Эти раны нельзя было доводить до такого скверного состояния, с чарами или без чар».       Гарри с трудом верилось, что он подчинился ублюдку-манипулятору, своему декану. Даже не взглянув на него — это не стоило того, — Гарри сказал себе, что просто не ожидал от Мастера зелий вежливой просьбы, но на самом деле он чувствовал себя совсем измученным. Он знал, что независимо от того, будет ли он сотрудничать или нет, раны увидят, и питал слабую надежду, что как только они будут обнаружены, хлопотливая колдомедик сможет их вылечить. Он также надеялся, что, может быть, теперь, когда любопытство мерзавца было удовлетворено, он оставит Гарри в покое. Не повезло.       Гарри повернулся, и после долгого молчания Мастер зелий заговорил.       — Не хотите объяснить, как именно вы получили эти травмы, Поттер?       Гарри сверкнул глазами.       «Ты действительно такой тупой?»       — Вообще-то нет, — невинно ответил Гарри. Профессор нахмурился.       — Позвольте перефразировать. Пожалуйста, скажите мне, откуда у вас эти отметины, Поттер?       «Ха. Может быть, он действительно настолько тупой. Либо это, либо он хочет «обсудить» со мной наказание. Точно. Скорее всего».       К облегчению Гарри, его гнев вернулся из-за любопытства профессора.       — Ну, давайте посмотрим. На самом деле тут есть забавное совпадение. Отпечаток ладони на моей руке — от ладони на моей руке… след ноги на моей груди — от ноги на моей груди… и следы ремня на моей спине — от ремня на моей спине. Вы ведь заметили отпечаток ладони на моём лице. Используйте свои навыки дедуктивного мышления. Как вы думаете, откуда они у меня?       Северус закрыл глаза. Мальчишка явно всё ещё пытался разозлить его, но теперь ему это не удалось. Даже если бы Северус захотел, как он мог чувствовать что-то, кроме сострадания и ужаса, когда ребёнок так откровенно анализировал свои травмы?       «Я никогда не был хорошим Пожирателем Смерти».       Мастер зелий снова открыл глаза и вздохнул.       «Если бы я им был, жизнь иногда казалась бы намного проще».       — Что ж, Поттер, — сказал он, и на этот раз фамилия прозвучала без яда, — мы поговорим об этом позже. На данный момент вы свободны. Однако вы станете сотрудничать с Поппи и выполнять её приказы в точности, или у вас не будет ни личной жизни, ни свободы, пока эти раны полностью не заживут.       Наконец Снейпу удалось собрать немного сарказма по поводу опасного упрямства первокурсника.       — Если инфекция пойдёт дальше, она может убить вас. Глупый мальчишка. Почему у вас не хватило ума вылечить их в первую очередь?       Однако в его сердце не нашлось достаточно яда, и он вздрогнул от взгляда Поппи — она ему нравилась, хотя было бы трудно заставить его признать это вслух. Стремясь реабилитироваться, Северус продолжил:       — Мы поговорим об этом позже. Я не могу допустить, чтобы вы скрывали от меня травмы, независимо от ваших мотивов. Сейчас позвольте Поппи вылечить вас, а потом ложитесь спать. Увидимся утром — мне нужно поговорить с директором.       Голос Снейпа звучал решительно и сердито, и внезапно Гарри пришла в голову ужасная мысль.       — О чём, сэр?       — О том, что он доверил предполагаемого спасителя волшебного мира паре маглов, известных своей ненавистью к магии, даже не проверив, не убили ли они ребёнка.       — Нет! — вскрикнул Гарри, вскакивая.       «О Боже, он не может. Он просто не может».       — Нет что, Поттер? Вы хотите сказать, что он не доверил вас этим жестоким ублюдкам? Наверняка даже вы понимаете, что ваши наказания там были ненормальными.       Гарри просто кипел от злости.       «Так и будет, если ты влезешь в это, придурок».       — Нет, вы не будете говорить с ним об этом, — Гарри стиснул зубы, чтобы не кричать от расстройства, но он уже был на взводе и не сдержался: — Это не касается ни его, ни вас. Не суйте свой чёртов мерзкий нос не в своё дело!       «Ничего такого, чего бы я раньше не слышал, сопляк. Что ж, попробуем ещё раз».       — И не подумаю, поскольку это и моё дело — взрослые всегда заботятся о детях, находящихся на их попечении. Теперь вам нужно лечиться, а у меня нет времени. Мне пора идти.       Северус повернулся и направился к двери лазарета, но она захлопнулась у него перед носом, щёлкнул замок. Вздрогнув, он обернулся — Поттер ухмылялся.       — Нет, вы никуда не пойдёте, потому что я вам не позволю.       «Одиннадцатилетний ребёнок управляется с беспалочковой магией!»       Снейпа это до крайности поразило…       «Не думаю, что даже Тёмный Лорд…»       …но он постарался скрыть своё изумление.       Он исследовал своей магией дверь и обнаружил, что та запечатана магией Поттера.       — Нужно ли напоминать вам, что вы не заблокировали камин? Если и дальше будете преграждать мне путь, я просто вызову сюда директора. Ему будет любопытно увидеть всё собственными глазами.       Гарри побледнел, и Снейп скорее прочитал по губам, чем услышал тихое «нет».       — Нет? Тогда откройте дверь. Поверьте, я мог бы просто снести её и воздерживаюсь от крайних мер лишь потому, что это причинит вам боль.       Гарри просто смотрел на него, как всегда, вызывающе, хотя на этот раз Северус ясно видел за дерзостью отчаяние. Но в данный момент он ничего не мог с этим поделать — ему нужно было встретиться с директором! — поэтому Северус продолжал настаивать на своём. Видя, что дверь по-прежнему заперта, он быстро подошёл к камину и, взяв немного порошка из коробки на каминной полке, уже собирался бросить его, когда услышал более громкое, отчаянное «нет!» и щелчок замка.       «Хорошо, мальчишке и в самом деле не сто́ит присутствовать при этом разговоре».       Северус кивнул Поттеру и направился к открытой двери. Однако едва он переступил порог, мальчик окликнул его.       — Пожалуйста!       Мольба в его голосе заставила Северуса замереть. Он никогда не слышал, чтобы мальчишка так говорил, а теперь, когда его вызывающее поведение получило объяснение, и не хотел этого. Он и представить себе не мог, что Поттер может быть таким ранимым и испуганным, никогда даже не видел, что он на самом деле совсем ребёнок.       — Пожалуйста, сэр. Пожалуйста, не рассказывайте. Я сделаю всё что угодно, сэр. Правда всё, что захотите.       Северус тяжело вздохнул.       «Чёрт возьми, Альбус, я знал, что мне это не по силам. Что мне делать? Я не могу удовлетворить просьбу ребёнка, но это может нарушить некое подобие доверия, которое, похоже, возникло у мальчишки».       Северус снова вздохнул. Может быть, теперь, когда он понял, что происходит, и пока мальчик не успел к нему привязаться, Альбус назначит Гарри нового опекуна; кого-то, кому тот сможет доверять. Эта мысль заставила Мастера зелий почувствовать некоторое облегчение, а затем ужасную вину.       «Лили, пожалуйста, прости меня. Я пытаюсь помочь».       — Простите, Поттер, я знаю, вы не хотите огласки. Но если Альбус останется в неведении, он отправит вас обратно в тот дом, а я не могу этого допустить. Мне поручено защищать вас, и я выполню эту обязанность. Мне жаль, что единственный способ, которым я могу это сделать в данном случае — разобраться и сообщить директору то, что вы предпочли бы скрыть, но тем не менее я это сделаю, — и Снейп вышел.       Но Гарри не слышал его слов и едва видел, как он уходил. Ответственность, защита и Альбус Дамблдор имели мало общего с Гарри Поттером. Гарри упорно боролся за контроль над своей жизнью: он хранил свои секреты, несмотря на напряжение чар, боль от ран и стресс от игры в прятки с деканом. Он оставил существование у Дурслей позади, его жизнь впервые стала принадлежать только ему. Он, как нормальный ребёнок, ходил на занятия, делал уроки, заводил друзей и играл в спортивной команде.       Затем вмешался Снейп, раскрыл его секреты и теперь расскажет их другим. Гарри снова станет уродом. По сравнению с этим сожаления декана ничего не значили — Второй мировой войны не избежать. Она начнётся, как только раздражающе сочувствующая и внимательная мадам Помфри закончит с ним: едва Снейп ушёл, она отправилась за своими мазями и бинтами, а теперь вернулась и выжидающе смотрела на Гарри.       — Ну, Гарри, — заговорила она как ни в чём не бывало, — давай приведём тебя в порядок. Ты бы предпочёл, чтобы я сначала занялась твоими синяками или спиной? На данный момент всё, что я могу сделать, это нанести кое-какую мазь для наружного применения. Позже профессор Снейп принесёт для тебя несколько зелий, которые помогут справиться с инфекцией.       «Мазь для наружного применения? Она хочет сказать, что собирается прикоснуться ко мне?»       Гарри вздрогнул. Меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы кто-то прикасался к его ранам. Он и так чувствовал себя слишком беззащитным, без рубашки и снятого щита — чар, как сказал Снейп. Он злился на весь мир в целом и не хотел, чтобы сейчас рядом с ним кто-то был. Но, опять же, мадам Помфри была добра, и даже если её сочувствие действовало Гарри на нервы, и ему действительно хотелось наброситься на неё, как он набросился на Снейпа, он понимал, что она этого не заслуживает. Она просто выполняла свою работу. Может быть, если бы он просто попросил…       — Можно… можно мне самому нанести мазь? Пожалуйста?       Мадам Помфри помолчала. Она работала в Хогвартсе много лет и понимала мотивацию удивительно вежливого вопроса Гарри.       «Бедное дитя. Каково это, когда все секреты раскрыты за такое короткое время? Если бы только раны не были у тебя на спине, я бы сказала «да». Что ж, я просто сделаю всё возможное, чтобы тебе было удобно».       — Можно, у меня нет причин отказывать тебе — до чего сможешь дотянуться. Но всё остальное… Твоя спина требует немедленного лечения, и крайне важно не пропустить ни единой раны. Возможно, ты предпочитаешь, чтобы это сделал кто-то другой, я позову кого скажешь.       «Чёрт, чёрт, чёрт. Почему сегодня ничего не получается?»       Гарри некого было попросить, потому что никто больше не знал. Тот факт, что колдомедик предоставила ему такую возможность, едва ли помог — Гарри действительно не хотел, чтобы кто-то прикасался к нему прямо сейчас. Он покачал головой.       — Тогда ладно. Буду с тобой честной — какой бы осторожной я ни была, тебе всё равно будет больно. Ты бы предпочёл сначала обработать спину или дать тебе мазь от синяков?       Гарри закрыл глаза и снова вздрогнул, изо всех сил стараясь оставаться вежливым, несмотря на беспокойство.       «Это не её вина. Она старается мне помочь, а не напугать меня. Она не виновата. Прибереги это для Снейпа…»       — От синяков, пожалуйста.       Поппи протянула ему банку и, жестом велев начинать, подняла зеркало, чтобы он мог видеть своё лицо, а когда он пропускал какую-нибудь отметину, показывала на неё и объясняла, что мазь поможет синякам рассосаться.       — Благодаря мази они пройдут к завтрашнему утру, — сказала она.       Наконец с синяками было покончено, и пришло время заняться спиной Гарри. Помфри хотела было подойти к нему сзади, но Гарри развернулся, стараясь держать её в поле зрения, и она тяжело вздохнула.       — Гарри, я ничего не смогу сделать, если ты не прекратишь вертеться.       Гарри покраснел, но не повернулся, и Поппи почувствовала проблеск понимания.       — Возможно, тебе станет легче, если ты сможешь видеть, что я делаю? Я могу установить для тебя зеркало.       Гарри покраснел ещё больше, но слегка кивнул, радуясь достигнутому компромиссу. Ему совсем не нравилось, что она стоит у него за спиной, но возможность видеть должна помочь. Поппи протянула ему с виду обычное зеркало, объяснив, что на небольшом расстоянии оно покажет всё, что Гарри захочет. Гарри подумал о своей спине и Поппи, и, конечно же, зеркало отразило всё, что делала колдомедик.       «Ладно, с одним препятствием покончено».       Колдомедик открыла баночку с мазью. Гарри заметно напрягся, когда её рука приблизилась к нему, выгнув спину как только мог, чтобы избежать прикосновения, фактически не отодвигаясь всем телом. Поппи вздохнула и придержала руку.       — Расслабься, пожалуйста, Гарри. Я знаю, что это нелегко для тебя, но я должна нанести мазь, и всё пройдёт намного легче, если ты станешь взаимодействовать со мной.       — Я пытаюсь, — пристыженно опустив голову, сердито буркнул Гарри. Поппи понимала, что ей не следовало этого слышать, и снова почувствовала сострадание и жалость.       «Как же ты отреагировал бы, если бы не пытался? Тебе, наверное, хочется где-нибудь спрятаться. Мерлин, бедное дитя».       Гарри хранил полное молчание, когда Поппи коснулась мазью первой раны на его спине, изо всех сил стараясь не шевелиться и удержать свою магию внутри. Он отчаянно хотел защитить себя, поднять щит и чары и сражаться кулаками и магией против существа, которое причиняло ему боль. Вместо этого он решительно боролся, стараясь скрыть страх и боль за бесстрастной маской, как делал всегда, напоминая себе, что это не Вернон, что колдомедик не хочет причинять ему боль, что это поможет ему, и он должен оставаться неподвижным, но интуиция считала иначе, и Гарри разрывался от напряжения между тем, что понимал разум, и тем, о чём кричали природные инстинкты. Будь это Вернон, Гарри сумел бы сдержаться, зная, что ожидает его в противном случае, а возможно, попытался бы сбежать. Он терпел, помня, что это колдоведьма, но чем дольше продолжалась боль, тем труднее было удержаться от защиты с помощью магии. Что-то должно было произойти.

***

      Северус подошёл к горгулье перед кабинетом директора и рявкнул пароль.       «Я очень надеюсь, что ты не знал об этом, Альбус, хотя если так, это серьёзное упущение с твоей стороны. Как ты мог не знать? А если знал, как мог оставить всё как есть?»       Северуса тревожило, что он повернулся спиной к умоляющему ребёнку, но ещё сильнее его беспокоила мысль о том, что Альбус мог предотвратить боль мальчишки. Ему было невыносимо думать, что Альбус знал, знал и ничего не сделал, но если он не в курсе… тогда, возможно, генерал просто стареет. Северус давно понял, что Дамблдор не был ни всеведущим, ни всемогущим, но мысль о том, что этот человек может состариться, ужасно пугала зельевара. Помимо его собственных чувств, они не могли сейчас позволить себе потерять Альбуса Дамблдора.       «Хотя я предпочёл бы, чтобы он был старым и дряхлым, чем безнравственным».       Горгулья отпрыгнула в сторону, и Северус поднялся по ступенькам. Дверь открылась до стука, как обычно, и на этот раз Северус даже не рассердился. Ему нужно было сосредоточиться на более важных вещах. Директор предложил лимонные дольки, но под пристальным взглядом Северуса поспешно отодвинул их в сторону.       — Хорошо, тогда перейдём прямо к делу. Чем могу помочь, Северус?       — Вы можете сказать мне, сколько внимания вы уделяли этому мальчику, когда он рос? Вы, конечно, проверяли его?       — Да, конечно, члены Ордена проверяли его каждые шесть месяцев или около того, не заговаривая с ним, разумеется.       — Разумеется, — гневно выплюнул Северус. — Конечно, почему бы и нет? Детей, подвергшихся насилию, так легко отличить на расстоянии. Они носят знаки на лбу и показывают свои синяки каждому прохожему.       — Северус, пожалуйста, о чём ты говоришь? — Лицо директора резко побледнело при слове «насилие», и не осталось и следа того лукавого огонька, из-за которого многие недооценивали его.       — Ну конечно, вы не понимаете, Альбус? Вы хотите сказать, что не заметили, проверяя мальчика каждые шесть месяцев, что он голодал? Что дядя регулярно пинал его достаточно сильно, чтобы сломать рёбра? Но, разумеется, беспокоиться не о чем, рёбра у детей такие хрупкие, я уверен, удар был пустяковым. И он, вероятно, просто слишком привередлив в еде. А рубцы…       Но, увидев, как исказилось лицо Альбуса, Северус наконец взял себя в руки.       «Слава Мерлину, он действительно не знал».       Северус всё ещё злился, что этот человек мог быть таким слепым, но, по крайней мере, он мальчишку не оставил сознательно гнить там.       — Пожалуйста, Северус, просто скажи мне, насколько всё плохо? С ним всё будет в порядке?       — Физически? — с едким сарказмом уточнил Мастер зелий. — Безусловно. Инфицированные рубцы очистили, рёбра заштопали, ушибы вылечили. Примерно через два дня он будет в полном порядке.       — Северус, пожалуйста, у тебя есть все основания сердиться на меня, но сейчас это бесполезно. Мне нужно знать, с чем мы имеем дело. Я не… — директор поморщился, и его голос стал умоляющим. — Мне необходимо знать, что ему нужно, что мы можем сделать, чтобы помочь ему сейчас. Я хочу понять, как это исправить. Кроме того… — Снова появился генерал. — …я не хочу, чтобы у нас на руках оказался ещё один Тёмный Лорд или могущественный Пожиратель Смерти. Я знаю, что ты…       — Да, спасибо, я полностью отдаю себе в этом отчёт. Но нет, я не думаю, что этот мальчик так уж похож на меня. Во-первых, у него больше друзей, чем было у меня, и он знает, как с ними общаться. Во-вторых, на данный момент единственный человек, которого он, кажется, ненавидит — это я, и это… — Северус поморщился. — …это моя вина. Полагаю, проблема кроется в его неспособности доверять людям, особенно взрослым. Я наблюдал за ним — он явно ожидает, что я ударю его за что угодно или вовсе просто так. Сомневаюсь, что это ожидание на самом деле реакция только на меня, хотя я мало что сделал… — Северус снова поморщился. — …чтобы улучшить ситуацию. Если я прав, и именно дядя причинил ему наибольшую боль, вполне вероятно, что его самая сильная реакция будет на мужчин. Опять же, он здесь всего пару недель, так что я могу только догадываться, основываясь на сведениях от других детей, с которыми я имел дело. К тому же мальчишка до невозможности забитый.       — Прости, забитый?       — Нервный, пугливый. Я махнул рукой, а его накрыло истерикой.       — О, — у директора голова пошла кругом, он отчаянно пытался примириться с новой информацией. Его обязанность — защищать этого ребёнка, когда его родители так много сделали для общей цели. Его обязанность — присматривать за этим ребёнком ради всего волшебного мира. И из-за его оплошности, его рассеянности этот ребёнок был оставлен в жестокой семье, где его научили бояться взрослых, выбили способность отличить друга от врага, сделали «до невозможности забитым».       «Я должен как-то это исправить».       Но что он мог? И что он знал на самом деле? Соглядатаи ничего не заметили. И, как и раньше, у него просто не было времени. Его работа состояла в том, чтобы делегировать, а не делать самому. Генерал не мог позволить себе слишком увлекаться деталями, терять общую картину. Хотя Гарри… Гарри не был «деталью». Гарри нельзя было оставлять на произвол судьбы.       — Он… Мы сможем справиться здесь? Или необходимо подыскать какое-либо место, где он сможет вылечиться, прежде чем вернётся в Хогвартс?       — Нет, единственное, в чём он сейчас больше всего нуждается — это стабильность. Я не отлучу его от друзей и от факультета. До сих пор, думаю, у него всё шло хорошо, хотя, как вы… — Северус кашлянул, — указали мне, я не присматривал за ним должным образом.       Директор жестом остановил его — эта информация уже устарела.       — Как, несомненно, и я, но сейчас не время для взаимных обвинений. Крайне важно, чтобы ты действительно взял мальчика под своё крыло. Он нуждается в ещё большей помощи, чем мы первоначально предполагали.       — Вы по-прежнему хотите, чтобы я это сделал, Альбус? — изумился Северус. — Да, Лили попросила меня помочь ему, и да, я буду бороться за его безопасность, но я не достоин и не способен заботиться о нём. Если вы действительно этого хотите, я сделаю всё, что смогу, но, ради Мерлина, я — причина смерти родителей мальчишки. Что это за основа для отношений? Вы хотите, чтобы Пожиратель Смерти заботился о Гарри Поттере, Альбус?! Нормальные дети боятся меня, и не зря!       Директор посмотрел на него с лёгкой улыбкой и с едва заметным огоньком в глазах, но когда он заговорил, голос звучал сурово:       — Мы уже проходили через это, Северус. Ты не Пожиратель Смерти. Ты хороший человек, и я не могу вынести, когда ты говоришь иначе. Я уверен в этом, Северус. Ты сможешь лучше всего обеспечить его потребности. Ему нужно научиться доверять, а ты действительно заслуживаешь доверия и, веришь ты или нет, вполне способен справиться с трудным подростком. Лили не отдала бы своего ребёнка в руки того, кому не доверяла. Просто прими вещи такими, какие они есть, — голос директора снова стал живым и властным. — Есть также несколько чисто практических соображений, которые следует принять во внимание. Ты мужчина, ты здесь, и ты уже знаешь, с чем имеешь дело. Я бы предпочёл держать всё в секрете, насколько это возможно: нам не нужно, чтобы оставшиеся Пожиратели Смерти знали, насколько уязвим маленький Гарри. Пусть лучше они видят в нем сердитого молодого человека, чем хрупкого ребёнка.       — Вы никому не расскажете?       — Минерве, безусловно, но, думаю, она единственная, кто должен знать. А что, у тебя был кто-нибудь на примете?       — Нет, просто Га… Поттер тоже не хочет, чтобы кто-нибудь знал. Он достаточно разозлился, когда понял, что я собираюсь рассказать вам всё, что знаю. Я бы предпочёл не предавать его ещё больше.       — Ты не…       — Он считает, что да. Он изо всех сил старался сохранить свою тайну, а я не только раскрыл её, но и рассказал вам. В любом случае, хотя он знает, что я должен заботиться о его интересах, но для него это предательство, и это всё, чего он ожидает от меня, как от взрослого.       — Мы просто должны сделать всё, что в наших силах, — директор с грустью посмотрел на Северуса. — Если повезёт, он в конце концов поймёт, что ты помог ему и продолжаешь помогать.       Северус не знал, что и думать. Быть доверенным и уважаемым наставником ребёнка, подвергшегося насилию, шло вразрез со всеми его представлениями о себе. Сможет ли он когда-нибудь справиться с этим? И хочет ли он этого вообще?       — Прекрасно, сэр. Если вам ничего больше не нужно…       Директор слегка улыбнулся растерянности своего протеже.       — Нет, Северус. Иди и сделай всё, что в твоих силах.       Северус ушёл, оставив за закрытой дверью раздражающего старого манипулятора, которого он любил и уважал столько лет.       Ещё не успев спуститься по лестнице, он услышал, как в кабинете директора сработал сигнал тревоги, и рванул обратно.       — Где? — коротко спросил Северус, зная, что эта конкретная тревога означала уровень разрушения, который вряд ли был вызван какой-либо шуткой студента или ошибкой в зельях.       — В лазарете, — выдохнул директор, и оба кинулись к камину.

***

      Поппи, завозившись с мазью, почти уронила банку и резко взмахнула рукой, чтобы поймать её. Прежде чем Гарри понял, что происходит, колдомедика швырнуло через всю комнату, щиты и чары мальчика были подняты, а сам он оказался под кроватью, на которой сидел, спиной к стене. Осознав, что случилось, Гарри в последний момент «поймал» бедную Поппи, мягко приземлив её. Но для всего остального было уже слишком поздно. Что-то вокруг оглушительно гремело, и он, наконец, понял, что это была своего рода аварийная сигнализация. Все стёкла в лазарете разлетелись вдребезги: окна, флаконы с зельями, лампы, а кровати окружили Гарри так, что никто через них не мог добраться до него. Однако Гарри увидел за ними колдомедика и вздохнул с облегчением, сообразив, что она уже поднялась на ноги. Каким-то чудом она даже не пострадала от разбитого стекла.       «О, слава Богу».       Колдомедик, согнувшись и тяжело дыша, некоторое время разглядывала беспорядок вокруг, и это дало Гарри несколько минут, чтобы успокоиться, теперь, когда угроза была… э–э-э… устранена. Поппи выпрямилась и уставилась на Гарри, выглядя скорее потрясённой, чем на самом деле сердитой.       — Мне кажется, мистер Поттер, что я просила вас о взаимодействии? — Поппи многозначительно посмотрела на учинённые разрушения.       Гарри заметно приободрил спокойный юмор в её тоне. Он опасался, что она рассердится, но теперь, когда она ясно дала понять, что это не так, Гарри попытался соответствовать её спокойствию и попробовал почти пошутить:       — Ммм… упс?

***

      Примчавшиеся в Больничное крыло Северус и Альбус застыли в изумлении от открывшегося им зрелища. Лазарет был почти полностью разрушен и весь усыпан битым стеклом, так что входить было рискованно. Гарри, забившись под больничную койку в углу, широко улыбался, остальные кровати и столы сгрудились вокруг него, а Поппи Помфри, сидя на совершенно свободном от стекла пятачке пола, безудержно хохотала.       Северус смотрел то на явно невменяемую Поппи, то на непередаваемое выражение лица Альбуса Дамблдора, пока Альбус не заметил его пристальный взгляд и не улыбнулся.       — Я знал, что есть причина, по которой я взял на работу именно эту женщину.

***

      Устав от насыщенного событиями утра, Гарри заснул под столом, пока лазарет приводили в порядок. Окна легко восстановили магией, но флаконы с зельями и сами зелья смешались в густой ядовитый гель, щедро сдобренный острыми, как бритва, кусочками битого стекла, и убирать его нужно было крайне осторожно. Объём работы по замене испорченных медикаментов предстоял колоссальный, но Северус промолчал, слушая рассказ Поппи о том, как Гарри пытался справиться с собой и всё же сорвался. Мастер зелий с удивлением вспомнил почти идеальный круг «безопасного» пространства вокруг Поппи.       «Как, чёрт возьми, она пережила эту катавасию?»       У колдомедика не оказалось никаких повреждений, несмотря на то, что всё помещение засыпало битым стеклом. Каким-то образом Гарри спас её. По сравнению с этим зелья мало что значили — Северус без проблем сварит их снова. И Поттера, между прочим, от отработок никто не освобождал…       Поппи решила просто позволить ребёнку поспать. Несмотря ни на что, ему нужен отдых. Утро для него выдалось ужасным, и в довершение всего эта невероятная демонстрация силы — Поппи вздрогнула, ясно вспомнив, как летела по воздуху к каменной стене. Она не рассказала Альбусу и Северусу об этом, только о стекле — им обоим не помешало бы передохнуть. Поэтому она помогла остальным убраться, краем глаза наблюдая за ребёнком, пока кровати как можно тише возвращались на свои места. Мальчик пошевелился, повернувшись к тому, кто находился ближе всего, но не полностью проснулся. Поппи, наконец, остановила Северуса и Альбуса, когда они хотели переместить пять последних кроватей.       — Оставьте их. Мальчик поставил кровати таким образом не просто так, и я не хочу, чтобы, проснувшись, он вновь почувствовал себя незащищённым. А вообще меня очень удивит, если он, даже спящий, позволит нам перемещать их.       — Если он позволит нам, Поппи? — недоверчиво переспросил Северус.       — Безусловно. Думаю, мальчик следил за нами всё это время — заметь, его щит по-прежнему поднят. Он сейчас уязвим и, конечно, не позволит троим взрослым бродить вокруг после всего этого разгрома. Мы подождём, пока он сам будет готов выбраться оттуда. А пока кровати остаются.       — Поппи… — Снейп вдруг кое-что понял. — Ты не успела закончить, верно?       — Нет, — Поппи обречённо вздохнула, — осталось примерно столько же.       — Я помогу. Очевидно, не следовало оставлять тебя одну.       — Нет, уходи, твоё присутствие, откровенно говоря, только ещё больше напугает его. На самом деле, боюсь, я вынуждена попросить уйти вас обоих прямо сейчас, мы с Гарри сами с этим разберёмся.       — Что? Нет! Ты с ума сошла?       — Ты хочешь рискнуть своей жизнью при том, что Гарри сможет справиться с нами обоими, Северус?       Северус в шоке уставился на неё.       — Что именно ты имеешь в виду под «справиться», Поппи?       Альбус улыбнулся, прикрыв рот рукой, когда Поппи попыталась заставить Северуса осознать то, что уже понял директор.       — О, пошевели мозгами, Северус! С какой стати Гарри паниковать, когда я уже в девяти метрах от него?!       — Ты же не хочешь сказать… — Северус побледнел, измерив взглядом расстояние между кроватью Поттера и тем местом на полу, где они обнаружили хохочущую Поппи.       — Чёрт! Да, Северус. Я была у постели Гарри, затем пролетела девять метров, остановилась в четырёх сантиметрах от стены и медленно опустилась на пол. Это в то время, как в чёртовой комнате всё рушилось, а в воздухе было полно разбитого стекла. И всё же я стояла там, совершенно невредимая. — Наконец её терпение лопнуло. — Я, чёрт возьми, не хочу рисковать, чтобы он сделал это снова, понятно? Так что уходите… сейчас же!       — Но как ты… Что, если…?!       — Мне мальчик доверяет. В какой-то степени. Но тебе, к сожалению, нет. Всё будет хорошо. Что вы можете сделать для нас прямо сейчас, это просто уйти.       Северус сухо кивнул и вышел. Альбус помедлил.       — Ты не думаешь, что он снова тебя отбросит? — наконец спросил он.       — Я думаю, что он не хотел этого с самого начала, так что сделает он это или нет, зависит от окружения, в котором он проснётся. Я не хочу, чтобы он решил, будто у него неприятности.       В лазарете Поппи была Богом. Директор понял намёк и ушёл.

***

      Поппи встала перед нагромождением кроватей, за которыми прятался Гарри, и присела на корточки, чтобы видеть его лицо, когда он проснётся. К её удивлению, он открыл глаза, едва она посмотрела на него, и сел.       «Как давно он проснулся?»       — Гарри? — обычным тоном окликнула Поппи, не обращая внимания на то, что Гарри в данный момент сидел под столом и всего два часа назад уничтожил лазарет. — Выйди сюда, пожалуйста. Мне очень жаль, но мы должны обработать остальную часть твоей спины.       Гарри только поморщился.       — Да, я понимаю, но мы уже половину сделали, — уговаривала она, а затем дразняще улыбнулась. — Я дам тебе леденец на палочке!       Гарри прикусил язык, наконец-то слегка улыбнувшись, и вылез с противоположной стороны от того места, где стояла Поппи. Встав, он оглядел недавно отремонтированные окна и покраснел.       — Э-э-э… простите, я… э-э… разгромил ваш лазарет.       «И швырнул тебя через всю комнату».       Поппи серьёзно посмотрела на него.       — Думаешь, на этот раз тебе удастся этого избежать?       Это был честный вопрос, а не просьба, и Гарри обдумал его.       — Ммм… Было бы лучше, если бы вы дали мне несколько передышек. Я просто чувствовал… давление, которое нарастает, когда мне больно, но старался не двигаться, поэтому магия и вырвалась.       — Давай попробуем, — Поппи кивнула, приятно удивлённая тем, что он многим поделился с ней. — Как насчёт каждых пяти минут? Если потребуется дополнительный перерыв, просто скажи мне.       Гарри кивнул и сел обратно на кровать. Поппи незаметно починила зеркала и установила их, как и раньше.       — Просто скажи мне, когда тебе понадобится перерыв, хорошо? — повторила Поппи. — Летать было… интересно… но я предпочитаю метлу.       Гарри, опять покраснев, кивнул, и они продолжили начатое.       К тому времени, как Поппи закончила лечение, небо за окном потемнело, и Гарри снова почувствовал стресс и усталость. Колдомедик вскоре ушла, поняв, что мальчик хочет уединения, так что Гарри, наконец, остался один. Ему ужасно хотелось спать, и он с отвращением оглядел комнату, слишком большую, чтобы в ней можно было спокойно уснуть. Поппи вернула кровати в подобие порядка, разрушив безопасное убежище, в котором Гарри спал раньше. Кто-то мог напасть на него с любой стороны, и там было слишком много… ну… пространства. Как кто-то может чувствовать себя в достаточной безопасности, чтобы спать в такой комнате? На кроватях здесь даже не было шторок. Если честно, весьма заманчиво выглядела кладовка с медикаментами, но Гарри очень не хотелось, чтобы кто-нибудь обнаружил его там.       «Я просто хочу снова чувствовать себя в безопасности. Чёрт бы тебя побрал, Снейп! Ну почему ты не мог оставить меня в покое? Раньше я чувствовал себя таким сильным. А теперь я всего боюсь».       Наконец Гарри встал с кровати и направился в свою спальню, чувствуя, что трусливо сбегает, но не в силах оставаться.       «Я ведь мог раньше передвигаться, у них нет теперь причин возмущаться».       Однако у Гарри не было карты, поэтому, не пройдя и половины пути до гостиной, он столкнулся в коридоре со своим деканом.       «Ну может же сегодня хоть что-нибудь получиться? Ну пожалуйста! Всего одна чёртова мелочь?!»       — Итак, Поттер, Поппи отпустила вас?       «И-и-и… у меня снова неприятности. Не то чтобы их никогда не было… И вообще, какое ему дело?»       — Не ваше дело, — огрызнулся Гарри.       Северус закрыл глаза, в кои-то веки желая быть более терпеливым человеком.       «Почему с этим ребёнком всё сводится к спорам?»       — Это моё дело, поскольку я несу ответственность за ваше здоровье и благополучие. Судя по вашему ответу, я предполагаю, что Поппи не давала вам разрешения уйти. Вы должны отдыхать: вашей спине нужно время для заживления.       — Но я и собираюсь отдохнуть. Я устал! И возвращаюсь в общежитие, чтобы поспать.       — Вы не можете спать в лазарете?       — Нет.       «Прекрасно. Никакой информации, никаких объяснений, просто «нет». Всегда «нет».       — Увы, вы не можете вернуться в своё общежитие. Травмы, подобные вашим, являются причиной того, что лазарет содержится в такой чистоте. Общежитие — не то место, где можно лечить инфекцию.       «А лазарет — не место для сна».       Гарри свирепо сверкнул глазами, но понимал, что не сможет убежать от Мастера зелий, поэтому, расстроенный, позволил тому отвести себя обратно в лазарет, гневно косясь и бурча всю дорогу, злясь на издевательство помешанного на контроле сволочного декана, но замер, покраснев, перед женщиной, ожидающей их у двери, уперев руки в боки. Северус с интересом отметил эту перемену в поведении.       — И как это понимать? — возмутилась Поппи.       — Э-э… — Гарри смутился.       «Ну, она никогда ведь не говорила, что мне нельзя уходить…»       — И не говори мне, будто ты думал, что побег в порядке вещей, потому что твоё собственное лицо говорит об обратном!       Гарри прикусил нижнюю губу. Сейчас тон Поппи ему не понравился. Это было что-то новое для него: не пугающее — он не думал, что она собирается ударить его, ему просто это не нравилось, напомнив о том, как он учился во втором классе, и любимый учитель отчитал его за драку. Наконец Гарри понял, в чём дело: ему нравилась Поппи, несмотря на то, что она была взрослой, и он не хотел, чтобы она злилась на него, однако не знал, как это исправить.       — Простите.       Гарри не знал, что Поппи он тоже начинал нравиться, однако заметил, что его искреннее извинение в ответ на её гнев значительно смягчило реакцию.       — Хммм. Давай, заходи. Почему ты вообще убежал, а?       — Я просто хотел спать в своей комнате, — признался Гарри. Это звучало так глупо, что он почувствовал себя полным идиотом.       «Почему я не могу просто спать в этом дурацком лазарете? Все ведь так делают!»       — Спать в своей… — Поппи всё ещё была недовольна. — Наивное дитя, спать в общежитии с такой инфекцией, как у тебя?       Гарри пожал плечами, отчаянно желая отвернуться, но позади него стоял Снейп.       — А почему ты не спросил?       «Я же не могу сказать ей, что не спрашивал, потому что знал, что она запретит? Я ведь просто хочу спать!»       Не зная, как реагировать, Гарри вернулся к тому, к чему привык, и обжёг колдомедика свирепым взглядом, эффективно разрушая поблажки, которые он получил у Поппи благодаря искренним извинениям.       — Не смотри на меня так, молодой человек! Ты прекрасно знаешь, что был неправ. Если ты не знал, то должен был спросить. А теперь марш обратно в кровать и ни с места!       Гарри повиновался с такой поспешностью, что у Северуса чуть не отвисла челюсть.       «Как же получилось, что когда я что-то делаю или говорю мальчишке, он либо огрызается, либо зажимается, в то время как она просто с ним разговаривает, а он сразу же ведёт себя как нормальный наказанный одиннадцатилетний ребёнок?»       Внезапно Северус понял, к своему огорчению и замешательству, что он хотел бы, чтобы Гарри относился к нему так, как, кажется, начал относиться к Поппи; чтобы смотрел на него с уважением и почтением, но без страха. Гарри даже пошутил с Поппи — Северус никогда бы не подумал, что это возможно, из-за собственного общения с мальчишкой. Откуда взялся этот ребёнок? Северус видел сердитого подростка Гарри, уязвимого и испуганного ребёнка Гарри и невероятно могущественного волшебника Гарри. Откуда взялся нормальный одиннадцатилетний Гарри? Почему ему было так комфортно с Поппи?       Затем Северус почувствовал себя совсем по-идиотски, вспомнив, как Поппи смеялась на полу посреди невероятного разгрома, и сравнив это со своей первой встречей с мальчишкой.       «Конечно. Я ни с того ни с сего набросился на мальчишку, совершенно унизил его, в то время как она рассмеялась и мгновенно простила его за то, что он швырнул её через всю комнату и разрушил лазарет. Неудивительно, что Альбус так рассердился на меня. Мои первые действия в качестве наставника мальчишки обеспечили мне его недоверие, и большой вопрос, будет ли он после этого мне доверять?»       Северус почувствовал себя настолько пристыженным, что кровь прилила к щекам. Мальчик ненавидел его, и этот день ничего не изменил. Или изменил?       «Мне просто нужно взять пример с Поппи и быть терпеливым… хм. Я не «наберусь» терпения».       Северус недовольно покачал головой, проклиная себя за это безумие. Почему Альбус выбрал именно его? Ведь ясно же, он на редкость некомпетентен в подобных делах. Впрочем, на этот раз он не собирался позволить себе опустить руки.       «Я просто должен стараться больше и делать лучше».