A N N A 2

— И куда мы едем? — перевожу свой взгляд на Гука. — Ко мне домой, — он улыбается, видя мой непонимающий взгляд, — перед отъездом я купил дом в Италии. Туда мы и едем. — Почему ты вернулся? — говорю и отворачиваюсь от него. Я просто не выдержу его взгляда. — Умолять тебя о прощении и попытаться тебя вернуть, — спокойно говорит он. — Чонгук, знаешь, я самая глупая девушка в мире. Я продолжаю доверять тебе после всего того, что ты сделал. Последний раз это стоило мне жизни моего ребенка… — я вижу, как выражение его лица меняется. — Но несмотря на все это, все еще люблю тебя. У меня прекрасный муж и дочь, а мое сердце желает только тебя. Я засыпала со своим мужем, а во сне видела тебя… Мой голос дрогнул. И я отвернулась к окну. — Все то время моим спасениям была ты. Я выживал только потому, что знал, что смогу увидеть тебя. И смогу вернуть тебя… Я не смогу исправить все, что сделал, но я молю тебя о прощении, Анна. Мы встречаемся взглядами и по моему телу пробежал табун мурашек. Кажется, я готова была жить только этим одним взглядом. И ничего больше не важно… — Почему ты не разведешься с ним, если не любишь? — снова привлекает мое внимание Чон. — Все, что я сказала тебе сейчас, не меняет того, что я замужем. И не буду разводиться, как бы сильно не любила тебя. Эта любовь погубит меня. Остаток дороги мы едем в молчании. Нет таких слов, которые смогли бы описать нашу боль. *** Дом кажется очень большим, но уютным. Находясь с ним наедине, я испытывала странные ощущения. Казалось, будто я спряталась от всего мира, только бы остаться в этом мгновении подольше. — Мы не сможем быть здесь долго. Я не хочу оставаться в стороне, когда моя семья воюет, — Чонгук останавливается и поворачивается ко мне. — Пока ты в таком состоянии, толку от тебя мало, — он смотрит на меня с вопросом, но не решается его озвучить. — Я покажу тебе твою комнату и ванную. Он поднимается на второй этаж и открывает дверь спальни, пропуская меня вперед. — Я думаю тебе понравится, — пробегаюсь по комнате взглядом, цепляюсь за картину, что висит на стене. Чонгук видит мой взгляд. — Я решил повесить ее сюда. Она все равно принадлежит мне. — Не думала, что ты хранишь ее… — Ты нарисовала ее для меня… Ладно, ванная. — Да, точно, — неловкость повисла между нами и мы покинули комнату. Гук любезно предоставил мне ванную, а сам собирался приготовить нам ужин. Я смотрела на свое отражение в зеркале. Сломлена. Снимая с себя свитер, мой взгляд останавливается на шрамах, что рассыпаны по всему телу. — Анна, полотенце… — Чонгук резко врывается в ванную, держа в руках полотенце. Его глаза опускаются к тонкой ниточке на ребрах. Он тянется ко мне рукой и проводит кончиком пальца по воздуху, имитируя изгибы шрама. — Мне жаль… — срывается с его уст. — Все в порядке, — тихо говорю я и пытаюсь прикрыть оголенное тело. — Если бы я знал тогда, если бы не был ослеплен ненавистью и злостью… — Гук подходит ко мне и гладит мою голову. — Все было бы по-другому. Мы были бы счастливы с тобой… Он опускается на колени и обнимает меня. Я слышу, как тяжело он дышит. Опускаюсь к нему и вижу, как слезы медленно стекают по его щекам. Вытираю их рукой и погибаю в его глазах. Твой человек не тот, кому «с тобой хорошо» — с тобой может быть хорошо сотне людей. Твоему — «без тебя плохо». — Я люблю тебя, — срывается с моих губ. Он смотрит на меня с таким отчаяньем и болью. Чонгук приближается к моим губам и целует, а я отвечаю. Поцелуй наполнен сожалением и болью… Важно то, что сейчас. Только это мгновение… Не разрывая поцелуй, мы поднимаемся и Чонгук помогает мне избавиться от брюк. — Я не могу без тебя, — шепчет он мне в губы, снимая с себя футболку. Мгновенье, и мы оказываемся под теплыми струями воды. Чонгук опускается к моей шее и ключицам. Он целует каждый сантиметр моей кожи. А я в эйфории закрываю глаза. — Я тысячу раз представлял, что мы будем жить в этом доме. Ты, я и наш малыш. Представлял, как мы будем с тобой здесь в этой ванной… — Снова возвращаясь к моим губам произносит Гук. Он входит резко. Секс с Чонгуком всегда был грубым. Всегда был наполнен миллионами чувств. И мы сгорали в них… Первый резкий толчок и я хватаюсь за его плечи. Как же предательски реагирует мое тело… Громкий стон разносится по пространству. Рукой я нахожу его лицо и утопаю в его глазах. Таких родных. Снова толчок и я выгибаюсь, закрывая глаза в удовольствии. С той секунды как Чонгук вошел, он целиком и полностью принадлежит мне. Закрывает мой рот, поглощая мои стоны. Удовольствие наполняет меня. Я знаю, что сейчас мы просим друг у друга прощение. Я вижу это в его взгляде, в его касаниях… Чонгук подхватывает меня под бедро и врывается в меня с новой силой, а я улыбаюсь, наслаждаясь им. Мои руки скользят по его телу… Я чувствую, как удовольствие подбирается ко мне. Еще секунда, и я бы рухнула, если бы не руки Чонгука, что поддерживают меня. Еще пару толчков и он изливается в меня. Его губы целуют мой лоб, а я чувствую, как вздымаются его легкие. — Давай попробуем, — тяжело дыша выговаривает он. Я бездумно киваю, окунаясь в его горячие объятия. Чонгук нежно вытирает каждую каплю воды с моего тела, пока я опираюсь на раковину, все еще приходя в реальность. Он поднимает меня на руки и несет в свою спальню. — Это же не моя спальня, — говорю я, мягко улыбаясь. — Она подходит тебе больше, — также улыбаясь говорит Чон, целуя меня в весок. Он укладывает меня на кровать, заботливо укрывая одеялом. Это чертовски эгоистично с моей стороны… Я тоже хочу быть счастливой… Я хочу побыть с ним подольше, хочу видеть его дольше, но сон забирает меня в свой мир… *** Открывая глаза, я встречаюсь с глазами Чонгука. Он как ребенок улыбается и тянется ко мне за поцелуем. — Доброе утро, — сквозь поцелуй тянет он. — Отличное начало дня, — отрываясь от него, произношу я. — Я приготовил тебе завтрак, — Гук поворачивается к столику возле кровати и поднимает поднос с едой. — Твой любимый эспрессо с молоком и медом и… круассан. Он победно улыбается, ставя поднос возле меня. — Ты помнишь… — Как я мог забыть твою любовь к круассанам. Ты же обожаешь Париж. Это слишком нереально. Будто я все еще сплю. Я много раз представляла себе это. То, как мы просыпаемся вместе, как завтракаем, говорим, целуемся… Но это были просто мечты. Я знала, что этому не суждено произойти. — Я люблю тебя, — внезапно говорит Чонгук. От этого я даже подавилась кофе. Маленькая струйка кофе скатывается по моему подбородку. — Свинка, — заключает Гук и вытирает салфеткой мое лицо. — Этого не произошло бы если бы ты не сказал то, что ты сказал, — смущенно говорю я. — Что я люблю тебя? — игриво произносит Гук. — Хватит дурачиться. — Еш. Я спущусь вниз за своим кофе. — Давай быстрей… Но он не возвращается ни через 5 минут, ни через 10… Спускаюсь по холодной лестнице и вижу, что Чон разговаривает с кем-то по телефону. — Хорошо, я понял. Я сообщу ей и мы приедем, — его голос звучит обеспокоенно. — Что произошло? — настороженно спрашиваю я. — Анна… — Говори, — выкрикиваю я. — Сона и Софи, Хосок забрал их. Всего 10 минут, а мой мир рухнул. Чертова жизнь забрала у меня даже этот маленький кусочек счастья. Я тяну руку к телефону, но замираю. Я знаю, что мне скажут. Знаю, что скажет отец. Пока я наслаждалась, моя дочь, моя жизнь — была в опасности. Слезы скатываются по моим щекам, а разум поглощает ненависть. К себе и к тому подонку, что забрал у меня ее. — Дай мне 5 минут. Я буду готова, — твердо говорю я. Гук смотрит на меня с состраданием. — Не смотри так, это будет мне уроком. Если тебя заставили поклониться, поклонись очень и очень низко. И сохрани эту горькую память до тех пор, пока не сможешь отомстить.