A N N A 2

— Один… Я вижу, как жизненные силы покидают ее. Вижу, как она гаснет. Даже если мы выживем, она будет мертва. Будет мертва внутри… Все, что дрожало, кричало, болело — убили. Она мертвая… — Два… В конце коридора замечаю Сону, а в ее руках пистолет. Она прицеливается. Анна закрывает глаза. Ты должна успеть, Сона. Хосок снимает предохранитель… -Три… И она выстреливает, попадая Хосоку в плече. Но… Всегда есть это чертово, но. Импульс от этого выстрела заставляет пулю Хосока изменить траекторию. Она попадает в Анну. Ее тело рухнуло к моим ногам, а кровь растекалась по полу. Я опускаюсь к ней на колени, пытаясь нащупать пульс, но все четно. В комнату врываются наши люди и Винченцо отдает приказ. Зачистить здание… А я держу ее безжизненное тело… Кровь касается моих рук. «Чон Чонгук, я люблю тебя.» — Вставай, если продолжишь смотреть, мы ничем ей не поможем, — его голос звучит как злой рок. Я уже и забыл какого это. Видеть его, когда он зол, разочарован или испытывает боль. Все происходит слишком быстро. Люди выводят Хосока и обливают здание бензином. Другие выводят Сону на руках с Софи. А я поднимаю Анну на руки и выбегаю из здания. Кажется, будто все происходит в замедленной съемке. Мы погружаемся в машину, Винченцо обеспокоено смотрит на тело своей дочери. Он касается своей рукой ее и аккуратно поглаживает. — Все должно было быть не так… Этот ублюдок пожалеет, что не умер сегодня. Быстро не умер. Ты главное выдержи… Автомобиль мчит по автостраде, я не знаю куда мы едем, знаю только то, что в моих руках угасает жизнь. Я держусь из последних сил. Я должен быть сильным сейчас. Моя слабость ей ничем не поможет. *** 12.07.2015 Италия  — Что ты делаешь? — Рисую картину. Я хочу подарить ее тебе, — она дарит мне самую искреннею улыбку. — Правда? Я сохраню ее, — подхожу к ней и вытираю краску с ее лица, а она заливается смехом. *** Резкое торможение выводит меня из транса. Возле машины уже стоят каталки и врачи. Ее везут в операционную. Ее бледное, израненное тело отдаляется от меня, а передо мной закрываются двери операционной. Мы с Винченцо сидим друг напротив друга. Я смотрю на свои окровавленные руки. Они залиты… Ее кровью. Поднимаю глаза на Винченцо и сталкиваюсь со страхом. Его собственным страхом. — Мне жаль, — слабо выговариваю я. — Я причинил ей столько боли, разрушил ее. Простите меня, — уже не сдерживаю слезы. — Я не мог встать между вами. Как бы сильно я ненавидел тебя, она простила тебя. И я ничего не могу с этим поделать. А то, что случилось сегодня, моя вина. Это походило на исповедь. Тонкая грань, когда вот она рядом с тобой улыбается, живет, а потом не чувствуешь ее пульса… Я бы хотел, чтобы эта пуля попала в меня. Я заслуживаю ее, а она нет. Проходит около часа, когда в помещение врывается Тэхен, подбегая к Винченцо. Он что-то ему говорит, но я слишком оглушен своими мыслями… 13.08.2015 Италия — Тебе нужно сосредоточиться, а теперь прицелься, — тихо говорю я, находясь сзади Анны. — Мне кажется, я никогда не смогу быть хороша в стрельбе, — расстроенно выговаривает она, опуская оружие. — Если продолжись в таком духе, то да, ты не станешь лучше. — Когда-то и меня убьют этой же пулей. И кажется, это произойдет быстрее чем думал мой отец, — смеется она. — Попробуй еще. Мало у кого получается все с первого раза. — У тебя получилось. — Я просто предрасположен к этому, а ты нет. Так, прекращай болтать и стреляй. — Хорошо, — послушно кивает она и выстреливает. Четко в мишень. Она радостно улыбается и обнимает меня. …Когда-то и меня убьют этой же пулей… 5.04.2026 Италия Клиника Сан-Рафаэль 6 часов в операционной — Держи, не мучай себя. Они сделают все возможное, — говорит Винченцо, протягивая мне стаканчик с кофе. Свет над операционной погас и спустя 5 минут показывается врач. — Ну как? — нетерпеливо спрашиваю я. — Опасности для жизни больше нет, но это было очень близко. Повезло, что у них с отцом одинаковая группа крови. Облегченно выдыхаю и улыбаюсь. Все обошлось. — Надо дождаться, когда она очнется. Рано радоваться, — произносит Винченцо *** Сказка, что мы так усердно писали, рухнула. Мир замер в ожидании. В ожидании чуда. Однажды я увидел, как из-за моего поступка из ее прекрасных глаз текли слезы. И тогда я дал себе слово, что больше никогда не допущу, чтобы она плакала. *** В заброшенном помещении витает запах сырости и страха. Мы с Винченцо проходим вглубь помещения, направляясь к душевой. Хосок сидит в центре комнаты, уже изрядно потрепанный нашими парнями. Тишину развеивает сбитое дыхание брата и щелчки зажигалки Винченцо. Мне жаль Хосока. Жаль, что он не умрет быстро. Жаль, что не умер тогда… — Надеюсь ты рад меня видеть, — размеренно говорит Босс. Он закатывает рукава своей белоснежной рубашки и это навеивает воспоминания. — Я много на что надеюсь сегодня. Например, на то, что ты не сдохнешь раньше, чем я воплощу все свои мысли в реальность. Это будет незабываемо. Обещаю. Он присаживается возле него. Его глаза наполнены ненавистью. Его рука тянется к руке Хосока. Тот пытается сопротивляться, вызывая только смех у Винченцо. Зажигалка в руке открывается и зажимает один из его пальцев. — Наслаждайся, — сквозь улыбку говорит он. Он сжимает зажигалку в руках и оттягивает ее. Комнату окутывает крик Хосока, а через секунду я вижу его окровавленный палец. — Теперь второй, смотри-ка, у тебя их целых 10, — жестокая улыбка расцветает на его лице. — Ты главное будь в сознании… Один из парней поливает Хосока холодной водой из душа. И вода вперемешку с кровью стекает в канализацию, забирая с собой все следы. *** 03.11.2026 Италия 7 месяцев спустя Я влюблялся в нее каждый день. Влюблялся в каждую часть ее тела. Я отнимал у нее полотенце, когда она выходила из ванной и бросал его к нашим ногам. Я обнимал ее, вдыхая аромат ее тела. Она смотрела в мои глаза, повинуясь полностью мне. Мне нравилось пугать ее, пока она сосредоточенно читает какую-то книгу со своим утренним кофе. Нравилось, как она обливала себя им, громко матеря меня. Я наблюдал за ней, когда она не смотрела на меня. Когда она сосредоточенно перебирала отчеты. В такие минуты она была самой привлекательной женщиной в мире. Когда вечером она выходила на балкон и задумчиво смотрела на небо. Как она подносила сигарету к губам, как делала первую затяжку, а после выдыхала дым вместе со всеми проблемами, что крутятся в ее голове. Как сигарета дотлевала в руке, а она неотрывно смотрела, как жар поглощает ее. Лишь бы она не обожглась. Лишь бы не сгорела… *** Мы с Чонгуком сидели в гостиной, смотря какой-то фильм. Я даже не пыталась уловить его суть. Я наблюдаю за ним, а это куда интересней. Он по-детски улыбается, не отрываясь от экрана. Как медленно слипаются его глаза, когда сцена слишком скучная. Или как он наклоняется вперед, если там напряженный момент. А я счастливо улыбаюсь. Завтра мы станем мужем и женой. Завтра он будет до конца принадлежать мне. — Думаю, нам пора идти спать. Иначе ты будешь выглядеть уставшим на нашей церемонии. Или еще хуже, уснешь во время нашей первой брачной ночи, — тихо говорю я. — Даже не мечтай, тебе никак не отвертеться от нашей первой… — он говорит мне это в губы, — брачной ночи. Он затягивает меня в поцелуй, а я не в силах ему сопротивляться. *** Свадьба наследницы семьи — это торжество. Пусть даже и вторая. Много людей пришло поздравить нас и отдать дань уважения новой главе. Мой отец отошел от дел. Он сказал, что хочет пожить для себя и для детей. И я, как его дочь, заняла этот пост. Чонгука все приняли слишком хорошо. Он был своим. Все его знали и все знали, на что он способен. Поэтому его сочли идеальной партией для меня. Тэхен. Он отпустил меня, но продолжил работать с нами. Все также занимаясь финансами. И кажется, у него даже появилась девушка. И я рада за него. Юнги с Соной наконец-то поженились. Не могу не заметить, что это все благодаря нам с Гуком. Мы так ярко показывали свою любовь, что Юнги не сдержался. У них не было такой громкой свадьбы, скорее это была семейная церемония. Последний свой приказ Винченцо отдал именно Соне. Она наконец стала неотъемлемой частью клана. Ей сделали тату. Софи. У нее был тяжелый период. Она практически потеряла мать. Позже и наш развод с Тэхеном. Но она справилась. Ей понравился Чонгук и они сразу поладили. Он пообещал ее научить драться, а после и стрелять. Софи без ума от него. *** Никогда не думала, что я примеряю свадебное платье еще раз. Я беру своего отца под руку и он ведет меня к алтарю. Я всматриваюсь в его черты лица. Он слабо улыбается и смотрит на меня. В его глазах я вижу одобрение. В толпе замечаю Софи. Она на руках у Тэхена и машет мне своими маленькими ручками. Улыбаюсь ей. Винченцо подводит меня к алтарю, передавая мою руку Чонгуку. Я утопаю в нем полностью. Еще мгновенье и мы станем законными мужем и женой. Чонгук прекрасен. Ему очень идет смокинг. Я не могу отвести от него глаз. Мы улыбаемся друг другу. *** — Вы прекрасная пара. Желаем вам счастья, — говорят очередные гости, подходя к нам и высказывая свое уважения. — Благодарим вас, — мягко говорю я. Они отходят от нас, а Чонгук устало приседает на стул. — Ну сколько можно? Я уже устал, — словно ребенок ноет он. — Чонгук, они наши союзники и так они показывают свое уважение к нам, — поглаживаю его рукой, заставляя успокоиться. — Ну как вы? Справляетесь? — к нам подходит отец. — Ну как сказать, — нервно говорит Гук, на что отец смеется. — Просто мой муж не может постоять и поулыбаться 30 минут. — Через 15 минут будет ваша машина и вы можете быть свободны, — заключает Винченцо, покидая нас. Я перевожу взгляд на Гука, что моментально повеселел. *** Гости проводят нас аплодисментами и мы садимся в машину. — Ну что, дорогая, вы готовы? Я надеюсь, вы выспались… — улыбаясь, тянется ко мне за поцелуем Чонгук. — Вы, дорогой муж, как никто другой знаете ответ на этот вопрос. — Определенно, — говорит сквозь поцелуй он. *** Машина останавливается у дома и Гук помогает мне выйти. Держась за руки, мы поднимаемся по лестнице. Как только дверь за нами закрывается, Чонгук затягивает меня в поцелуй. Его руки блуждают по всему моему телу. — Готовы ли вы, моя законная жена, выполнить свой супружеский долг? — прерывая поцелуй, спрашивает он, вызывая у меня волну смеха. — Прекрати, это звучит смешно. — Я люблю тебя, — серьезно говорит Чонгук. Не прерывая поцелуй, мы направляемся в спальню. Я снимаю с него пиджак и перехожу к рубашке. — Вы, однако, очень нетерпеливы. — Определенно. Он нетерпеливо разворачивает меня к себе. Его руки цепляются за корсет платья. — Гуки, пожалуйста, не порви его. Я хочу сохранить платье, — но спустя несколько попыток справится с ним, я слышу его треск. — Спасибо, — с сарказмом говорю я. А он, будто замаливая свою оплошность, целует мою шею. — Я правда старался, — снова шепчет в губы Чон. Он плавно стягивает с меня платье. Глаза пробегают по моему оголенному телу. Его рука касается новых шрамов. Он отстраняется. — Это будут последние твои шрамы, — серьезно говорит Чонгук. Я киваю, желая побыстрей вернуться к его губам. Чонгук лишает меня последних элементов одежды, аккуратно укладывая меня на кровать. Поцелуями он спускается к низу живота, неотрывно смотря в мои глаза. Я же, от нахлынувших ощущений, откидываюсь на постель. — Я хочу, чтобы ты смотрела. Мои глаза задерживаются на его рельефном прессе. Он расстегивает свои штаны, откидывая их назад. Следом летит и его белье. Его губы снова находят мои, и не прерывая поцелуй, он входит. Он ловит губами мой протяжной стон, его ладонь переплетается с моей. Чонгук наполняет меня полностью, заставляя меня желать его еще сильнее. Я хочу быть с тобой рядом всегда… Я вдыхаю такой родной запах, а тепло его кожи обжигает мою. Я обнимаю его, касаюсь тела. Я прижимаюсь к нему ближе и еле сдерживаюсь из-за его резких движений. Кажется, еще секунда и оргазм накроет меня. Мои мышцы сокращаются и я тону в удовольствии. Он делает еще несколько толчков и я чувствую, как он заполняет меня спермой. — Я хочу еще детей, милая, — прерывисто дыша, хрипит Чон. — И они обязательно у нас будут, — шепчу, ложась Гуку на грудь. — Софи прекрасный ребенок, но я хочу, чтобы были еще. Наши, — тихо говорит он. — Как захочешь, — смеюсь я. *** Жизнь главы клана не такая уж невероятная. И увы, она не заключается только в убийствах. Бесконечные встречи, тянущиеся вечность. Огромный кипы документов, которые я должна изучить. Еще больше людей, что жаждут аудиенции со мной. Признаться честно, я уже соскучилась по оружию. За все время моего назначения, даже близко к нему не подходила. Всю работу, где не нужен глава, выполнял Чонгук и Юнги. Сидя в своем кабинете и в очередной раз перечитывая условия в договоре, отвлекаюсь на отца, что стоял в дверном проеме. — Выглядишь уставшей, — говорит он, подходя ближе. — Эта рутинная работа, воистину зло. Как ты справлялся с этим? — Разбавлял ее. Уже читала доклад Юнги? — Читала перед этим, — не отрываясь от документа, произношу я. — И что думаешь? — Думаю, что лучше избавится от него пока не поздно. И за последний месяц он несет только убытки. — Отец ухмыляется и ставит передо мной зажигалку. — У меня же есть такая. Зачем она мне? — Пора тебе заняться моей самой любимой работой. Винченцо поднимается с кресла, указывая мне на дверь. Только сейчас до меня доходит о чем он. Этим должна заняться я, как глава. — Это Чонгук на твой разум так повлиял или количество информации, что ты поглощаешь? — Оба фактора. Юнги уже ждет нас возле выхода и открывает передо мной дверь. — Юнги, поедешь со мной? — Будет исполнено, — улыбаясь говорит он. — Будь аккуратна, Анна, — заключает Винченцо. Машина мчится по автостраде, а за ней еще три. Ничего личного, просто бизнес. В обычном мире смерть далека от повседневной жизни. Но в Мире мафии смерть с рутиной идут рука об руку. И мне кажется, что так правильнее. Прокручиваю барабан револьвера, вынимаю все пули кроме одной. Поиграем?