Веточка Мяты

Твоё утро начинается с разбора почты, как у каждой уважающей себя Мондштадтской леди. Какие-то записки от Ордо Фавониус, рекламные листовки, очередной упоминание пропавшего златовласого юноши. Интересно сколько его уже ищут? И личные письма, которые по ощущениям даже теплее, чем все эти безупречно вежливые письма от незнакомых и не заинтересованных лично в тебе людей. Бумага с милыми записочками сверху, как будто отрывками фраз, которыми вы забыли обменяться в своих письмах и с именными печатями, в воск одной из которых вплавлены одуванчики. Вино из одуванчиков, с ним иногда тебя сравнивают особенно близкие, и это не вызывает ничего кроме тёплой улыбки. Перебирая письма, ты внезапно натыкаешься на холодный конверт, такой болезненно белый, как снег на драконьем хребте, и такой ровный, что в пору порезаться о край его пальцем. "Моей Леди" — ничего не значащая приписка, без именных гербов или прочих опознавательных знаков, значит отправитель был у твоего дома. Ночью? Рано утром? Может за несколько минут до того, как ты вышла проверить почту из своей уютной квартирки Мондштадта? Или может этот отправитель просто попросил дежурных стражей бросить конверт в твой почтовый ящик. В тебе тут же просыпается легкое раздражение, от мысли, что твой Капитан мог так тобой пренебречь, но все же... "Моя, дорогая Леди, я прошу прощения за задержку в нашей переписке и встречах, в связи с последними событиями, у меня безумно много дел" — ты раздраженно и нетерпеливо открываешь конверт, впиваясь в первые строчки, словно ищешь в них тайный код. Нетерпение отпускает не сразу, но оно выветривается из твоей головы с запахом мяты, ударившей в голову, как молодое игристое вино. Пахнет снегом, свежестью, зимним ветром, пахнет Им. Ты сминаешь выпавшую веточку мяты между пальцев, ощущая как запах мяты мешается с кисловатым запахом сока из раненого стебля. На пальцах остается вязкий след от слез снега и ты продолжаешь читать, окрыленная запахом, ощущением, что Кэйа сам зашёл к тебе. "Всё рассказать я не в силах и желания не имею, слишком бы долгим и скучным вышло моё письмо. Я люблю оставаться кратким. Сегодня. Шесть вечера. Утёс Звездолова. Я хочу Вас увидеть, моя драгоценная."

***

Твое платье шуршит по молодой траве, пока ты окрыленная взбираешься по склону к телепорту, пытаясь поправить выбившиеся пряди волос Шесть вечера! Казалось бы у тебя было столько времени чтобы приготовиться, но все равно ты выбежала из дома чуть ли не в последний момент. “Моя драгоценная” - шепчешь ты ветру и пытаешься ускорить шаг, да так, чтобы закололо в ребрах. Шляпка ползет куда-то на бок, и хочется сдернуть ее, выдернуть шпильки из прически, которые неприлично больно впиваются в голову, снять туфли и бежать по траве, пока не увидишь всегда идеально прямую спину. Но ты замедляешь шаг, когда телепорт переносит тебя к Утесу Звездолова. “Почему так далеко, мой капитан?” - слышишь ты свой голос из прошлого, который остался здесь звенеть среди ветров и звезд. Тебе казалось ты знала, что тебе ответят, эта истина была в сердце у каждого, кто жил во владениях Анемо Архонта. “Потому что только тут закаты могут сравниться с твоей красотой, милая” — отвечал тебе твой холодный капитан и улыбался, как всегда с безупречной нежностью. Он удивил тебя. Ты ожидала услышать что-то о звездах, может о великолепных видах на город, но не о себе. Любил ли тебя в тот момент кто-то сильнее, полюбит ли? И вот сейчас ты чувствовала, как за твоей спиной солнечные лучи расходятся крыльями, теряются теплом в волосах. Твоя тень с каждой минутой становилась длиннее, и солнце вот-вот спрячется за горами, но ты шла медленно, придерживая на груди теплую шаль. Леди должны всегда немного опаздывать, к тому же ты не можешь сорваться, как глупая девчонка. — Десять минут. Ты всегда опаздываешь на десять минут, драгоценная, — слышишь ты будоражащий тебя тембр откуда-то сзади и слева. Кэйа возникает из тени, почти бесшумно и водружает на твою голову венок из сесилий, убирая давно надоевшую шляпку. Сладкий аромат весеннего бриза окружает тебя вместе с запахом льда и мороза, создавая ощущение близкой весны посреди лета. — Я думала… Вы будете ждать меня наверху, как всегда, мой рыцарь, — произносишь ты с улыбкой, поправляя венок и смущенно опускаешь взгляд. — Они прекрасны. — Как и ты. — Льстец, — шепчешь ты и закрываешь глаза, чтобы сдержать порыв броситься на шею. — Богиня. Сесилия. Богиня. Ты догадываешься и краска заливает твое лицо. Богохульник! — Как всегда безупречен в деталях, — выдыхаешь ты со снисходительной улыбкой и протягиваешь свой локоть кавалеру, провожающему тебя на вершину скалы. — Разве могла ты бежать запыхавшись к кому-то другому? — снова с безупречно вежливой улыбкой произносит твой рыцарь, в очередной раз вгоняя тебя в краску своим мелькнувшим в голосе ехидством. — Ты следишь за мной? — Разве что иногда и самую малость, ради удовольствия, — шепчет тебе на ухо Кэйа, заставляя толпу мурашек пробежать от кончика твоего уха, по шее, и дальше к спине. Вы поднимаетесь на утес, становясь лицом к Мондштаду. Уютное молчание, оно затягивается и становится почти неприличным, но ты не знаешь о чем спросить в первую очередь, о чем позволительно было бы спросить. — Ты редко пишешь, — все же начинаешь ты с главной мысли, — в последнее время. — Служба занимает много времени, в последнее время… Этот дракон. — И новенькая хорошенькая почетная рыцарь, — произносишь ты немного с сарказмом, прекрасно зная, что это его не заденет. Нет, улыбка становится только шире. Конечно. Любому мужчине нравится, когда его ревнуют, это доказывает важность — особенно это нравится такому гордецу, как Кэйа. Маленькая игра, которая на самом деле не имеет под собой серьезных последствий. — Ее волосы как золотой лён, наверняка лучше, чем мои, — произносишь ты со вздохом и сдерживаешь чарующую улыбку, чуть скашивая взгляд на самоуверенно улыбающегося помощника магистра. — Нет ничего, что сравнится с блеском твоих волос, с тем, как в них теряется солнце, — произносит мурлыкающим тембром Кэйа, двигаясь к тебе ближе, укладывая ладонь на плечо. Твоя шаль поддается его рукам, сползает сначала на поясницу, после и вовсе падает в траву. — Ее лицо, наверное, прелестнее моего, чистый янтарь глаз, — ты все же не сдерживаешь улыбку, поворачиваешься к тому, кто опускает ладонь на твои лопатки, после поворачивает к себе, забирая все-таки выбившуюся прядь волос за ухо. Его руки всегда холодные, и нежные, как у музыканта. Ты не сдерживаешься снова, скользишь смазано губами по кончикам его пальцев. — Нет ничего, что сравнится с сиянием твоих глаз, с тем, как в них отражаются звезды, — голос твоего кавалера становится тише и ниже, чарующий, завораживающий, словно поцелуй метели, вальс среди заснеженных костей дракона. — И фигурка у нее ничего…. — с немного взбудораженным этим голосом смешком, произносишь ты, чувствуя, как крепкие руки воина прижимают тебя к своей груди. — Драгоценная, еще один акцент на прелестях нашего нового почетного рыцаря и ревновать начну я, — выдыхает возмущенно мужчина, прежде чем накрыть своими губами твой уголок губ, не позволяя себе ничего лишнего. Он твой Рыцарь, а ты его Леди. Но так иногда хочется забыться… — Расскажи мне всё, ночь впереди долгая, — просишь ты тихо, чтобы не дай бог не услышал и не запомнил ветер, как с твоих губ срывается мольба, как глаза наполняются влагой счастья. “Конечно. Вся ночь твоя, как и твой верный рыцарь”. Ветер запомнит это и ты запомнишь, до новой встречи. До нового белоснежного письма с запахом мяты.