Дочка акацуки

Внешность у неё, во всех смыслах, кукольная. Милый хвостик на затылке, лохматая красная чёлка, выразительные карие глаза и прекраснейшая улыбка. Характер у неё был спокойный и почти не буйный. Если дело, конечно же, не касается искусства, тогда она превращается в зверя и способна свернуть тоненькую шейку Дейдары. Никогда не просит о помощи и ещё реже улыбается. Только двум людям было суждено увидеть её улыбку. Она безумно любит своего создателя, своего хозяина, своего отца — Сасори Акасуну. За него она готова убить. Думаю, её отец уже не нуждается в дальнейшем представлении. — Чара. — устало проговорил Сасори, наблюдая уже известную ему картину. Его дочка — Чара, опять пробралась к нему в мастерскую и опять делает новые марионетки. Сколько раз Сасори ей повторять, чтобы она сюда не ходила? Это его личный кабинет, она не должна так часто тут находиться. Сюда даже Пейн не заходит. Но она хоть и говорит, что больше так не будет, но своё же обещание нарушает. — Привет, пап. — увлечённо проговорила девушка, прикручивая какой-то гаджет к марионетке — Не злись, пожалуйста. — Ну и как мне на тебя не злиться? — говорит Акасуна, присаживаясь рядом с дочкой — Ты опять нарушила своё обещание. — Ещё есть смысл говорит, что я больше так не буду? — Чара и не на секунду не оторвалась от своей работы. Сасори устало вздыхает, подавая ей шестерёнку. Ну что с ней сделать? Создал ребёнка на свою голову. — Тебе настолько нравится делать марионетки? — Да. Это увлекательно и познавательно. — Ясно. — парень задумался. — Ладно. Если тебе это так нравится, можешь сюда приходить. — Спасибо, пап. Чара без особого усилия чмокнула Сасори в щёку и вернулась к своим делам. Акасуна легко улыбнулся. Она так похожа на него. **** — Искусство — это взрыв! — Нет. — В смысле, блядь, нет?! — В прямом. — Акасуна вздохнула — Дейдара, у тебя что, других дел нет, кроме как ко мне лезть? Когда папа вернётся можешь спорить с ним об искусстве сколько влезет, меня тебе всё равно не переубедить. — А я попробую. — воодушевлённо ответил Тсукури. — Отвали. — Чару настолько сильно это начало раздражать, что у неё уже начали дёргаться руки. А работа у неё кропотливая, вообще-то! Собирать мелкие марионетки очень сложно, но, зараза, интересно. — Нет. — передразнил её блондин. — Пидора ответ. Вот тут Дейдара взбесился. Мало того, что она его не во что не ставит, так ещё и смеётся над ним. Ладно, Дей иногда и сам осознавал, что он может и не совсем похож на парня, но не на пидора же! А эта отродье Даны ещё и в наглую ржёт на ним. — Совсем страх потеряла? — рука Дейдары нервно потянулась к сумке с глиной. — Я марионетка. Я не знаю, что такое страх. — Чё? — Ты не знал? — девушка на секунду оторвалась от своих дел и посмотрела на подрывника. — Нет… Так, ты… — он замялся подбирая выражения — Ещё одна кукла Даны? — Во-первых: я не кукла, а марионетка. — Чара вернулась к своему занятию — А во-вторых: мой отец на восемьдесят пять процентов тоже марионетка. Он просто не может иметь детей. А сейчас Дейдара был ошарашен. От его недавней агрессии не осталось и следа. Акасуна его настолько удивила, что он аж забыл глину, которую уже приготовился бросать в её. Ну и, он сам, конечно же, не ожидал. Чара совсем не похожа на марионетку. Выглядит она как совершенно обычный ребёнок, нечем не отличающимся, разве что родителями, от других детей. Конечно, её сила и многие умственные качества могли иногда заставлять Дея думать о чём-то подобном, но всё спихивал на гены, ведь её отец сам Сасори Акасуна. Это должно быть заложено в её крови, по идеи. А тут она открыто призналась, что она бесчувственная кукла. Необычно как-то. — Ясно… — блондин убрал глину обратно в сумку — И как тебе живётся? — Хорошо. А тебе? — Ты сейчас пытаешься перескочить с темы или Дана тебя очень хорошо учил хорошим манерам? — Оба варианта. — Как вижу и говорить правду он тебя тоже учил. — Дейдара, давай закроем эту тему? — Почему? — Мне некомфортно. — нехотя ответила Чара, пытаясь сконцентрировать взгляд на мелких деталях её марионетки, а не на Дейдаре. — Странно это слышать от тебя. — Если я скажу «Пожалуйста», ты замолчишь? — Одного «Пожалуйста» будет мало. — ядовито ответил подрывник, желая поиздеваться над дочкой напарника — Может что-то более стоящие? — Искусство — это взрыв. Спустя какое-то время ответила Чара. И Дей завис. Это сейчас серьёзно? Акасуна сказала, что искусство — это взрыв! И плевать, что это был не Дана, а его дочь. Она же всё равно сказала! Спустя пару секунд, Дейдара засиял новыми красками. На его лице расцвели гордость, радость, самолюбие и восхищение. — Ты всё же это признала! — Не признала, а сказала. А теперь замолчи и дай мне спокойно доделать марионетку. — Не вопрос! — весело ответил Тсукури и испарился за дверью. Марионетка тяжело вздохнула. Главное, чтобы Сасори об этом не узнал. **** — Да, Лидер-сама. Будет сделано. Буднично ответил Сасори голограмме Лидера и уже собирался на боковую. Как никак они уже пятый день путешествуют по Стране Огня, выполняя задание. И Сасори уже начинает волноваться. У Чары начали расшатываться шестерёнки и немного заклинивать суставы. Её надо будет подлатать, но все нужные ему инструменты дома, в его мастерской. Сейчас, он планирует не давать Чаре попадать в неприятности и вернуть её домой в целости и сохранности. По крайней мере, таков его план. — Чара. Пора спать. — мягко оповестил её Акасуна. — Хорошо, отец. Девочка быстро убрала свои куклы в сумку и улеглась на мягком футоне. Я думаю, многие задумались, почему же он мягкий учитывая условия их проживания? Так вот, Чара маленькая, она девочка и ей нужен хороший отдых. Поэтому, Сасори чуть ли не силой вырывал этот футон для дочки. За что она ему очень благодарна. Один раз поспишь на таком футоне на, которых спят все взрослые в Акацуки во век не забудешь. — Спокойной ночи. Бросила она и отвернулась к каменой стене. Всё же, она милая. Особенно, когда спит. Конечно, как считал Сасори и дико отрицал Дейдара, она всегда милая, но когда спит она становиться милее раз в десять. Такая расслабленная и удовлетворённая днём. Так и хочется сжать в объятьях и никуда не отпускать. И естественно, Сасори в слух это никогда не скажет. — Эй, Дана. — шёпотом позвал его Дейдара, парень молча посмотрел на него — Это, конечно, не моё дело. Но, мне кажется, у твоей дочки пара шестерёнок разболталась. Подлатать бы её, не находишь? — Это не твоё дело. — Знаю. Но Чара так может и миссию провалить, да и я волнуюсь. — последнее он выговорил еле-еле. — Когда мы вернёмся я её починю, и сделаю более выносливой и сильной. — Отлично. Сказал Тсукури и завалился на свой футон. Теперь его совесть вполне спокойна. **** — Э… — девушка немного замялась, сжимая руками своё плащ — Папа? На кухне воцарилась тишина. Все не то чтобы удивились, просто это было что-то новенькое в их обстоятельствах. Конечно, они знали что она дочка Сасори, но Чара всегда на людях называла Сасори «Господин» или «Хозяин», а «Отец» или «Папа» уже, когда они были наедине или с Дейдарой. При других членах Акацуки она с ним даже почти не разговаривала. Очевидно, она что-то натворила и так хочет смягчить ситуацию, но если она говорит об этом Сасори, значит вряд ли она этим смягчит ситуацию. Акасуна молча отложил свою марионетку на стол и внимательным взглядом посмотрел на дочку. — Да, Чара? — У меня шестерёнки разболтались… — Опять? Я же тебе их недавно менял. — парень на минуту замолк — Дейдара, если я узнаю, что ты трогал мою дочь, тебе не жить. Грозно заявил Сасори сверкнув глазами и ушёл вместе с Чарой в мастерскую. Тсукури громко сглотнул и испугано отвёл взгляд. Хоть бы, Дана не узнал, что Дей случайно кинул в Чару бомбу. Иначе ему конец. Когда оба Акасуны скрылись за дверьми, Хидан залился истерическим смехом. — Педофилия в самом явном своём проявлении! — Я не пидофил! Просто так получилось! — блондин уже начал нервно тянуться к сумке с глиной. — Так получилось?! — Мацураши заржал сильнее — Не знал, что ты по малолеткам! — Ещё чего… Встанет у меня ещё на кусок дерева… Тише проговорил Дейдара. Он уже не сомневался, что Дана знает, что это из-за него у Чары разболтались шестерёнки. Но если, он услышит как, Дей называет его дочь куском дерева, он точно не выживет. — В смысле? — нервно усмехнулся Джашинист. — В прямом. Она марионетка Даны — буднично ответил подрывник. А вот сейчас воцарилась реальная тишина. Все прибывали в шоке. — Чё серьёзно? — спустя какое-то время спросил Хидан. — Ага… — пролепетал Дей и встал из-за стола — Ладно, я пошёл. Бросил Тсукури и уже скрылся в мастерской Сасори. Ему сейчас надо будет принести тысячи и одно извинение перед Акасуной-младшей. **** — Это же сделал Дейдара, верно? — спросил Дана, прикручивая новую шестерёнку. — Нет. — Не ври мне. — Ладно. Да, это был Дейдара. Не ругай его пожалуйста, он не специально. — Он случайно подорвал тебя? — немного нервно спросил Акасуна. — Я подошла к нему слишком тихо и он подумал, что я враг и по инерции кинул в меня бомбу. Акасуна бы никогда не поверил, что его дочь оправдывает Тсукури. Чару точно не подменили? — Ясно… Не думал, что ты будешь его защищать. — Ну… Он же тоже мой папа… — Что. Сасори замер. Это даже звучало ни как вопрос, а как угроза. Его глаза грозно сверкнули и Чара впервые в жизни почувствовала страх. Липкий, жгучий, заставляющий дрожать, страх. Она сглотнула. Зачем она это ляпнула? Сасори же её на запчасти разберёт. — Я-я… Я имела в виду, как второй папа! — нервно поспешила она исправить ситуацию — Он тоже добр ко мне и всё такое и, поэтому он мне как второй папа! Но ты всегда будешь первым и самым любимым! И они оба замолчали. Молчание было напрягающие и пугающие. Чаре не верилось, что она впервые испытало какое-то чувства, кроме, непонятного тепла в душе, когда отец за неё волновался или обнимал. А Сасори был удивлён тем, что его дочь так нервно исправилась и что вообще испугалась. — Правда? Спустя какое-то время вымолвил Дана. — Что? — Я всегда буду на первом месте? — Конечно! — не задумываясь ответила девочка. — Рад это слышать… Проговорил Дана и вернулся к работе. Судя по всему, он был смущён. **** — Пап, можно задать вопрос? Дана тяжело вздохнул. Последний раз, когда она так начинала разговор, она спросила «Что такое секс?». И итоге, все Акацуки ей мягко пытались объяснить что это значит. Хотя, что такое спаривание она знает. Жаль, что тогда никто не додумался сказать, что секс — это тоже самое спаривание. Бедной девочке психику сломали своими объяснениями. — Задавай. — Зачем ты меня сделал? Этот вопрос поставил Сасори в тупик. Она никогда этим не интересовалась. С чего вдруг ей стало интересно именно сейчас, когда Сасори уже сам забыл о том, что она его марионетка? Да и он сам не знал, что ответить. Это могло её разочаровать или чего по хуже разозлить. Ведь, она с самого начала подразумевалась как мощное оружие, а не как дочка. Конечно, она была его практически первой работой со своим интеллектом и способностями воспринимать всё по своему. Естественно, она не могла просто взять и испытать какое-либо чувство, для этого нужна ситуация и причина, а так она могла чувствовать всё то же самое, что и человек. Но, так уж вышло, что Сасори привязался к ней. Она искренни полюбила его и заполнила тот недостаток любви в его сердце. И он её тоже полюбил. Но как ей об этом сказать? — Сначала я хотел сделать из тебя оружие. — наконец собрался с духом Акасуна — Но потом, я к тебе привязался и решил сделать тебя своей дочерью. — Получается, я дорога тебе? — Я люблю тебя. Ещё более прямо ответил Сасори, загоняя дочку в полнейший тупик. — И я тебя. Дана улыбнулся. Невообразимо приятно слышать это от Чары. Вы себе даже представить не можете. А ведь, кажется, что Сасори совсем потерял способность что-либо чувствовать. **** Сегодня был один из самых не любимых для Чары дней. Сегодня Дейдара и Сасори ушли на парную миссию, её, естественно, оставили дома. Ей было бы не так грустно и скучно, вот если бы Сасори оставил мастерскую открытой, но нет! Он запер её на ключ. Туда теперь не попасть. Это было невыносимо скучно. Раньше, её хоть как-то развлекала болтовня с Дейдарой, строительство марионеток, даже решение кросворда, которые Какузу частенько забывал на столе на кухне. В лучшем случае, она могла вдоволь наговорится с отцом. Но сегодня, все как на зло на миссиях! Прямо все! Остался только Пейн. Но с ним та её что делать? Они вместе будут познавать боль? Нет спасибо, такого счастья Чаре не надо, уж точно. — Эй, Лидер. — спокойно позвала его Акасуна, когда зашла в кабинет. — Чего тебе, Чара? — устало проговорил Пейн, переводя взгляд на свою гостью. — Для меня нет никакой работёнки? — Нет. Все миссии уже разобрали. — ответил рыжик, быстро осмотрев все бумаги лежавшие на его столе. Мало ли, вдруг что не заметил. — Даже самых лёгких нет. Ответил на ещё не заданный вопрос Пейн. Значит, Чаре сегодня делать нечего, от слова совсем. — Ясно. — девочка вздохнула и посмотрела на Пейна — Спасибо. И вы, это… Не перенапрягайтесь. А то, выглядите не очень. Быстро пробормотала Акасуна и вышла из кабинета. Пейн удивлённо на неё посмотрел. — Постараюсь… Тихо ответил Лидер, снова принимаясь за не кому не нужные документы. **** Раз уж Чаре было абсолютно нечего делать, ей нечего не оставалось, кроме как, пойти гулять. Всё-таки, они жили фактически в лесу, так что если она немного прогуляется вокруг их убежища, нечего не случится, верно же? Она просто посмотрит на окружающую её природу, а потом пойдёт домой. Говорят, леса Конохи прекрасны. Ну, не то чтобы, Акасуна не разу не видела лесов, просто она на них не обращала внимания. На улицу она выходит, только если идёт на миссию и то по сторонам не глазеет. Она либо слушает мелкие детали плана отца, либо сама продумывает их в своей голове, либо же просто наблюдает за спорами Сасори и Дейдары. Короче, особо природой она не интересовалась. Ну, раз, выдалась такая возможность, почему не познать всю красоту леса? Шла Чара очень долго. Прошло уже часа два, а нечего примечательного она так и не увидела. И где эта хвалённая красота леса? Обычные деревья, кусты и трава. Нечего особенного. Такой пейзаж она могла с лёгкостью увидеть и через окно. Короче, лишние два часа своей жизни девочка потратила в пустую. Акасуна уже сто раз пожалела, что вообще, вышла из дома. Лучше уж, тогда бы вместо этого всего слепила бы марионеток из глины Тсукури. Но нет. Дёрнул же её чёрт идти сюда. Но тут, она увидела что-то странное. Что-то розовое. Оно совсем не вписывалось в картину вечно зелёного царства, поэтому сразу привлекло внимание марионетки. Она подошла ближе, чтобы разглядеть её необычную находку. Это окались цветы. Но совсем не обычные. Чара знает все виды цветов на перечёт, но эти она никогда не видела и не знает вообще такого вида. Что это за вид? Вот такой вопрос вертелся в её голове. Мало того, что она о них нечего не знает, так ещё они и выглядели очень странно. В их округе не растут такие нежно розовые цветы. Лепестки были в форме ромба, в середине были видны голую пестики. Она были тонкие, но расширялись подходя к концу и становились совсем плоские. В середине лепестков-ромбиков были видны толстые чёрные точки. Этот цветок был просто чудесен. Чара была готова любоваться им вечно. — Это искусство… Сама не ожидая от себя проговорила Акасуна хрипло. Она никогда не позволяла себе подобных выражений. Если быть честным, Чара вообще не понимала, что такое искусство. Папа говорил, что вечная красота, Дейдара, что взрыв. Но как считала Чара они оба ошибались. Что вообще значит искусство? Чт-то красивое? Возможно. Но это не то. Что-то необычное? Тоже может быть, но всё равно, не совсем. Что же такое искусство, было не ясно. Но вот, Акасуна видит настолько прекрасное растение, что теперь точно осознаёт что такое искусство. Хоть, она этого и не может объяснить, но она точно это понимает. Акасуна провела за разглядыванием цветка целый день, вернулась она уже к ночи. **** На следующий день Чара сразу отправилась на то место, где видела тот необычный цветок. Она хотела его нарисовать и подарить Сасори. Сегодня вечером, как раз возвращается Дана. Ему должно понравиться, он же сам говорил что искусство это не обязательно должна быть вечная красота. Девочка должна сама понять, что такое искусство. И она похоже поняла. Сасори будет ей гордиться. По дороге к тому месту Акасуна всё улыбалась. В памяти отпечатался этот цветок и она хочет снова увидеть своё «искусство». Когда Акасуна дошла до поляны на, которой она была вчера. Она замерла. На поляне не было и намёка на цветы. Она осмотрела все места, но нигде не смогла найти цветок. Куда он подевался? Уже наклоняясь совсем впритык к земле она заметила белое пятно на траве. Это был цветок. Раздавленный цветок. Судя по всему его растоптали дети или шиноби пробегавшие рядом. Это был точно тот же самый цветок, который Чара видела вчера, но он был совсем другого цвета. Это из-за того что он погиб? Скорее всего, да. Видимо, так устроен организм этого цветка. Улыбка сползла с лица Акасуны. Почему он не может опять радовать её своей красотой? Почему эта красота не может быть вечной? В один момент все её представление о красоте и искусстве рухнули, как листья осенью. Вечная красота… Ясно. Теперь, можно с уверенностью сказать: искусство — это вечная красота. Искусство — это то, что будет радовать глаз вечно. Теперь, она это вполне осознаёт. Чара был дурой раз считала иначе. Теперь их с отцом мнения схожи на сто процентов. **** — Прошло почти двадцать лет, как я в последний раз видела тебя… Внучок. — Как я и думал. Вообщем-то, это и ожидалось от бабули. Не удивительно, что девчонка так просто уходила от всех моих атак. Бабушка, ты просто видишь их все и управляешь ей с помощью нитей чакры. — Что всё это значит? — Что не так бабуля Чие? Неужели, ты так шокирована, что можешь говорить? Чара, если честно, находила себя в этой обстановке лишней. Надо было остаться дома с Дейдарой, а не идти сюда с Сасори. Они тут разговаривают о своём, а она просто стоит рядом и держит Дану за руку. К тому же, он назвал Чие своей бабушкой. Неужели, это правда? Чара молча посмотрела на отца, в немом вопросе. — Да. Это моя бабушка. — мягко пояснил Акасуна — Хочешь познакомиться? Марионетка неуверенно пожала плечами. — Думаю, это может шокировать тебя ещё больше. — сказал Сасори, доставая какой-то свиток — Его было сложнее всего достать. — Не может быть… — Что? Что такое? — всполошилась Сакура. — Это третий Казекаге. Чара удивлённо вскинула голову и посмотрела на отца. — Ты мне об этом не рассказывал… Акасуна быстро материализовал Третьего и погладил уже свободной рукой Чару по голове, как-бы извиняясь. — Это было опасно и я не хотел, чтобы ты волновалась. — Ясно… — девочка сжала его руку крепче — Скорее уже побеждай… — Конечно. — улыбнулся парень — Ну что? Напоминает былое бабуля Чие? Начнём. На Чие и Сакуру пошла марионетка. Чара совсем не испугалась и даже не волновалась в отличие от двух куноичи. Она была переполнена восторгом. Её отец сам победил Казекаге и сделал из него марионетку. Это же круто! Она им так гордится. Это настоящие искусство. Сначала, марионетка шла медленно, но потом быстро полетела. Сакуре еле удалось отразить удар, но тут из него стали появляться новые конечности. — Вот так! — Вау… Это потрясающе… — шёпотом произнесла Акасуна. Руки опутали Харуно и она оказалась в ловушке. Это было слишком легко. Ну, вернее, это было бы слишком легко, если бы Чие не спасла Сакуру. Только, руки марионетки начали испускать яд. — Плохо дело! Сакура задержи дыхание! Но было слишком поздно. Сакура уже полностью погрузилась в ядовитый газ. — Сакура! — испуганно закричала бабушка. — Она умрёт? — уже громче спросила Чара, так что Чие её услышала. — Нет. — Акасуна улыбнулся — Просто потеряет сознание. Да, Сасори соврал. Но Чара терпеть не может смерть. Поэтому, она и не должна узнать, что это ядовитый газ. У Чары и так психика не стабильна. Одно дело, говорить о смерти, но другое показывать как кого-то убивают ребёнку. — Врёшь даже собственному подчинённому! — злобно прокричала бабушка — Я тебя не таким воспитывала! — Она тебя воспитывала? — Это было давно. Но, раз уж я всё равно собираюсь тебя убить — он уже обращался к Чие — Думаю, будет правильнее нас познакомить. — Что? — Чие приподняла бровь. — Бабушка Чие, знакомься, это — Чара. Моя дочь. — Глаза Чие поползли на лоб — Чара, это твоя прабабушка Чие. — Приятно познакомиться. Акасуна поклонилась и улыбнулась. У неё появился новый родственник. Это круто! Теперь у неё есть и прабабушка, а не только папа и Дей. — Не может быть… — Чие опасливо отступила назад — Ты сейчас серьёзно? Ты заставил невинного ребёнка пройти через всё это? — Она не ребёнок, а моя сильнейшая марионетка. — Ты ещё и марионеткой её сделал… Сасори, как ты вообще смог? Чие впервые в жизни просто распирало от ужаса. Как у Сасори вообще рука на такое поднялась? Она же всего лишь ребёнок. Он заставил её пройти через столько страданий? Само по себе её создание, столько скитаний по свету, куча ужасов с его работой и марионетками, жизнь в Акацуки. Это не сможет вынести обычный ребёнок. — Простите, прабабушка Чие. — вмешалась марионетка — Но мой папа самый лучший и я совсем не страдаю. — Да ты что? — Чие потянула Сакуру к себе своими нитями чакры. — Я так не думаю. — Дана потянул её на себя. Какое-то время они её так держали. И Чаре это уже начало порядком надоедать. Они же её так рано или поздно порвут на две части! Это, конечно, им только на руку. Но это слишком просто. — Вы её не порвёте? — Нет. Акасуна в это, если честно, не поверила. Судя по натяжению, то они её либо разорвут, либо она умрёт от ядовитого газа. Да и, Чара не хочет оставаться в стороне, пока её отец сражается. Помочь же надо. Девочка молниеносно оказалась за спиной Чие и приставила к её горлу кунай. Та и вздрогнуть не успела. — Я не хочу тебя ранить, поэтому прошу по хорошему. — Кунай касался горла Чие, но резать пока не спешил — Отпусти. Сасори усмехнулся. Его маленькая шантажистка. Она так прекрасно играет свою роль, что любой актёр бы позавидовал. Видите ли, Чара терпеть не может смерть. Она даже в какой-то степени боится её. Поэтому, она никогда не убивала и не допускала, чтобы кто-то умер при ней. Такой вот у неё жизненный принцип. Но Сасори её не винит. Она много всего повидала и боятся смерти в её возрасте нормально, ведь она ещё ребёнок. Чие не спешила отпускать Сакуру, пытаясь потянуть время. Чара надулась. Почему старшие никогда её не слушают? Она же хочет, наоборот, облегчить им жизнь. А они сами всё усложняют. — Я сказала… — Тихо произнесла Чара и резко дёрнула руку бабушки вниз, тем самым делая поток чакры слабее, и изворачиваясь настолько сильно дёргает её руку, что поток чакры совсем исчезает — Отпусти! — Ай! Сакура! Девочка отпустила Чие. — Молодец, дочка. — Спасибо, папа. Продолжим? — С удовольствием. **** — Мы закончили? Тихо проговорила Чара, аккуратно осматривая тело уже бездыханной Сакуры и медленно пробегаясь глазами по телу Чие. — Да. Они победили. Они разгромили Чие и Сакуру, вместе. Это было невероятно. Но от этого победа становилась ещё слаще. Видимо, у Чары открылась новая эмоция — гордость. Акасуна убедясь, что Харуно точно не дышит, посмотрела на отца и спросила: — И что дальше? — Мы вернёмся и доложим о том, что миссия не провалена. — Хорошо… Дана уже начинал уходить, но Чара села на колени около двух тел, Сасори её не понял. Она сложила руки как при молении богу и закрыла глаза. — Простите. Пусть ваши души не попадут в ад и наша совесть будет чиста. Марионетка молча встала и пошла за отцом. Сасори поднял бровь. — Ты этих религиозных бредней от Хидана нахваталась? На это девочка лишь не однозначно пожала плечами. Кто знает, кто знает… Может и от него. Но одно Чара знала точно, дальше их жизнь явно будет течь веселее. Ведь они убили подружку джинчурики. Скучной жизни у них не будет, это уж точно.