POV Геральд
Сидя в своем кабинете ранним утром нового дня, я разбирал бумажки с последними приготовлениями к балу и вспоминал шокированные глаза Виктории, когда она услышала, что сопровождать туда ее буду я. Она до сих пор боялась, что о нас узнают, хотя на самом деле опасаться было совершенно нечего. Самое большее, что могло грозить, это мое временное отстранение от преподавания, пока она не закончит обучение. Конечно, мне бы этого не хотелось, но и трагедией такой исход не назовешь, пережил бы. Тем более, что рядом была бы она. На балу же все запреты стирались, даже межрасовые ограничения действовали в пол силы, а уж на такие мелочи, как отношения ученика и учителя, никто не обратит внимания. Разве что Серафимы. Но сделать ничего не смогут. В предвкушении я пошел в библиотеку, нужны были книги для младших демонов. Каково же было мое удивление, когда зайдя в помещение, я увидел Викторию, свернувшуюся клубком на самом дальнем кресле, и мирно посапывающую. Улыбка растянулась на губах сама, когда я подошел ближе и заметил, как сладко она во сне причмокивает губами. Еще было слишком рано для посетителей, а Вики наверняка устала вчера слишком сильно, раз уснула прямо в кресле библиотеки. Присев рядом на корточки, я нежно погладил ее щеку, убирая с лица шелковые шоколадные пряди. Ее губы в этот момент растянулись в улыбке и она неосознанно потянулась ближе к моим пальцам. Легким невесомым поцелуем я коснулся кончика ее носа, скулы и слегка подрагивающих ресниц. Она чуть поерзала в кресле, от чего платье задралось, открывая вид на соблазнительные бедра. Сон начинал постепенно отступать, но сознание еще не вернулось. Я положил ладонь на нежную прохладную кожу бедра, чуть сжимая и поднимаясь выше, забираясь под границу платья, заставляя Вики сделать лихорадочных вдох от приятных ощущений. Подобравшись пальцами к линии трусиков, я прошелся мягким движением по ткани, выбивая новый хриплый вздох. Усилив давление, сделал круговое движение, второй рукой поглаживая шею, венка на которой начала биться быстрее. Продолжая ласкать ее, я сам заводился не на шутку. Тихий стон вызвал болезненную пульсацию внизу живота. Сдерживаться становилось все труднее. Похоже, я сам себя загнал в ловушку, решив немного пошалить. Забравшись под ткань трусиков, я коснулся влажных горячих складок, от чего сам чуть не простонал в голос. Массирующие движения усилили свой напор, на что моя девочка с шумным выдохом открыла глаза. Затуманенные желанием и похотью. - Геральд… Впившись в меня взглядом, она пару секунд оценивала ситуацию, после чего вцепилась руками в мои волосы, резко притянула к себе, захватывая губы в страстный поцелуй. Мы целовались так, как никогда прежде, страсть захватила, разум отключался. С рычанием она кусала мои губы, все сильнее сжимая пряди волос, оттягивая их. Изгибалась в спине, требуя новые ласки. Сама двигала бедрами навстречу пальцам, тихо выстанывая в губы. Казалось, она испытывала сводящую с ума потребность в близости, то ли желая восполнить пустоту в душе, то ли соскучившись непосредственно по мне. Юбка платья давно была где-то в районе талии, как, собственно, и его верх. Оголенная грудь так и просила моего внимания и я не мог отказать, покрывая поцелуями, прикусывая твердые горошины сосков, обводя их языком. Я наслаждался прекрасным телом. Стоны ласкали слух, а напряжение болезненно отдавалось в брюках, которые в считанные мгновения стали тесными. Вики потянулась к поясу, пытаясь расстегнуть, но пальцы не слушались, от чего она лишь недовольно прорычала не прерывая поцелуй. Оторвавшись лишь на мгновение, я быстро помог справиться с ремнем. Виктория лежала в кресле, обнимая меня ногами, с силой прижимая к себе. Нетерпение и нестерпимое желание не давали здраво мыслить. Где-то в самом дальнем углу сознания проскочила мысль, что если нас кто-то увидит здесь и сейчас, то наказания не миновать. Но горячая ладонь, крепко обхватившая мой член, быстро затолкала эти мысли подальше. В глазах Вики полыхал настоящий огонь преисподней. Туманный взгляд просил, умолял, требовал, и я не мог ей отказать. Никогда. Ни в чем. В одно движение я проник до упора, наслаждаясь горячими тугими стенками, что кольцом окружили мой член. Поцелуи возобновились с новой силой. Губы уже припухли и покраснели, но останавливаться мы не собирались. Ее руки задирали мою одежду, царапая ногтями спину и бока до кровавых полос, но не могу сказать, что меня это волновало. Словно дикая кошка, она творила со мной все, что хотела. Я был ведомым рядом с ней. Мои руки продолжали мять ее грудь, ласкать соски, сжимать и оттягивать, покручивать между пальцами, а она лишь все сильнее притягивала меня к себе, позволяя входить все глубже и под новым углом. Стоны, и без того тихие и сдержанные, становились более хриплыми из-за нехватки кислорода. Сжимая молочную кожу бедра, оставляя на ней красноватые следы, я придвинул ее ближе к себе, хотя казалось, что ближе просто некуда. Движения становились все более рваными. Открыв глаза она посмотрела в мои. Я видел, как наслаждение наполняет ее. Несколько быстрых глубоких толчков, и она забилась в оргазме, не отрывая от меня своего взгляда. — Ох, Геральд. Мне нравилось, как звучит мое имя из ее уст, но как оно звучит во время оргазма, это высшая степень наслаждения. Пульсирующими спазмами она сжимала мой член все сильнее и сильнее, и сдерживаться больше просто не было сил. Рывком прервав близость, я кончил на гладкую и нежную кожу бедра, сдавленно дыша ей в шею. Мы оба не могли прийти в себя, не отрывая друг от друга взгляда. Неожиданно вернулась осознание, что вообще-то мы в библиотеке, и хоть еще раннее утро, сюда в любой момент мог кто-то зайти. По глазам видел, что она тоже это осознала. Быстро поправив одежду и устранив все признаки наших шалостей, мы не торопились уходить. Искусанные губы, румянец на щеках и растрепанные волосы не давали скрыть то, что только что произошло. Вики забралась ко мне на колени, уткнувшись носом в шею и пыталась восстановить дыхание, пока регенерация справлялась с опухшими губами. Все-таки были свои плюсы в бессмертной жизни. — Доброе утро, — тихо прошептал я, напоминая ей о том, что произошло в Аду. Она сладко улыбнулась, но промолчала. Какое-то время тишина окружала нас, пока прижавшись ко мне сильнее она не прошептала куда-то в грудь. — Вчера я разговаривала с мамой. Что-то в ее голосе заставило меня напрячься. От Ребекки и раньше стоило ждать подвоха, но после того, что было в кабинете директора, она вызывала еще больше опасений. — Что обсуждали? — я спрашивал так же шепотом, боясь потревожить ее еще сильнее. — Она извинилась, — в голосе слышалось сомнение, будто сама Вики не уверена в том, что слышала от матери. — Извинилась за те слова, за то, что не приняла вначале мой выбор, за то, что вела себя как сука. Сказала, что не хочет меня потерять. Виктория говорила об этом с сомнением, но как-то безжизненно. Будто речь шла не о ее матери, а о морской свинке соседки Рози. Я чувствовал ее неуверенность, но прекрасно понимал, что это не может быть правдой. Ребекка слишком зациклена на власти. И власть ей нужна куда больше, чем дочь. Ранить такими словами Вики я не мог, но и допустить того, что она поверит лживым словам — тоже. — Ты веришь ей? — я боялся положительного ответа. Она посмотрела на меня с грустью в глазах. Боль, отпечатавшаяся на ее душе от потери матери, тлела где-то глубоко внутри, догорая, покрывая пеплом внутренности. — Нет, — прозвучало уверенно, что не могло не радовать. — Я не верю ей, но очень хотелось бы, чтобы это оказалось правдой. Крепче обнимая, я снова прижал ее к своей груди, поглаживая по волосам. Она была спокойна, хоть и расстроена. Я понимал, что творилось в ее душе, но помочь сейчас был не в силах. Главное, что сама она не кинулась в такие желанные объятия матери, открывая спину, в которую Ребекка без сомнения воткнула бы нож. Сколько мы так сидели молча, не знаю, но дверь библиотеки открылась и вошел Фенцио, который явно не ожидал нас тут увидеть, тем более в таком виде. Недовольно оглядев с головы до ног, он покачал головой. — Вам спален чтоли мало, бессовестные. Это вообще-то библиотека, храм знаний всех бессмертных, а вам бы только… — он скривился, снова посмотрев в нашу сторону. — Ну вы поняли. Мы с Вики рассмеялись над реакцией ангела, который на самом деле не отчитывал, а просто выплескивал скопившееся недовольство. Поднявшись, она поправила еще раз платье, и послав мне воздушный поцелуй, направилась к выдоху, по пути слегка похлопав Фенцио по плечу. У него даже глаза на лоб вылезли от таких ее действий, что вызвало у меня новый приступ смеха. — Хватит ржать. Настроение сильно хорошее? — Очень хорошее, — я постарался сдержаться и не засмеяться снова, наблюдая за тем, как его перекосило от моего ответа. — Пойдем уже, остались последние приготовления к балу, надо проконтролировать все. Недовольно простонав, я поднялся с кресла, совершенно не желая что-либо проверять и контролировать. С удовольствием закрылся бы с Вики в комнате еще на пару дней хотя бы, но работа есть работа. Бал состоится уже завтра, у меня на него большие планы, а значит все должно быть идеально.POV Вики
Вернувшись в комнату, я первым делом направилась в душ. Соседки на месте не оказалось, несмотря на ранее утро, поэтому мне никто не мешал и с расспросами о том, где я провела ночь, не лез. Вчера слишком много навалилось, что от усталости я просто уснула в библиотеке, но вот утро выдалось более чем приятным. Я зарядилась силами на весь день и чувствовала себя замечательно. Искупавшись, я устроилась в кровати, обложившись книгами о равновесии. Сегодня был выходной, а потому нужно было посвятить себя новым знаниям. Понять, как оно строилось, на чем основывалось, для чего было нужно. Чтение отняло у меня весь день, и когда к вечеру появилась Мими, глаза уже слезились от усталости. Недовольно проворчав о том, что сестра снова убежала куда-то с Люцифером, а она вообще-то скучает, демоница спряталась в кровати, накрывшись с головой. Сев рядом с ней, я немного стянула одеяло, чтобы погладить ее по волосам. Долгий разговор о том, что Мили и должна теперь находиться рядом со своей любовью, что ревности тут совсем не место и что нужно радоваться за сестренку, которой повезло обрести свое счастье, забрал последние силы. Проговорив почти до середины ночи, мы уснули с ней на одной кровати. Ей нужна была поддержка, хоть на самом деле она все понимала и не ревновала. Мими важно было почувствовать себя нужной и сейчас с ней рядом была я.***
Проспали мы до обеда. И хоть бал должен был начаться вечером, времени на сборы было критически мало. Ванная, наполненная ароматной пеной придавала сил. Мими колдовала над моей прической и макияжем, постоянно что-то щебеча себе под нос. Я знала, что у демоницы есть чувство вкуса, хотя сама она обычно одевалась слишком развязно. Но доверить ей свой образ я могла без зазрения совести. Втиснувшись в платье, я надела туфли в цвет, и крошечные сережки с золотыми камнями. Собранные волосы смотрелись очень изящно. Макияж был не броским, но легкий акцент на глаза делал взгляд выразительнее. Я осталась очень довольна тем, что увидела в зеркале, хотя все равно казалось, что чего-то не хватает. Стук в дверь отвлек меня от созерцания своего образа. Открыв ее, я чуть так же не открыла рот. Передо мной стоял Геральд. Черный костюм идеально сидел на его фигуре. Такая же черная рубашка с расстегнутой верхней пуговицей придавала легкую небрежность образу. В нагрудном кармане пиджака прятался изумрудный платочек, полностью совпадающий по цвету с моим платьем. Как он узнал? Соблазнительно улыбаясь, демон осматривал меня с головы до ног, и во взгляде горели искры, он явно был доволен. — Ты восхитительна, — он сделал шаг ко мне, приобнимая за талию, и легко целуя в губы. — Но кое-чего не хватает. Чуть отстранившись он достал из кармана небольшую бархатную коробочку. Открыв крышку, вынул оттуда тонкую, почти прозрачную цепочку, на которой что-то блеснуло. Зайдя мне за спину, он привычным жестом, как уже делал когда-то, застегнул цепочку на моей шее, поворачивая нас к зеркалу. Невидимая цепочка утопила в ямочке между ключиц золотой камешек в форме сердца. То, как он сочетался с серьгами и золотым пером на моем крыле, не поддавалось описанию. Посмотрев через отражение в его глаза, я улыбнулась, восхищаясь подарку. — Вот теперь идеально, — он поцеловал меня за ушком, вызывая мурашки. — Ну что, готова? Я лишь кивнула и взяла его под руку. Мы направились в большой зал, где с минуты на минуту должен был начаться бал. Задумавшись лишь на секунду о том, когда он успел подготовить подарок, я вспомнила, как в последний день в аду Геральд отлучался. Возможно, уже тогда он планировал этот вечер и хотел сделать его идеальным.Мы шли по длинному коридору, ловя на себе удивленные взгляды учеников. Уверена, что смотрелись вместе мы просто великолепно, но шокировало их вовсе не это. Геральд всегда вызывал впечатление сдержанного и серьезного педагога, в меру строгого, но неизменно справедливого. Никогда не был замечен хоть в малейшем флирте с ученицами. А сейчас его словно подменили, и только я знала, что именно такой он и есть. Горячей рукой он придерживал мою ладонь, что покоилась на сгибе его локтя. Постоянно оборачиваясь ко мне, он одаривал меня счастливой улыбкой, шутил и смеялся. Выглядел так, будто он не многовековой демон, а влюбленный мальчишка. И осознание этого засело в глубине души теплым, пушистым комочком, а довольное мурчание так и рвалось из груди. Подходя к большим дверям, ведущим в главный зал, мы услышали музыку. Слишком мелодичная и спокойная, явно ангельская. Войдя внутрь, первым я увидела Дино. Он стоял у выхода на балкон, переговариваясь о чем-то с Лилу. Девушка смущалась, краснела, но продолжала смотреть на него влюбленными глазами. И хоть на их крыльях не было золотых перьев, я почему-то была уверена, что их ждет много чего интересного. Улыбка растянулась на моих губах от этой мысли. — Что ты там увидела? — Геральд спрашивал с интересом, явно заметив изменения на моем лице. — Вон, посмотри на балкон. Там Дино. Чуть скривившись, демон все же перевел взгляд куда я просила и заметил наконец парочку. Черты лица чуть разгладились, хотя мое упоминание Дино вызвало в нем каплю ревности. Хоть Геральд прекрасно знал, что мы всего лишь друзья и большего между нами нет, не было и не будет, его реакция меня забавляла. — Они хорошо смотрятся вместе. Забота о друге и отсутствие недовольства в моем голосе успокоили его окончательно. Ревность Геральда была ненавязчивой, он показывал недовольство моим общением с парнями, но никогда не ставил меня перед выбором, понимая, что выбор уже сделан, и это было очень приятно. Он не пытался изменить меня, ограничить круг общения, ведь несмотря на эти копошащиеся в душе чувства, доверял мне полностью и без остатка. А я доверила ему себя, свое тело, сердце и душу. Вокруг было много учеников. Парочки порой удивляли, ведь даже в фантазиях я не могла предположить подобные сочетания. Например Энди шел под руку с незнакомой мне демоницей, которая лучезарно улыбалась на его слова. Хоть сам он и шел по пути ангела, сегодня такой выбор спутницы никого не шокировал. В отдалении стояла компания демонов, центром которой, конечно, были Люцифер и Мили. Они поражали своим величием, дополняли друг друга. Обычно недовольнее лицо дьявола светилось улыбкой каждый раз, стоило только посмотреть на спутницу. Я была счастлива за него. Слухи о том, как он рос, и как его воспитывал отец были разные, но все как один говорили о тяжелой судьбе. Жестокие наказания за малейшую оплошность или провинность. Сейчас он светился любовью, казалось, что все невзгоды остались позади и это неимоверно радовало. Мы с Геральдом прошли к фуршетному столику, на котором были напитки и легкие закуски. Хоть еда нам не сильно была нужна, бессмертные любили побаловать себя экзотическими вкусами. Взяв по бокалу безалкогольного коктейля, мы осматривали окружающих, тихо переговариваясь. — Я думала, мы привлечём больше внимания. Демон засмеялся, глядя на меня. — Ты просто не замечаешь. Очень многие взгляды устремлены именно на тебя. Ты очень красивая, — он лукаво усмехнулся, притягивая меня к себе за талию. — Не волнуйся, до наших отношений никому нет дела, — взгляд остановился где-то за моей спиной. — Или почти никому. Быстро обернувшись, я заметила прикованный к себе взгляд Ребекки. Недовольство было видно даже на таком расстоянии. Презрительно оглядев Геральда, она резко отвернулась к Кроули, на что мой демон только усмехнулся. — Ты специально это затеял, чтобы ее позлить? — я с улыбкой повернулась к нему, укладывая руки на широкие плечи. — Вовсе нет, я лишь хотел побыть с тобой рядом. Ее раздражение — только приятный бонус, — он притянул меня ближе, внимательно глядя в глаза. — На самом деле у меня были свои корыстные цели. — Расскажешь? — я чуть поцарапала ноготком шею, прямо над воротником рубашки. — Конечно. Я хотел показать всем, что ты только моя. Я улыбнулась еще шире, видя, что это действительно для него важно. Заявить свои права на меня, чтобы больше никто не посмел крутиться рядом, кроме разве что близких друзей. — Давай потанцуем? — он прошептал это очень тихо, хрипловато, вызывая мурашки по телу. — Но ведь никто не танцует? — мой голос тоже сорвался. — Пока что. Ничто не мешает нам стать первыми на этом вечере. Он взял меня за руку и провел в центр зала. Музыка была мелодичной, нежной, не очень громкой, но ее было достаточно, чтобы утонуть в объятиях Геральда и закружиться в медленном танце. Его руки крепко держали меня за талию, прижимая к себе. Я опустила голову на грудь, прислушиваясь к грохоту сердца, оно убаюкивало. — Почему ты так боишься, что о нас узнают? — тихий шепот прозвучал прямо над ухом. Я прижалась щекой сильнее, сжимая пальцами его плечи. — Это ведь тоже запрещено. Ты учитель, я ученица, хоть мы и оба демоны. За себя я не боюсь, но портить твою карьеру не хочу. Он тихо рассмеялся. Рокочущий звук вызывал приятные ощущения. — Вики, самое большее, что мне грозит, это временное отстранение. Тебе же не угрожает вообще ничего. Истинным чувствам сложно противится и тебя никто не осудит. На самом деле не уверен, что и мне кто-то что-то скажет. — Я не хочу тебя подставлять. Геральд чуть отстранил меня от себя, поднимая голову за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. Голубые льдины светились теплотой и любовью. Музыка давно сменилась, а мы стояли в объятиях друг друга прямо в центре зала. — Что, если я хочу подставиться? Это все сущие мелочи. Ты для меня важнее всего на свете. Склонившись ко мне, он накрыл губы нежным, трепетным поцелуем. Я чувствовала, что он хотел вложить в него всю свою любовь. Он хотел, чтоб я доверилась ему и не боялась трудностей, что могут нас ожидать, ведь вместе мы со всем справимся. И я ответила. Так же нежно и чувственно. Слегка коснувшись языком его нижней губы, услышала тихий утробный рык. Прекрасные мгновения продлились не долго, он отстранился, осматривая меня затуманенным взглядом. Мои щеки пылали, но не от смущения. Внизу живота завязывался тугой узел желания. Мы смотрели друг другу в глаза, думая о том, что нас ждет, как только вся эта ерунда с балом закончится. На минуту мне даже захотелось схватить его за руку, и сбежать отсюда, однако случиться этому не позволили. — Что вы творите? Вики! — тихий рычащий голос мамы прозвучал сбоку от нас. Пришлось оторвать взгляд от любимого демона, глубоко вздохнуть, успокаивая эмоции, и обернуться к ней. Лицо Ребекки перекосило от гнева. Снова передо мной была стерва Серафим, а не любящая, чувствующая свою вину мама. — До чего ты докатилась? Лижешься с преподавателями? Оглянувшись вокруг я поняла, что представление не осталось незамеченным, на нас смотрели все. Фенцио покачал головой, но усмехнулся одним уголком губ. Он не одобрял нашей открытости, но и не видел в этом большой проблемы. Мими злорадно ухмылялась, предвкушая потасовку. Люцифер и Мили широко улыбались, поддерживая наше решение заявить об отношениях. Дино смотрел с прищуром, он не знал, что причиной моего пера был именно Геральд, но осуждения в его глазах не было. Такая поддержка придала мне уверенности, позволяя спокойнее реагировать на происходящее. У остальных на лицах был написан только шок. Многие заметили, что мы пришли вместе, но никто и подумать не мог, что между нами действительно что-то есть. Скорее всего они считали, что нас просто сплотило время, проведенное в Аду. За спиной мамы я заметила Кроули. Он тоже излучал гнев и злость. — Лижутся собаки в подворотне, а мы всего лишь поцеловались, — в душе мне все еще было страшно. Хоть Геральд и убеждал в том, что наказания не будет, я все равно опасалась за его будущее. Старалась говорить сдержанно и спокойно. — А в чем, собственно, проблема? Ребекка с силой сжала зубы, мне даже показалось, что я услышала хруст костей. Кинув злющий взгляд на моего демона, она попыталась схватить меня за руку и вывести из зала, но Геральд остановил ее, перехватив ладонь. В его глазах плясали черти. — Вы всерьез полагаете, что такое поведение останется безнаказанным? Геральд, ты же педагог, как ты мог такое допустить? — о, а это уже возмущается Кроули. Он подошел вплотную, старался говорить тихо, чтобы нас больше никто не услышал, но все наши друзья подошли ближе. — Вы наверное забыли один крошечный нюанс. Золотое перо на моем крыле. Давно ли отношения золотоперых под запретом? — мой голос оставался спокойным и уверенным. Я смело смотрела в глаза директору и матери, понимая, как сильно ошиблась допустив мысль о том, что она может измениться. Геральд приобнял меня за талию, прижимая к своему боку, и нахально улыбнулся. Казалось, он получал удовольствие от разворачивающейся сцены, и что послужило причиной, раскрытие наших отношений, или выведение ангелов на эмоции, я не знала наверняка. Скорее всего и то, и другое. — Это не отменяет того факта, что он учитель! — Кроули уже повысил голос, привлекая внимание не только друзей, но и остальных учеников. Тихие перешептывания прошлись по залу. - И что это меняет? — голос Геральда был совершенно спокоен. Энергия тоже не выдавала даже малейшего волнения. — Тот, кто позволяет себе подобное — Кроули махнул рукой в нашу сторону, будто показывая, что именно подразумевает под словом «подобное». - Не может заниматься преподаванием! Страх, что и до этого гибким ремнем затягивался на шее, не позволяя дышать полной грудью, сейчас перекрыл кислород полностью. Случилось именно то, чего я так сильно опасалась. Зал погрузился в тишину. Даже легкие перешептывания прекратились. Все смотрели то на директора, то на Геральда. Мой демон был отличным преподавателем, ученики любили его. В меру строгий, он всегда мог поддержать шуточную атмосферу. Помогал ученикам, никогда не ругал без веской на то причины. Как ни странно, молодые ангелы, демоны и даже непризнанные не хотели терять такого учителя. — Кхм, Серафим Кроули, — скрипучий голос Фенцио раздался в полной тишине, заставляя вздрогнуть. — Кем вы замените его на уроках? Директор оглянулся на ангела, в попытке сдержать новый порыв агрессии. Вопрос был очень в тему, ведь учителей в школе было не так уж и много, и все были заняты на своих уроках. Подменить иногда получилось, но забрать все уроки на долгое время никто бы не смог. Да и не хотел. Все наконец осознали, кто был причиной моего пера, и понимали, что эти отношения благословлены Шепфа. Ведь золотые перья — это дар. Наказывать за то, что мы пошли на поводу у чувств, было глупо. Но Серафим продолжал стоять на своем, теряя уважение теперь не только учеников, но и всего преподавательского состава. Заметив маму, я наконец вспомнила о ее присутствии. Странно, что она молчала все это время. Присмотревшись внимательнее, я увидела на ее лице выражение не только лютой ненависти и презрения к Геральду, но и жуткое предвкушение скорой расплаты. Будто прямо сейчас она готова была казнить его, отправить в небытие. — Это не единственная тема для обсуждения, — холодный голос прозвучал звонко, громко, так, чтобы слышали все. — Перо появилось у Вики, когда она еще была непризнанной. Хотите сказать, что вы не нарушали запрет? Казалось, она задумала это давно, подгадывая идеальный момент. Вот только запрет мы не нарушали, по крайней мере так, как она могла себе это представить. Прислушавшись к ощущениям, я почувствовала, что энергия Геральда чуть дрогнула, но после снова вернулась в спокойное состояние. — Мне уже много лет, больше даже, чем закону Неприкосновения. Я знаю о его причинах и последствиях и никогда бы не подверг опасности ни Викторию, ни себя. Твоя дочь тоже очень разумная девушка. Никто из нас не стал бы рисковать, тем более, что принятие стороны не затянулось. Свои беспочвенные подозрения оставь при себе, Ребекка. Шепот со всех сторон усилился. Тема запрета была очень актуальна для молодежи. Никто из учеников не усомнился в словах своего, возможно бывшего, учителя. Они были возмущенны претензиями со стороны моей мамы. — Может тогда и воспоминания дадите проверить? — ухмылка растянулась на губах Ребекки. Вспоминая сейчас ее извинения, мне стало горько на душе. Ведь так хотелось верить в искренность, в то, что я для нее важна. Все была лишь игра, Ребекка хотела втереться в доверие, но теперь это уж точно не получится. — Как жаль, что в мою голову тебе не забраться, да? — Геральд ухмылялся, полностью уверенный в себе. — Ничего страшного, Вики, наверняка, помнит все не хуже тебя. — Ребекка ликовала. Я вспомнила уроки Винчесто, и то, как настойчиво он заставлял меня тренироваться. Часы, потраченные на отработку навыков не прошли даром и сейчас, зная, что могу в любой момент изменить воспоминания так, как нужно мне, я лишь улыбнулась. — Так хочется побывать в моей голове, мама? Милости прошу, — я заглянула ей в глаза, подходя ближе. Скрывать воспоминания не стала, лишь изменила их, показывая, что кроме разговоров о чувствах, о существовании запрета до принятия стороны не было. Стерла поцелуи, даже самые целомудренные, убрала все то, к чему эта женщина могла бы прицепиться. А потом в красках показала наше первое утро в Аду, когда я уже была демоном. Не утаивала ничего, замечая, как ее щеки краснеют от злости. Каждый момент нашей близости, каждую секунду, которую мы дарили наслаждение друг другу, каждую ласку. Честно, думала она перестанет смотреть ровно в тот момент, как увидит в воспоминаниях мои черные крылья. Но она продолжала смотреть показываемые мной откровенные сцены, которые я смаковала в мельчайших подробностях, и злилась с каждой секундой сильнее. — Хватит! — она отвернулась. Кроули ждал ее вердикта затаив дыхание. — Они не нарушили запрет, — обернувшись ко мне, она злобно сощурила глаза. — Мы еще поговорим с тобой об этом! Сделав акцент на последнем слове, она развернулась и быстрым шагом ушла в сторону балкона. Кроули стоял, не зная, что сказать. Обвинения Ребекки оказались беспочвенны, а замены преподавателю не было. Выходило так, что мы останемся без малейшего наказания, и его это до чертиков раздражало. — Пока ты не отстранен, Геральд. Но это до того момента, как я найду тебе замену, — оглянувшись на окружающую нас толпу, директор взмахнул руками. — Концерт окончен, продолжайте веселиться. Развернувшись на пятках, он как верный пес побежал за Ребеккой. Я перевела взгляд на Геральда, который улыбался, глядя на меня. Он ни на секунду не сомневался в том, что такой итог и будет. Обняв меня за талию, притянул к себе и склонился к самому моему уху. — Что ты ей показала, что она так разозлилась? — горячий шепот пошевелил волосы, а я судорожно вдохнула. Воспоминания разожгли огонь в крови, а жаркое дыхание лишь усилило томление. — Утро после того, как стала демоном, — я ответила так же шепотом, чтобы никто больше не мог услышать. Тихий смех приятно ласкал слух. — А говорила, что это я хочу довести серафимов до инфаркта. Нет уж, теперь я уверен, ты справишься с этим лучше, — он поцеловал меня в щеку и чуть отстранился. Друзья подошли ближе. Люцифер с улыбкой похлопал Геральда по плечу, показывая, как рад тому, что мы легко отделались. — Наигрались? — ворчливый голос Фенцио вызвал всеобщий смех. — Давайте уже отдыхать, зря я чтоли столько времени убил на подготовку к этому балу? Так и продолжая посмеиваться, все вернулись к своим компаниям. Музыка заиграла вновь. Оказывается, я даже не заметила в какой момент она смолкла. Наверное, когда Кроули повысил голос. На душе было легко и спокойно. Обида на мать присутствовала, но по большому счету, своим поведением она меня не удивила. Пора было признать, что как дочь я ей совершенно не интересна. Она легко готова была избавиться от меня, если бы только нарушение запрета подтвердилось. Вечер шел своим чередом. Мы с Геральдом медленно перемещались по залу, подходя к разным компаниям бессмертных. Все нас встречали с улыбкой, будто мы стали местными героями. Кто-то подшучивал над нами, но неизменно по-доброму. Сейчас я как никогда чувствовала себя в своей тарелке. Все бы и продолжалось так хорошо и приятно, если бы в один момент нас не отвлек звон разбитого витража и истошный женский визг.