Тёмный ангел

Напряжение за столом так и нарастало. Загробную тишину нарушал лишь звон посуды и шумное, тяжёлое дыхание Морсаэля, который совершенно невозмутимо обедал местными блюдами, природу которых мне не удавалось определить. Тем не менее я аккуратно положила себе немного еды, медленно разжёвывая и стараясь не думать о том, какое у неё происхождение. Сложно было себе вообразить, но Локи был прав. Лучшая методика в сложившихся обстоятельствах — не вызывать у Морсаэля злости и не выводить на агрессию. Не сопротивляясь его просьбам приступить к обеду, я наблюдала за ним, стараясь определить его мотивы и настроение, чтобы хотя бы примерно определить, в каком он расположении духа и чего нам ожидать дальше. Сейчас я лишь играла свою спокойную и тихую роль незаметного человека, не способного на что-то безумное и опасное. Я выполняла свою работу, с которой отменно справлялась. — Вы убили всех моих подданных из первого отряда, — вдруг начал Морсаэль, разрезая гнетущую тишину. — Это восхитительно, но зачем? Я отложила приборы в сторону, тут же забывая про странную еду, которой нас встретил бог снов и демонов. — Возможно, тебе неизвестны законы Земли, Морсаэль. Там не принято появляться из порталов и нападать, — довольно спокойно ответил Локи. — То есть войны и захваты у вас не приняты? — хохотнул бог, но его смех вовсе не веселил. — Не лги мне. Из вас четверых — это не твоё призвание. Я машинально глянула на Локи, который всё ещё неотрывно смотрел на Морсаэля, но уже с осторожностью и вызовом одновременно. Седовласый поднялся со своего богатого стула, обходя стол, и медленно идя в нашу сторону. — Расскажете, как принято добиваться своего у землян? — спросил он. Мужчина дошёл до моего стула, вставая прямо за моей спиной. Его шершавая и когтистая рука коснулась моих волос. — Может ты? — обратился ко мне Морсаэль. — Смотря какие цели вы преследуете, — ответила ему я не менее спокойно и игриво, демонстрируя своё бесстрашие. — Если ты собираешься захватить и подчинить, то ты выбрал не ту планету. Гигант вновь расхохотался. От этого смеха мне стало мерзко и противно. Я продолжала сидеть прямо, глядеть перед собой, гадая, что чувствует и что делает хозяин дворца. — Вы, люди, смешные, — произнёс он, уходя в ту сторону, где сидели Стив и Тор. — Пусть будет по-вашему. Но только отчасти. Я не буду захватывать ваш дом, так уж и быть. Я подчиню вас себе. Тор вдруг легко усмехнулся. — Ты сильно горячишься, приятель. Я, житель Асгарда, был приятно удивлён, узнав на какое сопротивление способны простые смертные. Морсаэль надменно взглянул на бога грома. — Твоя сила не сравниться с моей, глупец, — небрежно ответил он. Светловолосый сжал челюсть, раскрывая ладонь. Его вспыльчивая персона собиралась вызвать молот. Поняв это, я положила свою руку на его, запрещая делать это. Тор вопросительно взглянул на меня, но мой твёрдый взгляд послужил лучше любого ответа. И мой лёгкий жест сработал. Мужчина немного сбавил обороты, игнорируя высказывание Морсаэля. — Я пролезу в кошмары каждого жителя планеты. Покажу им их главные страхи. Я буду ждать, когда они начнут молить о пощаде, соглашаясь служить мне, — произнёс седовласый, вставая за спиной Стива. — Ты боишься стать бесполезным. Боишься однажды не помочь тому, кто нуждается в тебе. Вдруг из длинных пальцев Морсаэля появились тёмные потоки. Они, словно змеи, начали заползать в уши, глаза и нос Стива. Тот сидел смирно, будто бы это было в порядке вещей. Я сжала отложенный ранее нож, с тревогой поглядывая на присутствующих, которые пока что просто смотрели на это. Вдруг глаза Стива просто закрылись, и на этом всё. — Что ты с ним сделал? — громко вопросил Тор, но Морсаэль молчал. — Я спрашиваю, что ты с ним сделал?! Тогда светловолосый вскочил со своего места, отбрасывая в сторону стул. Он вновь раскрыл руку, в которую тут же влетел молот, лежавший под столом. В этот раз я и не пыталась его остановить. Вместо ответа бог снов в один шаг сократил расстояние между собой и Тором. Бог грома уже замахнулся молотом, как Морсаэль вновь заговорил. — Джейн, — протянул он полушёпотом, заставляя Тора застыть в недоумении. — Всегда жена, никогда королева. Некоронованная правительница Асгарда. Ты печёшься о ней больше чем о ком-либо в этом мире, боясь упустить. Боишься, что она оставит тебя, исчезнет из жизни и не будет тебе утешения. Теперь тьма собралась вокруг Тора. Пока он слушал речь бога, она забралась в него, и тот упал на неровный каменный пол. — Вот это уже точно перебор, — прошипел Локи, быстро поднимаясь и оказываясь возле мужчины. На голове темноволосого оказалась золотая корона с двумя массивными рогами. В его руке появился посох невероятного размера. Я попыталась подняться с места, но что-то меня удерживало, как бы я не пыталась встать на ноги. В это же время Локи застыл на месте, не в силах пошевелиться. Морсаэль довольно быстро оказался возле меня, после чего я отмерла. Это заставило меня вскочить на ноги. Но бог был намного быстрее меня. Он схватил меня за подбородок так, что я не могла вырваться. — А ты не терпишь предательства. Не желаешь зависеть от кого-то. Боишься потерять не так давно обретенную себя. Боишься вернуться вновь став той, чья жизнь состоит из боли и страданий. Снова сломаться и не суметь помочь самой себе. Я снова попыталась вырываться, что было болезненно, но у меня ничего не выходило. Не прошло и мгновения, как мой мир исчез, а вместо удерживающего меня Морсаэля появилась темнота. …В Ричмонде был не на шутку дождливый день. Звон капель превращался в мелодию, ударяясь о подоконники. Телевизор безостановочно шипел, не в силах поймать нужный канал. Экран то и дело освещали окрашивал в разные цвета гостиную. Свет был выключен, хотя за окном смеркалось. Я никогда не включала свет в тёмное время суток, чтобы не встречаться со своим отражением в зеркале. Я сидела в замшевом кресле грязно-розового цвета напротив телевизора. Ноги притянула к себе, обхватывая руками. Мой взгляд был потерян, а мысли запутаны. Я совершенно забыла, когда в последний раз моё сознание было трезвым и не затуманенным болью и наркотиками. Голова немного кружилась, ощущалась непреодолимая слабость. Я слышала всё, что происходило вокруг меня, но не могла сдвинуться с места, прикованная собственным страхом. Послышался звук мотора, заглохший через несколько секунд. Этот звук мотора я могла узнать всегда. Жадно глотнув воздух, я прикрыла глаза, считая про себя мучительные секунды. Десять, девять, восемь, семь… Как по команде, на последней секунде дверь со ржавым скрипом открылась. Звук дождя стал сильнее, и он немного расслабил меня, но вскоре дверь захлопнулась, лишая меня маленькой радости. Передо мной на коленях встала женщина, которая всё это время сидела на соседнем диване. Её длинные волосы сильно завивались, зелёные глаза встревоженно смотрели на меня, лоб, лишенный возрастных показателей поморщился. Её маленькие руки коснулись моего лица, пытаясь привлечь внимание. Но я не могла взглянуть на неё. Сейчас мама этого не стоила. И думая так, не единая нить сожаления или совести не дрогнула. — Дорогая, нам нужно уходить, — быстро зашептала она, а из глаз хлынули слёзы. — Мы с Фрейей успеем сбежать, но ты сильно нас затормозишь. Я не смогу тащить тебя и твою маленькую сестру. Ты должна остаться и быть сильной, слышишь? Мы вернёмся за тобой, как только сможем. Губы задрожали, но я быстро уняла эту дрожь, крепко сжимая челюсть. В душе зарождалась ужасная обида и ненависть. — Не вернётесь, — выдавила я, уверенная в своих словах. Чтобы не случилось, кем бы я не являлась, мать никогда не вернётся в это проклятое место. Даже чтобы забрать меня. Да и зачем ей забирать меня? Девочку, лишенную чувств и способности нормально жить. Существо вроде меня уже никому не пригодится. — Я тоже твоя дочь, — вдруг сказала я, и голос сорвался на хрип. — Да. Ты моя дочь, — кивнула женщина, целуя меня в лоб, и поднимаясь на ноги. — Будь умницей. Ты сильнее всех, кого я знаю. Мама схватила нож, который лежал на диване. Крепко сжав его, женщина пошла в сторону прихожей и кухни. Я устало прикрыла глаза. — Ты уже вернулся? — послышался её тихий голос. — Как твой день? — Сойдёт, — донёсся грубый отцовский голос. Мама решила начать действовать. Значит, мне можно готовиться к худшему из худших вечеров. — Что сегодня на ужин? — спросил мужчина, после чего донёсся его вскрик. Дальше я услышала грохот, а после топот ног. Я могла собраться с силами и повернуть голову, чтобы посмотреть, что происходит, но я не хотела видеть это. Дверь снова хлопнула. — Вернись, тварь! — рявкнул громко отец, отчего я вздрогнула. Это означало, что мама ушла. Она схватила Фрейю и убежала из дома. Навсегда. Отец то ли взвыл, то ли зарычал. Подобных звуков нормальные люди не издавали. Но я никогда не причисляла отца к нормальным. Что-то снова начало падать, разбиваться. Грохот стоял ужасающий. Дальше громкие и быстрые шаги отца начали приближаться ко мне. — Твоя мать сущее создание ада! А ты её растущая копия! — рявкнул он, и его огромная ладонь толкнула меня в спину. Не удержавшись на месте, я упала прямо перед собой, на пол у кресла. Не успев безопасно приземлиться, я уткнулась носом в деревянный пол, и из него сразу хлынула кровь. Я постаралась приподняться, но отец уже ударил меня ногой в позвоночник, от чего тот хрустнул, но не сломался. Я ощутила ужасную боль из-за попадания по старой гематоме. Лёгкий стон вырвался из горла, и я начала кашлять. За ударом следовал новый удар, лишая меня каких-либо шансов подняться или нанести ответный удар. Глупо, но я бы по любому не смогла ответить этому крупному мужчине. Даже в добром здравии. — Как у вас это получается?! С самого юного возраста выводить меня! — продолжал он. Я чувствовала каждый удар будто бы в первый раз. Из виска текла кровь, а старые рваные раны вновь открылись. Я молилась о том, чтобы это наконец закончилось, и он оставил меня. Но он вряд ли когда-то сделает это. Это будет продолжаться до тех пор, пока я не умру или же не сбегу. Прошло около пяти минут до того, как отец перестал вымещать на мне свою злость. Из моих глаз уже не текли слёзы боли и отчаяния. Я чувствовала лишь жуткую обиду. Обиду на маму, которая оставила меня с этим монстром и даже не попыталась спасти. Ненадолго мужчина остановился. Он вернулся спустя какое-то время, грубо задирая мои рукава. Я постаралась вырвать свою руку из его хватки точно зная, что совсем скоро в мою вену попадёт игла. — Не брыкайся! В следующий момент он резко вонзил иглу шприца в мою руку, от чего я взвыла, содрогаясь. За подобное сопротивление мне влепили пощёчину. Отец ввёл мне какую-то жидкость, которая быстро разлилась по вене. Неприятные ощущения начали сменяться расслаблением. Мои конечности не слушались меня, будто бы немея. Я вновь не могла двигаться. Злость ушла, страх испарился. Сознание вновь сильно затуманилось, и все мысли затерялись. Я чувствовала лишь то, как меня перевернули на живот, и задрали свитер. Заломив руки, отец сел возле меня, а дальше на лопатках я почувствовала сильнейшую боль, вызванную лезвием ножа. Голос сорвался на крик. Я отчаянно пыталась вырваться, кричала его имя, просила закончить. Я вновь вела себя жалко лишь потому, что не хотела умирать, не хотела испытывать это насилие над своим телом снова и снова. — Ты никогда не сможешь уйти от меня. Ты будешь здесь. Я не допущу той же ошибки, и не упущу тебя также, как и твою мать, — процедил он, глубже вонзая нож. Дальше наступил мрак. Я погрузилась в долгий сон, сквозь который чувствовались все следы, оставленные отцом на моем теле. Кожа горела, спина ныла, и я не осмеливалась двигаться, чтобы не стало хуже. Сквозь сон я болезненно закусила губу терпя. И я знала, что терпеть я буду ещё недолго.

***

Прошло несколько вечно тянувшихся часов, что я провела без сознания в вынужденном сне. Спустя время я разлепила глаза, приходя в себя, и чувствуя прилив боли с новой силой. Я впилась рукой в ковёр, лежащий неподалёку и повернулась на спину, о чём тут же пожалела. В районе лопаток начало жечь. Будто бы кто-то вылил мне на спину самую едкую кислоту. Повернув голову в сторону, увидела отца. Он дремал на диване, держа бутылку пива в руке. Теперь телевизор показывал новостной канал, а не просто шипел, нервируя. Поднявшись на предплечья, я сплюнула образовавшуюся во рту кровь. Теперь злость снова нарастала. Я ненавидела отца, ненавидела мать. Каждой клеточки тела они были противны. Мама говорила, что я сильная. Тогда почему она даже не попыталась взять меня с собой? Не дала шанса освободиться из кровавого плена? Даже если и так, даже если я действительно сильная, то должна была избавиться от всего того дерьма, что окружало меня. Если я не вытащу сама себя, меня не вытащит никто, и это уже известный факт. Поднявшись на ноги, я немного пошатнулась. Сказала себе, что не могу быть слабой сейчас, когда у меня есть шанс покончить с этим. Игнорируя боль, думая только о мести и свободе, я начала перемещаться по всему дому, в поисках пистолета. Я знала, что отец хранит его, но не знала где. Никто не знал. Но спустя сорок минут скитаний, когда силы уже начали покидать меня, а ноги стали ватными, я наткнулась на него. Оружие лежало в большой картонной коробке, в углу комнаты, заваленной хламом. Взяв пистолет в дрожащие руки, я начала быстро исследовать его. Мне никогда не приходилось иметь дело с оружием, а потому я не знала, как стрелять, заряжать и вообще что-либо делать. Изучив его, я поняла, что он заряжен. Мысль о том, что пистолет отца всегда лежал заряженным заставила передёрнуться. Покрепче обхватив ствол, подняла руки перед собой, целясь в дверь. Если отец не проснётся, я справлюсь. Из его с мамой комнаты я вернулась в гостиную. Бедро и спина болели, а от того я двигалась очень медленно. Отец все ещё спал, тихо похрапывая. Рискнув, я подошла к нему впритык. Я никогда не подходила к нему так близко по собственной воле. От боли и страха тело начало дрожать. Из глаз хлынули слёзы, которые я тут же смахнула. Я глядела на спящего отца. Во сне он казался безобидным. Но стоило ему проснуться, как жизнь превращалась в бесконечную пытку. Того что он успел сотворить было более чем достаточно. Сейчас перед ним стояла уже полумёртвая пятнадцатилетняя дочь, с каждой секундой всё более уверенно держащая пистолет. Она была готова убить его в любой момент без капли сожаления, ведь пришёл его черёд терпеть боль, пусть и не столь мучительную. И злило эту дочь лишь то, что она не решилась на это убийство раньше. Что долгие три года она терпела все издевательства. Протянув руку перед собой, я расположила дуло в нескольких сантиметрах от лба мужчины. Как по команде я отключила страх, жалость и всевозможные эмоции. И я решила убить его во сне. Так было намного проще. Стоило мне нажать на курок, как пуля вылетела и с грохотом пронзила голову отца. Тот лишь слегка дёрнулся. Кровь брызнула вперемешку с мозгами. Несколько мерзких и тёплых капель попали и на меня. Быстро вытерев лицо, я направилась прочь. Выстрел могли услышать, и тогда у меня не так уж много времени на побег. На той скорости, что была мне доступна я добралась до прихожей, набрасывая первую попавшуюся куртку и пряча в карман пистолет. Одевшись, я выбежала на улицу, на которой так давно не была. В Ричмонде всё также лил дождь, и он радовал меня. Я чувствовала, как холодный капли касаются моего лица, смывая всю грязь и кровь, что уже засохла. Как намокает моя одежда и волосы. Люди всегда убегали в укрытие из-под дождя, но я стояла и чувствовала радость вперемешку с приливом сил. Ведь если дождь попадал на меня, значит я вправду смогла выбраться из дома. Не долго думая, я начала бежать в сторону ближайшей границы города, даже не думая, куда мне деваться дальше. Я была готова оказаться где угодно, но только подальше от этого места. Я сильно хромала, и бег вызывал боль, но я всё равно двигалась быстро, игнорируя всё. За спиной было около двух километров пути, когда силы начали покидать меня, а перед глазами плясать чёрные пятна. Мне оставалось пройти лишь мимо полицейского участка, бензоколонки и небольшого дорожного кафе, но вдруг передо мной, из-за непроглядного дождя появилась патрульная машина. Она остановилась в опасной близости от меня, почти сбивая, но вовремя тормозя. Я даже не придала значения тому, что все время двигалась по проезжей части. Из машины вышел мужчина лет сорока, может, чуть моложе. Он был высок, с аккуратной чёрной бородой и прямыми волосами того же цвета. На стройном теле был чёрный костюм с синим галстуком. Не обращая внимание на дождь, он начал надвигаться на меня, а я напротив, отдаляться. — Что-то случилось? — спросил он, разглядывая меня. Конечно, этот незнакомец видел, что я насквозь промокла и была покрыта ранами. Всмотревшись, он ещё быстрее начал надвигаться на меня. Я хотела было бежать, но ноги почти отказали, отчего я споткнулась и начала падать. Мужчина вовремя поймал меня. Его крепкая хватка вызвала боль и панику, отчего я начала плакать, не в силах сдерживаться. — Тебе нужна помощь. Я помогу тебе, если ты объяснишь, что произошло, — начал говорить. — Моё имя Соул. Соул Блэк. Я не из полиции, не бойся. Ты можешь рассказать, что случилось? Кажется, он правда был готов помочь мне. От этого я начала плакать ещё сильнее. Мне казалось, что это был обман. Будто бы никто не мог хотеть помочь мне. Но этот Соул не входил в этих всех. Без слов я достала пистолет из куртки. Мужчина сначала отшатнулся, но потом встал так, чтобы перегородить патрульную машину. Значит, там сидел кто-то ещё, кто не должен был знать об оружии. Вдруг дверь у водительского сидения хлопнула. — Мистер Блэк, что там? — спросил другой мужской голос. Соул быстро выхватил пистолет из моих рук, пряча у себя под пиджаком. — Я избавлюсь от него если ты расскажешь мне обо всём. А сейчас тебе нужно к врачам. Мужчина хотел положить руку мне на плечо, но увидев, как я сжалась, отступая, не сделал этого. Шмыгнув носом, я еле заметно кивнула. — Шериф Стюарт, едем в больницу, — строго произнёс Соул, сажая меня в машину. Оказавшись в машине, человек в форме с ужасом взглянул на меня, чем заставил вжаться в сидение. Немедля, он сорвался с места. И находясь здесь, глядя на темноволосого незнакомца, я не волновалась. Я точно знала, что он мне поможет. И он мой единственный шанс на спасение…