***
Собственно, везение частенько обходит его стороной, так что было глупо вчера надеяться на лучшее. Изуку был максимально разбит этим утром. И собрал целый пакет различных симптомов: высокая температура, заложенный нос, голова раскалывалась, глаза слезились, горло раздирало на части, а также присутствовала усталость и сильная боль в мышцах из-за вчерашней убийственной тренировки. Он заболел. Лучше и быть не могло. Мидория сразу же написал Урараке о своём плохом самочувствии, на что она пожелала ему скорее выздоравливать. Сегодня Айзава назначит ученика, который будет приносить конспекты с академии, чтобы не отставать от других по программе. Он подумал, что это будут, скорее всего, Урарака или Иида. Но вообще не хотелось кого-либо так напрягать из-за своей же ошибки. Да и заразить никого тоже желания нет. Ко всему прочему на улице стояла такая погода, из-за которой ещё больше ничего не хотелось делать. За окном пасмурно, это осталось ещё со вчерашнего дня. В такую погоду ничто не отбрасывает тени, поэтому всё и кажется однообразным. Серый асфальт, серые стены, серое небо. Хотя если посмотреть с другой стороны, пасмурный день наполнен особым спокойствием. Солнце не режет глаза. Всё сдержанное и неяркое. Неплохо. Мама сегодня на работе, и придётся заботиться о себе самому. Как и всю неделю. В целом он только рад, что не будет тревожить её почём зря. Через долгие мучения Мидория встал с кровати, уже построив небольшой план дальнейших действий. Правда, как оказалось, это было бесполезно, ведь, как только его ноги коснулись пола, то тут же подкосились и он не смог удержать равновесие, начав падать. Дальше была только тьма.***
Проснулся он уже лёжа в своей кровати, плотно укрытый одеялом. Изуку был в полнейшем недоумении. Да и всё, что он помнит, так это то, что хотел выйти из комнаты, но, видимо, потом что-то пошло не так. Голова отзывалась лёгкой болью. Наверное, ей он и приложился о что-то, но сейчас это беспокоило меньше всего. Как он оказался снова на кровати, если был дома совершенно один? Лунатил, что ли... Хотя раньше не наблюдалось такого. Мидория медленно начал подниматься и направился на кухню, чтобы выпить свои таблетки. На кухонном столе увидел стопку каких-то тетрадей, стакан с водой и таблетки, лежащие рядом. Но откуда это здесь? «Наверное, это была Урарака. Она ведь очень заботливая и добрая. Хотя как она могла поднять меня? Наверно, обнулила мой вес. Да, точно. Но как она зашла в дом, если я отключился? Дверь ведь была закрыта...», – Мидория решил не забивать себе этим голову, подумав, что сам узнает у одноклассницы все подробности. Выпив таблетки и осушив стакан воды, он направился с тетрадками в комнату. Мидория решил не медлить и набрал номер Урараки. Долго ждать не пришлось, она сразу же ответила на звонок: – Урарака, привет, спасибо за конспекты и за то, что не оставила лежать на полу, – посмеялся Изуку. – Мне жаль, что я не смог нормально тебя встретить. – Деку-кун, извини, сегодня не я была у тебя. Айзава назначил Бакуго ответственным за это, так как он живёт ближе всех. Как ты себя чувствуешь? И как ты оказался на полу? Что-то случилось? – Неожиданно. Даже слишком. В этот момент Мидория потерял дар речи. В прямом смысле этого слова, он не мог ответить Урараке ничего и около минуты просто молчал в трубку, отчего она, видимо, не выдержав, спросила: – Деку-кун, ты в порядке? – Урарака, ты уверена, что это был Каччан? – его голос дрожал. Кажется, Изуку побледнел. Он не был готов к такому. – Да, я точно в этом уверена. Так с тобой всё хорошо? У тебя голос сразу как-то изменился... – Кхм... Да, да, я в порядке. Спасибо за беспокойство, – Мидория нервно улыбнулся и закончил разговор. Каччан приходил сюда. Поднял с пола и укрыл одеялом. Он прикасался к нему. От этого пробежали мурашки по коже. Он оставил конспекты. Даже налил воды и достал все нужные таблетки. Ощущение, что это всё ему снилось. Не похоже на Каччана. Не на того Каччана, которого знал сам Изуку. Мидория всегда был уверен, что тот ненавидит его. С чего бы ему так заботиться? Изуку ничего не понимал, в голове крутилось миллион вопросов, на которые ответ мог дать только один человек. И этого одного человека он и боялся больше всего. В той же степени, как и желал. Мидория твёрдо решил, что завтра точно застанет Каччана и завалит вопросами. Хотя сам Изуку бы не отказался, чтобы завалили его. И далеко не вопросами...***
На следующий день в обед Мидория завалился спать и снова пропустил своего, на удивление, заботливого гостя. Он боялся звонить или писать Каччану, потому что знал, что с ним лучше говорить при личной встрече. Хотя было трудно даже представить, с чего начать и о чём говорить. Как-то у них никогда не получалось с диалогами. И вот так прошла вся неделя в неведении. Изуку не понимал, как Бакуго проворачивал всё так, что никогда не встречал его в собственном доме. Остался последний день, когда Каччан может зайти к нему. Сегодня он точно не облажается и застанет того врасплох. Мидория спал на диване в гостиной, но проснулся от посторонних звуков, доносящихся с кухни. Медленно поднявшись с дивана и протерев глаза, направился на звук, и не поверил тому, что увидел. Это правда не сон? Неужели у него получилось... – К-Каччан?.. – с лёгкой дрожью от неверия сказал Изуку, смотря, как его друг доставал из своей сумки таблетки. На столе уже лежали сегодняшние конспекты и стоял стакан свежей воды. Бакуго замер. Он закрыл глаза и медленно, но шумно выдохнул. Не хотел ведь видеться с этим придурком. Он обернулся и посмотрел на него. Деку выглядел, как всегда, чертовски мило. Растрёпанные кудрявые волосы, помятая пижама, оголяющая ключицы, заспанный вид. Его милые большие от шока глаза, которые он не сводил с Бакуго. Небольшие вмятины от подушки, оставшиеся на лице, пока он спал. Слегка покрасневшие щёки, из-за чего веснушки немного затерялись на фоне. Он и не знал, что сейчас следует сказать. Застал его врасплох. Чёрт. А ведь всё шло идеально, но в последний момент этот задрот всё испортил. Профессионал прям. – Каччан, как ты здесь оказался? Дверь ведь всегда была закрыта, – в недоумении спросил Изуку, всё также не отводя своего взгляда. – Ты никогда не закрываешь окна, чёртов задрот. А если бы это был не я? Вдруг кто-то другой бы пролез сюда? Деку, ты вообще хоть думать-то иногда можешь? – лучшая защита – это нападение, поэтому Бакуго сам решил завалить Мидорию вопросами. Правда, до него потом дошло, что уж слишком тревожно всё это произнёс и у хозяина дома может появиться ещё больше вопросов. Мидория хотел извиниться перед ним, но потом осознание накрыло его словно волной и он с удивлением начал смотреть на Кацуки. – Каччан, ты волнуешься за меня? – с широко открытыми глазами и высоко поднятыми бровями спросил. – Нет. Мне плевать. Абсолютно, – ответил Кацуки, хотя они оба понимали, что это наглая ложь. Почему-то по-другому он и не мог ответить. Слишком странно было бы. Мидория лишь слабо и, как показалось Кацуки, грустно улыбнулся, и, резко сорвавшись с места, побежал на Бакуго, крепко обнимая и утыкаясь ему в шею. – Спасибо. За всё, – он широко улыбнулся, посмотрев в глаза Бакуго. – Мать твою, Деку... – тот же в свою очередь ругнулся себе под нос и в ответ также крепко заключил Изуку в объятия. Всё-таки когда ещё выпадет подобная возможность? Пока есть – нужно пользоваться и не терять данный шанс. – Слышь, задрот, если ты кому-то об этом расскажешь, то я убью тебя. А я держу... Бакуго не успел договорить, как Мидория прильнул к его губам. Совершенно импульсивное и необдуманное действие, о котором он в дальнейшем может пожалеть. Но Кацуки умеет удивлять и, не долго думая, ответил, углубляя поцелуй. Он положил свои ладони на поясницу Изуку, прижимая того ближе к себе. Одна его ладонь начала спускаться вниз, ложась на ягодицу. Мидория от неожиданности вздрогнул и хотел было уже прервать поцелуй, но Бакуго ему не позволил. Второй рукой он гладил его по спине, давая понять, что всё в порядке. Разум Бакуго был как в тумане. Он чувствовал горячее тело Изуку рядом с собой. Наконец-то мог прикоснуться к нему. У Мидории был очень манящий запах. Такие мягкие, шелковистые волосы. А губы... невероятно нежные. Всё как он и представлял сотни раз. Было слишком хорошо. Даже гораздо лучше того, что он воображал. У него срывает крышу. Он, как дикий зверь, с ещё большим напором набрасывается на парня. Быстро подхватив того за ягодицы, посадил на стол. Кацуки вгрызается в шею Мидории, оставляя там засос. Он начал пульсировать. Больно. Ощущение, что Бакуго прокусил там кожу. Он буквально вбивался в рот, уже во всю властвуя там своим языком. Одна рука крепко держала чужой затылок, а вторая сжимала оба запястья вместе – чувствовалось, как чужие ладони слегка нагрелись, и кожу начало покалывать. Его прикосновения давно перешли дозволенное. Изуку уже не было приятно. Да и соглашения на подобное и близко не давал. Бесспорно, он первый налетел на Каччана и поцеловал в губы, но он не рассчитывал на какое-то дальнейшее продолжение. По крайней мере сейчас так точно. Ещё не готов. Бакуго срывает рубашку Мидории и тянется вниз. И тут Изуку будто просыпается. Это стало последней каплей. Он собрался с силами и оттолкнул Кацуки от себя, используя лишь пару процентов причуды, чтобы не навредить. Опустил взгляд в пол и положил ладонь на шею, где была оставлена метка, которая всё также сильно продолжала пульсировать. Оба тяжело дышали. Бакуго понял, что перешёл границы, ведь даже не спросил, чего хочет сам Деку. Он думал только о своих желаниях. – Блять, – выругнулся Кацуки. – Твою мать, – он был чертовски зол на себя и ударил кулаком по столешнице около Мидории, отчего тот от неожиданности вздрогнул. Бакуго схватил свою сумку и направился к выходу. Когда стоял уже возле входной двери, обернулся посмотреть на Деку. Его голова была всё также опущена вниз. Он заметил, как тело Изуку каждый раз содрогалось. «Он плачет. Потому что я довёл его. Я снова всё испортил. Блять, да я практически чуть не изнасиловал его! Какой я после этого герой?..», – только это и крутилось в голове. От злости и ненависти к самому себе, он сжал челюсть с такой силой, что раздался скрежет зубов. Его губы превратились в две тоненькие ниточки, он зажмурил глаза и повернул голову в другую сторону, ощущая, будто сам в этот же момент заплачет. Он не мог принять то, что даже сейчас всё сумел просрать. Кацуки громко хлопнул дверью, оповестив Деку о том, что ушёл и бояться ему больше нечего. Точнее некого. Мидория же в свою очередь слез со столешницы, подняв с пола свою рубашку, и направился в ванную комнату. Ему нравился Каччан. Даже очень. И он многое представлял у себя в голове с ним. Но на деле всё оказалось совершенно по-другому. Испугался такого резкого давления со стороны, он не был готов к чему-то большему, чем обычный поцелуй. Сначала всё было очень приятно, а после Бакуго будто сошёл с ума. Изуку посмотрел на себя в зеркало. На шее красовался огромный фиолетовый синяк, который прикрыть будет крайне трудно, а за выходные такое явно не успеет пройти. Он увидел, как на его запястьях остались небольшие отметины. Бакуго слишком сильно их сжимал и воздействие его причуды также сказалось. Но плевать на это. Изуку понимал, что Каччану гораздо хуже. Он ведь будет ненавидеть себя за сегодняшнее. И навряд ли простит. Чёрт. Мидория прекрасно понимал, что сейчас Бакуго лучше не трогать, иначе точно прибьёт. Не хотелось делать ещё хуже, поэтому решил не беспокоить парня все выходные, а в понедельник после академии поговорить с ним наедине. Да, так будет лучше всего.***
Утро понедельника. Изуку окончательно выздоровел. Всё-таки забота Кацуки очень помогла восстановиться. Правда, именно он сейчас его и беспокоил. Места себе не находил всё это время, так и порываясь прибежать к нему, крепко сжать в объятиях и уткнуться носом в его грудь. Но пришлось сдержаться. Синяки не прошли до конца, но стали менее заметными. Скорее всего, в ближайшие дни совсем сойдут. Прикрыть засос на шее решил пластырем, надеясь, что никто в академии не начнет задавать лишних вопросов, на которые Мидория не очень горел желанием отвечать. Когда Изуку вошёл в класс, Бакуго даже не посмотрел в его сторону. Сердце от этого сжалось. А он ведь ещё и сидит прям за Кацуки. От того так и веяло напряжением за милю. Каччан ни с кем не разговаривал весь день. Даже с Киришимой. Был отстранён от всех и погружен в свои мысли, всё также полностью игнорируя Мидорию, будто того и не существовало вовсе. Этим причинял только ещё больше боли. Если к физической парень уже давно привык, то к подобному виду до сих пор не удалось. Бакуго все выходные провел у себя, запершись в комнате. Не хотелось никого ни видеть, ни слышать. Чувствовал себя просто отвратительно. Презирал себя каждую секунду с того момента. И считал, что Деку ни за что в жизни не простит его. Что всё потеряно. И думал, что Деку сейчас хуже, что только ещё больше добивало. Когда уроки закончились, Кацуки вылетел самым первым из класса, что расстроило Мидорию, ведь он планировал пойти вместе и нормально обсудить произошедшее. В кабинете остался только он и Тодороки, который подошёл уж слишком близко, как показалось Изуку, но не стал придавать этому особого значения. – Мидория, я всё хотел спросить у тебя. Что случилось? – он показал на шею, отчего тот сразу выпучил глаза. Чёрт, а он уже подумал, что каким-то чудом сумел избежать этих вопросов и уже обрадовался... – Да ничего серьёзного, небольшая царапина, – улыбнулся Мидория, потерев затылок. – Спасибо за заботу. Когда Бакуго вышел из школы, вспомнил, что оставил тетрадь в кабинете. Твою мать. Скорее всего, Деку уже ушёл и навряд ли они пересекутся. А материалы из этой тетради ему как раз понадобятся, придётся возвращаться. Когда он шёл по коридору, то слышал чьи-то приглушённые голоса, но не придал этому особого значения. Зайдя в класс, Кацуки увидел то, что никак его не обрадовало. – Двумордый, слишком много себе позволяешь, – сказал Бакуго, скалясь и уже излучая из ладоней искорки огня, увидев как Тодороки придерживает Мидорию за талию. – К-Каччан, всё не так, как кажется, – начал лопотать Изуку, тут же отскакивая от Шото и начиная размахивать руками в разные стороны. – Правда? А что ты можешь сказать перед смертью, половинчатый? – Мидория прав, Бакуго, тебе следует успокоиться. – Тодороки, как всегда, не излучал ни единой эмоции, словно камень. И как только умудряется держаться в таком состоянии постоянно? – Зубы в руке понесёшь, – безразлично сказал Кацуки, выпрямляясь и всё также не отводя взгляда от собеседника. – Не знал, что вы встречаетесь, – также безэмоционально сказал Шото, задевая своим плечом Бакуго, отчего тот только поморщился. Изуку же густо покраснел, спрятав лицо в ладони. Повезло ещё, что это был Шото, который явно никому ничего не расскажет. С этими словами Тодороки удаляется из класса, оставляя своих одноклассников в полном смятении. – Деку, у тебя есть секунда, чтобы объяснить произошедшее, – подходя ближе, сказал Бакуго. – Каччан, я просто споткнулся, а Тодороки-кун придержал меня, только и всего, – виновато пролепетал Изуку, смотря в пол. Он и сам не понимал, из-за чего начал чувствовать вину и почему начал оправдываться. Всё-таки, действительно, они не в отношениях. Кацуки посмотрел на пластырь на его шее, а затем схватил руки, отодвигая рукава рубашки, и тут же гнев на лице сменился отвращением. – Каччан, всё в порядке, – ласково сказал Мидория, отодвигая свои руки и опуская рукава ниже. – Ты считаешь это нормальным, Деку? – перешёл на крик Бакуго. Изуку весь сжался, будто готовясь к удару. Когда на него повышал голос Каччан, то в голове тут же появлялись воспоминания из средней школы. Он не мог сказать, что боялся Кацуки, скорее, это просто уже какой-то выработанный годами рефлекс, от которого будет тяжело избавиться. – Чёрт, даже сейчас я... – не договорив, Бакуго отвернулся, схватил свою забытую тетрадь с парты и направился к выходу, попутно заталкивая её в сумку. Он мигом вылетел из школы и перешёл уже практически на бег, лишь бы быстрее добраться до дома. Но тут он услышал быстрые шаги позади себя, звук которых был всё ближе и ближе к нему. Можно не оборачиваться. И так прекрасно ясно, кто это. Деку налетел на него со всей скорости, видимо, не рассчитав этого, что на него, кстати говоря, не похоже. Они оба повалились на землю прям напротив дома Кацуки. На улице никого не было. Мидория быстро сообразил и пока Бакуго только переворачивался на спину, сел тому на бёдра, плотно сжимая их ногами, и держал обе его руки возле головы, вдавливая в асфальт. У него было достаточно времени, чтобы прокачать своё тело, поэтому на какое-то время точно получится удерживать Кацуки. Всё же Изуку теперь не такой слабак, как раньше. – Каччан, ты весь день избегаешь меня. Полностью игнорируешь, будто ничего до этого не произошло. Почему? – На самом деле, Изуку знал ответ на этот вопрос, но хотелось услышать это именно от Каччана. – Слезь с меня, придурок, я не желаю с тобой разговаривать, – лишь фыркнул Бакуго, оставляя вопрос открытым. Мидория, полностью проигнорировав Бакуго, решил снова сделать первый шаг. В голову не пришло никаких новых идей, так что было принято решение действовать уже проверенным методом. Он поцеловал его, отчего тот немного опешил и первое время не отвечал, но после того, как Изуку слегка толкнулся своими бёдрами в его, Кацуки не стал терять ни секунды и начал с жадностью целовать губы Деку, по которым успел соскучиться за это время. Они всё такие же чертовски приятные. Парни совершенно забыли, что находились посреди улицы и если бы не прохожий мужчина, сказавший: «Мерзость», и плюнувший в их сторону, то и не отцепились бы друг от друга. В любое другое время Бакуго бы нахер взорвал этого подонка, но сейчас он любовался на вид, который открылся ему. Больше всего ему нравилось смотреть на розовые и слегка опухшие губы Деку. И то, как его лицо покрывалось румянцем каждый раз, когда Бакуго прикасался к нему. То, как он всегда начинал заикаться и волноваться при виде Кацуки. Его смущённый вид в эти моменты он любил больше всего на свете. – Деку, может быть, уже встанешь с меня? – Да... Прости, – невинно улыбнулся Мидория, потирая свой затылок. Они оба поднялись с земли и принялись отряхивать свою одежду от пыли. – Слышь, задрот, моих родителей сегодня нет дома. Поэтому ты пойдёшь ко мне. Отказы не принимаются, – твёрдо сказал Бакуго, сверля взглядом Изуку. Мидория тот час же покраснел, не зная, что и ответить. Если возразит – точно прилетит от Каччана. Но хотел ли он и правда отказываться от такого заманчивого предложения? Когда ещё выпадет такая возможность? Вот только, больше всего интересовало именно то, чем же они собираются заниматься в полностью пустом доме... – Ты о чём там думаешь, придурок? Сразу говорю, даже не надейся ни на что, я не собираюсь приставать к тебе сегодня. Кацуки заметил, как на лице Мидории отразилось небольшое разочарование. Буквально на секунду. Но даже за такое короткое мгновение, Бакуго смог прочитать его. Он резко схватил его за руку, потянув на себя, и чуть наклонившись, прошептал: – Но запомни, что на следующее моё приглашение тебе так легко не отделаться, Деку, – после чего он томно выдохнул, обжигая кожу, и медленно провёл своим языком по уху Изуку. Мидория от такой резкой смены событий весь покраснел, словно рак, и положил обе ладони себе на щёки, надеясь хоть как-то убрать этот жар. По его телу пробежал табун мурашек, а в животе были не то, что бабочки, а целые птеродактили. Впервые ощущал себя настолько странно и непонятно. – Каччан, ты дурак! – быстро сказав это и толкнув парня в плечо, побежал в сторону своего дома, всё дальше отдаляясь от Кацуки, который смотрел на удаляющуюся спину Мидории с довольной ухмылкой на лице. Бакуго вошёл домой, попутно снимая с себя верхнюю одежду. Он решил приготовить что-нибудь им с Деку и чтобы этот задрот не испортил все планы, отправил сообщение: «Деку, сегодня я приготовлю нам ужин. Только попробуй пожрать дома, кишки наружу выпущу. Будь у меня в семь. И не смей опаздывать.» До встречи оставалось два часа, за это время Кацуки вполне справится с поставленными задачами. Бакуго знал, что Мидория любит кацудон и поэтому решил сделать его, чтобы порадовать гостя. Заглянув в холодильник, в поиске нужных ингредиентов, он не обнаружил самого главного – свинины, поэтому отправился в ближайший магазин. Чтобы пройти в магазин, нужно пройти мимо дома Деку. Кацуки из интереса решил заглянуть в окно комнаты Изуку, чтобы посмотреть, чем этот придурок занимается в обычное время. Он представил, как тот просто сидит за столом и зубрит уроки, или чем ещё там задроты занимаются в свободное время. Ничего интересного не должно быть. Когда он подошёл к окну, то, увидев картину за стеклом, был в полнейшем недоумении. Мидория сидел на кровати и тягал гантели. Чёрт, он серьёзно перед их встречей решил заняться спортом? Именно сейчас? Он был без футболки и Кацуки видел, как по прессу скатываются капельки пота, как все мышцы напрягаются, когда задрот притягивал руку к себе. Даже с закрытым окном слышал его учащенное дыхание. Твою мать, надо же было додуматься пойти сюда. И как после всего увиденного спокойно готовить ужин, если теперь на ужин он хочет Изуку. Собравшись с мыслями через пару минут, он стал постепенно отдаляться от дома Мидории, направившись туда, куда изначально и планировал. Невероятно повезло, что очереди в магазине не было, поэтому он достаточно быстро вернулся домой, и приступил готовить ужин. Бакуго отлично готовил, поэтому был твёрдо уверен, что Деку оценит его сегодняшние старания. Справился он примерно за час, а после сразу же отправился в душ. Осталось пол часа до прихода Изуку. Время летит незаметно. Слишком быстро. Кацуки знал, что в компании этого придурка время будет, как на зло, идти ещё быстрее, потому что Бакуго слишком хорошо рядом с ним. Он не замечает ничего вокруг в эти моменты. Для него имел значение только его Деку. Выйдя из душа, услышал неуверенный стук в дверь. Чёрт, он так долго там пробыл? Он открыл дверь бедному Мидории, который уже места себе на находил. Настолько волновался, что ходил кругами на крыльце, скоро дырку там сделает, если не остановится. Когда он обернулся и застал Кацуки в одном полотенце, которое слабо держалось на бёдрах, то был в дичайшем шоке. Казалось, что одно малейшее движение и оно спадёт. Бакуго был весь мокрый, с его волос спадали редкие капли воды на пол, прям перед Деку. А сам Мидория будто язык проглотил, снова весь покраснел и засмущался. Бакуго облокотился о дверной косяк, скрестил руки на груди и произнёс: – Ты собираешься заходить? На улице не лето как бы, – с этими словами он ушёл в свою комнату переодеваться, чтобы начать вести хоть какой-то диалог с Деку, иначе тот так и будет стоять, как истукан, с широко разинутым ртом. Сам же Мидория всё-таки зашёл внутрь и, закрыв за собой дверь, шумно выдохнул. Он нервно мялся с ноги на ногу в коридоре, так и не осмелившись пройти дальше. – Придурок, так и останешься там стоять или, может быть, уже наконец пройдёшь внутрь? Он прошёл в гостиную и сел на диван. Изуку из-за волнения мял свои руки, как только мог, откинул голову на подушку, закрыв свои глаза и принялся кусать губы. Кацуки нервно сглотнул от такого выражения лица Мидории, но он же обещал не приставать сегодня, верно? – Расслабься, Деку, – от такого неожиданного звука со стороны, Мидория невольно подскочил, из-за чего Кацуки посмеялся, оставляя на столе тарелки с едой. Мидория с широко раскрытыми глазами смотрел на него, а после улыбнулся настолько ласково и тепло, что Бакуго захотелось сжать его в объятиях и никогда не отпускать. Он и не будет. – Чего лыбишься, задрот. – Никогда не слышал, чтобы ты смеялся, – робко произнёс Изуку. – Мне нравится другая сторона тебя, – мило сказал Мидория, снова подарив самую красивую улыбку в мире Бакуго. – Деку, мне нужно кое-что понять, – сказал Кацуки, садясь на диван и заглядывая в глаза Изуку. – Почему я понравился тебе? Я ведь избивал тебя с самого детства, грубо разговаривал да и вообще вёл себя всегда как полный мудак. Почему я? Мидория немного замешкался от такого неожиданного вопроса. Немного подумав, он ответил: – Знаешь, Каччан, только то, что человек необщительный и раздражительный, ещё не является причиной не любить его. Когда я тебя вижу... со мной что-то происходит. Я не знаю, как описать свои чувства, но... На душе так тепло при виде тебя. Порой мне кажется, что я не знаю, как мне справляться с этим дальше, – сделав небольшую паузу, он продолжил: – Понимаешь, я ведь действительно, не побоюсь этих слов, люблю тебя с самого детства и принимаю полностью, поэтому, пожалуйста, будь собой. Ведь такой, как есть, ты прекрасен, – уголки его губ разъехались в улыбке. Мидория был слишком невероятным. Кацуки никогда не встречал людей лучше него. Да и навряд ли встретит. Повисла неловкая тишина. В комнате было темно, а голова Бакуго была опущена вниз и Изуку не мог рассмотреть выражение его лица. Но он услышал, как тот шмыгает носом, и быстро начал тереть глаза. – Каччан, ты?.. – Завали хлебальник, Деку, с тебя на сегодня достаточно. Давай лучше приступим к еде, иначе остынет. – В ответ Изуку лишь коротко кивнул, понимая, что никто и никогда не говорил ничего и близко похожего для Кацуки из того, что сказал сейчас Мидория. Каччан явно не привык к подобному отношению. Он только сейчас обратил внимание на то, что именно приготовил Бакуго. – Качча-а-ан, – протянул Мидория. – Это очень мило с твоей стороны, – он счастливо улыбнулся, приступая поедать творение Кацуки. – Как тебе? – Это лучший кацудон, который я когда-либо пробовал, да простит меня моя мама, – с набитым ртом, словно хомяк, пролепетал Изуку. Слишком мило. – Что хочешь посмотреть, Деку? – Хочу посмотреть фильм со Всемогущим, – с восторгом сказал он. У него так заискрились глаза при одном упоминании Всемогущего. Бакуго никогда не замечал, но сейчас задумался. А с каким взглядом на него смотрит Деку? Он включил кино со Всемогущим, надеясь, что Мидория не обоссытся здесь от счастья. Доев свою порцию, гость поставил тарелку на стол, поблагодарив Кацуки за такой замечательный ужин. Изуку медленно придвинулся к Бакуго и хотел уже было удобно устроиться на его плече, но тот резко встал, относя тарелки на кухню. Это немного расстроило парня, но он не подал виду, зная, что Каччану и так сложно выражать какие-либо эмоции, поэтому не хотел как-то расстраивать его. Бакуго вернулся в гостиную с пледом, потому что заметил, что Мидория часто трясётся и он лишним точно не будет. Сел, накинув сверху на свои плечи плед, и сказал: – Сядь сюда, Деку, – он похлопал на свободное место перед собой. И Мидория, не долго думая, побрёл туда. Он устроился между ног Бакуго, что казалось ему немного неловким. Кацуки заключил Деку в объятия и положил подбородок ему на макушку. Им обоим было очень комфортно друг с другом. Казалось, что нет места лучше, чем рядом с ним. – Я не заслуживаю тебя, – тихо и неожиданно произнёс Бакуго. – А? О чём ты? – Я слишком жесток по отношению к тебе. Ты достоин большего. А я ничего не смогу тебе дать. Я причиняю лишь боль и... – Замолчи, – грубо отрезал Мидория, разворачиваясь лицом к Кацуки. Он серьёзно посмотрел ему в лицо и сказал: – Твою мать, Каччан, сколько раз мне придётся повторить то, что я люблю тебя любого. Я люблю тебя настоящего. Ты причиняешь не только боль. Ты заботился обо мне, когда я заболел, и приносил мне все конспекты. Ты приготовил специально для меня моё любимое блюдо, меня удивило даже просто сам факт того, что ты запомнил. Принёс одеяло, потому что заметил, что мне холодно, и сейчас крепко обнимаешь, хотя я знаю, как тебе сложно выражать свои эмоции. Ты очень заботливый. А вот я для тебя ничего не сделал, – с виноватым видом, он отвёл глаза в сторону. Бакуго взял его за подбородок, поднял его голову и нежно, как никогда до этого, поцеловал Изуку в губы. Кажется, это был самый чувственный поцелуй из всех, что у них были до этого. Руки Кацуки лежали на бёдрах Мидории, не сильно сжимая их, потому что боялся снова причинить боль. Деку, кажется, рефлекторно подался вперёд, толкнув своими бёдрами в бёдра Бакуго, отчего тот простонал и прикусил губу Деку за то, что снова провоцирует. У него было достаточно времени, чтобы точно всё обдумать, и сегодняшний день был решаемым. И вот, он решил. – Каччан, я хочу тебя , – серьёзно сказал Мидория, смотря в глаза Бакуго. – Нет, – так же на полном серьёзе ответил Кацуки. – Но почему? Бакуго промолчал, убирая с колен Изуку, направляясь в свою комнату. – Ты не хочешь меня? – резко задал вопрос Мидория. – Да что это за блять неебически тупой вопрос, – прокричал в ответ Кацуки. – Конечно, хочу. Очень. Ты не представляешь, насколько сильно. И как трудно сдерживаться. Я ведь пообещал, мать твою, не трогать тебя сегодня. Твои синяки... Они не прошли до сих пор... – как-то грустно сказал он, опустив голову вниз и смотря в пол. Мидория подошёл к нему со спины, прижался правой щекой между лопаток, обвил руками его талию и сказал: – Каччан, всё в порядке. Я хочу, чтобы ко мне прикасался только ты. Я хочу тебя. Бакуго резко развернулся и впечатал Изуку в стену настолько быстро, что тот ничего осознать не успел и раскрыл рот в изумлении. Они смотрели друг другу в глаза около минуты. Кацуки будто пытался найти хоть тень сомнений, но ничего. Он и правда был настроен серьёзно. Чёрт. – Вдруг я снова потеряю контроль над причудой и в этот раз сделаю только хуже? – Каччан, я уверен, что такого больше повторится. Тем более я уже давно привык к боли... – То есть ты хочешь сказать, что если я подпалю тебе член, это ничего страшного? – он мягко усмехнулся. – Что?! – встревоженно выкрикнул Изуку, чем рассмешил Кацуки. – Каччан, хватит издеваться! В таком случае просто не трогай мой... мой... Ты понял! – этим он только ещё больше развеселил парня напротив. – И вообще, просто, чтобы ты знал, – в прошлый раз я испугался не из-за того, что ты оставишь мне ушибы, а из-за того, что ты был слишком настойчивым. Это было неожиданно, я не был готов к чему-то большему и испугался твоего напора. Но у меня было время подумать и сейчас я точно уверен. – Так это значит, ты не будешь бить меня, если всё-таки спалю тебе... – Каччан! Мне неважно, понимаешь. Если кому и делать это, то только тебе. Всё? Доволен? А теперь целуй. Бакуго мягко усмехнулся и медленно наклонился к лицу Мидории, нежно целуя в губы и расставив обе руки около головы парня, в то время как сам Изуку положил одну руку Кацуки на спину, а второй сжимал его плечо. Он опустил свои ладони на ягодицы Деку, слегка приподнимая, отчего тот крепко обвил своими ногами талию Кацуки, всё также не разрывая поцелуя. Бакуго, придерживая его, отнёс в свою спальню, ложась на кровать и наваливаясь сверху. В животе Мидории завязался тугой узел, пульс тут же подскочил, кровь прилила к лицу и ушам. Кацуки разорвал поцелуй, снимая с себя майку и бросая её в другой конец комнаты. Потянувшись к футболке Изуку, плавно снял и бросил в том же направлении. Они долго так рассматривали друг друга, словно изучали, пытаясь запомнить каждый изгиб тела, каждый шрам, оставленный после жестоких сражений и изнурительных тренировок. Они были так молоды, но жизнь успела оставить уже столько меток на их телах, совсем не жалея. Мидория, будто устав уже ждать каких-то действий, сам притянул парня к себе и поцеловал в губы, проникая языком внутрь. Бакуго слегка удивился такому напору со стороны Изуку, но отвергнуть, конечно же, не мог. Да и не хотелось. Кацуки начал постепенно спускаться вниз, нежно целуя шею, затем ключицы, и после перешёл на торс. Пульс Мидории зашкаливал, сердце готово было выпрыгнуть наружу от таких ласк. Он плавно водил руками по телу Изуку, а после положил руки на резинку спортивных штанов, заглядывая в глаза напротив. – Ты же понимаешь, что можешь сказать "нет" в любой момент? Не бойся меня. Понял, задрот? – Изуку слабо кивнул головой, что не очень-то устраивало Бакуго. – Скажи вслух, что всё понял, Деку. – Я-я всё понял, К-Каччан, – его голос слегка дрожал. Кацуки уже давно заметил напряжение в его штанах, но не мог не убедиться словесно. Он не хочет причинить боль или чтобы тот потом жалел о содеянном, и ненавидел всю оставшуюся жизнь. Хотелось, чтобы Изуку вспоминал этот день, как один из лучших в своей жизни, поэтому Бакуго пытается быть максимально осторожным и заботливым, чего никогда не делал. Ни для кого. Поэтому было довольно сложно. Но ради Деку он готов переступить через себя. Кацуки стянул оставшиеся вещи с них обоих и потянулся до тумбочки, открывая ящик и доставая оттуда смазку. Вылив немного жидкости себе на руку, он наклонился и поцеловал Мидорию в губы, попутно вводя один палец, отчего Изуку задержал дыхание. – Придурок, дыши, – проворчал Бакуго ему в губы. Когда Мидория немного привык к новым ощущениям, Кацуки ввёл второй палец, слушая его учащённое дыхание. Он закинул голову назад, закрыв глаза и закусив губу, будто тая под прикосновениями Бакуго. Кацуки провёл второй рукой от колена Мидории, спускаясь ниже по внутренней стороне бедра. Он наклонился к лицу Изуку, целуя того в губы и одновременно одной рукой вводя пальцы ещё глубже, а второй принялся неспешно ласкать его член. Мидория простонал в губы Бакуго, отчего у того на лице появилась самодовольная ухмылка. Он не мог больше терпеть и вынул пальцы, медленно проводя по ним своим языком. Изуку в удивлении вскинул брови вверх и расширил глаза, а после дико засмущался, отворачивая голову в сторону и опуская взгляд. Даже слов не смог подобрать, чтобы что-то сказать на это. Было слишком неловко. Кацуки же наклонился и хрипло посмеялся над его ухом, чувствуя, как тело под ним покрылось мурашками. Коснулся пальцами подбородка Изуку, разворачивая его голову обратно. Прильнул к уже опухшим розовым губам, которые всё также манили снова и снова. Мидория был чертовски сладким во всех смыслах этого слова. Бакуго отстранился, удобнее устроившись между ног. Всё тело пульсировало от дикого желания, но он заглянул в глаза Изуку, как бы задавая немой вопрос. – К-Каччан, а это... Это больно? – немного испуганным голосом спросил Мидория. Не то чтобы он боялся боли. В целом пальцы ощущались недавно очень странно и создавали некий дискомфорт, но привыкнуть можно. А вот насчёт члена Каччана... Явно будут совершенно другие ощущения. Да и он больше пальцев должен быть, а следовательно будет ещё больше неприятно. Наверное. Он не был уверен. Приятно было только то, что он любит Каччана и они первые друг у друга. Оба неопытные. Хотя если сравнивать, то Бакуго явно больше ознакомлен с теорией. Просто такое в жизни Изуку впервые... Волнение и тонна мыслей всё равно присутствовали, несмотря на то, что рядом находился дорогой сердцу человек. От такого неожиданного вопроса, брови Кацуки поплыли вверх и он широко раскрыл свои глаза. Он сжал челюсть, прекрасно зная ответ на этот глупый и невинный вопрос, но ответил лишь: – Откуда мне знать, Деку. – Тогда пообещай, что постараешься сделать это как можно... нежнее, – Изуку отвёл взгляд в сторону. Он серьёзно ничего не знает про секс? Такой невинный. Чёрт. Это ещё больше заводило Кацуки. У самого сейчас, конечно, был первый опыт, но он заранее решил хотя бы посмотреть какие-нибудь видео и почитать об этом, чтобы иметь цельную картинку, как всё должно происходить. Бакуго закинул ноги Мидории на свои плечи и подложил подушку под его спину. Было неловко в таком положении, но он решил довериться своему партнёру, прекрасно понимая, что тот, по всей видимости, гораздо лучше разбирается в подобных вещах, в отличие от самого Мидории, который никогда особо и не интересовался этим. Бакуго стал медленно и осторожно входить, но Изуку всё равно негромко вскрикнул, закидывая голову назад и слегка сильнее выгибаясь в спине. Кацуки наклонился к его уху и прошептал: – Потерпи немного, малыш. Он начал покрывать лёгкими поцелуями его уши, лоб, щёки, целуя каждую веснушку на его лице, и постепенно входил ещё глубже. Затем поцеловал парня в кончик носа и снова принялся за его губы, выпуская все свои стоны туда же. Он тяжело дышал, обжигая кожу Изуку. Мидория ввёл свои пальцы в волосы Бакуго, а потом надавил на затылок, заставляя того уже в который раз целоваться. Кацуки не выдержал и резко до основания вошёл, из-за чего Изуку прокусил его губу до крови. «Заслуженно», – подумал про себя Кацуки, отстраняясь от Мидории, облизывая свои губы и чувствуя железный привкус во рту. Бакуго принялся потихоньку двигаться внутри, а Изуку в свою очередь вцепился в парня мёртвой хваткой. С пальцами было совершенно не так, всё как он и предположил. В уголках глаз скопились слёзы. Кацуки слизал их, чувствуя солёный привкус. Изуку зажмурил глаза, что Бакуго совершенно не понравилось. – Открой свои глаза, Деку. Мидория послушно распахнул глаза, смотря прямо в лицо напротив. При новом толчке, он вновь закусил свою губу, издавая протяжный стон. Каччан начал немного иначе двигаться, будто пытаясь найти нужный угол. Изуку первое время не понимал для чего, но когда Кацуки попал прямо по простате, а из Мидории тут же наружу вышел громкий стон, то он всё понял. Изуку никогда в жизни и близко подобного не испытывал, но с каждым попаданием в нужную точку, спина выгибалась всё сильнее, а стоны сдержать становилось всё сложнее. Дыхание снова участилось, как и сердцебиение. Успокоиться никак не получалось, они оба в процессе начинали получать всё большее удовольствие. – Ты чертовски сексуален в таком виде, Деку, – с ухмылкой обратился к нему Кацуки, а Мидория тут же до ушей покраснел. – Я хочу услышать твой голос, – прохрипел Бакуго. Изуку проигнорировал его просьбу. Словами не описать, как неловко громко стонать, поэтому он принял решение держать все звуки в себе, хотя это было чертовски трудно. Кацуки вышел из него полностью и принялся дразнить, водя головкой по колечку, всё никак не вставляя внутрь. – К-Качча-ан... – сладко протянул Мидория, но этого для Бакуго слишком мало. – Прошу... Хватит... Сделай это уже, чёрт возьми! – выкрикнул Изуку, не желая больше терпеть такие издевательства. Всё-таки боль уже отступила на задний план, а наслаждение процессом взяло вверх и ему хотелось чувствовать это снова и снова. – Что сделать? – жестоко со стороны Кацуки так долго мучить его, но слишком уж ему нравился умоляющий Деку. – Каччан... я убью тебя после, – язык Изуку уже заплетался и он еле выдавливал из себя хоть какие-то слова. – Возьми меня уже, чёрт бы тебя побрал. Ругающийся и агрессивный Деку заводил ещё больше. Ему нравилась такая его сторона. Хотя он с любой стороны великолепный. Кацуки провёл языком по губам и снова вошёл в него до основания, только в этот раз более грубо, отчего Изуку вскрикнул, хватая ртом воздух и цепляясь за широкие и сильные плечи Бакуго, притягивая ближе к себе. Они оба были уже на грани, и вот наконец последний толчок и Изуку изливается на свой живот, а чуть позже за ним и Бакуго. Кацуки поднял на руки обессиленное тело парня и отнёс в душ. Ноги Мидории были словно ватные и Бакуго поддерживал его всё время, чтобы тот не грохнулся. После душа, отнёс его и положил в свою кровать, накрыв одеялом. На улице уже было давно за полночь. В комнату попадал яркий свет луны, освещая умиротворённое лицо Мидории. С окна подул прохладный ветер и Изуку поёжился. Кацуки закрыл форточку и лёг рядом, кладя свои руки парню на живот и притягивая ближе к себе. Нежно поцеловал того в шею, переходя после на горячие плечи, которые также были покрыты веснушками, как и лицо Изуку. – Каччан. – М? Что? У тебя что-то болит? Или тебе холодно? Ты проголодался или... Мидория начал смеяться от такой неожиданной заботы со стороны Бакуго. Он развернулся к нему лицом, улыбаясь. – Чего ты ржёшь, ублюдок, – быстро переменившись в настроении спросил Кацуки. – Ты оказывается такой милый, Каччан, – широко улыбнулся Изуку, кладя ладонь ему на щёку, на что Бакуго лишь фыркнул, сбрасывая чужую руку со своего лица. – До этого момента ты ни разу не оскорбил меня и даже назвал «малыш». – Тебе показалось, – пробубнил покрасневший Кацуки, который хотел уже было отвернуться от своего собеседника, но ему не позволили. – Каччан, ты такой замечательный, – сказал Изуку, прижимаясь головой к разгорячённой груди партнёра и обнимая своими руками. Кацуки поцеловал его в макушку и в ответ крепко заключил в свои объятия. – Каччан, а что тебе понравилось во мне? – Мидория немного отстранился от него, с интересом заглядывая прямо в красные глаза. – Твоя задница, – спокойно ответил тот. – Что? Каччан, я серьёзно, – надулся Изуку. – Я тоже. – Каччан, ты дурак, – Мидория хотел выбраться из его лап и уйти в другую комнату, но Бакуго ещё крепче сжал его, не давая пошевелиться. – Как у тебя вообще остались силы хоть на что-то, Деку? Может быть, ты уже готов ко второму раунду, – ухмыльнулся Кацуки, кладя свою руку на ягодицу Изуку и сжимая её у себя в руке. – Пошёл ты, – недовольно пробубнил себе под нос Мидория, отворачиваясь. Выхода нет, и чтобы этот маленький ребёнок успокоился, придётся выкладывать все карты на стол. Бакуго схватил его одной рукой за щёки, приближая его лицо ближе к своему и практически шепча сказал: – Раз ты такая неугомонная принцесса, то ладно, скажу. Я тоже люблю тебя, понял? Твои изумрудные большие глаза и кучерявые, такие непослушные, как и ты, зелёные волосы, твои веснушки по всему телу, которые так и хочется целовать. То, как каждый раз ты начинаешь краснеть от моих прикосновений. Даже сейчас, – он отпустил его лицо, а Изуку неловко отвёл взгляд и, казалось, только ещё больше покраснел. – Мне нравится то, что ты очень умён. Можешь раскусить любого и придумать охуенный план за считанные секунды. Сука, люблю даже твой мерзкий бубнеж под нос. Люблю твою заботу обо мне, хотя порой это и выводит из себя. А больше всего меня выводит из себя, когда ты такой нежный со всеми, – Бакуго поморщился, а Мидория в удивлении уставился на него. – То, какой ты добрый с другими, а особенно с двумордым и круглолицей... Чёрт, мне хочется в эти моменты разнести в пух и прах и их, и тебя, задрот, запомни это. Пусть половинчатый только попробует прикоснуться своими грязными руками к тебе. Убью нахуй вас обоих. – Изуку нервно сглотнул и неуверенно кивнул. Думает, это он точно запомнит. Кацуки услышал, как сидящий рядом Мидория начал шмыгать носом. – Эй, только давай без этих соплей. Иди сюда. – Каччан, я о таком даже мечтать не мог... Изуку бросился в объятия Бакуго, плача в его плечо. – Деку, твою мать, не затопи тут всё своими слезами, – он погладил его по волосам. – И только попробуй оставить свои сопли на мне, – Мидория посмеялся, вытирая с лица мокрые дорожки слёз. Изуку удобно устроился на груди Кацуки, обнимая и слушая его спокойное сердцебиение. – Хочу, чтобы ты обнял меня, – сказал Мидория, целуя Бакуго в грудь. Кацуки повторять дважды не нужно. Он обнял его в ответ. И хоть это было не очень удобно, он был всё равно как никогда счастлив находиться здесь и сейчас. Главное, что он здесь именно с ним, а остальное не имело значения.