*
очередной шорох старых пожелтевших листов и недовольное мычание минхо, который выглядит так, что краше в гроб кладут. мешки под красными глазами, уставший, неопрятный вид, который в нормальном состоянии ли никогда бы себе не позволил, но сейчас вроде как ситуация требует. младший даже немного похудел, отчего выглядел ещё более жалко, но вонпыль никогда не скажет такого вслух, потому что лис зараза злопамятная, а ещё на язык колкая. кто знает, чем всё потом обернется. устало взъерошив свои волосы, ким склоняется над старым свитком и чуть сводит брови вместе. голова уже едет от количества прочитанного материала, так ещё и недостаток отдыха сказывается. они уже пятый день проводят над этими документами, перерывая всё, до чего могут дотянуться загребущие ручонки. глаза уже невыносимо болели из-за обилия текста и почерка. говорить о том, что везде были разные почерки, пожалуй не стоит, были даже те документы, которые читать можно было только с лупой и догадываться о смысле слов самостоятельно, потому что не все записи сохранились. зарывшись пальчиками в тёмные волосы, вонпыль закусывает губу от досады. он уже понемногу начинает сдаваться, если честно. неужели он никак не поможет своему младшему брату в этой проблеме? пять дней и все пять прошли в пустую. они даже не смогли близко найти то, что сейчас происходило с сынмином. словно такого никогда не было, словно никто не терял связь со своей сущностью... ким старший был готов выть, подобно раненному зверю, он ничем не может помочь своему младшему брату, которого растил с самого его рождения. обычно, если дети в норе оставались без родителей, то старшие омеги и альфы брали над ними шефство, но вонпыль не позволил. в восемь лет он крепко прижимал к себе крохотного брата, с рычанием смотря на вожака. тот сдался, разрешил дальнему родственнику взять ответственность, но всё равно приглядывал за племянниками. но на удивление альфы вонпыль справлялся сам, обучался у других омег постарше как правильно купать и пеленать малыша сынмина, правда в первое время всё же этим занимались старшие, а вонпыль учился. — так, — ёнхён поднялся со своего места, тоскливо посмотрев на пустой стакан из под чёрного кофе, седьмой по счёту. — давайте возьмём перерыв, хотя бы на пару часов. — ты прав, — промычал минхо, устало массируя переносицу и откидываясь на спинку стула, чтобы просто размять спину. — душ, еда и сон. давайте прервемся хотя бы до вечера? — вы правы... — вяло сдается вонпыль, а после замечает мигающий экран телефона. протянув к нему руку, омега подпирает щёку кулаком и спокойно листает переписку с одним из членов совета, который был лисом старой гвардии и терпеть не мог новые устои. чем больше ким читал, тем оживлённее вилял его хвост, а уши подрагивали в предвкушении. кто бы мог подумать, что им может так повезти? хотя, везением такое назвать очень сложно, но хотя бы небольшой шанс... схватив со спинки стула свою тёплую рубашку, омега уже направляется к выходу под удивленный взгляд минхо, только далеко уйти не позволила рука ёнхёна, обхватив бережно запястье лиса. аккуратно, не сдавливая и не причинная боли, кан держал руку младшего, а после посмотрел на личико лисёнка. — куда ты помчался сломя голову? — чуть нахмурился волк, посмотрев в ореховые глаза младшего. — если ты помчался отдыхать, то ладно, отвлекать не буду, но по блеску в глазах могу сказать, что ты куда-то собрался. — а? — вонпыль посмотрел на кана и тяжело вздохнул, он ведь ничего не объяснил, сразу же навострил лыжи... — возможно нам сможет помочь суно, пара главы лисов клана ок. — ну, — кан поправил манжет рубашки и посмотрел через плечо на ли. — ты — отдыхать, а мы — в клан ок. — мы..? — мы.*
внутри всё превратилось в сплошной нервный комок. когда это началось? в первую встречу или же позже? он не может дать точного ответа, просто знает, что всё пошло вверх дном после встречи с ним. внутренние инстикты кричали, что он обязан быть рядом, ловить каждый взгляд и улыбку, что он обязан сделать его самым счастливым, насколько это возможно. он обязан оберегать и защищать его от любой опасности, даже от самого себя. он обязан, но ему не хочется. эта двойственность появилась после того раза, когда у них произошло разногласие. старший ему не раз говорил, что как только придёт зов, он взвоет не хуже раненного зверя и сейчас ему хочется выть. хотя выть хочется не ему самому, а зверю внутри. вообще со зверем внутри были свои тёрки. непонятно с чего, волк прикипел к нему сильнее, чем хотелось бы. это волку хотелось защищать, оберегать. сделать самым счастливым и именно волк внутри ищет встреч с ним, ищет его улыбку, слушает смех и от этого внутренний зверь приходит в возбуждение от простого нахождения рядом. альфе это не нравится, потому что всех оборотней учат с самого детства — волк и ты — разные сущности. нельзя идти на поводу у своей второй стороны, хотя многие игнорируют это и пускаются во все тяжкие, но он не такой. он хотел быть в связи со своей второй ипостасью, а не зависеть от перепадов настроения волка внутри. альфа трясёт головой, сгоняя влагу после небольшой процедуры с холодной водой из под крана. сунуть туда голову, когда сдерживаться уже просто невозможно, было неплохим решением, хотя бы немного остудило его пыл, но в то же время не помогло совсем. чувствительные рецепторы улавливают посторонний запах, который казался чем-то знакомым и далёким одновременно. волк утробно рычит, замечая за своей спиной ещё одного волка. бесспорно, этот альфа сильнее всех, кого когда либо встречал волк, но вместе с тем рядом с ним находиться было опасным, волк внутри рядом с этим мужчиной, почему-то, замирал в готовности вцепиться в глотку. он словно был чем-то, что может помещать его планам и.. желаниям? именно чем-то, а не кем-то. безусловно, старший волк был опасным, даже пугающим, особенно с той ночи, но между тем альфа понимал, что пока он в безопасности. хотя, опять же, надолго ли? тряхнув мокрыми волосами, волк зачесывает их назад пальцами обеих рук и смотрит на своего оппонента через зеркало, ощущая как клыки слегка удлиняются, а взгляд становится более звериным. в ответ он получает почти такой же хищный взгляд и снисходительную усмешку, которой часто пользуются родители, когда младшие начинают скалить зубы. — долго будешь зубы скалить, волчонок? — усмехается сонмин, покачав головой от открывшейся ему картины. — не советую тебе даже напрягаться, кристофер. ты меня не победишь, а себе только навредишь... состояние волка и правда было пограничным. это ж насколько надо ненавидеть саму мысль того, что волк внутри кому-то подчинился? волчья гордость, будущий лидер. сразу видно, далеко волк пойдёт, но будет ли это хорошо? такое поведение для будущего вожака может потом стать опасным, причём в первую очередь для самого бана. взяв с полки полотенце, сонмин кидает его младшему волку и тихо усмехается. заняться его воспитанием сейчас или немного подождать? чуть нахмурив брови от раздумий, ким вовремя выставляет руку вперед, чтобы крис не покинул ванную комнату. лучше сейчас, всё же. — твоя вторая сущность сейчас уязвима из-за того, что не чувствует отдачи от своей пары, — пояснил состояние альфы волк, глянув ему в глаза. — какое-то время тебе лучше воздержаться от пребывания в человеческом обличии рядом с сынмином. ты можешь навредить себе, причём в первую очередь. сыну моему тебе волк не позволит навредить, но вот себе, тут другой разговор... старший волк задумался и покачал головой. как себя вообще можно до такого состояния довести, а? вот ведь неопытный пацан. схватив альфу за волчье ухо, мужчина, насвистывая мотив старой песни, потащил вяло сопротивляющегося криса куда-то на улицу. широкая белая рубашка была заправлена в строгие брюки и только сейчас чан заметил на его шее что-то странное. кулон в форме лиса, который был похож на дугу, словно у этого кулона есть вторая часть... в голову почему-то сразу пришёл образ омеги волка, но крис не успел додумать свою мысль, так как вписался носом в плечо альфы, который остановился. — всё хорошо? — мягко спросил волк, продолжая одной рукой удерживать криса за ухо, а другой нежно приобнимает супруга и касаясь носом его виска. — цвет лица уже лучше, но прошу тебя, будь осторожен. — я в порядке, — кивает лис, заинтересованно осматривая открывшуюся картину. — а ты чего делать удумал? — тренировки, — задумчиво промычал сонмин и посмотрел на волка, который снова предпринял попытку отвязаться от старшего. — не волнуйся, убивать его в планы не входило. но кто знает, верно? — я тебе сейчас по ушам дам! — тут же возмутился омега, опасно покачав миниатюрным кулаком перед носом мужа. — отпусти парня, волчара. какие ещё тренировки ты удумал тут устраивать? совсем мозги растерял? — обожаю когда ты злишься, — весело проговорил волк и коснулся губами лба хваёна. — а сейчас ты пойдёшь к сынмину и остальным омегам, а я пока соберу всех волчат. — ты... — возмущенно начал хваён, отвесив мужу шлепок ладонью по спине. — только попробуй навредить ему, я тебе сам тренировки устрою, уяснил? крис просто застыл, наблюдая за тем, что ему открылось. ворчащий омега лис, сложивший руки на груди и волк-альфа, нежно обнимающий одной рукой талию мужа. это было... иначе. не так, как в стае. нет, его родители тоже часто миловались в доме, они были теми ещё тактильными маньяками, но тут... всё как-то иначе. волк резко опустил голову, чувствуя как сердце заходится в бешенном ритме, а внутренний волк довольно урчит от вида картины. почему-то в голове проносится картинка того, как сынмин, точно также ворчит, дуя губы и недовольно хмурясь, пока он будет его обнимать за талию... — ты осторожнее, — промычал волк, удобнее перехватив ухо младшего. — без уха останешься же, а. мне потом ещё прилетит... — а что у вас тут? — хёнджин появился как чёрт из табакерки и даже слова сказать не успел дальше, как старший волк и его взял в оборот. — видишь, милый? ученики сами идут к учителю, даже если их не звали... — попрошу вожака присмотреть за вами, а то кто знает. и джэбома предупрежу. — всё веселье мне испортить решил.. — что? — люблю тебя, будем к ужину!*
жаркие, обжигающие губы встречаются с прохладными и мягкими губами напротив. волк готов рычать от удовольствия, но приходится сдерживать себя из-за партнера напротив. его совсем не хотелось пугать, наоборот, трепетно прижимать к себе, зарывшись пальцами в эти безумно мягкие волосы. хотелось ловить каждую смущённую улыбку своими губами и в то же время стать причиной слёз. хотелось завладеть абсолютно всеми эмоциями человека напротив и в то же время хотелось отдать ему всего себя. пожар, возникающий внутри, всё никак не хотел утихать, отчего становилось опасно. в первую очередь для лисёнка напротив. зарывшись пальцами в волосы человека напротив, альфа тянет его ближе, чтобы не упустить ни единого вдоха. если это не зов, то всё остальное пусть летит в ад, пока он слышит чужое сбивчивое дыхание между поцелуями. они были прекраснее песни и нежнее шума волн, дарили куда больше радости и спокойствия, которые только может дать любимый звук. да, дыхание партнёра с этого дня станет для него дороже всего на свете, а звук сердца будет самой любимой мелодией. разрывать поцелуй не хотелось, но выбора не было, так как маленькие кулачки настойчиво упирались в грудь волка. тяжелое и жаркое дыхание обжигает район шеи, куда уткнулся своим очаровательным носиком лисёнок. альфа зарывается носом в волосы, ощущая слабый аромат шампуня с травами и ещё что-то. легкий аромат крепкого кофе, который недавно варил омега, стоя на кухне и лениво перекидываясь парочкой фраз с парой вожака. такая умиротворяющая картина, если честно. настолько, что прямо там хотелось подойти к лису и зарыться носом в загривок, ощущая природный аромат своей пары. он ещё в первую встречу вскружил голову настолько сильно, что другие ароматы стали отвратительны для чувствительного обоняния волка. — что ты творишь... — едва слышно шепчет лисёнок в его руках, смущённо перебирая тоненькими пальчиками его рубашку. у волка от этого действия прямо сердце щемит, они крепче прижимает к себе лёгкое тело и тихо смеется на покрасневшее ушко. раньше за ним табунами ходили, доставая от случая к случаю, а сейчас ему важнее всего хотя бы пять минут провести рядом со своей омегой. альфа кладет ладонь на тонкую талию, буквально заставляя всем телом прижаться сильнее, хотя между ними и до этого расстояния-то уже не было. внутренний волк удовлетворённо порыкивает, когда альфа начинает мягко перебирать волосы на загривке лиса под его смущенное бормотание. — сгораю от желания, — не стал увиливать от ответа волк, шумно втянув носом воздух. — сделать тебя своим. но сначала я поговорю с твоими родителями, потом представлю своим и дам тебе выбор... да, он волк. они жуткие собственники это давно известный факт, даже то, что они однолюбы известно всем, но он готов дать выбор лису. если тот не уверен в будущем их пары, волк даст время. докажет, что сделает всё для счастья пары, даже горы свернёт и небо с землей местами поменяет, но его пара будет счастлива. если он захочет свободы, волк даст её, ведь свобода его пары никогда ему не принадлежала. он просто уйдёт, словно его никогда и не было. да, ему будет больно от того, что волк будет тосковать по паре, но если так захочет его лис, то так тому и будет... — папа тебя убьёт, — вынес вердикт омега, осторожно поднимая взгляд на волка. — моя мать тоже не подарок, — хрипло рассмеялся молодой человек, утопая в ореховых глазах напротив. — но тем не менее, я хочу вас представить. ты — моя пара, вонпыль. и это никогда не поменяется. даже если ты будешь против моей кандидатуры, ты навсегда останешься моей парой и я до самой смерти буду помнить о том, что у меня замечательная пара...