Время любить

Ая стояла на смотровой башне и смотрела вниз, наблюдая сверху, как детишки играли в догонялки. За своими думами, девушка не сразу услышала, как скрипнула дверь, и в комнату, хромая, вошел Хершел. Старик, ковыляя, дошел до табуретки и сел, слегка кашляя, пытаясь обратить на себя внимание. – Ты о чем-то хочешь со мной поговорить? – тихо спросила Ая, так и не обернувшись. Порой Хершел напоминал ей сверчка из сказки «Пиноккио», старик находил решение там, где остальные были в затруднительном положении. С ходячей Хершел старался редко общаться откровенно, и ей это нравилось. – Твоя сестра, она опасна для нас? – девушка спиной чувствовала, как напряжен пожилой человек, хотя его голос был бодр, свеж и дружелюбен. – Не знаю, – положив руку на сердце, ответила Ая и повернулась к Хершелю, облокотившись спиной на перекладину. – Одна часть меня верит ей, а вторая не доверяет. – Ты же понимаешь, что Рик собирал лондтаг*, чтобы обсудить Хельгу, мы расспрашивали Дэрила, как вы встретились, кто с ней был и так далее. – Я понимаю и принимаю ваше опасение, а также приму любое ваше решение. – Я дал своё согласие на то, чтобы она осталась, – перебил её Хершел. – Я помню нашу первую встречу с тобой: ходячая, которая защищала от всего мира двух детей, – Анни хмыкнула, но внимательно слушала пожилого человека. – Помню, ты мне однажды сказала, что, находясь с Бобби и Сэмом, ты каждый день сражалась со своим голодом, боясь проиграть. Ты металась по лесу в поисках самой себя. Могу я задать вопрос, что ты сейчас чувствуешь? – Что я чувствую? – переспросила Ая и подняла подбородок вверх, смотря на солнечного зайчика, который застыл на потолке. Она не задумывалась об этом после смерти Сэма, девушка решила вообще забыть о таких мыслях, на охоту она выходила по ночам, а днем старалась не упускать из виду Бобби. В голове возник образ сестры, что она чувствовала по отношению к ней, могла ли она доверять ей. – Я не доверяю Хельге, она от меня что-то скрывает, а я не могу вспомнить, что именно. – Так, значит, ты хочешь прогнать её? – «Нет, – рыкнул внутренний голос, обратив внимание Аи на себя. – Что ты сейчас творишь?» – «Это тебя не касается, в первую очередь я должна думать о Бобби», – мысленно ответила Ая. – «А, как же те эмоции, что были вначале встречи, ты говорила Дэрилу, что не оставишь её?» – Анни, – позвал Хершель девушку, когда увидел, что та застыла, услышав его слова. – Я не знаю как мне быть. – Возможно, она так же находится в растерянности, как и ты тогда. – «Послушай старика, он прав!» – Мне надо подумать… – Ая вновь повернулась к улице, пытаясь найти верное решение, старик поднялся с табуретки и приблизился к окну. – Её всегда можно изгнать, если вдруг она перейдет дозволенное, – Анни повернула к нему голову.– Это я так, на всякий случай. – И много тех, кто за или против? –Большинство людей за то, чтобы оставить твою сестру, другие разделились на два эшелона, против и в раздумьях. – Но последнее слово всегда останется за Риком, – перебила Ая, – я права? – Да, мы ему многим обязаны. Если бы не Рик, Дэрил, Гленн, Кэрол, Лори и Карл не появились бы на нашей ферме. Мои девочки были бы мертвы. И только благодаря ним я понял, что моя жена мертва, а не больна, – при упоминании прошлого, Хершел изменился, его лицо осунулось, а нос заострился, ему было тяжело вспоминать дом и ушедших родных. – Не посчитайте за грубость или издевку, но у вас есть хоть какие-то воспоминание о былом, а у меня нет ничего. Я смирилась с тем, что у меня никого нет в этом мире, кроме Бобби, а сейчас внизу, за железной дверью, сидит девушка, как две капли воды похожая на меня. И я не знаю, как мне быть… – Тебе надо принять этот факти попробовать поверить в сестру, – сказав это, Хершел развернулся и проковылял к выходу. Остановившись в дверях, он с минуту вглядывался в образ ходячий, а потом вышел, оставляя девушку наедине со своими мыслями, которые явно разрывали её голову на части.

***

Хельга открыла глаза, как только Ая ушла, рука девушки механически легла на шею. Вытащив из-под грязной майки золотистый медальон, Ольга открыла и посмотрела на фотографию. На одной из сторон был изображен красивый, но взрослый мужчина. В голове ходячей стал вырисовываться образ мужа. Павел был высокий, израильского происхождения мужчина с темными до плеч волнистыми волосами. С такими же под цвет усами и бородой, над которой Ольга любила подшутить, и муж на удивление ей это позволял. Между ними была разница в десять лет, и это придавало их отношениям яркую изюминку. Почему он был израильского происхождения, так из-за его корней, мать чистокровно русская, а отец израилец. Цвет его кожи был смуглый, а глаза ярко-черный, тонкие губы. Атлетическое телосложение из-за чего много женщин пускали слюни на Павла. Порой девушка удивлялась, почему его выбор пал именно на неё, и сразу находила объяснения. Хельга была второй женой Павла, первая жена умерла во время родов, оставив мужчине маленький сверток с именем Мария. Первые два месяца девочку возили по многочисленным клиникам, не понимая, почему девочка постоянно плачет и вредничает, пока не выявилась серьезная болезнь, малышка родилась глухонемой. Павел сначала не обращал внимания на то, что девочке нужна мать и всячески её заменял няньками и гувернантками. Сам Павел же стал затворником и предпочитал в свободное время, которого у него можно сказать и не было, проводить с малышкой. Много девушек пыталось пролезть в постель миллионера, но попалась именно Хельга. Миссис Гапоно была компаньоном с Павлом и как-то позвала его с дочерью к себе на день рождение. На лице Ольги появилась улыбка, от воспоминая о первой встрече с мужем, они тогда изрядно поцапались, и мать чуть ли не выгнала её со своего дня рождения. Послышались тяжелые шаги, ходячая защелкнула медальон и вновь спрятала его под майкой. Щелкнул замок и в комнату вошел мужчина, которого сестра звала Риком. Сев на уголок стола, он внимательно стал разглядывать её. Хельга же гордо приняла его взгляд, приподняв подбородок и равнодушно одаривая его взглядом. – Интересно, как жить с человеком под одной крышей, если он иностранец, и твой язык не понимает, как и ты его? – спросил Рик на английском сам у себя, на что Ольга промолчала. Она посчитала, что бессмысленно оповещать мужчину о том, что она понимает английский, но ей трудно на нем говорить. Хельга медленно поднялась с пола, отряхиваясь, но не отводя взгляда. Ходячая видела, как Рик не закрыл дверь, и понимала, что он проверяет её. Выпрямившись, она сделала шаг к столу, лицо главного было спокойное. Как только Хельга приблизилась к мужчине, она натянула улыбку, и протянула ему руку, делая вид, что хочет познакомится с надзирателем. – Что ты делаешь? – голос Аи был неожиданностью для находившихся, повернув голову к сестре, Хельга повела плечом. – В смысле? – сделала глупый вид Хельга. – Он пришел посмотреть на меня, точнее убедиться, что я не кидаюсь на людей, вот она я, мне интересно, что он будет делать дальше. – Ты же понимаешь, что от тебя это звучит ужасно? – фыркнула Анни и прошла в комнату, Рик кивнул ей. – Анни, я даю тебе право самой решить, что делать с сестрой, если она останется, то ты должна взять на себя ответственность и позаботиться о ней. – Спасибо, Рик, – Ая улыбнулась мужчине, тот перевел свой взгляд на Хельгу и пожал ходячей руку, встав с края стола, развернулся спиной, прошел к двери и вышел. – Он сказал, что ты можешь остаться в лагере, но за каждый твой промах, я буду отвечать головой, – перевела Ая с английского. – Как-то глупо звучит, – пытаясь говорить более искренне, начала Ольга. – Почему отвечать будешь ты? Я вроде взрослая девочка. – Потому что привела тебя в лагерь я, – перебила Ая Хельгу, и её взгляд стал холодным. – Ты изменилась, как только увидела тех ребят, – тон Ольги тоже стал холодным, а черты лица жестче. – Может, потому что я против такого? – Только не говори, что ты не встречалась с такими людьми по дороге в этот лагерь, – слова Ольги попали прямо в цель, на лице Аи появилось странное выражение лица, только сейчас Анни вспомнила, как сама шесть месяцев назад убила насильников. Если сестра защищала бедную женщину, которую жестоко насиловали и мучали, то она была той, кто сам защищался от таких ублюдков, не задумываясь, что выглядит это не гуманно. – Ая… – позвала Хельга, когда поняла, что сестра в замешательстве, – может мне тогда уйти? – Нет, – ответ прозвучал громче, чем девушка хотела произнести, – ты права, я разнежилась и забыла, что не все люди сейчас ведут себя… – Анни запнулась, подбирая подходящее слово. – По-человечески? – Ая кивнула сестре, Хельга краем глаза увидела, как сестра заламывает свои пальцы. – Не переживай, – Ольга приблизилась к Ае и заключила её в объятии, – я не злюсь на то, что ты воспринимаешь меня в штыки, прошло много времени, притом ты забыла меня и не можешь дать правильную оценку моим действиям, – в нос Анни вновь ударь сладкий запах шоколада. Зарывшись носом в волосы сестры, она жадно стала вдыхать запах. Хельга была права, Ая налетела на сестру, забыв о том, что было до компании Рика и его людей. – Как мне тебя звать в твоем новом мире? – услышала Ая голос сестры в самое ухо. – Мне всё равно, Ая или Анна, на твое усмотрение, – тихо ответила Анни и выпустила сестру из рук, делая несколько шагов назад. – Анни…– девушки обернулись на голос, в дверях появилась пшеничная голова с улыбкой от уха до уха. Увидев Хельгу, мальчишка полностью вошел в комнату, сделала два круга, обходя Ольгу, а потом протянул ей руку. – Меня зовут Бобби, а тебя? – Кто это? – спросила Хельга и удивленно подняла глаза на сестру. – Это наш младший братик, и его зовут Бобби, – ответила Ая, наблюдая за поведением Хельги. – Мда, Миссис Гапоно будет в шоке, если узнает об этом, – Хельга пожала мальчику руку. – Хельга. – Она останется с нами? – завопил Бобби, от радости подскакивая к Анне, на что та ему кивнула. – А где она будет спать? – Наверно, у меня, идем, Оль, – ходячей было интересно, как сестра плавно переходила с английского на русский.

***

Бобби с каждым днем становился взрослее, и Анне казалось, что мальчик отдаляется от неё, ему с каждым разом становилось интереснее с другими ребятами и взрослыми, и только с появлением Хельги, тюрьма для Аи стала каким-то более приятным местом. Хельга решила занять в камере Аи верхнюю койку, и на протяжении недели девушки были соседками. Иногда ходячая замечала, что Хельга прячет себя за хладнокровной маской, а на самом деле сильно страдает от боли, Аю удручал тот факт, что сестра пристрастилась к спиртному, и в свободное от охоты время употребляла алкоголь. Остальные обитатели тюрьмы относились к ходячим с осторожностью и старались не оставаться наедине с девушками, кроме одной малышки, которая странно себя вела -Лиззи. – Ая, может, выйдем к остальным? – вырвала из размышления Хельга, смотря сестре прямо в глаза, свесившись с верхней койки. – Я, думаю, это не очень умная идея, – ответила Анна и перевела взгляд на маленькое окошко с решёткой. – Почему? – удивилась Оля и исчезла из виду, послышался шорох на верхней койке, а потом на пол приземлилась сестра. Ая сравнила её с дикой кошкой, которая ловко прыгает с ветки на ветку, и приземляется точно на мягкие подушечки лап. – «Интересно, она может понравиться Дэрилу? Что я буду делать, если это произойдёт?» – вспыхнули жуткие мысли у младшей девушки, и она попыталась унять свои эмоции. – Ая…? – позвала Хельга и наклонилась к сестре, облокотившись руками на свою кровать. – Людям тяжело привыкать к таким как мы? – А ты не думаешь, что это их проблема? Не хотят, пусть прячутся по норам. – Порой ты слишком жестока, – нервно ответила Ая, пытаясь вжаться в стену, иногда ей не нравился напор сестры. – Нет, я не жестокая, я просто не понимаю, почему мы должны чувствовать вину за то, что у нас есть иммунитет. Ты и я не выбирали такую жизнь… – Почему ты ушла от нашей семьи, раз тебе на все наплевать? – перебила Ая сестру и злобно сщурила глаза. – Я увидела тебя живой, – честно ответила Оля, – это было необдуманное перемещение в голову ходячего, и я увидела тебя. Притом ко всему, я не хотела, чтобы наши родные видели, как я умираю. Разве это счастье видеть, как твой родной человек чахнет. Как он медленно превращается во что-то другое, это очень тяжело,– ответила Ольга и выпрямилась. – В смысле ты видел меня? Как можно перемещаться в чужую голову? – слова Хельги показались Ае неясными и фантастическими. – Как только зараза появилась, я стала проваливаться в черноту и видения, как мне показалось в первое время, а потом я научилась использовать эту способность, – пожав плечами, ответила Хельга и направилась к выходу. – И мне не наплевать, я люблю свою семью, просто не всегда это показываю, – девушка резко отодвинула штору, за ней стояла Лиззи, от неожиданности девочка упала к ногам Хельги. Ольга обдала девочку равнодушным взглядом, обошла её и вышла в коридор, в котором сновали люди. Увидев ходячую в коридоре, в корпусе моментально настала тишина, которая длилась пару минут, а потом люди, опустив головы, стали пытаться не попасться на дороге мёртвой. Ая встала с кровати и подошла к распластавшейся на полу девочке и стала помогать ей подниматься. – Лиззи, что ты тут делаешь? – серые глаза встретились с жёлтыми глазами ходячей. Ребенок был красив, пшеничного цвета волосы, заплетённые в две милых косички, маленькая и худенькая на вид, Анни помнила, что у малышки была сестра, младше нее на год или два. – Мисс, простите, я не хотела подслушивать вас, просто вы такие…– девочка подбирала слова. – Вряд ли, это считается подслушиванием, когда люди говорят на чужом языке, мы такие ужасные с Хельгой и ты можешь звать меня просто Анни, – Ая говорила с девочкой мягко и как-то даже по-матерински. – Нет, что вы, Мисс, вы красивые, папа говорит, что нельзя людей старше себя звать по имени. – А меня можно, – ходячая погладила девочку по голове. – Лиззи, – послышался мужской голос, ходячая и девочка посмотрели в сторону голоса. Отец ребёнка выглядел испуганно и жалко, промелькнуло в голове у Анны. – Простите, Мисс, Лизза приносит вам не удобства. – Всё, хорошо, – Ая не успела ответить, громоздкий мужчина подошёл к ребёнку и, схватив ее за руку, потащил в дальнюю камеру, шёпотом ругаясь на дочь. Анни зашторила вход в комнату и, пройдя коридор, вышла на улицу в поисках сестры и застала её стоящей с Хершелем, который пытался ей что-то объяснить, Хельга обернулась, не дав Ае подойти тихо, старик проследил за ходячей и расплылся в улыбке. – Анни, ты мое спасение… – Тебе нужен переводчик? – улыбнулась девушка и перевела взгляд на Олю, которая нарочно зевнула и облокотилась на стену. – Анни, ему явно не терпится со мной поговорить. – Могу ли я узнать для своих научных, скажем так…работ, некоторую информацию у Мисс Хельги? – старик подбирал каждое слово. – Оль, ты можешь ответить на несколько вопросов? – Только не говори, что он хочет позвать меня на свидание, – от слов Хельги Анна засмеялась, Хершел не понимающе переводил взгляд с одной девушки на другую. – Извини, – взяв себя в руки, начала Ая. – Сестра с радостью вам ответит. – Тогда, может, пройдём к столу? – мужчина указал рукой на полусвободный стол, за которым сидел Рик, Дэрил, Карл и ещё несколько человек, поедая свою порцию обеда. Анна кивнула доктору, мужчина, повернувшись спиной, зашагал к столу. Хельга сухо посмотрела на сестру и последовала за стариком, Ае ничего не оставалось, как пойти за доктором и сестрой. Пройдя к столу, они расселись, Хершел вытащил из брюк черный блокнот с ручкой и, надев очки, посмотрел на Хельгу внимательно, как будто девушка находилась на приеме у врача. – Мисс, могу я узнать вашу фамилию? – Оль, он у тебя спрашивает фамилию. – Князева Хельга, я думаю, это будет достаточно или отчество тоже надо? – У них нет отчества. – Ну тогда тем более, – фыркнула сестра, слегка ворочаясь на скамейке. Присутствующие молча наблюдали за диалогом сестер. – Князева Хельга, – перевела Анни фамилию сестры. – «Интересно, если она говорит, что не была замужем, то почему назвала фамилию Павла?» – внутренний голос напугал Аю, она даже от неожиданности вздрогнула, голос не присутствовал в её голове, как только Ольга заселилась в её комнату. – Сколько Мисс Князьевой лет? – Мисс Князевой, – поправила Ая старика. – Эм, извините, сколько лет Хельге? – решил не произносить Хершел фамилию сестры. – Сколько тебе лет? – Двадцать семь, я родилась 15.10. 1994 года. – Хельге двадцать семь лет, она родилась в девяносто четвертом, – перевела Анна на английский. – Кто она по профессии, замужем, есть дети? – Он спрашивает, ты замужем, есть ли у тебя дети и кто ты по профессии. – Да, я была замужем, – призналась Хельга младшей сестре, обдумав в течение пяти минут, в это время была могильная тишина. – Так, значит, ты мне соврала… – Ая… нет, – перебила Хельга, ходячую. – Я просто хотела забыть об этом, в первый день апокалипсиса, погибла дочь Павла, моя падчерица. – Понятно… кто ты по профессии? – У меня нет профессии, – равнодушно ответила Хельга. – Она нянечка, – соврала Ая старику, нахмурившись. – Замужем, падчерица погибла в первый день апокалипсиса. – Ясно. Как началось её заражение, её кто-то укусил, она помнит дату? – Он спрашивает, как началась твоя болезнь, когда и где это произошло. – А не много ли он хочет от меня? – Оля приподняла бровь и прикусила нижнюю губу. – Ему нужно это для общей информации. – Ты ему рассказывала про своё обращение? – Я не знала, как стала ходячей, из-за этого, нет. – Скажи, что я была на охоте и поцарапалась. – Ты хочешь, чтобы я солгала? – Да! – Она была на охоте и поранилась, кровь ходячего попала в рану и после этого она стала такой. – А как давно? – Шесть месяцев, – ответила за Аю Хельга на ломаном английском, и слегка прицокивая языком об небо. – Так, значит, ты знаешь, о чем он спрашивает? – Плохо понимаю, но на такие вопросы я могу ответить. – Я похожа на дуру? – Ая вскочила с места. Если бы взгляд мог убить, то Хельга бы уже лежала замертво. – Ая, не начинай. – Да пошла ты… – буркнула сестра и пулей выскочила во внешние ворота, оставив сестру наедине с американцами. Хершел не понимал, почему Анна вскипела, и не знал, как спросить об этом Хельгу. – Извините, я пойду, – попробовала Ольга извиниться перед стариком, но слова запутались, и девушка обречено вздохнула, поднялась и вышла из-за стола. *** Боль в теле давала знать, но самым ужасным была не боль в теле, а детский визг, который кружил в стенах тюрьмы. Ая ушла на охоту, чему Хельга завидовала до коликов в животе. Сестры так и не помирились, Ая не разговаривала с сестрой уже два дня и старательно избегала с ней встречи.Поняв, что Ольга больше не вынесет детский плачь, девушка оделась и быстрыми шагами вылетела из камеры и чуть не сбила с ног светловолосую девушку с младенцем на руках. От неожиданности девушка встала как вкопанная, а её светло-зеленые глаза расширились, и походили на два блюдца, как в сказке «Огниво». Она была не единственной, на лестнице стояли Дэрил, Рик и ещё несколько человек с уставшими лицами. – Можно? – на ломаном английском произнесла Хельга, отнимая младенца из рук удивленной девушки, что та даже не успела закрыться от неё или запротестовать. Рик,нахмурившись, направился к Хельге, но увидев, что девочка притихла в руках ходячей, остановился. – Кто у нас такой плаксивый? – спросила Ольга на русском и улыбнулась девочке, та в свою очередь звонко засмеялась в ответ, обескуражив своих нянек. За время прибывания в тюрьме, ходячая узнала, что у главаря лагеря есть двое детей, и все их лелеют и балуют. Обойдя светловолосую девушку, Хельга начала медленно похаживать по коридору. – У тебя столько нянек, словно ты принцесса, поделишься со мной? – девочка вновь радостно взвизгнула и схватилась за темный локон ходячей, – Нравятся волосы? – держа девочку одной рукой, Хельга распустила хвост, и глаза малышки ярко засверкали от счастья. Ручки от жадности стали хвататься за локоны. – Мы ей надоели, – проговорила блондинка, когда вышла из оцепенения. – Нет, просто она не хочет спать, – не заметно для себя, ответила Хельга на английском. – Девочка растет, и её надо перестать укладывать спать днем, через каждый час, потому что нарушается сон. – Откуда ты знаешь? – Неважно, – буркнула Хельга и почувствовала боль в шее, кожа словно запылала, а левый глаз вовсе перестал что-либо видеть. Ольга повернулась к Рику, и увидела, как его лицо вытянулось, а Дэрил за спиной Рика напрягся. – Блондинка, не делая резких движений, подойди ко мне и забери малышку, – Ольга не сразу поняла, что её голос звучит угрожающе. Светловолосая кивнула из-за чего получила хриплое рычание, подойдя медленно к Хельге, она стала аккуратно забирать ребенка. Ходячая стала магнитом звуков, запахов и цветов. Нервы превратились в тонкую струну, которая могла в любой момент лопнуть. Хельга жадно сглотнула, и стала делать медленные шаги к выходу, как только девушка встала на приличное расстояние, она вылетела пулей из помещения, выбегая на улицу. Всё остальное было словно в тумане, Хельга подобно дикому зверю бежала в лес, прячась далеко от всего живого. Ходячая не заметила, как уводила от тюрьмы толпы мертвецов. Они брели за ней попятам, пока боль не стала настолько нестерпимой. Упав на колени, прижав ладони к земле, девушка закрыла глаза и гортанно зарычала, превращая рычание в животный крик о боли.              

***

       Ая направлялась в тюрьму, когда уловила движение и знакомый запах сестры. Мимо неё пролетела Хельга, а следом бежали ходячие. Девушка опешила, прижимаясь спиной к дереву. Она ещё никогда не видела такой толпы, которая неслась за кем-либо. Как только колония мертвецов стала мельчать, Анна последовала за ними. Ходячие столпились полукругом около Хельги, и почти касались своими гниющими конечностями Ольгу, но потом произошло чудо, которое опровергло всё, что-либо, когда Ая думала. Сестра припала к земле, прижимая руки к почве. Тысяча колебаний прошли сквозь тело Аи, которые могли с легкостью разорвать её, если бы Хельга хотела, от таких темпов, Анна закрыла глаза, сжимая силой челюсти. Силы покидали её тело с каждым ударом, от боли, Ая раскрыла глаза и побледнела. Мертвецы, стоявшие рядом, превращались в пепел и улетали от соприкосновения с ветром, который дул в их сторону. Как только на поляне остались только Ая и Ольга, старшая сестра повалилась набок, упав на колени, Ая подползала к ней. Хельга была без сознания. – Нет, прошу, открой глаза, – уложив её голову у себя на коленях, она стала всматриваться в мертвенно-бледное лицо, на котором сверкали темно-синие вены, которые были сильно выражены по всему лицу, шеи и уходили вниз под одежду. – Лёля, пожалуйста, открой глаза, – слезы покатились по бледным щекам ходячей. – Я не хочу вновь терять тебя, – боль была теперь не только телесная, но и душевная.