***
— Зачем мой отец прислал вас сюда? — спросила Алиса у Главаря, которого Разумовский уже привязал к стулу для допроса. Бандит молчал. Тогда Сергей схватил допрашиваемого за волосы: — Отвечай на вопрос. Главарь рассмеялся и ребята переглянулись. — Вы такие милые. Два психопата. — Серёж… — Одёрнула его Алиса. Тот отпустил Главаря, но продолжал стоять рядом, на всякий случай. — Твой отец просто хочет вернуть тебя домой. Это всё что нам известно. — Где Олег Волков? — задала следующий вопрос Алиса. — А вот этого я понятия не имею. — Тогда свободен. Рубинштейн кивнула Сергею и тот вырубил его, ударив чем-то тяжёлым по голове. И такое сотрудничество ей начинало очень нравиться. — Что будем делать? — спросил Разумовский. — Нужно ехать к нему. — К Рубинштейну? — Да. А ты останешься здесь. — Не лучшая твоя идея. — Ты что забыл кем являешься для общества? Тебе нельзя выходить в люди. — Я поеду с тобой. И точка. Одну я тебя никуда не отпущу. Научи меня держаться в равновесии. Я забыл как это просто Потерять себя Но ты держи меня, А я спою тебе О том что в будущем... Спорить с рыжеволосым было бесполезно. Они собрались и поехали обратно в Петербург прямо к месту работы Рубинштейна. Мелькающие зелёные пейзажи за окном погружали в некий мыслительный гипноз, от которого Алиса то и дело отмахивалась. Сергей, что сидел за рулём, изредка поглядывал на девушку. Он боялся, что она охладела к нему. Но в отличие от того же Олега она видела грань между ним настоящим и той безумной личностью. Наверняка она и Волкова успела научить видеть подобное в их общем друге. Эти двое были и остаются рядом, несмотря ни на что. И от этого он не прекращал задаваться вопросом: «Почему?» Машина остановилась у психбольницы. — Останься здесь. — Попросила Разумовского Алиса. — И старайся не высовываться. — Ты и так нацепила на меня кепку и солнечные очки. Меня маловероятно кто-то узнает. — Тебе идёт. — Хмыкнула Алиса. Сергей улыбнулся. Они притянулись друг к другу словно два магнита и их губы слились в поцелуе. — Что бы ни случилось, я всегда буду рядом. Обещаю. Уголок губ девушки дрогнул от улыбки. — Давать обещания легче, чем их сдерживать. — Это я сдержу. Можешь не сомневаться. — Крепко сжал он её холодные ладони в своих.***
Еле освещённый коридор больницы резал глаза. Для спокойствия Алиса прокручивала в голове недавний разговор, а на губах ещё таял привкус поцелуя с Разумовским, который сейчас сидел в машине, нервно постукивая пальцами по рулю. — Здравствуй, Алиса! — приветствовал её отец с другого конца коридора. — Привет, пап! — откликнулась та. — Стало быть, ты сделала свой выбор. — К чему всё это? Пусть Олег уйдёт! Тебе ведь нужна я, а не он! — Да, в этом ты права, милая. — Алиса, не вздумай! - Пытался остановить её наёмник - Он превратит тебя в овощ! Руки Волкова выкрутил один из санитаров и мужчина зашипел от боли. — Хватит! Я здесь. Я пришла! Ты ведь этого и добивался! Что тебе ещё нужно?! — По-хорошему, от твоих друзей нужно было избавиться, но я не убийца. — Как нам повезло. — Фыркнул с сарказмом Олег за что и получил удар кулаком в живот. — Хватит! — воскликнула Алиса. — Если бы он молчал, то ему бы не приходилось причинять боль. Пусть идёт. Олега отпустили, а Рубинштейн зашагала ему навстречу. Шаг в шаг, под жужжание люминесцентных ламп, они шли навстречу двум разным судьбам. Пройдя мимо девушки, они переглянулись и Олег поймал на себе её грустную, но уверенную улыбку и стекающие по щеке слёзы. Она знала на что идёт. Волков остановился в конце коридора, дабы понаблюдать за тем, как довольный своей победой Рубинштейн приобнимает дочку за плечо и они исчезают в темноте. Спустившись вниз, где их ожидал фургон бандитов со стоящим на улице Разумовским в кепке, солнечных очках и капюшоне, Олег столкнулся взглядом с другом. Те молча друг друга поняли, сели в машину и покинули пределы психиатрической больницы.***
— История с Чумным Доктором утихла. Город предпочёл учиться на своих ошибках. Государство усилит проверку в гос.учреждениях. И предоставит все возможности для улучшения общественной жизни граждан. Сергей Разумовский, скрывающийся под маской Чумного Доктора, считается погибшим. Власти приняли решение закрыть дело. А жителям посоветовали жить дальше, а если и оглядываться назад, то только чтобы вспомнить о своих ошибках и больше никогда их не допускать. За железными дверьми с маленьким окошком находится одиночная палата с теми же грязно-зелеными стенами, железная кровать, со свисающими по краям кожаными ремнями, остывшая каша на столике рядом и выпитый досуха чай. На кровати, скрестив ноги, сидит девушка лет двадцати шести с завязанными в косу каштановыми волосами, в белой больничной пижаме и закрытых тапочках. Она рисовала в блокноте всё то, о чём думала: театральные маски, цветы, солнце, море. В общем, всё то, что хотел видеть Рубинштейн на сеансах психотерапии. В дверь постучали и тут же открыли. И в проёме показался знакомый козырек кепки и потертой от носки кожаной куртки. Губы Алисы растянулись в довольной улыбке. — Майор Гром, не ожидала Вас здесь увидеть. Когда за мужчиной закрылась дверь, он медленно подошёл к ней. Из-под козырька показался его тяжёлый взгляд, мешки под глазами и заросшее щетиной лицо. — Чем могу быть полезна? — Ну, сама подумай. — Раздался грубый мужской голос эхом по палате. — Твой ухажер убил дорогого мне человека, моих друзей. — Ага. — Дошло до Алисы, которая относилась ко этой ситуации на удивление достаточно спокойно. — Убить меня решили? Звук затвора пистолета послышался за спиной майора. — Да вы что, майор! — засмеялась девушка. — Вам ли так поступать? — Знаешь, как говорится: Зуб за зуб, глаз за глаз? Ну так вот, это как никогда подходит к нашей ситуации. Дуло пистолета устремилось в лоб Алисы. — Месть — самое низкое что вы можете себе позволить, майор Гром. — Зато я получу от этого удовольствие. — Нет, не получите. Вам все равно уже никого не вернуть. Прискорбно, но это так. Рука Грома, что держала пистолет у головы девушки, затряслась. — Признайтесь, вы не такой человек. И вы не способны совершить убийство ради мести. Губы Грома сжались в тонкую линию и задрожали. Он опустил пистолет, спрятал его за пазухой и потёр глаза от наступающих предательских слёз. Дверь палаты вновь открылась и к ним присоединился Вениамин Самуилович. — Всё в порядке, Алиса? — Да. Всё путём. — Махнула она рукой, не скрывая улыбки. — Майор просто решил задать пару вопросов. — Может я смогу вам чем-то помочь? — Предложил психиатр свою помощь, положив руку на плечо Грома и потихоньку провожая к двери. — Я не знаю… — Пробормотал тот ему в ответ. — Я не знаю как дальше жить. — Ну, не стоит так говорить. Сейчас мы с вами всё решим. Дверь со скрипом закрылась. Оставив наедине с эхом от разговоров девушку на больничной койке. А однажды к ней наведался её друг Никита Радуга. Увидев его, на глаза моментально навернулись слёзы. Возможно, из-за переизбытка эмоций, а возможно из-за нестабильной нервной системы. Девушка кинулась на шею к парню. Тот сначала опешил, но стоящий за его спиной Рубинштейн успокаивающе кивнул. Поэтому Никита переживал за свою жизнь чуточку меньше. — Я тебе тут почитать принёс. Когда девушка отпрянула от него, он вытащил из рюкзака сценарии и фотографии с прошедших спектаклей их труппы. Рассматривая фотографии в голове мелькали воспоминания о той жизни, в которой она когда-то тоже существовала. Не жила, а именно существовала. Она любит театр. До сих пор. И будет любить всегда. Но жить той жизнью она явно была не готова. — Нам всем тебя очень не хватает. — Признался Никита, осматривая свою подругу. — Спасибо, что пришёл. — Сказала Алиса и снова притянула его к себе. — Ты лучше приходи в себя поскорее, хорошо? — Чмокнул он её в макушку. — Угу. — Согласно закивала она головой, вытирая слёзы. — Будем снова вместе играть в театре, гулять. Всё будет как раньше. — Да, конечно. Я очень этого хочу. Радуга молча сжал её плечо и под сопровождением Рубинштейна покинул палату. Алиса утерла нос и с её лица скрылась улыбка. Они хотели видеть её такой. Хотели, чтобы она отреагировал именно так. А талант знаете ли не пробьешь. — Вениамин Самуилович, она ведь поправится? — Спросил Никита, шагая с психиатром по коридору больницы. — Я буду делать всё возможное. — Пообещал мужчина. В эту ночь у Алисы случился приступ агрессии. Она накрутили себе в голове такого, что самой стало страшно от того, на что способно её разум и тело. Разорвав все рисунки, барабаня в железную дверь кулаками (на двери остались вмятины), откинув кровать в стену с такой силой что пружины сложились пополам. Она добилась того что ей вкололи лошадиную дозу успокоительного. — Как же так случилось с Алисой? — недоумевала медсестра. — Была совершенно нормальной девушкой. Простите, Вениамин Самуилович, но на это так грустно смотреть. Слов нет. С этими словами она было хотела выйти из кабинета психиатра, но тот усмехнулся и она приостановилась. — Нет, Светлана Альбертовна. Она уже давно перестала быть нормальной. Перестала быть той маленькой любопытной девочкой, которую я водил по парку за ручку. Перестала ею быть с того самого злополучного дня. — Он поднял на неё глаза. — Это я жил иллюзиями. Я сам виноват. В один прекрасный день, Алиса лежала на кровати, прижав к себе ноги и ни о чем не думала. После успокоительного было хорошо. Разум словно очищался и в голову не лезло никаких дурных мыслей. В коридоре послышались выстрелы. И она приподнялась на кровати. Звуки приближались к её двери и наконец она открылась. Какая-то группировка в черных одеяниях и черными масками на лице звали её за собой. Она довольно улыбнулась и недолго думая натянула на ноги обувь и тут же помчалась за ними. Выйдя в коридор, она увидела как на полу лежали испуганные люди. Их не убили, но кого-то всё равно зацепило. Один мужчина из группировки притянул Алису к себе и затянул в поцелуй. Сначала она хотела его оттолкнуть, но заметив торчащий из маски до боли знакомый рыжий локон волос и утонув в цвете голубых глаз, она сразу поняла кто это и обвив руками его шею лишь прижалась сильнее. Наконец, когда они бежали по коридору отпугивая сотрудников, держась за руку, Алиса чувствовала себя на своём месте. Её дом рядом с теми, кто её понимает. Кто не будет отворачиваться даже если она потеряет свой рассудок. Всю жизнь вокруг неё лишь создавали иллюзию адекватности. И теперь, когда она может вдохнуть безумие полной грудью, приходит понимание того, что ей нравится быть такой. Быть частью его безумной жизни. Наблюдавший за их побегом Вениамин Самуилович тяжело вздохнул и опустил голову от экранов. — Прощай, Алиса. — Произнёс он. — Нам их остановить? — Нет-нет, не в коем случае. Пусть всё будет так, как должно быть. Недоумевающие охранники проводили психиатра взглядом. В то время как Алиса уже покинула территорию психиатрической больницы Санкт-Петербурга под радостный смех. Они запрыгнули в машину, за рулём которой оказался никто иной как Олег Волков. Перекинувшись приветственным взглядом с водителем, её снова притянули за талию к себе. Сняв маску с голубоглазого её взору открылась довольная улыбка Сергея Разумовского. С новой более короткой стрижкой, но оставаясь всё таким же безумно (в прямом смысле этого слова) красивым программистом. — Я же обещал. — Сказал он. И их губы вновь ощутили тепло друг друга. Одной ночью Алисе казалось что весь мир против неё. Она сидела и бормотала себе под нос о несправедливости этой жизни. Ей не хватало рыжего сумасшедшего что покорил её сердце. И теперь, когда он рядом, сердце билось от радости, а не от очередного приступа агрессии. Что ждёт их дальше? Пока неизвестно. Но в такой компании скучать явно не придётся.Но ты держи меня, А я спою тебе О том что в будущем...