***
— Оу, посмотри, они такие милые… — Тише, разбудишь же! Подожди, а что это… — В смысле… О Боже, Даша! Я поморщилась от громкого вскрика Эллисон. Было так тепло и уютно, что менять позу или вставать совершенно не хотелось. Рука на моей талии немного погладила кожу и обняла сильнее, тоже не желая отпускать из объятий. — Даша, что это такое? — задала громкий вопрос Третья и подняла мою руку, что покоилась на груди Пятого, вверх. — Не видишь, рука, — пробормотала я, поморщившись от боли в горле. Кажется, вчера не нужно было выходить без куртки… — В том-то и дело, что я её не вижу! От этих слов я распахнула глаза и повернула голову к Эллисон. Пятый, который очевидно зарывался носом в мои волосы, недовольно что-то промычал и, наверное, открыл глаза. И да, Третья держала меня за прозрачную кисть, а рука по локоть была прозрачной. Страх немного встряхнул сонный мозг. — Элли, я всё объясню…***
Вся семья собралась на кухне. Каждый кто заходил сюда и обращал внимание на меня ошеломленно смотрел на руки, которых уже было бесполезно скрывать. Приняв в руки горячую чашку чая от Пятого, повернулась к Харгривсам. — То, что вы видите — это побочный эффект от перемещения в другие реальности. И остановить это пока не представляется возможным… — голос затих, а я обдумала только что сказанные слова. — Ещё из-за способности эта дрянь распространяется быстрее. — Кто ещё знал? — спросил Диего, мрачно смотря на меня. — Пятый, — я кивнула чашкой на парня. — Да и то, он не знал, что оно распространяется. У нас была Ваня, так что мои проблемы были не важны. — И что будет… Ну когда ты исчезнешь? — тихо спросила Ваня. Наступило молчание. Я оглядела всех максимально спокойным взглядом. Не нужно чтобы они волновались за меня, сейчас это вряд ли пойдёт им на пользу. Несколько раз кашлянув, сжала чашку в руке, чтобы никто не заметил как она дрожит. — Есть два варианта: хороший и плохой. Хороший — я вернусь в свою вселенную и благополучно забуду о том, что здесь была. Плохой — я просто исчезну и испарюсь навсегда. Ваня прикрыла рот рукой, а из её глаз полились слезы. Я поджала губы и вцепилась второй рукой в кружку. Не люблю когда мои друзья плачут. Невыносимо видеть слезы дорогих тебе людей. Особенно, когда плачут из-за тебя. Я сглотнула комок в горле. — Простите меня. Думаю, было бы лучше, если бы я осталась там… — Не говори так, — отрезал Пятый. Он всё это время стоял рядом, будто бы поддерживая меня. На его скулах ходили жевалки, а венка на шее пульсировала. Его глаза были направлены в пустоту, говоря о мыслительном процессе. И может это не к месту, но именно сейчас Пятый казался чертовски горячим. Такой невыспавшийся, домашний… Но опять и снова решающий мои проблемы. — Ты не умрёшь и не исчезнешь, — зелёные глаза поднялись на меня. — Я перенесу тебя в твою реальность. — Пф, как? — нервный смешок вырвался сам. — Даже если ты сможешь это сделать, то вернёшься ли обратно? Это громадный риск, Пять. — Риск — это оставить тебя здесь медленно умирать, — холодно ответил он и отвернулся к окну. — Окей, — злость вспыхнула внутри огромным пламенем. — Ладно. У тебя есть дня три не больше. Просто удачи. Чашка со стуком опустилась на столешницу, а я пошла наверх. Хотелось хорошенько кого-нибудь стукнуть и наконец успокоиться. Почему все так волнуются? Я же тоже начинаю волноваться вместе с ними! Дверь хлопнула слишком сильно и в кое-то веки мне было плевать на то, что происходит вокруг. Плюхнувшись с разбегу на кровать, выпустила воздух сквозь сжатые зубы. Несколько минут тишины и дверь, что так громко захлопнулась, вновь открылась, что начало раздражать. — Ты можешь оставить меня в покое хотя бы на несколько минут? — раздражённо рыкнула я, резко сев. — Расскажи, почему ты такая злая? — так же прямо спросил Пятый, став напротив кровати. — Может, я устала быть милой улыбчивой ми-ми-мишкой? Может, потому что у меня нет ответов на вопросы, что грызут меня изнутри? — я с силой сжала простыни. Харгривс лишь поджал губы и промолчал. — Я знаю, что ты чувствуешь, но… — Откуда ты можешь знать?! — мой почти вскрик заставил сердце екнуть в груди. — Иногда мне кажется, что ты сам не знаешь чего хочешь. То шутишь, заботишься, оберегаешь… То отталкиваешь и игнорируешь. К концу мой голос подрагивал, в глаза набегали слезы. Для меня это было важно. Простой ответ, просто три гребаных слова, чтобы спокойно жить. Понять, что мои чувства наконец взаимны… Да хоть что-нибудь. — Хочешь знать чего я хочу? — его губы стали похожи на белую полоску, а брови сдвинулись сильнее обычного. — Сейчас узнаешь. Синяя вспышка и мои губы накрыли властным поцелуем. Глаза расширились от шока и я на несколько секунд замерла, не зная что делать. Язык Пятого проник в мой рот, заставляя вздрогнуть и податься вперёд, позволяя ему идти дальше. Руки медленно поднялись к его воротнику, но крепкие пальцы сжали тонкие и контрастно холодные запястья. — Не так быстро, дорогая, — взгляд почти чёрных глаз заставил тело покрыться мурашками. Дыхание сбилось напрочь, когда мои руки оказались над головой, а Пятый опустился к шее. Легкие касания его губ сводили с ума, а совсем не нежные укусы и поцелуи вынуждали закусывать губы, чтобы не стонать в голос. Тело вздрогнуло, когда холодные руки забрались под майку и вжали талию в кровать. Из горла вырвалось мычание, когда Пятый поставил на шее яркий алый засос. Парень оторвался от нежной кожи и посмотрел на меня мутным взглядом. В голове всё пылало, но где-то на периферии сознания я чётко понимала: я хочу продолжения. Его палец прошёлся по моей нижней губе, которая начинала кровоточить. — Я достаточно понятно объяснил? — хриплый вопрос прозвучал почти возле самого уха. — Д-да… — в горле пересохло и мой шёпот вышел совсем никакущим. — Хорошая девочка, — его язык аккуратно слизал кровь с губы. — Нам обоим нужно остыть. И синий цвет вновь вспыхнул перед глазами. Тишина комнаты оглушила, а стук собственного сердца, быстрый и сильный, раздавался в висках, горле и груди. Нервно сглотнув, я провела языком по сухим губам, от чего во рту появился привкус крови. Ещё несколько минут пришлось просто лежать и осознавать что вообще произошло. И как только в голове восстановилась полная картина произошедшего, моё лицо залилось краской до самых кончиков ушей. Ледяная рука прошлась по шее, на которой до сих пор пылали поцелуи. Я кое как поднялась с кровати и подошла к зеркалу. Моя растрепанная и красная голова была ожидаема, но один взгляд на шею заставил покраснеть ещё больше. Пять. Пять красных, почти фиолетовых засоса. Нервный смешок вырвался сам по себе. — Если и отношения, то только такие и только с ним, — сказала я сама себе в отражение. Карие глаза прошлись по огненным щекам и прозрачным рукам. — Надо остыть… Точно. Дальнейший мой день прошёл словно в тумане. Холодный душ, который никак не помог от внутреннего жара, какая-то книга, через страницы которой просачивались воспоминания о Пятом, бесцельное хождение по комнате и глупая улыбка на лице. Только когда я третий раз споткнулась о собственную ногу и чуть не полетела лбом в стол, остановилась и пару раз глубоко выдохнула. Глаза переместились за окно: снег покрывал подоконник и дерево, что стояло в пару метрах от стекла. Солнце уже садилось, освещая эту картину оранжевым светом. Улыбка снова возникла на моем лице, но в этот раз грустные мысли витали в моей голове. Скоро придётся прощаться со всем этим… Прощаться с Клаусом, Эллисон, Ваней и остальными. Даже вещи забрать не получиться: они будут мне велики, да и хочется оставить что-то от себя. Оставить след… — Соберись, — я мотнула головой и решительно пошла к двери. Нужно поесть. Да, и просто поговорить с кем-нибудь. Запомнить их лица, характеры, движения… Просто улыбнуться им в ответ. Носки мягко опустились на деревянный пол. Закутав руки в длинные рукава свитера, я спустилась по главной лестнице в холл. Большая люстра висела на своём месте, бросая блеск от солнца на стены. Шаги замедлились, а дыхание замерло. От стен эхом отдавалась музыка скрипки и исчезала в огромном пустом пространстве. Улыбнувшись, повернула голову к гостиной. На диване сидели Клаус, Эллисон, Лютер и Диего. У некоторых в руках был стакан, явно с алкоголем, а некоторые просто слушали игру Вани, которая стояла в центре. Максимально тихо пройдя на кухню, открыла дверцу шкафа и вынула пачку зелёного чая. Дотронувшись до чайника, грустно улыбнулась: совершенно никаких ощущений. Только холод. Открыв второй шкаф, потянулась за чашкой, что стояла на самом верху. Взявшись за ручку, подняла её в воздух и замерла на месте. Глаза округлились, а я рефлекторно пригнула голову. В помещении раздался громкий звон разбивающейся чашки. Зажмурившись и закусив губу, вслушивалась в несколько секунд тишины, которые быстро нарушил топот ног. — Даша? Всё в порядке? — тонкие руки легли на плечи и я открыла глаза. — Да да, всё хорошо, — тут же закивала я Эллисон, осторожно поворачиваясь на месте. — Я просто доставала чашку, а она упала… Будто прошла сквозь пальцы. От окончания этой мысли мне стало не по себе. Ладно если руки просто прозрачные, но они теперь и исчезают… — Мы даже тебя не заметили, — проговорил Клаус, задумчиво глядя на осколки, которые загребала в совок Ваня. — Да я теперь невидимка, правда? — хмыкнула я, опуская рукава свитера сильнее на руки. — Очень смешно, — резко ответил Диего и нахмурился. Я выгнула бровь. Ой, а кто это у нас раньше кидался едкими словечками, что даже помогать мне не станет? Ох уж эти Харгривсы… — Ваня ты играла на скрипке? — я обратилась к Седьмой. — Да, ребята попросили, — кивнула в ответ та, возвращаясь в гостиную. — Я могу вам что-нибудь спеть… — щеки почему-то покраснели. — Если вы конечно хотите. — Да без вопросов, пой! — Клаус запрыгнул на свое место и взял в руки бокал с алкоголем. — Я очень хочу услышать. — Да, я тоже, — кивнула Эллисон, улыбаясь. — Пятый говорил когда-то, что у тебя хорошо выходит. — Ну да, наверное, — улыбнулась в ответ я, ещё раз возвращаясь к тому что было. Быстро отогнав все возникшие в голове образы, подошла к Ване. Я знала что нужно спеть сейчас. Было очень интересно увидеть их реакцию. — Нот я дать не могу, но сможешь подстроиться под мой голос? — я посмотрела на Ваню. — Да, конечно, — кивнула та, ставя смычок в правильное положение. — Начинай. Набрав в лёгкие побольше воздуха, я начала петь. — Istanbul, not Konstantinopol, Istanbul, not Konstantinopol… — чем дальше я пела, тем шире моя улыбка становилась. Это был своеобразный гимн Академии, так же как и Run Boy Run, который запал мне прямо в сердце. Вскоре, Ваня тоже пошла в разнос и её игра стала энергичнее и запальнее. Внутри поселялось чувство дома и уюта, хотелось петь и танцевать, что я и делала сейчас. Было так хорошо, что до меня не сразу дошло, что песня закончилась. Остановившись, я тяжело дышала, но улыбалась во все 32. Клаус начала хлопать в ладоши, что потом подхватили и остальные. — У вас шикарный дуэт! — крикнула Эллисон. — Песня просто супер! — одобрительно кивнул Лютер. — Спасибо, спасибо! — я сделала глубокий поклон, как любила делать Настя раньше. — Но и это ещё не всё! Вот что вы знаете о России? — Странный вопрос, — сказал Диего. — Зачем тебе? — Там у каждого есть медведь, — улыбнулся Клаус. — И балалайка. О, а ещё они с детства пьют водку! Мне бы так… — Клаус, это полный бред, — хмыкнула Третья, садясь удобнее. — Там очень суровые и строгие люди. — Я русская, но… Незнаю, там, наверное, очень холодно, — Ваня села на диван. — Ну, в какой-то степени вы все правы, — я плюхнулась рядом с Эллисон. — Кроме, Клауса, конечно. Я хочу сейчас спеть русскую песню. Она немного о войне, но очень красивая и довольно популярная. — Мы все во внимании, — поторопил меня Диего, барабаня пальцами по спинке кресла. — Что ж, начнем, — я улыбнулась и ровно села. — Расцветали яблони и груши, поплыли туманы над рекой, выходи-и-ила на берег Катюша, на высокий берег на крутой. Выходи-и-ила на берег Катюша, на высокий берег на крутой. Казалось, стены этого почти-замка просто созданы для того, чтобы тут пели. Почти гробовая, но уютная тишина была идеальным слушателем, который разносит мою песню по всей Академии. Благодаря громкому голосу и открытой позе песню можно было услышать даже на втором этаже. Даже не спрашивайте почему эта песня, почему не другая… Я просто не знаю. Хотелось домой, а мама так любит эту песню, что у меня не нашлось ничего более родного. Ностальгия накрыла с головой и под конец голос немного дрогнул от наступающих слез. Больно осознавать, что скоро ты не увидишь ничего. Мой голос смолк, а с ним и ушла моя печаль. Смахнув пару слезинок со щёк, я улыбнулась и оглядела притихших ребят. — За вас, мои дорогие, — обе руки обхватили стакан с алкоголем, что стоял на столе. — Я буду скучать…***
С того случая прошло три дня. За это время всё стало только хуже. Как оказалось, волосы тоже находятся под воздействием этой штуки и теперь половина моих волос стала белой, как снег. Большую часть времени я лежала в кровати, спала и смотрела в потолок. Холод сковывал тело, горячий душ два раза в день и тонны тёплых одеял никак не помогали справиться с этим. Но я держалась. Часто приходили Эллисон с Клаусом, чтобы поднять мне настроение и посмотреть за тем, чтобы я ела. Оставалось только послушно есть и улыбаться на весёлые и глупые шутки Четвертого. По рассказам ребят, Пятый уже второй день не выходит из комнаты. Последний раз его видели ночью, когда тот набирал себе в чайник кофе и делал любимые бутерброды с арахисовым маслом. Конечно, мне не стоило большого труда угадать чем он занимается. Формула, что вернёт меня назад. Я не сомневалась, что он работает именно над ней. Да, это грело моё сердце и создавало надежду на то, что всё кончится хорошо, но тут я вспоминала сериал и понимала насколько велики риски. И вот, на четвертый день, утром случилось то, что случилось… — Даша… Э-э-эй… — чьи-то пальцы мягко провели подушечками по щеке. — Проснись. — М-м? — я потерлась щекой о подушку и приоткрыла веки. — Пя-ять… Я всё ещё сплю? — Дурочка, вставай, у меня новости, — его улыбка с ямочками стала ещё шире и парень, похлопав меня по щеке, отошёл к окну. Тут же распахнув глаза, я села на кровати, пялясь на его спину. Мозг отказывался воспринимать что-либо, кроме красивого тела брюнета, а губы предательски растягивались в глупую улыбку. Хотелось подойти, обнять и утащить этого без конца работающего горячего 58-летнего парнишку себе в постель и ни за что не отпускать. Будто прочитав эту большую и длинную мысль, он повернулся ко мне. — Так и будешь смотреть на меня пожирающим взглядом? — его лёгкая улыбка перешла в самодовольную. — Да, пока не съем, — кивнула я, скользя взглядом по красивому телу и уставшему лицу. — Ты устал… — Да, пришлось попотеть над формулой, — ответил Пятый, подходя ближе. Зелёные глаза прошлись по рукам и остановились на глазах. — Ты хорошо отдохнула? — Даже очень, — почти на автомате ответила я, всё ещё вглядываясь в зелёные глаза. — Ты не спал три дня? — Две ночи, — он повернулся спиной и плюхнулся на кровать рядом. — Но это того стоило. — О, Боги… — я открыла рот от удивления и шока. — Ты… — Да, — кивнул Пятый, закрывая глаза. — Я нашёл формулу.