у тебя ключи?

На лицо падают такие отвратительные первые лучи солнца и заставляют завернуться недовольно в одеяло, пародируя лаваш, а может быть и цельную шаурму. В ушах фонит лязгом, а по другую сторону дивана развалился потрёпанный индивидуум. Кристи жмурится, проглатывает утренний рвотный позыв и приподнимается на локтях, глаза слипаются. Алкотрип подошёл к своему логическому завершению, об этом свидетельствует недопитый коньяк и душный запах спирта в однушке. В грудь толкаются чужие ледяные пятки, позволяющие отметить контраст температуры собственного тела. Очень жарко. Вытянутой рукой тянется к вонючей жидкости и мимо - упс! - захватывает бутылку со второй попытки. Щедро пролив на себя и кушетку, все таки вливает в горло высокоградусный напиток и жмурится, слишком долго алкоголь проветривался. Смакует не спеша, параллельно оглядывая снятые на ночь захолустья и прислушиваясь к звукам. Навскидку даёт не меньше десяти утра времени и удивляется, увидев на часах цифру семь. Здоровый сон - здоровый дух и то, что в данный момент совершенно не имеет смысла. В сумке должен лежать спазмалгон, но её едва ли можно найти, поэтому руки тянутся к соседней тумбе за косым. Испуганно шарахается, когда на три раза проведя по шершавому дну, не находит свёрток и получает щедрую струйку дыма в лицо. Роберт, который очнулся двумя минутами ранее, в наглую долбил чужой блант, улыбаясь хитрым оскалом. «Тебя потрепало», - и неразборчивый гундёж о внешнем виде Платины под нос. Его осунувшиеся от похмелья черты лица, растрепанные белые волосы и темно-синие вены под глазами свидетельствовали о том, что предыдущие три ночи они бесстыдно пробухали. Ну по крайней мере, бывший притистрит точно. Уланс, скорчив относительно приемлемое выражение лица, дрожащими пальцами тянется к косяку и чувствует слабый удар. — Не наглей. Изо рта наваливает новая пачка дыма, но не долетев до лица Познакса, сворачивает в форточку. Ахуенное пассивное курение с утра может довести до того, что в зубах окажется самокрутка из слюней и бумаги. Пустая. Проманав десять лет жизни осознаёт, что курить на рассвете поганая привычка и ждёт восемь сорок, что бы как в чужом треке. Гипнотизирует глазами забрызганный коньяком диван и залпом заглушив содержимое бутылки, без сил валится обратно, пример из жизни, когда человек переоценил возможности инерциальной системы действия работы соб... От физики мутит, и он, покачав головой, начинает вспоминать ментальную арифметику, что гораздо легче, но так же не имеет значения. — Fuck all broke, dawg! — Платина тушит косой об стол и шатаясь, пытается встать. В носу у Уланса начинает свербить, от друга откровенно пасёт водкой, абсентом и чем-то покрепче. Следя за дёрганными действиями второго, начинает переживать. Берт взбирается на подоконник и перегибается через оконную раму - его тошнит. Сидеть спокойно и рассматривать сие явление получается хуево, Познакс железной хваткой цепляет красный капюшон и кладёт руку на плечо, дабы исполнитель «банданы» не встретился лицом с травой, асфальтом и собственным ужином. Начинает пробивать на гаденький смех, который заглушает надрывистый кашель и неразборчивая просьба подать...(?) В скрючившийся силуэт летит испачканная тишка, в которой Роберт тут же прячет лицо, невинно обтирая губы пальцами. «Завтра же под капельницу», - и полоскает рот водой из пульверизатора. Более трезвые глаза напротив закатываются, а их обладатель ругается грязно. Платина опирается спиной об окно и вытягивает обутые ноги, «приход» подошёл к концу, оставив после себя бледность и желание почистить зубы. С другой стороны стены разбивается стекло, сопровождаясь мерзким женским криком и грубым баритоном, а за дверью опять топчутся ебучие вейперы. Пробуждение общаги отвратительно, хотя бы потому, что этажом ниже, выгибаясь на дешёвом вибраторе, стонет первокурсница. Больше они не посмеют снимать в подобных местах комнаты, но Кристи слишком устал, чтобы фокусироваться на этом. Чтобы фокусироваться в принципе. Роберт харкает в окно и скинув кроссовки, падает на диван, косясь на второго. Холодные ступни нагло сталкивают зависшего маразматика с кушетки, живя по правилу: «Кто успел, тот и съел». Уланс, не способный сраться, сбрасывает обувь на пол и прикладывается обратно, упираясь лбом в чужое плечо. Вдруг понимает, что все время спал в очках. Пробегают мысли о возвращении в Лондон. А лучше в Атланту. «Осилишь два бара?» - Роберт усмехается и отрицательно мычит, повторять события пятиминутной давности он не собирался. Кристалла, все же, прорывает гаденьким смехом на добрые пять минут, а глаза начинают слезиться. Когда Платина начинает хватать его беспардонно мечущиеся по дивану руки, а мышцы под рёбрами сдавливает тисками - он глохнет подобно дедовской копейке. Улыбка дикая, а пальцы дрожат, и чувствует, как чужие холодные руки ведут по шее, резко сменяясь горячим дыханием. Недосып или пойманная слабым здоровьем белочка - ебучая расшатанная психика в конце концов, восприятие важнее правды. Острый нос Роберта чертит неподражаемые узоры, зарывается под худак и ну очень горячо дышит. Сука снизу кончила, поколотив ногами по набалдашнику кровати, спасибо докладчикам - гипсокартонным стенам. Собственное дыхание сбивается лишь тогда, когда к жилке припадают губы. Вчера они пустили по кругу групи, а сейчас страшно даже думать. Он лишь ерзает на чужом теле и врезается во что-то коленкой... Руки Уланса хватают белобрысые волосы, оттягивая от себя на приличное расстояние. «какого хуя?» — Что ты... Что ты творишь? Непонимание у обоих, а Берт будто протрезвел, голубая радужка глаза обрастает осознанием. Только вот, стыдится Познаксу приходится за двоих, второму прозрачно похуй, он не собирается доказывать обратное. Только глаза иногда отводит и в принципе раздражает. Роберт улыбается так чисто, напевая мотив какого-то сингла, качает головой. Трэп наука, заученного когда-то бывшего фристайла, что собирается набатом проехаться по Кристаллу, впечатляет. Намерения Роберта как будто не ясны, в чем он нагло себе пиздит. Пахнет алкоголем, косым и мятой, вряд ли он дотянет до восьми сорока. Дрожа понимает, что дорога под ногами бесконечная. — Мне-то откуда знать. Притистрит выдыхает горячо и на самом деле волнуется. Уланс как-то не в порядке, когда третий раз за утро нервно бьется в истерике и грезит снести свой инстаграм. Как-то не в порядке, когда в упор смотрит на тонкие губы и ну очень пьяные глаза. Сейчас бы таблетку, такое необходимое колесо, или дешманской соли, которая всегда доводит его до передоза. Рёбра жмёт от смеха и обиды, он все делает правильно. Не хихикать Улансу трудно, особенно, когда уже оттянул щедрые три минуты и давишься - хуй знает откуда - смущением. — Разглагольствуешь? Он дёргано лыбится и закусывает треснутую губу, напротив очень шумно вздыхают. Играть с огнём плохо, а ему об этом в детстве умолчали. Выражения лица Платины распаляет до трясущихся коленей и он поджимает худые ноги. Роберта мутит, но не от водки, всего в десяти сантиметров от собственного лица, в ногах творится анархия. Уланс нависает над ним и облизывает губы, глаза начинают изучать родинки на чужой физиономии. Второй же не понимает этот стеклянный взгляд и жадно целует. Кристи вспоминает события недавнего очищения организма Роберта, но ему почему-то не противно. Язык сплетается с чужим и проводит по зубам, очень-очень жарко. Он почему-то не хочет останавливаться, особенно когда человек напротив тоже не хочет. Руки Платины тянутся вниз, но вторые тормозят их, губы чеканят: «нельзя». Резкий манёвр, и с Познакса летят очки, Плаудис кидает их за диван, благо ковёр плотный. Уланс выпрямляет чужие согнутые колени и ерзая, усаживается. Доселе смотря в окно, все таки опускает тяжёлый взгляд вниз. У Роберта утренний стояк, который он пытается обхватить пальцами и мучается, получая тормоза в виде чужих рук. Тонкие губы издают влажные звук, привлекая к себе внимание Познакса. «Ах» и его резко прижимает Роберт, целуя по-собственнически. Где-то в эту секунду, фанатка выкладывает смазанную фотку, где обжимается с Кристи, что так же не имеет смысла. Здесь и сейчас, Кристалл получает в рот добрую порцию глухих стонов, трется пахом о бёдра, и наконец, отстраняется. Красное худи, что явно не по размеру своему хозяину, летит в сторону, открывая вид на острые ключицы и многозначную надпись. Влажными губами ставит парочку засосов, особенно возле татуировки - мало ли! - и спускается ниже. У Берта мало волос на теле, но дорожка от пупка какая-то жесткая, уверен, что от бритвы. Платина не какая-то потаскуха с изощрёнными желаниям, он готов ждать сколько потребуется. У Кристалла мутнеют глаза и он прижимается собственным бугорком в штанах к чужому. Роберт шипит, в джинсах становится слишком тесно, Кристи понимая это, расстёгивает ремень, стягивает с него узкочи и кляйн. Роберт вскидывает бёдра для удобства, тем самым способствуя, чтобы Уланс столкнулся с проблемой лицом к лицу. Он сейчас краснее чем коробка от найков, ствол большой и буквально блестит от восходящих лучей солнца. Платина видит решимость в глазах напротив и слышит удивленный вздох - от переизбытка эмоций его член тут же задирается к животу. Познакс смачно харкает и растирает пальцами, а у самого кадык дергается. Ему бы догнаться, найти бы ещё одну недопитую бутылку и довести себя до блядского обмякшего состояния, а позже вновь запрыгнуть на костлявые бёдра. Берт наглый, он тянется рукой к столу и берет там джул, начиная отстраненно пускать кольца из дыма. Его как будто совершенно не волнует, что происходит чуть ниже, он на чём-то сосредоточен и гипнотизирует потолок. Уланс знает, что для него самого это дело ничем не кончится, единственный вариант - дрочка. Роберт очень наглый, он убеждается в этом раз за разом. Даже сейчас, он беспардонно включает голосовые от Ляхова на полную громкость и смеётся. Уланс от чего-то обиженно жмурится и резко заглатывает на всю длину. Резкий запах чего-то терпкого и солёного пробивает нос. Пахнет смазкой и человеком. Пахнет Робертом. Платина очень откровенно ахает, от части из-за неожиданности и томно смотрит вниз. Глаза напротив нечитаемые, он слишком занят привыканием к размеру инородного предмета в горле. Наконец, становится легче, и он поднимает глаза, зло косясь куда-то за спину. Не на лицо. Крис тут же буквально выплёвывает член изо рта и тянется вверх, одним движением вырывая телефон из рук. «Яблочный гаджет» с грохотом отлетает в сторону - ближе к столу, а Роберт сдавленно хмыкает. Платина задерживает взгляд на остром кадыке Уланса и странно облизывается - просит раздеться. Тот же наоборот, делает вид, что ничего не понял, и уделяет внимание совсем другому. Роберт театрально вскидывает бровь и самостоятельно стягивает с того толстовку, но Кристи противится, разводит руки, не позволяя элементу одежды подняться выше рёбер. — Руки убери. — Уланс шумно дышит и хватает запястья Роберта, укладывая их вдоль тела. Они странно смотрят друг на друга и не понимают. Ничего не понимают. Познакс первый отводит глаза и косится куда-то в сторону кухни. Если об этом кто-нибудь узнает, это будет такой пиздец, а ещё... — Я хочу тебя видеть. — Голос хрипит от возбуждения, но нарушать чужое пространство по собственной воли ему пусть и хочется, но нечестно. Поэтому единственное, что Роберт решает предпринять, это запустить руки под чужую одежду. Крис, в отличии от его ладоней, горячий, и хочется блять к нему прижаться. В голову лезут посторонние мысли, например статья о том, что фрешмен Лил Кристалл исхудал (стал дрищем) из-за наркотиков, а ещё, вроде как, с завтрашнего дня ретроградный меркурий. Первому уделяется больше внимания, хотя бы потому, что это наглый пиздеж, он всегда был таким. Благо высокий рост достался от родителей, а носить оверсайз ему даже нравилось. Все бы ничего, но пристальный взгляд Плаудиса выводит и является адреналином одновременно. Момент, когда нагло улыбается и скидывает кофту в сторону, на психологическом уровне упускает. Берт укладывает руки на чужом подтянутым торсе и тянет к себе - оставляет яркие отметины на тонкой шее и заставляет откровенно выдыхать. Крис прикусывает губы, стараясь мычать тише, а Берт уж слишком разошёлся, приходится вырваться силой. Он спускается вниз и растирает руками сочившийся член. Роберт от чего-то перевозбудился, об этом свидетельствует налившаяся кровью головка и уж слишком обильные выделения. Кристалл тут же запускает её в рот, начиная искать подходящий такт и абсолютно не сдерживается. В эти движения хочется вкладывать больше смысла, хочется кричать, что «мой». Лучшим ускорителем являются всхлипы и стоны, которые Платина глушит, прикусывая ладонь. — Уланс, чувствую зубы, — рука с одним единственным кольцом касается тёмной макушки и ласково проводит пальцами. Познакс медленно поднимает глаза и косится на Платину, который отвечает ему чуть более тёплым взглядом. Былой запал тут же спадает к нулю, хочется извиниться. — Чуть нежнее, хорошо? Уланс успокаивающе оглаживает внутреннюю сторону бедра и целует куда-то туда же. Неожиданно осознаёт, что Роберта распаляют именно такие действия, потому что тот начинает дрожать и ерзать. Глупо усмехается и вновь склоняется над промежностью, слизывая выступившие капли. Рука Платины тут же возвращается на затылок, на этот раз чуть-чуть давя. Побуждая. Темп все равно быстрый, Роберт буквально зажимает Кристалла между ног, дичает. Он тянет солевой никотин и кашляет, как-то плохо он вписывается в эту картину. Уланс выгибается и обхватывает член костлявыми пальцами у основания, начиная надрачивать ещё более быстро, хотя казалось бы, куда? Роберт морщится, когда помимо горячих губ, к стволу прикасаются металлические холодные кольца. У Познакса их много, на одной руке он насчитывает четыре штуки. Однако это теряет значение, когда внизу становится тепло и влажно, Роберт расслабленно вытягивает ноги. Мышцы снизу приятно тянет, а внизу живота появляется ощущение узла из нервов, сдерживать стоны уже не получается. Плоть упирается головкой куда-то в щеку, Уланс старается оглаживать её языком, но не позволяет протиснуться глубже. У Роберта закатываются глаза и он грубеет от неполного удовлетворения. Хочется больше. Сам того не замечая, начинает толкаться бёдрами в горячую полость чужого рта, а рукой дергает Уланса за пряди волос, что бы тот вбирал больше. Последней давится и шипит, а голова все равно движется вверх-вниз. У Кристины течёт изо рта, подбородок в слюнях и смазке. Рука мнёт чужие яйца, а язык вылизывается через чур чувствительную кожу. У Познакса откровенно не хватает терпения, он начинает тереться пахом о колено Роберта, получая от того неоднозначную реакцию. «Да, я хочу не меньше, чем ты». Платина читает это во взгляде и откровенно хуеет, делить положение резко становится логичным. Кристалл обиженно замирает, будто того, что Роберт как минимум завёлся первым, не достаточно. Но он бесстыдно, до жадного хочет и тянется рукой в собственные штаны, получая ехидный смешок где-то над головой. Роберт слегка приподнимается, продолжая запускать одну руку в волосы хоуми, а вторую резки маневром запускает Познаксу в трусы и заставляет подвинуться ближе. Выдыхает горячо - у него стоит, стоит на Роберта, а большего и не надо. Этого понимания хватает, что бы забывшись, вытянуть на полную, а после вжать чужое лицо в промежность и ткнуть носом в жёсткие волосы. На глазах наворачиваются слёзы, а член во рту пульсирует. Уланс давится, кашляет и понимает, что по щеке бежит нечто солёное, утекая куда-то в область паха Роберта. Последний же, совершенно ни на что не обращая внимание, расслабленно стонет погромче соседки снизу и изящно выгибается. Плаудиса трясёт, он мечется ногами и спускает все в рот. Все заканчивается слишком быстро. Кристалл давится и начинает странно кряхтеть, проглотить он это не посмеет, а возвращать обладателю не хочется. Он с набитыми щеками выпрямляет спину и похрустев шеей, выжидающе косится на Платину, который то и дело ещё дергается от судорог. Зрелище переодически поджимающегося живота и сжатых ног буквально позволяют отвлечься от «внешнего раздражителя» и уделить внимание тянущему чувству снизу. Неожиданно осознаёт, чего ему на самом деле хочется здесь и сейчас, а руки складывает на ширинку. — Плюй. — Роберт лыбится и пальцами указывает на окно, побуждая Уланса тут же вскочить и выпустить отвратительное месиво из собственных слюней, смазки и спермы на улицу. Он ещё несколько минут смотрит на летний питерский дворик и замечает людей в боковом окне - Платина слишком громко стонет. Приватность, все дела и клянётся себе быть тише, возвращаясь на чуть-чуть прожатый диван. — Думаю, сто... ох. — Роберт не договаривает. Крис расставляет колени по обе стороны от рёбер Платины так, что бы стояк оказался у него перед лицом. Роберт закусывает нижнюю губу и поднимает глаза вверх, видно, что Уланс смущён, но у него это очень хорошо получается скрыть изнемогающем взглядом. Наверное, этого хватает, что бы сорвать с того штаны сразу вместе с трусами и горячо выдохнуть на член, который кстати, реально был большим как и описание в треках. И наверное, оба ни разу не представляли, что в такой скучный летний денёк может случиться нечто важное, отложившееся в памяти запахом мяты, дорогой алкашки и чужой спермы. Они сидели на диване и раскуривали сижку на двоих, хоть и прекрасно знали, что за утро смолили уже не в первый раз. Роберт расположил жилистые пальцы на талии у Познакса, а тот оперся головой о чужое плечо, блаженно прикрыв глаза. — Нам квартиру через час сдавать. Солнце перестаёт светить в окно так требовательно, поднимаясь выше на небосводе. Птички начинают разлетаться в поисках еды, люди разбредаются по работам и учебным заведениям, двор начинает затихать. Сигарета тоже заканчивается, обжигая пальцы из-за неосторожности и пепел сыпется Берту на колени. Черт знает, как дальше жить и друг другу в глаза смотреть, но Уланс лишь плотнее прижимается к чужому телу. — У тебя ключи?...