Третий лишний 2

Николай Чудов, Страна Демонов, спустя три года после начала Мировой войны.       Я редко когда задумывался о том, как бегут годы, но вот сейчас по прошествии трех лет, я действительно мог бы сказать, что иной раз просто не замечаешь, как бежит время. Десять довоенных лет пролетели как один год, когда я начинал воплощать свои планы в жизнь, многое было внове, а потом втянулся, и все происходящие превратилось в незапоминающуюся рутину... С началом же войны события пошли потоком, каждую неделю что-то происходило, и вот теперь, кинув взгляд назад, изумляешься, всего-то три года прошло, а сколько наворочено и разворочено.       За три года боев потери в Первой Мировой Войне Шиноби достигли астрономических по прежним меркам значений, счёт убитых шел на тысячи, а что до простых людей, то их просто не считали. К концу третьего года военные действия стали постепенно прекращаться и очень многие предсказывали, что скоро начнутся мирные переговоры. Лист показал себя в этой войне сильнейшей деревней… и все. Ничего кроме этого сделано не было, Тобирама категорически не желал развивать достигнутые локальные успехи или вводить в бой новые силы, отыгрывая роль обороняющегося. Так что по итогу войны мог рассчитывать только на денежную контрибуцию — за вероломное нападение, впрочем, его это устраивало. Ведь его противники внутри деревни не получили известности и влияния, а кое-кто подрастратил доступные им ресурсы… а вот его клан и кланы союзников напротив были у всех на слуху, как герои войны, и в знак признания заслуг занимали посты в армии и администрации. Правда осталось их немного, и все больше старики, опытные, умелые и почти неспособные продолжить род…       Остальные деревни, сойдясь в бою с себе подобными, молча признали, что пока Лист сильнейший, а с остальными придется считаться, но это не повод опускать руки. Это повод найти силу и самим стать выше всех. Поэтому вовсю заработали дипломаты и торговцы, а также секретные службы и тайные лаборатории всех элементарных стран. Две коалиции, созданные когда-то Листом, благополучно распались, не пережив дележки трофеев. Мир с ними заключили быстро, ещё в первый год войны, когда стало видно силу Конохи и ошибочность войны на два фронта. Вот только компенсацию за свое нападение элементарные страны выплатили небольшую, всё-таки оба союза предпринимать какие-либо наступательные действия были неспособны в принципе. И конечно же союзники тотчас передрались, деля полученное. Так что уже ко второму году Мировой Войны внутри союзов вспыхнули локальные войны… Элементарные страны, как ни странно, тоже перестали обращать внимание на эту мелочь, сосредоточившись друг на друге. Правда, некоторые деревни, стоящие на пути своих армий, они все-таки вырезали: Мороза, Когтя...       Деревня Скрытая Водоворотом попыталась взять власть в Стране Лапши и после этой попытки между их эмиссаром, человеком Листа и главой страны произошел очень примечательный диалог:       — Мы понимаем ваше негодование и вашу позицию Като-сан, но и вы должны понять, мы непричастны к убийствам и лишь хотим вам помочь. Ваша страна лакомая добыча для многих, в том числе и для Молнии с Водой, — посланец Водоворота разливался соловьем почти десять минут, в то время как двое других участников переговоров ограничивались лишь десятком слов.       — Мы вас поняли Кайоши-сан, — в конце концов представителю Лапши надоело выслушивать потоки слов, и он грубо прервал красноголового. — Но нам ваша защита не нужна.       — Будьте благоразумны Като-сан, — Кайоши продолжал вещать, не подав виду, что его это хоть как-то задело, — ваша страна слишком слаба, чтобы противостоять серьезным игрокам.       — Вы правы, мы слабы, но вы всего лишь один из кланов, немногочисленный, — холодно отрубил Като, Кайоши не выдал себя ничем, выдержав и этот выпад. — И вы нас не защитите, не сможете.       — Вы ошибаетесь, мы готовы протянуть вам руку помощи... — начал Кайоши, но Като вновь его прервал.       — Не утруждайтесь, нам нужна не помощь, а защита, которую готов обеспечить Лист.       — Ваша резкость может не понравиться очень многим, — попробовал надавить посланец Водоворота.       — А ваша подлость не понравилась абсолютно всем, — зло сверкнул глазами Като, — прощайте Кайоши-сан и пока возвращаетесь в свой дом подумайте, что вы будете есть, когда вернетесь.       Посланец Листа был невозмутим и больше напоминал статую, но внутри у него царило ликование. Свое задание он выполнил на отлично. Кое-какие кланы Конохи имели свои интересы в этой стране, и не желали усиления красноголовых. Поэтому после попытки последних склонить шаткое равновесие в свою пользу — несколькими убийствами, в дело вступили представители Листа. Такой ошибкой было глупо не воспользоваться. Шиноби страны Лапши были немногочисленны и слабы, очень слабы, но они были и у них были несколько интересных техник. А еще была гордость. И пусть следов убийцы узумаки не оставили, намеков на них оказалось достаточно. А ведь только и нужно было обратить внимание на некоторые нюансы, о которых знали лишь те, кто много лет работал с узумаки бок о бок... Коноховцы знали и обратили, большего не требовалось, к концу следствия красноголовых в стране видеть не желали.       И это стало очень неприятным ударом для Водоворота, потому что именно страна Лапши была основным поставщиком продовольствия. На их острове почти ничего не росло, а одной рыбой сыт не будешь. Страна Горячих Источников была разорена войной, а продовольствие из Огня было значительно дороже и продавали его очень неохотно, война изрядно подорвала их сельское хозяйство... И если от печатей красноголовых можно было отказаться, то вот от хлеба сами красноголовые отказаться не могли. А это означало, что им придется договариваться и идти на уступки. Влияние великого клана медленно сходило на нет, а он сам отодвигался на обочину истории…       А в стране Реки вовсю шло строительство нового мира, без шиноби и ранее пустые земли, где даже разбойников нельзя было встретить, за каких-то три года были полностью заселены бежавшими от войны. Там активно строились храмы, и по слухам их обслуга насчитывала несколько тысяч человек, половина из которых держала в руках оружие…       Страну Демонов лихорадило, и с каждой неделей все сильнее и сильнее — куда-то пропал демон Моурё. Монахи Храма У Моря, ежегодно проводившие обряд усмирения этой твари, рассказывали о четырех неизвестных, что неожиданно напали на монстра, и победив, запечатали его и куда-то скрылись. Сначала это событие вызвало тревогу, ведь неизвестно с какой целью демона похитили, а также где и когда выпустят, монахи даже разослали нескольких эмиссаров чтобы найти чудовище, но ничего не обнаружили. И почти год о демоне не было никаких вестей. Тогда зазвучали робкие голоса, что раз демон исчез, то можно бы и отпраздновать, ведь угроза-то миновала! Ну или нашла себе новую цель, и плевать на них, главное нам не угрожает. Отпраздновали и… заговорили о том, что налоги и поборы, которые собирает Храм можно бы и уменьшить, всё-таки теперь чудовище никому не угрожает. Монахи естественно возмутились, как это уменьшить, они же мир спасают!! От жуткого демона!! Им в ответ, что демона уже запечатали и унесли, нет его, и вообще с этим делом справились четыре человека, ну пусть четыре шиноби, а их вон целая орава, которой давно уже пора поумерить аппетиты. Настоятель Храма вполне может прожить и без вина из Страны Моря... Монахи, уже рыча, в ответ посоветовали не заглядывать в рот настоятелю, он, между прочим, об их шкурах печется и вообще они просвещенные и многомудрые, и знают что… А жрут в три горла, может всё-таки… В общем, слово за слово, и на третий год у монахов вспыхнуло восстание, которое неожиданно для всех не смогли подавить. Восставшие даже ворвались в Храм, вырезав там всех поголовно... После чего просто разошлись по домам, и столица никак на это не отреагировала!! Потому что случилась страшная трагедия, сгорел дворец правителя, причем со всеми, кто там находился. И если на дайме всем было плевать, ничем кроме охоты, баб и пиров тот не занимался, то вот гибель его приближенных оказалась страшным ударом, ибо разом исчезли все, кто управлял страной. Конечно же у них были заместители, наследники… но в ту злополучную ночь они тоже были во дворце. А оставшиеся члены их родов и семей уже не имели их влияния, и теперь страна вплотную подошла к гражданской войне, потому что каждый род, из тех, кто был близок к трону, усмотрел в сложившейся ситуации шанс и решил посадить своего представителя на трон. Ситуацию могли бы спасти шиноби, но год назад в один далеко не прекрасный день их деревня просто исчезла. В одну из ночей крестьяне видели там зарево, слышали крики… А когда утром несколько из них отважились прийти и проверить, то обнаружили лишь ровное и абсолютно пустое пространство, словно кто-то просто сложил деревню в мешок и унес… В такой обстановке объявление о том, что отныне всей территорией Храма отныне правит никому неизвестный бастард одного из мелких наместников нескольких городов пограничья прошел совершенно незаметно, всем было плевать, как только они станут дайме, сразу же разберутся, кто и чем будет править. Ну или возможно виновата скорость того, как быстро мы объявили, кто на этом куске земли главный…       Дело было в наших молодых воспитанниках, они были детьми крестьян и обывателей и еще не имели привычки резать тех, на кого укажут, просто потому что таков приказ. Поэтому мы отправили их посмотреть и прочувствовать. Через месяц посланные подняли восстание, даже не извещая нас, слишком сильными оказались впечатления. И дело было не в громадных поборах с крестьян или обывателей городков. Нет, причиной была абсолютная вседозволенность монахов и их невероятное чувство собственной важности. Они же мир спасают! От великого и ужасного демона!! А значит им можно творить что угодно, для спасения-то мира! И трогать их или как-то пытаться окоротить не моги, кто же иначе будет мир спасать!? Вмешались мы в последний момент, не дав раскрутится маховику кровавой вакханалии и сдвинув происходящее в русло мягкого переворота.       Крестьяне бунтовали периодически, но их раз за разом усмиряли монахи и посланные им на выручку шиноби и войска. Но в этот раз все с самого начала пошло по другому сценарию, во-первых бунт начался не в одной-двух, доверенных до предела, деревеньках, а сразу в нескольких десятках, затронув и пару городков. Во-вторых, ни шиноби, ни войска на помощь не пришли, монахов оставили разбираться своими силами. И первый отряд карателей был разбит наголову. Четыре сотни что-то умеющих и что-то могущих монахов попали в засаду и после короткого и жестокого боя были развешены на деревьях. Причем их не просто вешали, но и прибивали каждому к груди табличку с перечислением его грехов…       Потом было ещё две такие победы. Бывшие сборщики податей и разжиревшие каратели к бою оказались просто не готовы. Они привыкли, что на них с криками и воплями, бросаются крестьяне, больше напоминающие живые скелеты, как правило, малочисленные и плохо вооруженные. Или горожане, перегородив несколько улиц баррикадами, швыряют в них камни и палки, отбиваясь опять же кто чем. В последнем случае можно было и не штурмовать, просто подождать неделю и все, голод тоже оружие хоть куда… А в этот раз и численного превосходства нет, и крестьяне атаковать их конные отряды не спешат, принимая их в обороне, а сама оборона это не кривой строй вчерашних землепашцев с вилами...       Третья атака стала последним гвоздем в крышку гроба монахов. Они послали против восстания отряд, большинство которого составляли юноши и девчонки, со взором горящим. Это были те, кто обладал силой сравнимой с шиноби, и могли бы разметать любое количество крестьян, как бы они не ухищрялись. Каждого из них соответствующе готовили, в первую очередь психологически, каждый из них готов был отдать жизнь в борьбе за мир. Именно на их плечах лежала борьба с демоном, их более старшие и мудрые товарищи занимались другим… И вот этот отряд подошёл к очередной деревне, и начал готовиться к атаке, а те возьми да и предложи переговоры. Каратели привычно выдвинули требования о выдаче зачинщиков и штрафе, что должна уплатить деревня, штраф равнялся стоимости всей деревни. А они, вместо того чтобы послать монахов лесом, возьми да и согласись!!       Вот те въехали в деревню победителями, и начали, как это у них нередко бывало, наслаждаться трофеями. Ну там пир, женщины, остального к сожалению не было, зачинщиков бросили в погреба, чтобы на завтрашний день повесить. Вот только вьюноши и девушки со взором горящим оказались малость не в теме, раньше-то они в таких мероприятиях не участвовали. Вот и в этот раз не поняли, почему, например, некоторых крестьянок, начали насиловать. Естественно они вступились, вот только монахи разгоряченные выпивкой и дамами подобного не поняли и высказали многое и разное, ведь всегда так было, а тут из-за кучки сопляков с хрупкой душевной организацией отказывать себе в удовольствии!? Завязавшаяся драка закончилась быстро, уже через пятнадцать минут каратели сидели связанные по погребам и подвалам, откуда под руки выводили виновных в бунте. А надежда и опора храма выслушивали многочисленные жалобы и претензии, причем строго конкретные, вида: этот ограбил, а тот избил… Провинция-то небольшая, все друг друга знают. Так что когда на следующий день подошла армия восставших, отряд юношей и девушек присоединился к ней в полном составе, предварительно лично перевешав карателей. Дальнейшее больше напоминало триумфальное шествие, вплоть до Храма сопротивления просто не было. Сам же Храм даже сейчас внушал уважение, в первую очередь габаритами, мне было очевидно — это наследие прошлой эпохи, нынешние его обитатели построить что-то подобное не способны. А еще завораживал материал, мрамор с золотыми прожилками, а еще завораживал стиль...       Насколько Храм был прекрасен снаружи, настолько же он был великолепен и внутри. Золотое убранство, ценнейшая древесина, таинственные знаки, выгравированные повсюду... И грязь людских пороков, что буквально переполняла это место. Остатки монахов сражались с отчаянием загнанных в угол крыс, но это им не помогло, и когда восставшие ворвались в храм и увидели, чем занимаются тамошние обитатели... Пыточные подвалы, насилие, работорговля, бесстыдная роскошь, при обнищавшем населении... Перечислять можно было долго. Даже удивительно как при таком образе жизни они смогли воспитать действительно чистых душой мальчишек и девчонок.       После боя началась выдача компенсации ограбленным и угнетённым. Никакого грабежа и поощрения своих в ущерб чужим!! Нет, выдавалось ровно столько, чтобы встать на ноги. И благодарить за это нужно было именно тех самых мальчишек с девчонками, их веру в лучшее будущее. Они убедили людей в том, что грабить нельзя, что Храм не нужно сжигать, что трупы нужно похоронить, а не глумиться над ними... Я мог бы перебить всех этих людей, мог бы заставить их убраться прочь, но вот убедить их, смирить их чувства мне было не под силу. А молодые девчонки и мальчишки просто говорили, как и Хаширама убеждали всех в округе, что именно их словам нужно верить... И увидев это, я как-то по-стариковски сел на одну из скамеек и просто смотрел на происходящее, никак не вмешиваясь. Еще один небольшой урок от жизни, я не всемогущ и никогда не стану таковым, всегда будет что-то мне не подвластное.       А попутно с выдачей средств, шли разговоры о том, что было найдено в Храме. О постулатах и реликвиях новой веры. Конечно, сами монахи изрядно бы удивились, этой находке, как и тому, что казна храма несколько оскудела, но тут я был полностью согласен с Какузу — мы слишком много вложили в это доброе дело, чтобы не получить никакой отдачи.       Дальше мы формировали тут ещё одно отделение компании, устанавливали налоги, договаривались о поставках, рассказывали о чакре и ее пользе, вели занятия… В общем, занимались тем же чем и в соседней провинции, но теперь уже с нуля и без контроля. Идеальная площадка для эксперимента. И повышения квалификации.       — Ну что же, первый этап плана завершился, теперь у нас есть своя территория и не осталось конкурентов. — В ответ на мое заявление Какузу быстро залистал отчёты.       — Нам нужно ускорить выполнение плана, сложившаяся обстановка вредит торговле и ухудшает контроль над ситуацией. Начались выступления банд и разбойничьих шаек, пока ущерб минимален, но нападения все учащаются, а бороться с этими уродами почти некому, у всех только власть на уме. — Все повернулись к Зецу.       — Завтра, наши добрые соседи уже успели осознать, что если земля ничейная, то на ней можно делать все что душа пожелает. И менять свои привычки они не собираются.       — Отлично, значит, наши люди должны быть готовы, — все головы повернулись к Кацу.       — Они готовы, — заявил он, с совершенно невозмутимым видом.       — Тогда завтра мы увидим их в деле, Зецу, как долго ты сможешь сдерживать отребье? — Тот пару секунд повращал глазами, после чего прошелестел.       — Я контролирую только несколько крупных шаек в провинциях, а мелочь, большинство нападений их рук дело. В столице же у меня только осведомители, нам не с руки светится. Мне нужно время, чтобы взять тамошних игроков под контроль. — А времени у него не было, он активно интриговал, не давая претендентам на трон объединиться, он присматривал за криминалом, сдерживая его, и при этом он находил время, чтобы учить.       — Тогда поторопимся, Какузу, что по ресурсам? — Тот вновь зашелестел отчётами, я на секунду погрузился в воспоминания…       Жуткого и невероятного боя с демоном просто не было, была театральная постановка для нескольких зрителей.       Сам демон был заперт в громадной печати, начертанной на чем-то подозрительно напоминающем чешуйку дерева. Периодически печать слабела и требовалось укреплять ее вливанием чакры, чем и занимались монахи, устраивая из этого простого действия настоящее шоу. Львиная доля собранной энергии шла именно на спецэффекты к шоу, но главная задача все-таки выполнялась, а попутно крестьяне и прочие проникались важностью данного действа и тех, кто его устраивал.       Небольшой храм охранялся двумя десятками монахов, что даже не почувствовали наше приближение, пятерка часовых умерла от банальных сюрикенов в горло, а полтора десятка оставшихся стражей мы просто прирезали во сне. Потом Кацу с Какузу просто взвалил плиту на закорки и отправились восвояси, а мы с Зецу остались, дабы показать великую битву. Он создал проекцию-голограмму чего-то отдаленно похожего на девятиглавую гидру. Я, создав тройку клонов, вовсю скакал вокруг этого чуда, увлеченно пуляя по его головам потоками огня, молнии и воды. Это были не техники, простая стихийная чакра, да и муляж, использованный Зецу, даже до клона не дотягивал, специально ничего не касаясь, чтобы крестьяне наблюдавшие за боем, не заметили как тот проходит сквозь мелкие камушки, не в силах их сдвинуть... Но вот Зло было повержено, четверка вскинув руки запечатала его особо яркой вспышкой и дружно удалилась в закат...       Уничтожение же здешней деревни шиноби, даже избиением было не назвать. Полсотни домов, два клана, пять сотен шиноби, из которых только десять достигли уровня джонина. Это было больше похоже на разорение муравейника… Три десятка клонов, и одно из тел Какузу дежурящее под землёй. Я сделал все сам, фактически в одиночку, просто ещё одна миссия по зачистке. Несправедливая, жестокая, бесчеловечная и ещё много эпитетов. Но мне было все равно, они шиноби, как и я, и они мои враги, этого было достаточно для решения. А тот факт, что они не смогли меня уничтожить, ясно указывал на то, чтобы я торопился, они могли и переступить через свою спесь и запросить помощи.       «Великое Огненное Уничтожение», разгоняемая и усиливаемая потоками воздуха, разом смела все постройки, убив почти всех в деревне, в живых осталось лишь три десятка обожжённых полутрупов. Это не Коноха, не Туман и не Песок, это периферия тут нет ни печатей красноголовых, ни мощных щитов, ничего нет, просто дома, некоторые даже не из камня. Я накрыл выживших «Шаровыми Молниями», после чего в живых осталось лишь пятеро. Четверо ушли от атаки при помощи «Телесного Мерцания», а пятый, спрятался под землей, где его жизнь мгновенно оборвалась.       — Проклятая тварь!! — одной из спасшихся была женщина, от атаки она уходила на рефлексах, и получив секундную передышку, не выдержала, дав волю эмоциям. Большего я им сделать не дал, мои клоны, также применив «Телесное мерцание», вступили с ними в рукопашный бой. Они за секунды убили еще троих, до уровня учих здешние рукопашники не дотягивали, четвертый же, понимая, что его ждет, неожиданно выполнил еще одно «Телесное Мерцание», оказавшись рядом со мной.       — Умри! — на нем было три раны, одна из которых смертельная. Он не сумел уйти от всех ударов, применяя мерцание, но ненависть и остатки чакры удерживали его в живых, и он решил забрать своего убийцу с собой. — «Уничтожение стихий»! — вокруг него возникла стремительно расширяющаяся полупрозрачная темная сфера, его левая рука засияла голубым, выстрелив вперед.       — «Телесное мерцание», — но я оказался слишком быстр для него, и выполняя технику, попутно увернувшись от руки, я оказываюсь над ним, запуская в него «Поток Молнии». Бесполезно, парень уже был мертв и его пробитая голова ничего не изменила. Сфера продолжала стремительно разрастаться, а в ней шевелились громадные глыбы камня, перетирая друг друга, и все с чем соприкасались. Гигантский водяной спрут множеством отростков-щупалец рубил все в куски, каким-то образом умудряясь не конфликтовать с слепяще-белым пламенем, сжигавшим и плавящим содержимое сферы. И все это богатство перемалывалось ветром, ревевшем громче любого дракона, и с легкостью дробящим гранит... Сфера выросла до пятидесяти метрового диаметра, и в течение почти десяти секунд перемалывала свое содержимое. После чего техника прекратила свое действие, и появившийся котлован заполнился жидким камнем. Со стороны это напоминало прорыв хаоса, не хватало разве что тьмы со светом, как главнейших стихий, но я все равно впечатлился увиденным.       А потом я вместе с Какузу прошелся по подвалам и погребам, собирая все, что имело хоть какую-то ценность, вплоть до дверных ручек, здесь не богатейшая Страна Огня, здесь мать ее за ногу провинция, и каждый медяк должен идти в дело, Какузу мой подход одобрял и полностью поддерживал. После чего пришло время сокрытия следов, Какузу применил «Земляную Трясину», скрыв все обломки и трупы.       А меня неожиданно кольнуло воспоминание, клан Хагоромо, дети, которых я убил и которых не стал убивать, а ведь и здесь были дети, но я о них даже не думал. Просто разработал самый простой план и исполнил его... Я медленно оглядел себя, кем я становлюсь, в кого превращаюсь... После чего зло фыркнул, да я изменился и уже не тот, что в начале пути, но по-другому быть не могло. Теперь я как никогда понимал большевиков, что творили жуткие вещи, а их оппоненты, такие умные, честные и правильные просрали все свои шансы. Победить — вот что важно, все остальное вторично, потому что историю пишут победители, а чтобы победить — нужно сделать все для победы. Абсолютно все, и это большевики тоже показали очень наглядно.       Поэтому я не должен смущаться количеством трупов, я должен продолжать действовать. Нужно лишь извлечь урок из произошедшего, помнить, что никто не идеален, а простые решения не всегда лучшие.       — Едут, — коротко бросила Акико.       — Копуши, — тихо прошипела Харуко, — уже на пять минут опаздывают.       Из небольшого лесочка они с двумя группами наиболее преданных и умелых учеников кошки наблюдали за компанией молодцев, балующихся охотой. Как это не редко бывает, увлеклись и погнали косулье стадо через поля крестьян. И завалив нескольких — устроили праздник, но жареное мясо и вино это как ни крути мало, нужны женщины, женщин решили брать в ближайшей деревне, тех, кто работал на полях трогать не стали, и стары, и некрасивы, и вообще несвежие. Деревенские тонкости момента не поняли и принялись возмущаться, не желая, чтобы их дочерей или молодых жен насиловали, пришлось празднующим использовать силу, пару мужиков зарубили, остальным всыпали плетей, если подумать, тоже забава хоть куда, так что опять немного увлеклись… К концу забавы полумертвые мужики могли только стонать. После чего малость повеселевшие гуляки двинулись в деревню.       — Ооооо, смотрите какие красавицы, а не желаете повеселиться? — Кошки не став мудрить ждали своих жертв на деревенской площади, якобы приехав для переписи населения. И по случайному совпадению почти все юноши пошли по домам, на площади их осталось всего-то трое.       — Эмм, простите, но мы здесь по заданию нашего главы, а кто вы такие!? — Гуляки тотчас распушили перья, принявшись вещать о том, какие они знатные, богатые, и как всем присутствующим повезло, что такие люди обратили на них свое внимание… Кошки в ответ вяло отнекивались, чем раззадорили и немного раздражали парней, но вот в процесс уговоров вмешались несколько юношей, побывавших на поле и транспортировавших нескольких мужиков в их дома. Кошки вместе с девушками тут же заявили, что гуляки ведут себя неподобающе и вообще не имеют права пороть чужих людей, а потому должны заплатить штраф. По закону. Гуляки, выслушав это заявление, посоветовали им заткнуться и перестать ломаться, и встать на четвереньки, а когда отработают, может им что-нибудь и перепадёт, если работать будут усердно. После чего решили закончить с разговорами и преступить к действию, а то итак уже настроение испортилось. Но едва они схватили девушек и попробовали прогнать юношей плетьми, как обнаружили себя на земле, блюющих тем, чем только что угощались и не могущих сказать ни единого слова. Когда один единственный удар выбивает из тебя весь воздух, говорить вообще неудобно. А между тем все только начиналось, в деревню доставили остальных пострадавших и трупы, опросили кого можно о произошедшем… Но так как сословное неравенство никто не отменял, гуляки отделались штрафом, как раз равным стоимости всего, что на них было. Так что к границе владения их доставили связанных, на телеге, в одном исподнем. Разумеется, их родня не собиралась мириться с таким оскорблением, так что уже вечером к деревне приближалось три сотни всадников, во главе с несколькими приближенными наместника провинции.       А в это время отряды в деревне, под руководством кошек как раз закончили оказывать помощь крестьянам, отчего те не знали, что и делать, то ли молиться на них, то ли ненавидеть. Ведь все понимали, что сделанное этими странными юношами и девчонками лишь начало, и не факт, что деревенские сумеют увидеть конец…       — Едут, едут!! — на площадь вбежал один из юношей, оставшихся на поле, разумеется, для поиска других пострадавших.       — Хорошо, пойдёмте, встретим. — Кошки были каменно спокойны, каждый в их отрядах был на уровне чунина и был готов к бою, они же будучи на уровне джонина были нужны лишь для присмотра и обезвреживания тех, кто мог догадаться сбежать.       Едва их завидев, всадники разразились яростными воплями, после чего пришпорили лошадей и выхватили клинки. И начали массово валиться на землю. В этом мире не было конных баталий, лошади были слишком уязвимы, даже одного генина с пачкой взрыв печатей было достаточно, чтобы разогнать хоть тысячу всадников. Поэтому о том, что такое чеснок* в этом мире не знал никто.       Яростные крики резко сменились стонами боли и проклятиями. Прямо перед деревней образовалась куча мала из почти сотни человек и лошадей, остальные, видя подобное, стали тормозить и поворачивать, намереваясь объехать препятствие и добраться до унизивших их черноногих. А те став ждать сами рванули вперёд, по заранее отмеченным тропам. И начали убивать. Весь бой не занял и десяти минут, слишком быстрые, слишком сильные, почти неуязвимые, два десятка пользователей чакры напоминали стаю волков в овечьем стаде.       Сразу же после боя начался подсчет трофеев, лошадей деловито освобождали от упряжи и седел, после чего забивали на мясо, трупы раздевали и запечатывали. Три десятка пленных взятых в конце боя также раздели, освободив от одежды, как и гуляк до этого посадили на телегу, после чего отправили восвояси.       На следующий день глава провинции получил длинный перечень жалоб и просьб с требованиями покарать злодеев и отомстить за обиды. А ещё к нему направилась делегация, состоящая из Какузу и Кацу.       Но как такового разговора не получилось, сначала местный владыка завтракал, после чего его ждали упражнения с мечом и охота, на охоте он познакомился с одной прекрасной дворянкой, что готова была принять его ухаживания и даже подумывала ответить взаимностью… В общем, владыка был занят, а пока он был занят, его дядя отдал приказ посадить Какузу на кол, а с Кацу содрать кожу. Дальнейшее было похоже на комедию, оба моих посланника заявили, что подобное отношение есть низость и трусость, ведь посланники неприкосновенны. Поэтому они уходят, но вернутся, чтобы восстановить справедливость. После чего проследовали через весь город, постоянно атакуемые стражей. Их пробовали связать, схватить, рубить, в них стреляли из луков и арбалетов… Они же просто шли, спокойной походкой небожителей, знающих, что ничто мирское им повредить не в силах. И именно так все и было, технику Стальной кожи, применяемую Какузу, и Покров стали Кацу, пробить могли только столь же сильные шиноби, а их в городе не было. Единственной проблемой могло бы стать чакроистощение, всё-таки чтобы поддерживать одну из сильнейших техник Земли нужно просто море чакры, но тут помогли печати Узумаки, спрятанные под одеждой, Какузу ими не воспользовался, а вот Кацу пришлось потратить одну…       Подобный ход привел провинцию к натуральному расколу, консервативная часть считала, что все ещё можно обернуть к своей пользе, только и надо, что нанять нескольких наемников, да увеличить число стражи… Ведь одолевали же они шиноби! Да потери будут большими, ну и что!? Зато в итоге они присоединят к своему уделу целую провинцию! О таких мелочах как удержание этой самой провинции или дальнейшей борьбе с соседями они не задумывались. Сама мысль о переговорах с вчерашними крестьянами, возглавляемыми каким-то бастардом, ими даже не рассматривалась, это были не люди, а говорящий скот, и тот факт, что корова боднула, пустив кровь, равными их не делал. Эта консервативная часть состояла из нескольких дворянских родов, управляющих провинцией, а также их слуг и небольшого количества, лично обязанных им людей, что смогли заинтересовать их и получить протекцию или какую-нибудь должность…       Осторожная и прогрессивная часть считала, что нужно не дергать тигра за усы, а думать о будущем. Они же рассчитывали на реформы или хотя бы возможность приподняться. Эту часть представляли в основном купцы и чиновники, а также все пробившиеся наверх благодаря своим способностям и воле. Обычные же обыватели изо всех сил колебались, с одной стороны страшно отказать шиноби, особенно когда они требуют справедливости, с другой и поддержать их страшно, потому что сами они люди непонятные, даже неизвестно люди ли вообще, и после того как решат свои дела — уйдут, а им тут ещё жить бок о бок с дворянами…       Маслица в огонь подливали служители храмов, также расколовшись на два лагеря. Дело в том, что мне категорически не нравилась концепция, второсортности человека. По моему мнению, мир создавался без участия здешних богов, а значит человек — достоин как минимум равного им положения. Вот только заяви я что-то подобное и ничего кроме непонимания от обывателей и раздражения от храмовников не получу. Поэтому чтобы бороться с чужими драконами, пришлось заводить своего собственного. И создавался он на базе христианства, которое я хоть немного, но знал, разумеется, многое в нем было изменено, что-то дополнено, а что-то заимствовано из других религий…       Итак, мир создавался богами, главным из которых был Творец, остальные тоже боги, но меньшие и не главные. Творец заложил основы, и фактически провел львиную часть работы, после чего удалился, творить дальше, на его место пришли меньшие боги и занимаясь оформлением мира и приведением его к теперешним очертаниям. Вернувшись, Творец был рад тому, что получилось, и потому каждому из богов было позволено творить-рождать жизнь, чем они вместе с Творцом и занялись. Вот только пока они творили, новый мир углядели демоны, всякие Джашины и прочая нечисть, и в силу своей природы решили испоганить чужие творения. Боги вступили в бой и смогли отбиться, но многие из них были тяжело ранены и больше не смогли участвовать в жизни мира. Сами же демоны были уничтожены почти поголовно, но перед своей смертью один из них успел, используя кровь своих павших собратьев, вдохнуть жизнь в величайшее творение, что еще не было закончено. В человека. Поэтому люди так несовершенны, а иногда и очень несовершенны. Демон рассчитывал, что животное начало возобладает в человеке, и что тот поможет в борьбе с богами, ну или просто будет разрушать этот мир. Но тут вмешался сам Творец, даровав людям свою силу, чакру. Поэтому глобально никто не вмешается в жизнь людей, младшие боги частично ранены и не могут вмешаться, и как-то повлиять на мир, или частично зациклены на своих проблемах и своем видении мира. Человек должен стать совершенен, и достичь уровня Творца, чтобы помочь своему родителю.       Сам же человек состоял из души и тела, последнее признавалось вторичным, но уход за ним почитался добродетелью, так как она осуществляла связь души с материальным миром. При этом душа отождествлялась с сознанием. Идиоты мне были противны, и плодить их я не собирался, ни под каким видом.       Заодно подчеркивалась тема личного развития и укрепления души, через развитие сознания. Также поскольку тело являлось инструментом души во взаимодействии с окружающим миром, то его развитие, укрепление и совершенствование стало проецироваться непосредственно на душу, повышая её возможности. То есть возник стимул формирования здорового, крепкого тела, как достойный способ духовного совершенствования. Сила духа стала подаваться через силу тела. Что и было продемонстрировано через силу чакры, мол, раньше были задохлики, а теперь могут в разы больше. А если не остановятся в развитии, так и вообще, горами жонглировать смогут!       Была пересмотрена и суть греха как такового. Он теперь воспринимался не как что-то запрещённое, а как слабость, которую надо преодолеть, дабы достичь более высокого уровня развития. Поэтому никаких списков того что можно, а что нельзя не было. Было просто указание, что слабость не даст обрести силу, не даст развиваться, оставит тебя в животном состоянии. Моральные же ориентиры были выражены посредством добродетелей-рекомендаций, которые должны облегчить путь совершенствования.       Также были добавлены несколько мифов, героев... Во многом именно из-за этих текстов мы и тянули десять лет. Я кое-как пытался облечь мысли и воспоминания в слова, Зецу слушал, записывал и "приглаживал". Посвящать кого-то еще в это дело я был не намерен, мало ли, религия — очень сложная штука и тот же Кацу многое мог бы мне высказать за такое шельмовство.       И нашлись все эти священные тексты в Храме У Моря, как водится в самых дальних уголках, за печатями и запорами...       Появились и те, кто посчитал это учение истинной, начав продвигать его. Были это в основном молодые, только начавшие свой путь, монахи. Кто-то принял идеалы новой веры, кто-то решил делать карьеру, кто-то разглядел возможность заработать, но так или иначе новая религия стала прорастать в умах людей… Что очень не нравилось тем, кому было что терять, настоятели самых богатых храмов, и их заместители развернули активную борьбу с новой верой, опасаясь за свои доходы и положение, как известно самый страшный грех для любой религии — это покушение на доходы ее адептов.       Поэтому город гудел как улей, и гудение это расслышали в деревнях, вот только там с высокими материями и философиями не заморачивались. Да парни из соседней провинции странные и хотят многого, но крестьяне у них живут лучше, а из-за здешних господ у них осталась только душа, и то лишь потому, что ее продать некому. Так что в деревне глашатаев с указами о наборе в стражу встречали или злобным ворчанием или откровенной ненавистью, прекрасно понимая, зачем это происходит, и что последует за этим набором. Но к активному противодействию они не переходили, ограничившись словами.       И уже через три дня вся стража повторяла эти слова, а монахи, что стояли за консерваторов, неожиданно заговорили о том, что те ведут жизнь неправедную и вообще слишком много себе позволяют. И не успели консерваторы хоть что-то предпринять, как дружно отравились на пиру. Было, правда, несколько скользких моментов, вроде следов на шеях тех, кто не хотел кушать отравленные блюда или синяки на телах тех, кто не желал идти на пир… Но это никого не волновало. Зато были найдены убедительные доказательства вины другого претендента на трон дайме… На утро пятого дня множество уважаемых людей в городе постановило передать всю власть в провинции бастарду… Точно таким же способом мы захватили власть и во второй провинции, после чего мой якобы отец вместе с большинством родичей был отравлен и следы вновь указывали на одного из претендентов на трон… Который как раз разобрался с двумя другими кандидатами, и понимая, что его ждёт, собрал всю свою армию, двинувшись в поход, но сгорел в страшном лесном пожаре вместе с войском, и у меня с моими сподвижниками было стопроцентное алиби… Поэтому во всех храмах дружно закричали о том, что меня поддерживают боги…       Смерть последнего из претендентов открыла мне дорогу к трону, куда я и сел. И моя коронация впервые стала публичной. До этого мига все подобные мероприятия были строго камерными, для узкой прослойки дворян и настоятелей храмов. Все прочие не допускались. Я же это изменил, организовав торжество масштаба столицы. Впервые широким массам продемонстрировали их вождя и лидера.       Я прошел пешком по центральной улице столицы, от окраин, до ступеней главного храма, где верховные жрецы всех известных богов ждали меня.       Но вот я взошел по ступеням, коротко поклонился жрецам и передал им клинок катаны, по легендам именно им был побежден Великий Демон Моуре. В действительности это была церемониальная палка, изукрашенная драгоценностями так, что сражаться ей было в принципе невозможно. Будь моя воля уже завтра же заложил бы ее какому-нибудь ростовщику. После чего передал щит, ведь мечом я должен разить врагов, а щитом оберегать подданных. Щит этот тоже был одно название, кто вообще будет делать щиты из золота? Но вот оружие передано и процессия прошествовала в храм. Знатных гостей почти не было, мало кто собирался присутствовать на коронации выскочки.       В храме на меня под призывы к богам благословить нового владыку торжественно возложили платиновый венец, что примечательно делал это "нововер", из тех самых, что когда служили в Храме у Моря. Изготовлен венец был недавно, сама его идея вызвала короткий и просто бешенный спор между несколькими ювелирами, парой придворных и мной как главным судьей, что едва успел разнять схватившихся за мечи церемониймейстеров и намеревавшихся воспользоваться стульями мастеров драгоценных дел. Просто церемониальная корона прежнего дайме вызывала во мне глубочайшее отвращение, я буквально видел как надев ее превращаюсь в куклу на троне. А раз уж я собирался многое изменить, и то почему не начать именно с этого? Как ни крути, а короноваться я могу лишь один раз.       Потом была торжественная служба, подписание указа о моем восшествии на престол и самое главное вынос из храма на щите, уже снова с клинком у бедра. А потом были приветственные крики воспитанников и народа, что просто радовался тому что видел. Было несколько техник запущенных в небо, был большой пир...       А еще было скрытое послание для умных. Я не единственный кто смог бы пройти пешком от окраин до центра столицы, другие тоже могут. И тоже могут рассчитывать перестать быть просто чернью и быдлом, поднявшись вверх. А еще все собравшиеся ясно увидели на чьих плечах стоит их владыка...       Начиналась новая эпоха и я тогда искренне улыбался, глядя на кричащие людское море.       — Концентрируйся, удерживай контроль, — голос Зецу был подобен щелчку кнута, я молча и сосредоточенно выводил на деревянной планке сложный узор. И делал я это простым «потоком пламени, вот только это был предельно узкий поток, температуру которого я тщательно контролировал. Не зная о способе нанесения узора можно было подумать о том, что я выжег его раскаленной иглой.       — Отлично, просто отлично, ты быстро учишься. — В голосе Зецу звучала гордость успехами и его, и моими. Он как-то незаметно стал моим наставником, и учил меня тому, что знал, управлению, интригам, но главное как грамотно использовать свои силы. Будучи жёстко ограничен количеством чакры, он сумел дойти до такого уровня, что каждая ее капля шла в дело. И мой подход был, по его мнению, подходом дикаря с дубиной. Это конечно было весьма обидно, но я не стал разыгрывать оскорблённое достоинство, умный учится всю жизнь и я стал учиться… А попутно с обучением Зецу медленно меня обрабатывал. Люди глупы, люди ленивы, они мерзки и грязны, и в мыслях, и в поступках, они подлы и завистливы… Они не смогут жить мирно и счастливо, только в том раю, что я им построю. — Кстати, а почему ты не перебил монахов остальных храмов? Они ведь будут нам мешать.       — Они необходимое зло, — криво усмехнулся я, — к тому же необходим контраст, наши ребята и вылечить кого смогут, и законы знают, и умеют многое. Куда идти крестьянину, если у него дочь больна? Или к травнику, или в храм. Ну а так как травник в отличие от храма есть не везде, то чаще всего идут в храм. Этим они и живут, а ещё тем, что выжимают с крестьян. Я же предложил намного больше, потому и согласились присоединиться. — Я криво усмехнулся, одним только подкупом я тогда не ограничился, наглядно продемонстрировав свои способности и готовность убивать, прикончив пару особо наглых, начавших стращать меня божественными карами. Как известно одного доброго слова не всегда достаточно. А после убийства дополнил свое предложение. Восток, цветы и объятия, после трепки...       — Намного больше? — Удивлённо вытаращился на меня Зецу.       — Сейчас из крестьян можно выжать только горсть медяков. Я же предложил им отказаться от меди и переходить на госфинансирование, золотом. Только и нужно, что принять наших ребят в свой круг, как старших. Не как господ, а именно как старших.       — Это тоже не мало, не думал, что они откажутся от власти.       — С чего ты это взял? — Теперь уже я удивился, — у них осталось все накопленное, они по-прежнему умелые и искушённые интриганы, а наши парни молодые и ничего не умеющие. А работать они будут вместе. И не забывай о храмах, — это было самым слабым звеном в моем плане. И самым сильным. Мы не могли заменить все прошлые храмы своими, едва ли на это стали бы спокойно смотреть, да и наконец, это было просто слишком дорого. Предложи кто-нибудь что-то подобное Какузу бы костьми лег, противясь столь глупой трате средств. Но суть храма не снаружи, а внутри, а внутреннее убранство вполне можно дополнить. Так же как можно дополнить, хммм, персонал храма, они теперь гос. служащие.       — Подавятся, — буркнул Зецу, — наши ребята их пережуют и выплюнут, — одним из учителей был он и учил он на совесть. Поэтому мысль, что кто-то из местных замшелых пней переиграет его учеников, он воспринимал как личное оскорбление.       — Ну и кроме того, пример перебитых монахов очень показателен, вот и между возможной смертью, с сохранением текущего положения и подчинением нескольким вышестоящим инстанциям, с увеличением доходов и власти они выбрали последнее.       — Да монахи, я закончил расшифровку ряда текстов, мы можем переместиться на Луну. Но там находится стража в лице клана Хамуры, брата Рикудо.       — Тогда отложим этот проект, я понимаю твое нетерпение, — Зецу тут же исчез со всех видимых участков тела своего носителя. Ему очень не нравилось, когда кто-то видел его реальные чувства и мысли. — Но ты должен понимать, что идти в неизвестность, без серьезной поддержки глупо.       — Я понимаю, — понимать он понимал, но был очень недоволен.       — Тогда попробуй поискать сведения об этом клане, — он молча кивнул, — и ещё, ты сумел обнаружить вторую часть способностей?       — Да, — он позволил себе самодовольную ухмылку, — прятали их на совесть, но уже сейчас у меня есть несколько текстов, ещё неделя и у нас будет все что нужно.       В Храм У Моря мы лезли сразу по нескольким причинам: первая и самая очевидная устранение конкурента, вторая игры с религией, третья и самая главная знания. Люди жили задолго до прихода Рикудо, и как любые люди старались познать этот мир, поставить его ресурсы себе на службу. Самураи были одним из осколков мира без чакры, жрецы же были вторым таким осколком, тело и дух. Да, мы могли поискать эти знания в других храмах, но в подавляющем большинстве знания эти были крайне обрывочны и неполны, ну или труднодоступны, лезть в страну Рек или Моря я бы уже не рискнул. А соединив знания самураев и жрецов прошлой эпохи — я мог бы достичь уровня Хаширамы, не в чакре, нет, в способностях. Создать жизнь.       — Проклятье, ты хоть знаешь, во сколько обошлась нам эта глупость!? — Какузу негодовал, яростно листая записную книжку и гневно черкая на некоторых страницах. — Вот почему нельзя было проделать это как все!?       — Потому что мы не все, мы лучше, и должны были объявить о начале новой эпохи. — Я же посматривал на него с лёгкой иронией. — Это знаковое событие и экономить на нем нельзя. Сколько мы потеряли?       — Немного, — Какузу мгновенно перешёл на деловой тон, — резали в основном дворян с их прихлебателями, а от них пользы, что с козла молока. Была парочка попыток погромов и несколько крупных разбойных нападений, но все отбиты. Так что мы даже в плюсе из-за ликвидации этих вредителей, сидящие за столом, спрятали улыбки, — Какузу делил мир на две неравные части, первой была компания, в которой он работал, вторая состояла из конкурентов и ничтожеств, что не смогли ими стать и теперь пакостят и вредят. К счастью он признавал, что его взгляд на вещи не является истиной в последней инстанции и готов был принять другую точку зрения, иногда. — Главная наша потеря это связи, нас не признают как равных, считая выскочками и бандитами. Торговать отказываются и явно готовятся к нападению.       — Милости просим, нехорошо улыбнулся Кацу, — к встрече мы готовы.       — Затянуть их выступление можно? — Мой вопрос вызвал множество изумлённых взглядов — мол, как же так, нам бояться чересчур возомнивших о себе букашек?       — Это возможно, — Зецу после короткой паузы просто-таки расцвел своей знаменитой улыбкой, чередуя белые зубы человеческого тела и свою черную псевдоплоть. Ему, как и мне, война не требовалась. — Мы лакомый кусочек, и прощупывать нас будут обязательно. Но если мы продемонстрируем, что голыми руками нас не взять, они на какое-то время отстанут.       — Мы сильнее любой страны на этом острове, — холодно отчеканил Кацу, — нам незачем опасаться этих ничтожеств.       — Но мы не должны раскрывать свои возможности. Даже отбив атаку мы атаковать не сможем. У нас слишком мало ресурсов, чтобы переварить ещё одну страну. — О какие они скорчили лица, столько недоверия, возмущения, и какой-то обиды. Да мы были сильнее любого на этом континенте, но это была сила одиночки. Мы могли за пару лет захватить его весь, и захлебнулись бы в восстаниях и беспорядках, а потом познакомились бы с Туманом или Облаком... К захвату этой страны мы шли почти десять лет, и теперь я не собирался подавиться следующим куском, только потому, что разыгрался аппетит.       — Я согласен, мы не можем наступать, — после долгой паузы произнес Какузу. — У нас нет свободных людей, перебив тех, кто рискнет нам противостоять, мы не сможем установить контроль над их территорией, победа будет бесполезна.       — Замахиваться стоит на что-нибудь крупное, по мелочам мы только руки отобьем. — Кацу, но даже в его голосе появилось сомнение. Ясу молчала, но ее выдавали глаза, она тоже желала всего и побольше, но готова была ждать, она уже видела, к чему приводит торопливость.       — Значит, затягиваем сколько можно выступление соседей, — подытожил Зецу.       — И готовимся выступить сами, — завершил я очередное наше совещание. — Через десять лет они справятся со своими проблемами и будут готовы к полномасштабному наступлению, мы же должны быть готовы присоединить их так же, как мы захватили эту страну. С минимумом крови и максимумом пользы. А еще должны быть готовы к возможному прощупыванию от элементарных стран. — Кацу молча кивнул, развеиваясь, также как и остальные участники совещания. Слишком мало у нас было людей, слишком приходилось управлять вручную, так что такие совещания проводились клонами. Технике теневого клонирования я обучил каждого из них. И хотя поначалу им было не просто, особенно Кацу, но за прошедшие годы они приноровились. Ну, все кроме Зецу, он клонировать себя не мог, и тихо ругнувшись, вынужден был использовать телесное мерцание... Зецу, Страна Демонов, спустя три года после начала Мировой войны.       Зецу медленно вел щупальцем по значкам на плите, тихо проклиная Рикудо и его последователей. Почти вся информация о Луне и том, что их там ждёт, была на храмовом языке, который был частично утерян, и теперь приходилось тратить драгоценные часы, для расшифровки. Он с невероятной силой хотел переместиться к своей матери, коснуться ее… но понимал обоснованность доводов Николая. Ни в коем случае нельзя было спешить и позволить сорваться грандиозному замыслу, у них будет только одна попытка.       Отправиться на Луну планировалось при помощи… техники призыва. Зецу был плоть от плоти Кагуи, чье тело было заключено в центре Луны, а значит, мог выполнить обратный призыв, перемещаясь к нему, остальные же должны были выполнить ту же технику, но с небольшими частичками его плоти, перемещаясь к нему, обратно же они должны были вернуться к заранее подготовленным меткам. И хотя сама мысль о потери части себя, пусть даже и временной, вызывала гнев и опаску, он понимал, другого способа нет.       Тамошние сторожа, в лице клана основанного братом Рикудо, безусловно попробуют им помешать. И будут уничтожены, дааааа, мысль об этом наполняла его сердце искренним удовольствием. Но лёгкими противниками они не будут, клан Хьюга не зря считается великим. Так что нужно готовиться, в первую очередь растя шиноби, по записям число тамошних сторожей не превышает пяти десятков, но кто знает, как они расплодились…       Зецу оскалился, воспоминания об этом клане долго были занозой в его... теле, но теперь он от нее избавиться. Лично будет участвовать в уничтожении недостойных потомков его матери. Это будет замечательно.       Но вот расшифровка была закончена и он начал отдавать команды паре писарей, после чего начал негромко надиктовывать содержимое таблички… Закончили они через час, после которого Зецу отправился в свой кабинет, откуда переместился на окраину небольшого городка. Его ждала одна примечательная женщина, которую он тайно содержал в небольшом домике у небогатой семьи. Женщина эта была одной из дочерей дайме, и была беременна. А ещё почти не имела разума, вся она была сосредоточена на одной цели — родить ребенка. После этого ей нужно было умереть, потому что Зецу требовалось заменить Николая, если тот не пойдет по нужному пути, и влиять на замену должен только он… Таких закладок у него было немало, он не собирался складывать все яйца в одну корзину. Уже проработаны варианты возвышения и развития его протеже, каким бы не было будущие он будет готов к любой случайности... Ясу Хатаке, Страна Демонов, спустя три года после начала Мировой войны.       Ясу улыбалась почти счастливо, почти, здесь определенно было лучше, чем под командованием Тобирамы. Да она уже без клана, и ресурсов в ее распоряжении в разы меньше чем в Листе. Но это ведь только начало, они ещё растут, и останавливаться не собираются, а ещё она теперь часть системы. Здесь в этой маленькой стране, замахивались на будущее, и делала это небольшая, но действительно единая команда. Не возникало ощущения лицемерия и двойной игры, как в Конохе, когда Сенжу вроде и вместе с Сарутоби, а у каждого свой интерес. Здесь интерес был один, и это радовало, а ещё радовали задачи, мало кто готов был отправиться на Луну, а ведь были ещё и знания, забытые и никому не нужные… И учителя, посылавшие к биджу привычные для нее стереотипы… Она не жалела о своем выборе, осталось лишь последнее, стать женой Николая. Какузу, Страна Демонов, спустя три года после начала Мировой войны.       Какузу мрачно оглядывал подчинённых, траты, опять траты. Он понимал необходимость этого, бессмысленно держать деньги в тайниках, они должны работать и приносить деньги, это главное, в этом смысл. Деньги единственная сила способная двинуть человечество вперёд. Да есть отдельные энтузиасты, способные идти вперёд просто интереса ради, но большинству нужна выгода, запах богатств, прибыли… Когда-то давно он осознал, что деньги это тоже сила, но только сейчас он увидел ее масштаб, могущество и необоримость.       Они создавали новую страну, собирались превзойти всех прочих и чем дальше, тем сильнее разрасталась созданная ими структура. И все новые и новые частички этого механизма стремились вовсе не к абстрактному благу. Да были преданность и верность, были убежденность в их правоте… но была и выгода от перехода на их сторону.       Теперь требовалось реализовать весь потенциал полученного, требовалось привести в порядок финансовую систему, систему налогообложения, требовалось наладить промышленность и торговлю… У них были знания прошлой эпохи, пусть и большей частью обрывочные, у них были ресурсы и время. Дело оставалось за практическим воплощением. Серьезная задача для того, кто всего десять лет назад наемничал, охотясь за головами. Но Какузу это не пугало, наоборот добавляло азарта и предвкушения, он еще не овладел всей полнотой истинной силы, поэтому новые задачи он только приветствовал.       Все эти мысли омрачалось лишь одной, придется тратить деньги и очень большие деньги, а тратить он не любил, понимал необходимость подобного, но не любил, просто не любил и все. Николай Чудов, Страна Демонов, спустя три года после начала Мировой войны.       Надо сказать, что если бы не чакра и не техники, то ни черта бы у нас не вышло, но сила бога способна сотворить чудо, и у нас все получилось, за год провинция преобразилась... Теперь все что нам нужно было это время и ресурсы, и через двадцать лет моя страна затмит даже творение Хаширамы…