Shh.

Вечерние лучи солнца заливали просторную комнату мягким светом, создавая приятную, расслабляющую обстановку. На постах Сопротивления всегда царила особая атмосфера, заставляющая каждого, кто не предал родной мир, чувствовать себя как дома. В местах подальше от серого мира, люди учились находить что-то хорошее в обычных вещах, просто проводили время вместе, хоть ненадолго забывая об опасностях, что ждали снаружи. Пускай большинство тех, кто здесь находился, выглядели уставшими, измотанными боями, все были приветливыми и даже самые непохожие люди могли найти общий язык. Впервые за долгое время двум путникам выпала спокойная минута, когда оружие лежало в стороне, не норовя выстрелить в недруга. Такие моменты позволяли отдохнуть после долгих и трудных боёв, просто погрузившись в свои мысли. Внимание Аликс сразу привлёк стол, заваленный старыми газетами. Сколько она себя помнила, самым большим её желанием было вернуть прежний мир. Пусть порой было сложно представить жизнь без строгого режима Альянса, а мысли о том, что в один день всё может вернуться в своё русло, порой совсем исчезали, Вэнс рвалась помогать Сопротивлению. Следить за всем и рассматривать каждую деталь было привычным занятием юной женщины. Взгляд девушки лениво бегал по строкам, напечатанным на пожелтевшей от времени бумаге. Последнее поколение нередко с интересом перечитывало статьи о переломных моментах в истории Земли, в которых им «посчастливилось» не принимать участия и не пережить всего того, что пережили старшие поколения. «Я не политик. Я учёный.» — гласил заголовок, разместившийся рядом с фотографией Доктора Брина. Глядя на страницы прошлого, в голове Аликс невольно всплывали воспоминания из детства вперемешку с разными мыслями. Она искала правду, что порой было занятием не из простых. Газеты и журналы обещали рассказать что произошло «на самом деле», но «правда» крылась куда глубже, чем знания журналистов. Гордон не заметил, как его взгляд остановился на дочери старого коллеги и никак не сдвигался с места. К слову, это происходило уже довольно долго. Хотя девушка, увлечённая чтением, вряд ли могла заметить его пристального взгляда. Учёному часто казалось, что Вэнс читает его мысли, знает, что он чувствует, вне зависимости от того, как сильно он старался это скрыть. Что-то связывало их, и ни он, ни она точно не знали что это. Сплетённые ворт-сущности или же простая человеческая привязанность? Пусть зачастую казалось, что им не нужны слова, чтобы понимать друг друга, что-то не давало Фримену продолжать своё молчание. Он знал, что не может потерять её. Это уже почти произошло два раза, и больше всего физик боялся вновь почувствовать те пустоту и одиночество. Первой ассоциацией с темнотой теперь было то странное чёрное измерение, разум заполоняло волнение, страх, что он больше не увидит два сверкающих янтаря, освещающих тёмный путь, всякий раз, когда желание жить и бороться исчезало. Искра, что загорелась между ними в день первой встречи, уже успела стать настоящим огнём. Огнём, который больно обжигал при каждой дурной мысли о том, что что-то может их разлучить. — Почему-то мне кажется, Брин знал на что идёт. — прервала тишину Аликс — Слова о том, что он «учёный» больше походят на отговорки. — девушка нахмурилась, сосредоточив своё внимание на одном абзаце. Вэнс почти никогда не получала словесные ответы от Гордона. В какой-то степени ей это даже нравилось. Она знала, что он всегда будет рядом и поможет действиями, поэтому слова имели для неё куда меньшее значение. И сейчас она тоже не ожидала диалога, просто высказывая свои мысли в слух. — Прости, что? — внезапно переспросил Фримен, будто выныривая из своих размышлений обратно в реальность. Аликс перевела взгляд на учёного. Сложно было не заметить, что он выглядел совсем не так, как обычно. Не так сурово и уверенно. — Ты в порядке? Просто ты… какой-то задумчивый. Гордон быстро кивнул в ответ, неловко улыбнувшись. Обеспокоенно осмотрев мужчину, девушка вернулась к прежнему занятию. — Я часто размышляю о Чёрной Мезе… У всех такие разные позиции, что порой я не знаю, кому верить. Мне кажется, тот эксперимент не простая случайность. В голове учёного промелькнули воспоминания с того дня, когда всё пошло наперекосяк. Не сунь он этот чёртов кристалл под луч Антимасс-спектрометра, всё осталось бы на своих местах, а мир никогда бы не ушёл из-под власти тех, кто в нём родился. Физик-теоретик знал, что никто иной, как загадочные работодатели человека с кейсом стоят за всеми событиями, а администрация Научного комплекса настойчиво давала указания, нарушая протокол. Но несмотря на это, странное чувство вины перед миром, перед Аликс, никак не покидало его. — Гордон, ты сам не свой. Всё хорошо? — Вэнс отложила бумаги в сторону. Ей показалось, его вид стал мрачнее, стоило ей только затронуть тему о Каскадном резонансе. — Не знаю. Мне казалось, ты знаешь мои чувства лучше меня. — Уголки его губ невольно поползли вверх. Девушка не заметила, как её глаза засияли при виде его улыбки. — Возможно. И сейчас я думаю, ты что-то скрываешь. — Аликс ухмыльнулась, а зелёные глаза вновь заглянули куда-то в дальние уголки сознания. — Аликс, знаешь, после всего, через что мы прошли вместе, ты стала для меня больше, чем просто напарником или другом. За такое короткое время у меня не осталось почти ничего, что внушало мне смысл жить и бороться за будущее. — Физик шумно выдохнул, словно не ожидая от себя сразу такого количества слов. — Но ты смогла это исправить. — Гордон. — Аликс сделала пару шагов к учёному, попытавшись прервать монолог. — Не знаю, сколько бы я ещё продержался, не будь тебя рядом. Я… — Гордон. Тсс. Вэнс схватила мужчину за запястья, заставляя того застыть в недоразумении. Повисло молчание, и чем дольше оно длилось, тем менее комфортным оно казалось. Она вглядывалась в каждую мелочь на его лице. Густые, чуть приподнятые брови, медленно краснеющие щёки. Глядя в два изумруда, она видела правду, которая скрывалась за его суровым видом. Она видела в них простого человека. Сердце девушки больно сжалось от мыслей, через что Фримену пришлось пройти. Она поддалась вперёд, сокращая расстояние между ними. Нежный поцелуй отобрал у обоих способность дышать, заставил Фримена забыть отрепетированные слова. Отстранившись, Аликс вновь посмотрела на физика. Румянец захватывал всё больше места на его лице, стирая ту суровую маску уверенности, которую все привыкли видеть. Сейчас Спаситель человечества выглядел растерянным. — Видел бы ты своё лицо. — Вэнс старалась сдержать смех, чувствуя, как жар подступает и к её щекам. Гордон только открыл рот, дабы что-то сказать, но чувствовал крепкую хватку девушки, которая явно не собиралась дать ему это сделать. — Тсс. Замолчи. — она вновь прильнула к его губам, на этот раз более уверенно. Гордон ответил взаимностью. Весь мир вмиг перестал существовать, и физик лишь ещё раз убедился в том, что им совсем не нужны слова, чтобы любить и понимать. Понимать, что любят друг друга.