***
В раздевалке тишина. Никто не плачет, нет. Ведь слезы тут уже не помогут. Не поможет ничего. Ни-че-го. Очевидно, что Валенсия была подготовлена лучше. Никто не говорит. Атмосфера давит. Кажется, что даже дышать здесь трудно, что воздух вдруг стал в несколько раз плотнее. Очевидно, что в этот раз Валенсия была подготовлена лучше. Нет, далеко не в физическом плане, скорее в моральном. Мы обязаны были выиграть этот матч, мы должны были взять кубок. Чтобы хоть так загладить вину перед болельщиками, которые так надеялись на требл. А в итоге что они получат? Даже не золотой дубль. Кубок Ла Лиги... Лео старается держаться, он ведь капитан. Капитан... Он должен поддержать команду. Но он молчит, как и все остальные. Он думает только о том, чтобы не показать свою слабость. Капитан... Что сказать, если не знаешь нужно ли это вообще? Лео, что делать? Раздевалка пустеет, а Лионель сидит на месте, не желая даже просто снять футболку. Будто если будет сидеть в форме, то все вернётся, он снова сможет выйти на поле, а на табло будет 0:0. Но нет, Лео. Время идёт, игроков в раздевалке остаётся все меньше и меньше, пока раздевалка совсем не пустеет. Лео, остаёмся только мы с тобой. А я стою как вкопанный и не знаю что делать. Снова повторилось, снова будто вернулся в Рим. И совсем не важно, что сейчас мы проиграли Валенсии, а с момента матча с Ливерпулем прошло восемнадцать дней. Я знаю, что ты думаешь именно об этом гребаном Энфилде. Я тихо опускаюсь на корточки перед своим капитаном, хоть на это смелости хватило — остаться сейчас с ним. Опускаю ладони на чужие колени и заглядываю в твоё лицо. Такое уставшее, словно не девяносто минут играл, а дня два без сна. Лео не реагирует, он молчит и даже не смотрит на меня. – Лео, все в порядке, – шепчу в надежде хоть на какую-то реакцию, хоть что-нибудь. Лионель, пожалуйста, делай что угодно, но не молчи. Можешь разрушить здесь всю раздевалку, крушить все на своём пути, не замечая даже меня от гнева. А можешь просто выговориться, ты можешь показать мне свои эмоции, но ты молчишь. Ты можешь плакать мне в плечо, но ты сидишь. Сидишь с потухшим взглядом и меня пугает это больше всего. Черт, Лео, сделай хоть что-нибудь. Мне так и хочется выть и просить тебя не молчать. Но ты молчишь и смотришь в пол. Прошу, Лео поговори со мной, скажи хоть что-нибудь. Я слышу только как бешено бьётся твоё сердце. В последнее время ходило так много слухов о том, что ты можешь сменить клуб. То есть уйти из Барселоны? Я сначала совсем не верил. Думал, что люди, которые говорят это дураки, что они совсем не знают Лео. Но сейчас я понимаю, что это я дурак. Я не вижу в твоих глазах ничего. Ни обиды, ни злости, ни печали. Ни-че-го. Твой пустой взгляд для меня хуже всего. Я не вижу искорок, которые обычно вижу в твоих глазах после матча, не зависимо от исхода матчей. Если выигрываем, то я вижу счастье на твоём лице. А если проигрываем, то вижу твою злость. Злость на себя, на нас и кажется на весь футбольный мир. Ты уже тогда думаешь о том, что в следующий раз ты покажешь себя по другому. О том, что мы победим в следующий раз. О том, что они пожалеют, что победили нас сейчас. А сейчас я этого не вижу. Черт, Лео, а если ты и в правда уйдёшь? Такого ведь не может быть? Ты скорее в футбол играть перестанешь, чем уйдёшь из Барселоны. Нет. Нет. Нет. Неет. Я ошарашено смотрю на тебя, сам испугавшись своих мыслей. Лео, ты ведь лучший. Лучший навсегда. Лео, я не знаю игрока лучше тебя. Никто не знает, Лео. Мы ведь вместе прошли этот путь с самого начала. Лео, ты ведь не можешь уйти так. Лео, Лео, Лео... Ты великий, великие ведь уходят по-другому. Или нет? От такой мысли мне волком выть хочется. Расплакаться, как девчонка, прям здесь и просить, чтоб ты не уходил. Лео, просить тебя, чтоб ты остался с нами, не покидал команду. Просить, чтоб ты не оставлял меня тут совсем одного. А ты наконец-то перестаёшь молчать. И наверное даже слышишь, как я облегчённо выдыхаю. – Жерар, почему? – тихо спрашиваешь, – Почему именно так? – ты подносишь руки к лицу, намереваясь скрыть от меня свои эмоции. Нет, Лео, не нужно. Я ведь всегда рядом. Одергиваю твои руки. А ты склоняешься ко мне, закрыв глаза и прячешь лицо у меня на груди. Я не знал что делать, Лео. Не знал как тебя успокоить и что сказать. Ведь ты, лучший, сейчас такой раздавленный. Я просто обнимаю тебя покрепче, сложив руки за твоей спиной. Ты же был мокрый, а сейчас сидишь без футболки весь холодный. Тебе точно должно быть холодно, но ты молчишь. Или не чувствуешь этого? – Я думал, что мы победим, Жерар, – ты говоришь так тихо. Да и то, что говоришь мне это в плечо ситуацию лучше не делает. Но я стараюсь не пропустить ни слова, - Мы должны были победить. – Думал, что если возьмём хотя бы этот кубок, то болельщики меня простят, – тебя? Ты снова винил во всем одного себя? Глупый Лео, когда же тебе кто-нибудь скажет, что футбол это командная игра? А хотя, смысл? Ты ведь, итак, это знаешь, но винил только себя. – Жерар, я ведь обещал, – ты говоришь так обречённо, что по коже бегут мурашки. Я совсем забыл про это чёртово обещание на Камп Ноу, а ты похоже только о нем и думал все это время. Ну и зачем же ты только сказал это тогда, Лео? – Я должен был привести кубок домой. Все ждали этого, – я глажу тебя по голове и молчу. Я хочу, чтоб ты сказал все о чем думаешь. Хочу больше не видеть этого потухшего взгляда. Я тогда, итак, оставил тебя одного после того матча на Энфилде. Подумал, что так будет лучше... Нет. Не подумал, кого я обманываю? Мне просто было страшно видеть тебя. Я не хотел увидеть тебя таким. Я не хотел видеть в твоих глазах разочарования в себе и команде. Я не хотел увидеть разочарования во мне, Лео. – Что мне им сказать? Чего они хотят от меня услышать? – ты окончательно скатываешься со своего насиженного места на пол. Прижимаешься ко мне и хватаешься за плечи. А меня передергивает. Ты ведь сейчас такой уязвимый передо мной. Не боишься показывать свои эмоции мне. Не боишься быть человеком. – Я ведь снова не смог. Почему именно они? Почему не мы? Мы ведь были так близки к финалу. Почему так, Жерар? – меня как током прошибает. Я ведь уже и сам не уверен, что смогу тебя успокоить. – Что мне делать, Жерар? – ты комкаешь в руках мою футболку, которую я до сих пор не снял и наконец-то поднимаешь взгляд медных глаз на меня. И лучше бы не поднимал. Смотришь на меня с такой надеждой, а я даже не знаю что сказать. Я не могу молчать. Ты ждёшь, ты надеешься. Надеешься на меня. – Лео, мы не просто клуб. Мы семья. Одна большая семья. Тебе не нужно ничего говорить. Семья все понимает без слов. Ты лучший. Ты номер один. Ты им оставался и будешь оставаться. Ты сделал для Барселоны невообразимо много. Семья любит тебя таким какой ты есть, Лео, – я аккуратно целую тебя в макушку и надеюсь, что хоть как-то успокоил тебя, – Мы гордимся тобой, Лионель. И никто не сомневается, что мы ещё привезём ушастый кубок домой, – этот взгляд я буду вспоминать ещё долго. Каждый матч, когда мы будем проигрывать буду вспоминать и стараться лучше. Честно, буду, Лео. А ты ничего не отвечаешь, но кажется успокаиваешься хоть немного. Или это мне хочется верить, что успокаиваешься?***
25 апреля 2021 г. в 22:28
В ушах шумит, болельщики не затихают. Только это были совсем не болельщики Барселоны, а радостные и окрыленные болельщики Ливерпуля. На стороне сине-гранатовых кажется вообще гробовая тишина, все поникли, не веря в происходящее. Как? Почему мы проиграли? Мы ведь лучший клуб. Мы ведь правда лучшие. Почему это снова повторилось? Как можно было не забить ни одного ответного мяча? Так ведь не должно быть. Это не должно было повториться снова... Но повторилось. Проигрыш. Но это ведь не перестаёт делать нас лучшими? Болельщики ведь не перестают от этого нас меньше любить? Не перестают ведь? Да? Или все таки...