How to Disappear Completely

Спустя один с половиной день хождения через акры виквита, прерываемого только колючими растениями хакльлоу и странным кагути или алитом, Ириэль наконец чувствовал запах моря. — Мы почти пришли. — Джулан остановился и серьёзно посмотрел на Ирэ. — Я должен предупредить тебя о некоторых вещах. Я не хочу тебя волновать, но возможно, что ситуация станет опасной. — Ты имеешь ввиду те даэдрические руины? Мы и вправду подбираемся близко. — Что? О, Малакат как даэдра, не обращай внимание. Я говорю о своей матери! — он начал щёлкать костяшками и тревожно смотреть в сторону берега. — Я не хочу, чтобы ты не так её понял. Все всегда не так интерпретируют что она делает. Она хорошая. Она просто может стать слишком… опекающей. — Чем это проявляется? — О, ничем серьёзным, но… тебе, наверное, стоит избегать делать некоторые вещи. Например, входить в её юрту без её разрешения, или издавать громкие звуки, или резко двигаться. И лучше не упоминать при ней некоторые вещи. Городскую фигню, типа книг, чужеземцев, особенно имперцев и нордов, Храм, Культ, Гильдию воров… таверны… Осмысление ушло, и Ирэ почти засмеялся. — Ты беспокоишься, что тебе достанется, если она узнает, что ты напивался и ебал нордских девочек! Джулан паниковал. — Заткнись! Даже не произноси этого, она может быть… никогда нельзя быть уверенным когда она… — Он опасливо огляделся. — И не только это. Всё, что может заставить её думать, будто я набирался… чужеземного влияния. Поэтому она сжигала мои книги. Я сильно встревожен о том, что она может подумать из-за тебя, например. — Меня? Разве я очень опасный и губительный? — Ну… она может так подумать. Она очень… традиционная. Если бы ты мог попытаться не быть, эм… — Ужасно гейским при ней? Джулан с отчаянием посмотрел на него. — Извини. Но будет лучше, если ты не будешь говорить о своей… истории. — А я вот уже готовился просветить её грязными историями о скандальных связях и извращённом сексе. — Даже не шути об этом, окей? — Признаю, мне стоило бы сначала придумать парочку хороших шуток. Я не знаю как ты представляешь себе мою жизнь, но большую её часть занимали книги, а не хуи. О, расслабься. Всё будет хорошо. Я лучше буду рассказывать истории о тебе, да? Например о том, когда ты выпил восемь мацтов и сказал мне, что у меня красивые глаза, когда Тильд и я несли тебя наверх в комнату. — Я…так сказал? — Или о том, когда ты позволил мне положить голову на твои колени. Или о том, когда мы пьяные, ночью, обменивались одеждой в спальне аристократа Хлаалу. — Ухх… Может будет лучше, если говорить буду только я.

***

Когда Грейзленд наконец сменился берегом Шеогорада, виквит исчез и превратился в песок под ногами. Был ровно полдень, когда они ушли от земли мрачного пляжа к камням гор. Однако, напомнил себе Ириэль, щурясь на язвенные облака над дальними пиками, на Вварденфелле была только одна настоящая гора. Все остальные были просто колебаниями в склонах великого вулкана. И я уже был к нему так близок, как когда-либо мог захотеть. Надеюсь, что этот визит не сделает всю эту штуку про Нереварина ещё хуже. Он всё ещё выглядит таким взволнованным. Уверен, его мать не может быть хуже моей, учитывая как хорошо он о ней говорит. Так почему же вариант сразиться с демоном кажется ему лучше, чем вариант оставаться дома? Джулан вёл его к двум маленьким куполоподобным структурам, сделанным из холста и кожи, взгромождённым прямо над уровнем воды. Ирэ не видел никого снаружи, хотя на песке горел костёр, и вокруг валялись разные кучи мусора и обломков. И… в землю были воткнуты палки, на которых были нанизаны бледные, круглые объекты, качавшиеся по ветру как неестественные фрукты. Он остановился, а его живот скрутило. — Джулааааааан! — Что? — он посмотрел в направлении, куда указывал дрожащий палец Ириэля. — Оу. Окей, это… это шутка. Я почти уверен, что она где-то их нашла, она никого ради них не убивала. Возможно. Взгляд Ирэ бегал от одного черепа к другому, замечая всё больше и больше возле костра. — Они везде! Какого хуя?! — Это просто показуха, чтобы от неё подальше держались. Смотри, большинство из них даже не эльфийские-. — И что?! — Я хотел сказать, что они принадлежали не местным, она могла найти их на… на месте кораблекрушения или типа того. — Ты даже не знаешь? Ты никогда не спрашивал?! Ты никогда не задумывался?! Аури-Эль… — Не то чтобы я этого не делал, я… она просто скрытная. Она не будет говорить о чём-то, что по её мнению я не должен знать. Я быстро перестал беспокоиться. — Он пожал плечами, сжав губы. — Идём. Она, должно быть, в юрте. Ты жди здесь, пока я с ней говорю. Когда Джулан проходил к бóльшей из двух юрт, Ириэль обошёл скелетных стражей и шёл сквозь кучи старых мешков, костей, панцирей жуков, ракушек, и прочих обломков, пока не вернулся к костру. Нет котла, подметил он с облегчением, ни даже чайника. Всё же, присутствовал сильный запах разлагающегося грязекраба, с оттенками чего-то алхимического, возможно, солей пустоты, из того, что он мог уловить. Что бы это ни было, сочетание было невероятно тошнотворным. — Хватило с меня этих ебаных мабригаш, — пробубнил он, отпустив свою сумку и массируя веки. Джулан прошёл через кожаную занавеску, служащую дверью, и пропал в пустоту. Ириэль, пытаясь дышать не слишком глубоко, искал что-нибудь, на чём можно было сидеть, когда куча мешков под ним поднялась с оглушающим шипением. Искажённое красноглазое лицо показалось из-под ткани, которая оказалась не мешком, а робой с капюшоном. — Что ты делаешь с моим сыном, чужеземец?! — проскрежетало существо. Ириэль был не в состоянии выдержать это. Возможно нет такого состояния, в котором он бы это выдержал, если не брать во внимание потерю сознания или смерть. Джулан пропал всего на несколько секунд, достаточных, чтобы понять, что в юрте никого не было, но он едва ли успел повались визжащего альтмера на землю. Фаербол вылетел, врезался в грязь, дальше на пляже, и разлетелся противной слизью. Мабригаш, обнажив зубы, начала пропевать заклинание призыва, её руки образовывали портал в какой-то даэдрический план света и ярости. Её капюшон сполз, и чёрные волосы закрыли её лицо тянущимися прядями. — Нет! — Джулан, прижимая вниз лицо Ириэля, повернулся к ней. — Мать, не надо. Это я, я здесь, всё хорошо. Я не позволю ему навредить тебе! Ирэ издавал злобные звуки, лёжа лицом в песке. — Не! Двигайся! — прорычал Джулан в его ухо, и направился к матери, чтобы прервать её заклинание, сжав её запястья, пока она несогласно выла, и портал растворился сломанными, угасающими полосками. — ПРЕКРАТИ!!! — голос Джулана был хриплым, но у него получилось достаточно надолго удержать контроль, чтобы довести свою мать к юрте так, чтобы при этом ни она, ни Ириэль не скастовали ещё заклинания. Она слегка прижалась к его плечу, но её глаза непоколебимо сканировали его лицо. Затем она обратила взгляд на Ириэля, излучая глубокое подозрение. — Всё хорошо, — повторил Джулан. — Дай мне минуту. Я вернусь. Пожалуйста. — Она наконец кивнула и закрыла дверь. — Ирэ? Ты… ты можешь встать. Она ушла. — Джулан присел рядом с Ириэлем, который всё ещё лежал ничком. — Ириэль? Ты…? Ирэ приподнялся на локтях, его лицо покрывала маска песка и унижения. — Я… что? — он густо прохрипел, затем стал выплёвывать куски берега. — Ирэ… когда я предупреждал тебя о вещах, которые не стоит делать при моей матери, я надеялся, что «не бросать в неё фаерболы» было само самой разумеющимся. — Джулан вздохнул и почесал шею. — Всё окей, я не… я знаю, она может быть… эм… Ей правда нужно прекратить делать ту штуку, когда она внезапно выпрыгивает на кого-то, это никогда не помогает. Вставая, он пытался помочь Ириэлю в его попытках привести себя в порядок и стряхнуть песок, но Ирэ оттолкнул его. Джулан развернулся и начал ходить вокруг костра. — Смотри, думаю, я могу всё исправить, но тебе нужно на какое-то время уйти, и позволить мне поговорить с ней наедине. До темноты ещё долго, почему бы тебе, эм… прогуляться или типа того. -… Ладно. — Неспособный продолжать разговор, Ириэль поплёлся по пляжу