Поднимая рейтинги

Джонс, не подумав и минуты, прижала Макси к капоту машины. Триш отошла, чтобы не видеть, что творит её подруга. Девушка и не думала останавливаться — гнев овладевал и двигал ею, замещая здравый ум. — Кто ты вообще такая? — он попытался оттолкнуть женщину. — Что тебе нужно?! Джессике нужна была информация. Всего лишь один звонок, тогда бы она получила желаемое. Но он не хотел по-хорошему. Когда ему предложили сделать звонок, Макси отказался. Её терпение заканчивалось. Она могла позволить себе делать всё, что пожелает душа: ему было страшно, а вокруг не было ни души. По крайней мере, так думала Джонс. — Макс, — прорычала она. — Подумай о маленьких девочках, которых ты насиловал. Как думаешь, оценят это в новостях? Твои рейтинги моментально взлетят... — он ударился головой о капот, когда попытался встать. — Была... Была только Триш, она одна! — пролепетал он, надеясь, что Джессика отстанет от него. — Ты испортил ей жизнь, — она шипела от негодования. — Нанёс психическую и физическую травмы, — продолжала она. — Но я... Я любил её! — воскликнул он. — Но это ведь не отменяет всего того, что ты сделал? Её терпение вовсе не железное, а такие заявления сокращают его вдвое, а то и больше. Джонс — жуткая собственница, поэтому не хочет, чтобы кто-то ещё претендовал на её Уокер. — И я тоже, но я же не причиняю ей боль... — прошептала она, наклоняясь к его лицу. «По крайней мере, не физически», — пронеслось в её голове. Максимум, чем она могла расстраивать Триш, это тем, что отказывалась раскрывать личность и участвовать в программе «Беседы с Триш». Её рука оказалась совсем рядом с его ухом. Костяшки пальцев побледнели, а ногти едва не впились прямиком в кожу, если бы не перчатки. Кулак врезался прямо в капот, разрушая металлическую серебристую поверхность. Джонс отошла от него, в её глазах заблестели слёзы, а губы начали подрагивать. Она ощутила боль к руке, размяла кисть и поправила чёрную перчатку. Уокер вернулась. Она с поджатыми губами осмотрела машину Макси и её владельца. В его глазах виднелся страх, поэтому было понятно, что он готов сделать всё, что им угодно. — Самое время сделать звонок, Макси, — Триш протянула ему телефон. Он истерически кивнул, позвонил на уже набранный номер и приставил телефон к уху. Джессика от скуки начала ковыряться носком ботинка в асфальте. Телефон был включён на громкой связи, поэтому все участники ситуации слышали разговор. Раздались гудки, которые оповестили о том, что они не дождутся ответа. Время для обеих было бесценно, поэтому его отчаянно не хотелось тратить. Они оставили Макси нужный номер и приказали записать разговор, когда ему соизволят ответить. Джонс развернулась и собралась уходить, но её окликнул Макси, который смог подняться с капота. — Ты... Ты монстр! — выкрикнул он, застонав после ударов крепкой руки. Ни одно оскорбление так не задевало её, как это. Она ненавидела, когда её называли монстром или убийцей. Она такой не была, но люди... Стоит тебе убить, даже в качестве самообороны или по стечению обстоятельств, как на тебя вешают ярлык. — В последний раз, — процедила Джонс и направилась к нему, надеясь, что это действительно будет последний удар. Макси снова оказался прижат затылком к машине, жалея, что открыл рот. Уокер невольно сжалась и звучно ахнула. Джессика уходила с победной улыбкой, а подруга поспевала за ней на высоченных каблуках. Никто из них не знал, что всё это время один нанятый парень с видеокамерой в руках снимал разговор Джонс с Макси. Прекрасный скандальный материал.

***

Джессика сидела за столиком на летней террасе кафе. Вид открывался на улицы, кишащие машинами, но ей было всё равно. Ей почти всё было безразлично. Исключением являются лишь вещи, связанные с Триш. Только мысли о ней помогали успокоиться, взять себя в руки и остановиться, пока она не натворила выходящих за границы разумного дел... Она была зависима от подруги. Хоть сама и не до конца понимала это, Джонс нуждалась в Уокер, в поддержке, которую получала лишь от неё. Она со стеклянными глазами поставила на стол кружку с чёрным кофе без молока, ощутив горькое послевкусие напитка. Джессика наблюдала за идущей по улице Уокер. Её светлые волосы привычно были собраны в высокий хвост. Все пуговицы белой рубашки застёгнуты до горла. Она развязывала пояс на розовом пальто из-за резкого потепления в Нью-Йорке. При ходьбе на её шее болталась цепочка — очередной подарок от Гриффина. Её губы были плотно сжаты. По дороге она успела накричать на пару журналистов. Джонс невольно напряглась всем телом, ибо догадалась, что её ожидает серьёзный разговор. Вот только она не знала, о чём именно... Уокер подошла к столику, сняла с себя до ужаса приторное розовое пальто и повесила его на спинку стула. Она небрежно кинула на стол планшет с открытыми новостями, предлагая Джессике взглянуть. Та взяла устройство в руки и пробежалась взглядом по написанному. Заголовок гласил: «У Триш Уокер появился новый любовный интерес?» Она продвинулась дальше: «Джессика Джонс влюблена в свою сводную сестру, Триш Уокер, ведущую программы «Беседы с Триш». А как же Гриффин?» — А где доказательства? — Джессика подняла голову вверх. — Дальше читай. Она промотала в самый конец статьи, где была указана ссылка на ролик, который доказывал правдивость статьи. Глубоко вздохнув, Джонс с явным недовольством перешла по ней. Стоило ролику загрузиться, она откинула планшет, даже не начав смотреть — она узнала себя на видео, где говорила Макси о том, что тоже любит Уокер. — Это правда? — элегантно выгибая левую бровь, спросила подруга. Джонс откинулась на спинку стула, надеясь, что сможет выкрутиться, а Триш поверит в придуманный бред. Нужно же было как-то исправлять положение. — Ты же жаловалась на низкий рейтинг шоу. Я решила помочь его поднять. Да, она бы никогда и ни за что не поверила в то, что говорила. Триш тем более. — Гриффин говорит: «Если ты хочешь работать с новостями, ты не должна сама быть новостью...» — начала подруга, но Джессика не дала ей закончить. — Чёрт, — процедила она, — Я устала слушать про твоего парня! — она встала, намереваясь уйти. — Так это всё-таки правда! — горячо прошептала Уокер и с облегчением выдохнула. Джонс зажмурилась и медленно кивнула от безысходности — подруга бы всё равно добралась до истины. Не теряя ни минуты, Триш впилась в искусанные губы Джессики. Сначала та удивлённо замерла, но потом ответила взаимностью. Её руки расположились на шее таким образом, чтобы можно было гладить нежную кожу без единого изъяна. Триш была идеальной, значит, недоступной. И именно по этой причине Джонс не собиралась когда-либо признаваться ей в чувствах. Уокер придвинулась, поэтому Джессике оставалось только упасть на стул и застонать оттого, что перестала ощущать вкус её помады на губах. Сама Триш села на неё сверху и положила руки на талию, продолжая. Сквозь прикрытые от удовольствия глаза Уокер чувствовала вспышки фотокамер и довольные будущей статьёй улыбки журналистов. Триш было наплевать на то, что она станет главной новостью. Важнее была Джессика, а не её взлетевшие до небес рейтинги.

***

Гриффин развалился на диване в их общей квартире. На журнальном столике стояла открытая бутылка с красным вином. Он просматривал на компьютере фотографии, которые сделал Фрэнк, его друг. Он давно заметил блеск в глазах Уокер даже при мимолётном упоминании Джонс и решил посодействовать развитию их отношений. Гриффин нанял приятеля, чтобы тот следил за обеими и выудил признание в любви или что-то такое, что хорошо повлияло бы на их начало. — Хорошо сделано, приятель, — он похлопал его по плечу, улыбаясь. — Молодец! Гриффин протянул другу толстый конверт, наполненный деньгами. Глаза Фрэнка моментально заблестели: ухватить большую сумму всего лишь за видео и пару фотографий было приятно. Гриффин перешёл к новостной статье про Джессику и Триш. Улыбка расплылась на его лице. Он чувствовал себя шаловливым богом любви...