Сочувствие мисс Реванш

Так происходит всегда: ты ходишь по тонкому лезвию эмоций, когда долго работаешь над тем, чтобы заглянуть в душу своей героине, понять, что она чувствует, что ей движет, и вжиться в роль, а затем проводишь часы на съемочной площадке, чтобы возникший в твоей голове образ материализовался, но после, во время премьеры глядя со стороны на себя и одновременно не себя в кадре, не чувствуешь ничего, кроме отчуждения. Словно все эти события происходили с кем-то другим, а не с тобой. Впрочем, до какого-то момента так оно и было. — По сюжету фильма ваша героиня становится одержима местью, — бойкая журналистка с копной рыжих волос и фотоаппаратом пробирается к Кейт сквозь толпу своих коллег. — Трудно ли было войти в такую роль, мисс Холл? Кэтрин задумывается на мгновение, делает маленький глоток из стоящего перед ней на столе стакана. Вода холодна — аж зубы сводит… Для пресс-конференции по случаю выхода на экраны такого высокобюджетного фильма, как «Сочувствие маленькой мисс Реванш», можно было и мастера пригласить, настроить нужную температуру в холодильниках: не стоило буквально понимать фразу о том, что месть — блюдо, которое подают холодным. — Да, это была непростая задача, — Кейт лучезарно улыбается, зная, что сейчас её поймают в кадр несколько десятков фотографов. Профессиональная актёрская привычка. — Месть — не самое светлое человеческое устремление. Но, как правило, на это и не решаются из-за пустяка. Моя героиня также имеет свои причины. — На ваш взгляд, они оправдывают её? — Скорее, объясняют её позицию и мотивы, — Кэтрин — хорошая актриса, и ничто в её спокойном и дружелюбном лице не выдает, насколько эта работа для неё личная. — Эта история не о добре и зле. Она о справедливости. *** А справедливость, как известно, стоит недёшево. Несмотря на то, что актерский талант Кейт получил своё признание и её гонорары возросли, она всё ещё не перекрыла до конца долги частным детективам и юристам, которые скопились после того, как родственники мистера Мастера выставили её вон из поместья… — Мне неловко просить тебя взяться за это дело в долг, — последнее время каждый второй разговор с Шилдсом начинается так, и Холл немного не по себе от этого. — Но затянуть выплату процентов по займу до того момента, как я получу гонорар, жизненно важно. Бледное январское небо было затянуто рваным полотном серых облаков. Звуки шагов по тропинке в парке тонули в мягкости опавших листьев. Кейт тяжело вздохнула, пряча озябшие ладони в рукава пальто. Ей было неловко пользоваться расположением Рэя, тем более, сейчас, когда дела в конторе его наставника идут не очень хорошо. Конечно, мистер Эджворт выучил достойного преемника, но у Рэймонда пока не было громкого имени и репутации в профессиональных кругах, поэтому и работы в бюро со смертью Грегори стало меньше… — Ничего страшного, — улыбнулся в ответ шедший рядом Рэй, поправив стильную чёрную шляпу. — Если всё получится, то у меня будет ещё одно успешное дело в списке достижений. Амальгамовая гладь озера в парке пошла рябью под порывом ветра. Что бы Рэй ни говорил, это не отменяет того факта, что она использует его и его симпатию в своих целях. Рэй всегда нравился Кейт — она чувствовала в нём кого-то близкого, похожего на неё. Им обоим пришлось рано стать взрослыми, они научились прятать за яркими улыбками то, что их тяготит, их семьей стали наставники в профессии, а затем… Затем они оба потеряли их, вновь оставшись одни без единой точки опоры в этой жизни. — Рэй… — негромко обратилась Кейт. — Скажи, ты когда-нибудь задумывался о том, чтобы отомстить человеку, стрелявшему в мистера Эджворта? Шилдс посерьёзнел: — Для убийцы, оставившего ребёнка сиротой, Янни Ёги легко отделался. Его адвокат неплохо поработал… — Да уж, — Кейт качнула головой. Получить оправдательный приговор в судах Джапанифорнии — дело не из легких. — Вот только рано или поздно правда все равно вскроется. И дело мистера Эджворта станет историей вместе с моей свободой, — Шилдз лукаво прищурился — не поймешь, всерьёз ли он насторожился или в шутку. — А к чему этот вопрос? — К моей последней роли, — лучезарно улыбнувшись, ушла от ответа Кейт. Рэй до самой развязки этого дела спустя много лет даже не мог представить, насколько она была с ним честна в тот момент: роль Немезиды для Дейна Густавии действительно стала последней в её карьере, но Кейт не ждала поблажек и жалости. И всё же она была рада, когда Шилдс навещал её в тюрьме, не меньше, чем визитам Джеффри Мастера. Вынашивая все эти годы планы мести, Кейт погрязла в прошлом, отказывая себе в праве жить настоящим, ответив на чувства человека, любившего её всё это время. Пускай эта любовь трансформировалась из юношеской влюбленности в нечто более взрослое и сдержанное — это ощущалось в порядке вещей. Нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Нельзя дважды жить одной и той же целью, какой бы верной она ни казалась. Но Кейт не чувствовала себя потерянной, зная, к кому вернуться на свободе. Сквозь плотное переговорное стекло в следственном изоляторе она не чувствовала тепло чужой ладони, но ей было достаточно видеть нежность в глазах сидящего напротив Шилдса, чтобы знать — человек, так похожий и так непохожий на неё, тот, кто предпочёл стать хранителем дела своего наставника, а не мстить, принял и понял её решение. И всё ещё готов протянуть ей руку.