***
Последний сон был как-то связан с терзавшими меня накануне беспокойствами. Такого у меня ещё не бывало, насколько помню. Видимо, даже с головой нырнув в мир игровых автоматов, я краем сознания продолжала обдумывать эти странные мысли. Приподняв себя и облокотившись об пол, я попыталась собрать в кучку разрозненные воспоминания. Вытащить какие-то конкретные детали из моментов беспамятства оказалось очень трудным делом. Во сне я точно куда-то быстро бежала, слышался звон металла, кто-то плохой делал что-то скверное с кем-то хорошим... Больше ничего. Заслышав очень далёкий шорох, я дёрнулась и отползла назад. Птица? Наверное. Веду себя как размазня, ну что такое... Я выглянула в проём в стене. На улице всё ещё была ночь, вокруг домика было мало что видно, но на небольшом отдалении вздымались ввысь угловатые стены зданий. Город светился и жил в любое время суток. У моста неподалёку опять послышался шорох и из кустов метнулось что-то белое, скрываясь за каменной подпоркой. Как будто бы кошка с очень пушистым хвостом. В ушах зазвенело, зубы сжались сами собой. Стараясь не выпустить из рук ощущения, что где-то я его уже видела, я спрыгнула с чердака вниз и побежала за ним вслед. На том месте никого не оказалось. Я взбежала повыше и осмотрела окрестности. Опять ничего. Как будто испарился. Не желая мириться со своими страхами, я опять метнулась вперёд и долго бежала, осматриваясь по сторонам, вглядываясь в многочисленные тени. Я остановилась посреди ночного парка. За чем я вообще бегу? Ночное видение, связанное с уже позабытым сном? Я никак не могу взять в толк, какой чёрт сдёрнул меня с моего уютного чердака и заставил гоняться ночью за кошками. Устало оглядываясь, я побрела сквозь невысокую траву, практически невидимую в отсутствии близких фонарей, задевая стволы деревьев то одной, то другой рукой. Я вдруг поняла, что птицы, обыкновенно перешёптывающиеся друг с другом даже по ночам, с момента моего пробуждения не издали ни звука. Я начинаю злиться. В сотне метров от себя я заметила силуэт, сидящий на ветке дерева. Он был повёрнут лицом ко мне и подпёр рукой толстый древесный ствол. От него веяло чем-то зловещим, нехорошим. Решив, что хоть это поможет мне одарить смыслом мои глупые ночные вылазки, я быстрее прежнего полетела в его сторону. Бег опять пробудил в памяти сегодняшний сон. Там я так же бежала куда-то. Я заподозрила, что всё дело было в моей скорости — либо я сейчас под изменчивым давлением волшебного ночного воздуха и не очень правильно понимаю, что вокруг происходит, либо я действительно бегу слишком уж быстро. Стволы, мелькая, оставались позади. И опять никого нет... В чём дело? Я оглядываюсь, проверяю каждую ветку каждого дерева. Я точно помню высоту, на которой показался силуэт, точно помню его очертания. Вновь и вновь смотрю по сторонам — и всё ещё никого. Я выпрямилась и замерла, прикрыв глаза. Вслушивалась в разрезаемый листьями воздух добрую минуту. Потом подпрыгнула к ближайшему дереву и принялась в ярости пинать ствол, вымещая на нём всю свою злобу. Поначалу чувства во мне лишь разбухали, горяча кровь, но потом потихоньку сошли на нет. Тяжело дыша, я взобралась на то дерево, с которого, как мне показалось, и испарился тот силуэт, и ещё раз оглядела всё вокруг. Потом откинулась на спину и раскинула в стороны руки, свободно повисшие в воздухе.***
Голова побаливала. Раздражение опять требовало выхода. Я сбросилась вниз успев уцепиться за ветку. Повисела на руках какое-то время, сгоняя сонливость, разгоняя кровь. Покачалась вперёд-назад. Приземлилась в траву и пошла в сторону дорожек, ища себе скамейку. Солнце резало глаза. Я села и положила лицо на ладони, уперевшись локтями в колени. Я ясно чувствовала, как в моей голове рыскает червячок раздражающих мыслей, а в воздухе витает нечто странное. Я откинулась назад и провела так минут десять. Стало получше. Но чувство усилилось. Как запах, ведущий тебя к лотку с жареным мясом, но без самого запаха. Я подняла своё тело и зашагала, отдаваясь на волю шестого чувства. Очередной клочок земли, заставленный густо растущими деревьями. Впереди был обрыв всего-то в метр высотой, а за ним выложенная камнями дорожка, по которой в это время суток двигался поток о чём-то щебечущих школьников. Я подумала о том, что в других обстоятельствах... да, я ведь тоже могла бы быть совсем как они. От её вида у меня сразу же перехватило дыхание. Она была будто окружена лучами света, которые копьями вонзались в моё тело и вгоняли в глубокий ступор. Держа сумочку заведёнными за спину руками, она улыбалась и что-то говорила идущей рядом девочке. Розовые и зелёные волосы, эта школьная форма, эти лица — всё это вызывало во мне целую бурю эмоций. Она прошла мимо, наваждение чуть отступило. Я спрыгнула на дорожку и поколебалась, идти ли мне за ней. Решила идти. Потом ведь пожалею. И чем ближе я к ней подбиралась, тем быстрее бежала и тем меньше знала, чего я вообще от неё хочу и что мне ей сказать. Когда её схватили за руку, она со страхом обернулась. Увидев моё лицо, она отпрянула и пришла в ещё больший ужас, но потом моргнула и чуть расслабилась, приглядываясь ко мне и вопросительно склонив голову. — ...Кто ты? — задала я вопрос, казавшийся мне очень важным. Эти сияющие розовые глаза отливали золотом. Её аура выпнула из моей головы все разумные мысли и у меня было ощущение, будто я задаю самый важный вопрос в жизни и истории всего человечества. Вопрос, который обязан задать человек, внезапно повстречавший истинного Бога. — М-меня зовут... К-Канаме Мадока... — тихий, мелодичный голос ударил меня по ушам. Я отдёрнула держащую её рукав руку и отошла на пару шагов назад. Я знала, что происходит нечто важное, знала, что передо мной не обычная школьница. Но в голове был сплошной шум, ничего умного не придумывалось, поэтому я развернулась и убежала. Я сейчас точно сделала нечто странное. Даже понимая это, я всё ещё не понимала, а как мне надо было поступить в такой ситуации. Перегибаясь через ограждение и смотря в бегущую бурную воду, я тщетно пыталась отдышаться и вздрагивала от капель пота, стекающих по моему лицу. Подтеревшись рукавом, я добрела до травы и уронила туда своё тело. Смотря в высокое синее небо, я попыталась думать. Я как будто где-то уже видела эту девочку. Возможно, в сегодняшнем сне? Или когда-то очень давно? Глупости. Друзей у меня не было, я ни с кем подолгу не общалась. Вела не очень-то пристойный образ жизни, хотя меня в нём всё устраивает. Так где же?.. Когда я вернулась к тому месту, она уже ушла. Но вокруг по-прежнему творилась какая-то чертовщина. Я поставила ботинок в то место, где она совсем недавно проходила. Пошла по её следам, не сбиваясь с чёткой линии, которую чертило мне моё шестое чувство. Не знаю, показалось ли мне, но мир как-то посерел. Вокруг появились тени. Оборачиваясь, я всё время подмечала низенькие силуэты. Запрыгивающие за стволы деревьев хвосты, видимые на очень короткий миг. Потом движения и шорох переместились наверх, на ветвях многих окружавших меня деревьев опять стояли человеческие фигуры, ухмыляющиеся в мою сторону. Это всё ещё могло быть моё разыгравшееся воображение. Убеждая себя в этом, я шагала дальше и дальше по этим следам. Я вышла к школьным воротам. Отошла в сторонку и уселась, чего-то ожидая. Но шум и силуэты уже пропали — мир как будто издевался надо мной. Закапываясь в свои воспоминания, я всё вернее приходила к выводу, что эта девочка была очень важна. Не как бывают важны обычные люди и вещи. Важна в целом. Я не знаю, как это случилось, но вскоре до меня донёсся очередной звон из застенок школы. Учёба у них уже подходила к концу. Я будто выпала из этого мира на несколько часов, хотя по-прежнему сидела прямо тут и точно не засыпала ни на минуту. Шагающие, завёрнутые в школьную форму, не смотрящие в мою сторону. Они всё проходили и проходили мимо. Когда основной поток иссяк, она тоже вышла из-за школьных ворот. Я поднялась навстречу. Посмотрела на неё, горделиво приподняв подбородок. — А ты?.. — она шагала за мной хвостиком, суетясь и не зная, как ей реагировать на столь наглую незнакомку. — Эй, — перебила я. — Ты назвала своё имя... — Да! — она боязненно прижала кулачки к груди. — А ты не шутишь ли надо мной часом? Я спрашивала: "Кто ты?" Подразумевает не только имя, нет? Она открывала и закрывала рот, переводя взгляд влево-вправо и запинаясь. — Я ничем таким особым не обладаю... Хожу в здешнюю школу, по вечерам меня встречает моя семья. На твой вопрос я могу назвать только своё имя, правда. — А у тебя... — я поравнялась с ней и пристально посмотрела в глаза. — Не бывало ощущения, будто ты самый важный человек в мире? Она задумалась, опустив взгляд и позабыв прикрыть рот. За завесой розовых глаз будто сталкивались глыбы, проносились облака звёздной пыли. — Вроде нет, — она вернулась к жизни. — Я не до конца понимаю, о чём ты. — Ну, ладно, — хмыкнула я. Мы добрели до кафе. Она рассказывала мне о своей жизни, семье и подругах. Я, не в силах скрыть раздражение, выслушивала её и иногда задавала короткие вопросы. Как я и думала, меня она не помнит. И не знает, откуда её могу помнить я. Однако, ей было знакомо то странное ощущение, которое я попыталась ей описать. Она тоже иногда задумывалась над своей жизнью. Ей вспоминалось нечто большое, даже великое. После очередного монолога у неё резко заболела голова. Я, ещё раз раздражённо хмыкнув, проклиная ставший враждебным мне мир, встала из-за столика и ушла, махнув рукой на прощание. По стойке официантов прокатилась горсть монеток. Иногда полезно не задерживать мелочь в карманах.***
Проснувшись утром, я тут же кинулась на опорную деревянную балку и пинала её до тех пор, пока нога не заболела. Потом уселась у горки своих сокровищ и пихала в рот всё, что под руку попадалось. Набив желудок и слегка успокоившись, я спустилась с чердака и опять направилась в парк. Я шла вперёд, надеясь, что переставляемые ноги отвлекут мой мозг от распирающей его злости и помогут мне мыслить более ясно. Наверное, в прошлой жизни мы с ней были подругами. Занимались важными делами. Другое объяснение мне подобрать было трудно. Мне по-прежнему казалось, что она будто бы когда-то не жила в нашем мире. Была где-то поверху, над ним, укрывала планету собственным мягким светом. Образы в моей голове становились чётче. Иногда голова начинала болеть и мысли утекали как песок между пальцами — такие припадки бесили меня больше всего. Думая о ней, я добрела до входа в парк в тот момент, когда она ступала на парковую дорожку. Я опять застыла. Страх и гулкое шипение пронизывали мозг, мне было трудно двинуться. Я всё же собралась с силами и перегородила ей проход. Она смотрела, испуганно прижав сумочку к груди. Её подруги сегодня рядом не было. Никто не собирался придти ей на помощь и она смотрела на меня так, будто надеялась, что мы сможем уладить всё без лишних споров. Да нет, даже не надеялась. Она будто знала, что я ничего ей не сделаю. Я и не собиралась. Само собой. Я сунула руки в карманы и уставилась на неё, широко раскрыв глаза. Я убеждала себя в том, что передо мной — существо иных материй. Направляла вперёд свою веру. Я выдохнула и направила вслед глыбу собранных в комок мыслей. Она отшатнулась. Я поразилась тому, что она действительно отреагировала на те мысли, которые были только в моей голове. Очередная волна моих мыслей заставила её выронить сумку, она схватилась за голову, прикрыв глаза руками, и скорчилась — будто от сильной боли. Когда это прекратилось, она посмотрела на меня каким-то взглядом... Вот как будто она когда-то уже смотрела именно таким взглядом, и именно на меня. Мне вспомнился тёплый свет, когда-то гревший и моё усталое тело. Вокруг больше не было парка. Мы стояли на бетонной плите, которую окружили яростно ревущие волны океана. На её левом плече я нашла маленькую фигурку в чёрных одеждах. Она, улёгшись на бок, смотрела на меня хищным взглядом и мерзко улыбалась. Я поняла, кто это был. Настоящий дьявол. Тварь, оскверняющая всё вокруг одним лишь своим существованием. На правом же плече... На правом плече никого не было. Это могло означать только одно. Между тем, океан пропал и парк вернулся.***
Несколько минувших часов я только и делала, что металась туда и сюда. Набивала сумку за своими плечами, искала. Я не переставая нервничала. Дрожь в руках не покидала меня ни на минуту. Я тяжело дышала, но всё равно бежала вперёд и продолжала заниматься тем, чем обязана была заниматься. Порыв ветра откинул меня к ограждению. Я вцепилась в него руками. Совсем рядом был провал. Сотня метров до асфальта внизу. Я вернулась к сумке, нутро которой было выпотрошено на крышу высотки и вразнобой валялось там и тут. Продолжила располагать предметы правильно. Минуту назад я взобралась на эту крышу не просто так. Подставочка в несколько ярусов стояла как надо. Я пересчитала стоящие слева и справа свечи. Навалила за подставку вещей, которые, как мне казалось, могли иметь тут какое-то значение. На пол была налита розовая краска. На низ подставки я уложила красную ленточку. Сверху установила церемониальную тарелочку и положила деревянный брусок. Наконец, залезла в сумку и нашарила там картонку. Схватила её и поднесла к лицу. Я никак не могла вспомнить: откуда у меня фотография Мадоки? Где я успела её откопать? Что со мной вообще происходило в последние пару часов? Отбросив лишние мысли, я водрузила фото на верхушку алтаря. Дрожащими пальцами, с третьей попытки, разожгла спичку и поднесла её к каждой свече. Отбросив огарок, я ударила ладонями в пол, склонила голову вниз и стала молиться. Молилась, молилась, молилась, молилась, молилась. Мой рот сам по себе шептал какие-то заклинания, взывал к каким-то высшим силам. Я стала плакать и попыталась сконцентрироваться всего лишь на одной вещи: чтобы мои мольбы достигли той девочки. Она обязана была вновь начать что-то делать с окружающим меня миром. Этот мир был неправильным. Теперь я ясно видела эту неправильность. Как тени, в которых прятались чересчур странные создания. Будто ведро помоев, выплеснутое на весь этот город. Как люди, которые не делали того, что должны были делать. Что делали раньше. Я вскочила и сбежала вниз по лестнице. Я добежала до школьных ворот, вновь удачно поймав момент. Она выходила в парк, с отрешённым лицом слушая зеленоволосую девочку рядом с собой. Я схватила её за руку и дёрнула за собой, потащив куда-то в сторону. — Это неправильно!.. — закричала она. Мы отбежали уже довольно далеко. Я обернулась и увидела слёзы на её лице. Отрицание правды. Она вырвала руку и попыталась убежать — я обхватила её и задержала. Мы упали в траву, она ещё несколько раз пыталась вырваться. Я крепко держала её за ногу. Когда она успокоилась, я проползла дальше и нависла над ней, со злостью сцепив зубы и направляя в неё всю веру, что только смогла найти в себе. Без остатка. Она закрыла глаза, отбрасывая от себя свои собственные силы. Тогда я прижалась своим лбом к её лбу и попыталась выдавить из себя всю свою сущность, мысленно направить внутрь неё. Когда она открыла глаза, радужки сияли золотом. Из её груди раздался сияющий шар. Грани сферы беспрепятственно проходили сквозь её тело, но меня больно отбросило вверх. Я приземлилась в паре метров от неё и, борясь с головокружением, попыталась поднять голову и вглядеться. Расплывчатая картинка собралась в кучу и я увидела, как её тело медленно плывёт вверх. Висит в воздухе без какой-либо опоры, а черты тела и лица кажутся более реальными, чем вся окружающая меня и её реальность. А потом подул ветер и смыл с её тела весь свет. Он, словно отброшенный туман, улетел куда-то в сторону и растворился, а она упала на землю и осталась сидеть на коленях, растерянно оглядываясь. Она явно была против того, что кто-то отнял у неё только-только пробудившиеся силы. Мы услышали шорох и одновременно повернули головы на звук. Там сидел какой-то зверёк с красными глазами, похожий на белку или кошку, полностью белый, с обвислыми ушами, окружёнными парой золотистых колец. Я точно знаю, что где-то его уже видела, но никак не могла вспомнить где. Он убежал. Мы бросились за ним в погоню. Мы преследовали его на протяжении всего парка, выхватывая глазами белый хвост, мелькающий меж стволов деревьев. В конечном итоге, он привёл нас к какой-то площадке с кирпичным покрытием. Зверёк запрыгнул в дверь. Я не могла точно понять, что это за дверь. Просто какой-то разрыв в пространстве, будто кусочек мира вырезали и вставили вместо него нечто тёмное, пугающее. За дверью мелькали странные картины. Проплывали какие-то круги и квадраты. Одним словом, творилась чёртова магия. Мадока, сомневаясь, подошла на шаг. Я прочитала на её лице желание пройти за тварью в этот проход, прыгнуть в мир за дверью, погнаться за неизведанным. Она была уверена, что найдёт там того, кто был виновен во всех наших с ней бедах — и я понимала её чувства как никто лучше, я тоже хотела избавиться от этого ощущения неправильности и вернуть закопанные в глубине моего разума воспоминания. Её лицо обрело уверенность, она выпрямилась, приготовилась. Дура, что ли? Я прочно обхватила её руку и утянула за собой, прочь от чёртовой двери. Если выберемся из этого ада, кружащих вокруг нас серых теней — надо будет вбить ей в голову её мозги обратно, потому что они, видимо, выпали оттуда где-то по пути сюда. Я минут десять тянула за собой слегка сопротивляющееся тело, пока мы не добрались до укромного места, где вокруг было много проходов, играющих сейчас роль запасных путей отступления, но не было теней. — Нам нужен какой-нибудь план, — я сложила руки на груди. — Как мы что-то поймём если совсем ничего не знаем? — выдавила она, пытаясь отдышаться. — У нас есть мы, — развела руками я и приблизилась. Чтобы разведать ситуацию, необязательно идти к врагу. Я пыталась вновь представить её в том сияющем образе и тем самым извлечь что-нибудь из своих воспоминаний. Она посмотрела на свои руки, которые вновь обрели странные чёткие очертания, её глаза сверкнули золотистым бликом, вызывая в памяти ещё больше позабытого. В метре справа возник разрыв в пространстве. — Да провались же ты! — в ярости вскрикнула я, топая ногой. Мадока взглянула на этот проход, перевела взгляд на меня. Снова на проход. Потом она повернулась и побежала к одному из выходов. Я кинулась вслед. Она бежала уже более уверенно. Я мысленно заставила себя позабыть о собственной усталости — и, к моему удивлению, у меня получилось обмануть своё тело. Ускорившись, мы добрались до какой-то площади, ступили на расчищенное пространство, выложенное плитками. Вдали опять открылся разрыв. Из-за деревьев за ним выбежала целая стая тех странных существ, откуда-то оттуда же в воздух кто-то выбросил крюк на цепи и он полетел в мою сторону. Мадока встала передо мной, защищая. Железка, врезавшись в неё, разлетелась на тысячи осколков. Я кожей ощущала, как в этой девочке просыпается праведный гнев. Потом она с места рванула вперёд, преодолев одним прыжком много-много метров разом. Поймать их, что ли, задумала? В той стороне по земле будто расползался чёрный туман — всё самое зловещее в этом мире собралось в тех тенях, и Мадока прыгнула туда, даже не взглянув на оставленный позади разрыв пространства. Я тоже пошла вперёд. ...Нет, ну не дура ли? Какое-то спасение мира, битва с дьяволами, ухватывание шанса. Точно дура. Выкинула бы всё это из головы, нет?! Дура, дура, вот дура. Зачем? Надо было объединиться и разбираться со всем вместе. Это же не дешёвый боевик, в котором герои обязательно должны разделиться чтобы у них получилось побить плохих парней. Так поступают только дуры!.. И тем не менее, мои ноги покрывали шаг за шагом, направляя мою бесполезную тушку прямо в чернеющий разрыв пространства. Какая же я дура! Но если кто и должен попасться в эту ловушку, то это буду я, а не Мадока. Нырнув туда, я сразу потеряла где верх, а где низ. Я падала куда-то, оставаясь на месте. Вокруг возникали и разрастались разноцветные квадраты, мимо меня пролетал какой-то мусор, все чувства начали выворачиваться наизнанку. Я пыталась силой воли устремиться к какому-нибудь прочному месту. Когда темнота прояснилась, всю левую половину моего зрения занял огромный ковёр, протянувшийся от одного края вселенной до другого. Справа виднелись рукава галактики. Я пыталась оглядеться, смотреть в разные места, но ковёр не двигался, продолжал загораживать всё что было слева, хотя галактика исправно проворачивалась под разными углами. Вокруг возникла комната. Стен и потолка не было, хотя полки и картины исправно висели в воздухе там, куда их должны были прибить гвоздями. Ковёр всё ещё докучал, но не загораживал комнату, а мешал рассмотреть лишь фон. Я добралась до двери и провернула ручку. Мир перевернулся и я упала в огромный лабиринт. Вдали я увидела что-то металлическое и блестящее. Оказалось, что оно было не очень большим, но быстро летело в мою сторону. Кое-как увернувшись, я заметила ещё больше странных штуковин, и стала выделывать танцующие пируэты прямо в воздухе, всё ещё падая в низ, который даже не был похож на настоящий низ. Внезапно моё зрение пропало и возникло ощущение, будто по всему телу провели сотней мокрых хлюпающих тряпок. Мой рот был широко раскрыт в порыве эмоций, тело выгибалось, не в силах понять, как сопротивляться этой странной неуместной силе. После я поняла, что лежу спиной на полу, прижимаемая обычной земной гравитацией. Отдышавшись, я приподнялась на локтях и огляделась. Вокруг была лишь серая комната с чёрным провалом в центре. Что-то было не так. Мир стал казаться слишком обычным, не пытающимся меня проглотить или уничтожить. Я около минуты расхаживала по этой части комнаты туда и сюда, ничего не понимая. Потом сложила руки на груди и проанализировала ситуацию. Я как будто находилась внутри тёмно-серой коробки в десяток метров длиной. Тёмно-серым было всё, не было никаких дверей, единственной неправильной вещью был пол. Он состоял из трёх одинаковых прямоугольников — на одном стояла я, точно такой же был у противоположной стены, а центральный по факту представлял собой чёрный провал. Теперь я поняла, в чём странность. Из провала исходила подавляющая аура, он как будто светился наоборот — чёрным светом, а не белым. Всё помещение было сделано лишь с одной целью: дать мне понять, что ничего в моей жизни более не имеет смысла. Изнутри этой комнаты я не могу сделать вообще ничего. Единственное, к чему можно было стремиться — совершить мощный прыжок, перепрыгнуть трёхметровый провал и оказаться на противоположной стороне, но... но даже если я это сделаю, смысла всё равно нет. С той стороны тоже не было никаких дверей. Да вы надо мной издеваетесь! Не позволю я так просто запереть себя здесь, не в этой жизни, не собираюсь я плясать ни под чью дудку! Мои зубы скрипели, кулаки сжимались с такой силой, что, казалось, из ладоней уже должны были брызнуть ручейки крови. Единственное, что я действительно могла сделать в такой ситуации — поверить в саму себя. Это место не было обычным, но ведь и я, наверное, обычной девочкой не была? По крайней мере не после встречи с тем ангелом, который предпочёл сражаться вместо того, чтобы просто валяться на чьём-то плече. Когда мышцы налились достаточной силой, я прислонилась спиной к стене и оттолкнулась от неё, разбегаясь и прыгая. Вся голова была занята подражанием тому розововолосому чуду, что совсем недавно презрело законы гравитации прямо на моих глазах. Мои ноги приземлились на бумажный пол и всё вокруг схлопнулось, оборачивая меня во многие слои с противным бумажным скрежетом. Пока происходили все эти глупые вещи, мне пришло в голову, что надо во что бы то ни стало что-нибудь придумать. Я должна повести себя умно, ведь иначе мне не удастся переиграть законы этого мира. В итоге я придумала. Плевать мне на законы этого мира. Моя ярость перешла в жаркое белое пламя и вырвалась вперёд, вычерчивая передо мною золотистые края моей собственной невесомой дорожки. Я создала свой собственный мир и ни для кого более не видимый путь, по которому могла пойти куда захочу. Глаза всё ещё продолжали видеть странное. Теперь моё тело оказалось в аду. Между каменистыми руслами протекали ручьи лавы, везде были ловушки и трудноодолимые препятствия, а в центре всего этого непотребства, укрытого белым туманом, стояла десятиметровая гора из маленьких белых трупиков, придавливаемая сверху обсидиановым троном. Я должна добраться туда? Как хочешь. Но ты планировала заставить меня проиграть, одолевая этот путь по твоим правилам. Этого я делать не буду. Моя дорожка теперь вела в места позади этого трона, начинаясь откуда-то издалека. Я сидела на вулканической земле и одновременно с этим шла по дорожке, стараясь не дать себя раскрыть, молясь, чтобы параллельная вселенная вместе с другим моим телом ничем себя не выдала. Попав сюда, я сразу поняла, зачем тут этот трон. От него и исходила вся та грязь, что мешала моей жизни на протяжении долгих недель. Та чернота, что накрыла любимый мною город и осквернила тех людей, которых я когда-то знала и почему-то забыла. Ах... вот и он. Восседающий дьявол, видимый сквозь обсидиановую спинку трона. Теперь нужно было отдаться на волю рефлексов и просто сделать всё правильно. И всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Рука обхватила воздух и сделала замах. Напав из своей личной вселенной, я пролетела обсидиан словно облако и выкинула руку вперёд. Меж чёрными крыльями вонзилось копьё, которое мне удалось вытащить из самых глубин своей души. Потёк ручеёк свежей воды. Уха коснулся лёгкий привычный шелест, издаваемый невысокими уютными деревьями. На фоне звучали человеческие голоса. — Я всё вспомнила, — удивительно, насколько хриплым оказался мой голос. — Ты, тварь, отняла у Бога его силу и перестроила весь мир под свои прихоти. Но теперь ты отсюда не уйдёшь. Клянусь, ты не выберешься... Она сардонически рассмеялась. Её каблук прекратил вжимать моё лицо в придорожную пыль и я чихнула, вытирая лицо и поднимаясь на четвереньки. — Ах так?.. — её голос был злее, чем я его помнила. — Но что ты сможешь сделать в таком состоянии? Ты ведь даже не помнишь, что привело тебя сюда. А? Подождите. Стойте! Нет... Почему? Зачем я вообще могла злиться на Хомуру? Откуда эта глупая ситуация? Разве мы должны сейчас быть тут и враждовать друг с другом? Что я вообще сейчас делала? Но моё сердце хранило тепло, что подсказало ответ. — Ты не выстоишь против Мадоки! — я оскалилась, смотря в её стеклянные бездушные глаза снизу вверх. — Я попробую во второй раз, и тогда мы придём вместе, и не оставим от этой твоей ухмылочки даже драного намёка... Рука, одетая в чёрную перчатку, нежно приподняла мой подбородок. В мою голову острым клином вонзилось всё то, что я позабыла. Это принесло с собой страх. Ужас, укравший моё дыхание и кристально ясно заставивший меня понять, как же сильно я была неправа. Эти чувства обхватили всё тело холодом и обездвижили его. — Что ж... Возможно, вдвоём у вас и правда что-то получится. И тогда нам вправду предстоит сразиться друг с другом, — она присела, приблизившись к моему лицу. — Я всё ещё буду тут, милая Кёко. Возможно, хотя бы семьдесят девятая твоя попытка действительно будет удачнее. Именно сейчас, я обязана сопротивляться! Я не должна опять всё забыть! Но это было невозможно, и в который раз, находясь перед ней, моё сознание провалилось в сон.