Разрешите извиниться

      Все запомнили этот удар. Гаврила Ардалионович, не сдержав эмоций, позволил себе не просто прикоснуться к Князю, хуже, он посмел ударить его. Но прошло немного времени, как он одумался.       Собравшись с силами и переступив через гордость, Ганя решил встретиться с Львом Николаевичем. -Князь, признаю я вину свою. Знаю. Подонок я и гореть мне за это в огне,- начал было свои извинения Гаврила,- прошу вас, князь, простите, если сможете. Хотите... хотите я руку вашу поцелую?,- бросился на колени Иволгин. Да. Хоть у него и была невестка-Настасья Филипповна, он все равно горел нежными чувствами к князю своему. -что же вы говорите, Гаврила? Не унижайтесь вы так, но коль хотите получить прощение мое, должны будете кое-что сделать. Доказать верность вашу князю своему,- этот властный тон сводил с ума, заставлял потеряться в мыслях.       Гаврила Ардалионович был ростом выше, телосложением крупнее, да и возрастом старше Льва Николаевича, так что попытка казаться старше и властнее выглядела по детски наивно. -прошу вас, Лев Николаевич, давайте без лишних слов. Чего вы хотите? Не мучайте меня -чего мне угодно? Вас личной персоной,- невозмутимо ответил он. -что-что? Мне не послышалось? -нет, со слухом у вас все в порядке. Вы услышали именно то, что я и хотел сказать. Вы все ещё хотите принести извинения? -конечно, конечно. Но вы уверенны.. уверены, что это не выходит за рамки дозволенного?.. -конечно нет, Ганя, не будь же ты идиотом, каким я привык тебя считать,- в этой фразе не было издевки. Князь говорил максимально добро и открыто, чем заставлял Гаврилу окончательно путаться. -тогда.... предполагаю... я могу приступить к извинениям,- не дождавшись ответа, Ганя посадил Князя на стол и начал осыпать его шею сотней поцелуев. -черт бы вас побрал, Гаврила,- прикусив губу, сказал Лев, зарываясь пальцами в волосы Иволгина, которые на свету переливались, подобно отборному коньяку -не бойтесь, князь, поберет ещё, поберёт за содеянное.       Вот прошло пять минут. Оба не заметили, как оказались обнаженными. Тело князя было подобно женщине. Изящная бледность, худоба, выраженная талия и нежные очертания фигуры: все это заставляло лишь сильнее желать это тело. Гавриле, в этом плане, действительно повезло, он был первым кто прикоснулся к нему. Вот их тела сплелись воедино. Они стали частью одного целого. В этот момент Ганя подумал, что фамилия Мышкин прекрасно подходит князю. Его стоны и впрямь походили на писк мышонка. -прошу вас, Ганечка,-дрожащим голоском повторял Мышкин, захлебываясь в стонах. Но Гаврила останавливаться не собирался. С каждым движением он продвигался «в князя» все дальше, все грубее. Каждое движение было быстрее предыдущего. Сам Иволгин лишь хрипло постанывал, наслаждаясь просьбами князя. Своего князя. -хотите, князь, я вас поцелую? -прошу тебя, Ганечка...       Они оба искренне поцеловались. Сливаясь в этом поцелуе, они стали одним целым. Им не нужен был кто-либо другой. Только они были друг у друга и это все, что было важно сейчас. Так прошло пол часа, после чего Гаврила Ардалионович вышел, сел в княжеское кресло и удобнее расположился. Мышкин сразу понял этот жест и послушно устроился меж ног Иволгина. На удивление все движения Льва Николаевича были аккуратны, приятны и незабываемы. -признайте. Практиковались?,- сквозь хриплые стоны проговорил Гаврила, на что Лев промолчал,- ответ неверный, душа моя,- он зарылся пальцами в практически белые патлы. Хлюпанье, всхлипы и мокрые звуки возбуждали. Работал князь прекрасно. Его тёплые губы крепко, но аккуратно сжимали член Гаврилы, а ловкий язык приятно игрался с ним. Этот взгляд, эта поза... все было волшебным. Ганя не мог поверить, что это не сон. Но все хорошое заканчивается. Прошло ещё пол часа. Вот они уже полностью одеты, беспорядок убран, а между ними вся та же неловкая пауза, что и в самом начале общения. Никто не знал, что было в этом кабинете сегодня, никто и не должен был узнать. Это была их маленькая тайна - тайна одного извинения.