Холодное лето

—Алёна! Уверенный женский, довольно сердитый и холодный голос эхом пробежался по стенам забытой Богом комнаты. Беспорядок вокруг целиком и полностью отражал её хозяйку, что уже который день не стремится поднять рук дабы убрать хотя бы рыжие длинные волосы с пола. Шатенка, что и обладала громким голосом, словно недовольная мать смотрела на весь этот ужас, что распластался вокруг. Недовольно покрутив головой, Варвара подошла к кровати, где лежала рыжеволосая хозяйка комнаты, и присела рядом с краю, взволнованно смотря фиолетовыми, словно космос, глазами на подругу. — Алён, ну ты чего? Мы тебя уже который день не видим, случилось что-то? —более мягким тоном спросила девушка, ласково, едва касаясь, поглаживая Алёну по плечу. Рыжие волосы раскинулись по подушке неровными комками. Блестящие пряди хорошо показывали насколько могут быть нелепыми и не расчёсанными, то ли из-за обычной лени и неуважения к себе, то ли из-за какой-то проблемы, которую Алёна явно не стремится рассказывать. — Мм-х… Всё в порядке, тебе не стоит так переживать,— отозвался из-под одеяла хриплый и сонный голос девушки. Постепенно стянув с головы одеяло, она обернулась к Варе, устало смотря на подругу карими глазами. Темные мешки под ними явно не светили ничего хорошего, по крайней мере недосып девушки читался ярко и выражено. Прежде задорная и бодрая Алёна в последние дни стала превращаться в противоположность себе, будто бы это и не Алёна вовсе. Рыжая села на кровать и протёрла глаза, осторожно поджимая к себе колени. — Мы же волнуемся, милая, ты же знаешь,— Варвара погладила девушку по волосам, беленькими длинными пальцами перебирая пряди,— Приходи сегодня к нам, хоть отвлечёшься, мы поговорим, мм-х… Не знаю, можем даже ночёвку устроить, Машка алкашку может притащить,— брюнетка широко улыбнулась и поправила объемную косу, что мирно лежала на плече. Алёна посмотрела на неё и на такое лучезарное настроение подруги сама невольно улыбнулась. Выслушав предложение, она коротко кивнула в знак согласия. Ведь правда, они так давно не собирались, особенно просто посидеть, всё работа да патрулирование, убили на это уже почти шесть или семь лет, рыжая уж точно не ведёт счёт. Варвара вышла из комнаты Алёны со словами: «— Ждём тебя в восемь! Не опаздывай, детка». Рыжая проводила подругу и вернулась в посеревшую комнату, устало бухаясь на скрипучую кровать. Она и сама не понимала, что с ней происходит, а особенно из-за чего. Причина, ей нужна была причина, хотя вариантов было море, даже океан. Усталость, нервы, работа, или что-то иное, такое, что Алёне просто не понять из-за неопытности. Неизвестность к самой себе её пугала, всю свою жизнь она была как открытая книга с крупным шрифтом, и другим прочесть, и в себе самой разобраться. В последние дни шрифт книги становился всё меньше и меньше, а потом и вовсе пропал. Что с ней происходит? От боли в груди становилось только хуже. Дни летят за днями, словно над полями птицы, а обладательница огненной магии,— бесстрашная девушка Алёна,— с каждой минутой вгоняет себя в апатию просто из-за того, что не обучена временем. Она — храбрый воин, член сказочного патруля и в целом просто дребезжащий задорный огонёчек. Время обучило её сражениям, но не научило понимать себя. Сколько бы рыжая не закрывала уши на выкрики своего сердца, она всё равно не способна это заглушить, этот крик отчаяния гудит, ударяется о стены черепной коробки и эхом разносится в сознании, задевая каждый открытый девственный нерв его. Алёна лежит и смотрит в потолок, всё смотрит, нагнетает… Как резко ударяет себя по лицу и так же вскакивает, дерзко хмуря брови.       Хватит! Просто хватит! Она не в том положении, чтобы раскисать из-за просто непонятной ерунды и новых чувств, что раньше не задевали её сердце. Нельзя, запрещено! Девушка быстрым шагом идёт в ванную, а точнее к раковине, дабы привести себя в порядок и смыть все засохшие на щеках слёзы. Она смотрит карими глазами в стекло, в разбитое от грубого удара кулака стекло. Отражение размывается в осколках и ярком свете новой лампы, но это не мешает Алёне пользоваться зеркалом по назначению и рассматривать припухшие от сырости глаза. Холодная вода в лицо — и девушка уже взбодрилась, отбрасывая лишнее волнение и смятение из-за паразитического тлена.       Алёне хватило около семи минут на то, чтобы привести своё лицо в порядок, заплаканные глаза явно не радовали и не приносили эстетического удовольствия даже самой девушке. Она смотрит на себя всё в то же зеркало и удивляется: как она докатилась до такого? Никогда, нет, скорее очень давно не было таких срывов из-за болезненных чувств. Ей явно стоит взять отдых и напиться, прям в тряпку, чтоб забыть навсегда. Либо же её остановят подруги, может так и правда лучше? Рыжая выходит из ванной и, чуть не споткнувшись о валяющийся навзничь стул, быстро одевается и поглядывает на время. У неё около семи часов, так что успеет проветриться и сходить в магазин.

***

      —Я волнуюсь за неё,— звучит неловкий женский голос блондинки, что мирно сидит на голубом диване в позе лотоса и обнимает подушку в виде мордочки белого котика, — Алёнка никогда такой не была… Может, случилось что-то серьёзное? —Снежка раскрыла голубые глаза, в которых уже можно было легко прочитать ужас. Она уже наверняка что-то напридумывала и, наверняка, очень серьёзное,— Варь, ты же ходила к ней. Как она? ты позвала её? А вдруг она не придёт,— блондинка сильнее вжалась в подушку. Синий заяц, словно плюшевая игрушка, положил лапку ей на ногу и склонил большую головку на неё.       —Придёт как миленькая, я уверена,— брюнетка оторвалась от телефона и взглянула яркими фиолетовыми, будто ядовитыми, глазами на подругу и ухмыльнулась, поправляя свою косу,— Алёна обещала — Алёна придёт, ты же знаешь её,— Варя убрала телефон и закинула ноги на стол, облокачиваясь рукой на спинку деревянного стула с розовыми узорами разных цветов и листьев,— И что случилось мы узнаем сегодня, по крайней мере будем пытаться узнать,— последние слова она добавила чуть неувереннее, а затем тихо прошептала, отводя глубокие космические глаза в пол:— Надеюсь       —Снежка, тебе не стоит так накручивать себя,— доносится голос зелёноглазой девушки из-за компьютера,— Алёнка могла перенервничать, я читала об этом,— Мария убрала компьютер и свесила с кушетки, на которой лежала, ноги, скрещивая руки на груди,— Когда человек долго копит свои эмоции и в один момент, когда нужно их яркое проявление, снова сдерживает, то в один ненужный момент они взрываются и человек истощён на долгое время,— зелёноглазая почесала нос и в надежде на свою теорию взглянула на подруг,— Как думаете, может это оно?       —А у неё были моменты выплеска эмоций? Не помню такого у Алёны… —неловко уточнила блондинка.       —А она сдерживает эмоции? Ха-ах, не помню такого, вы же знаете её, который год уж знакомы,— Варвара укоризненно посмотрела на Машу, дерзко приподняв чёрную рассечённую бровь,— Уже третий или четвёртый год, Маш, мы видели её во всей красе, во всём спектре эмоций, так что этот вариант отпадает,— брюнетка оперла голову на руку, негромко цыкнув в адрес Марии. Та в ответ лишь нахмурилась.       —Это лишь предположения, да и тем более мало ли, вдруг скрывает что-то? —оправдалась Мария, а брюнетка, сидящая напротив неё, закатила глаза. Варвара слишком прямолинейна и явно никогда не поймёт таких тонкостей, куда ей. Более важно то, что на поверхности, особенно когда речь идёт о таком ярком человеке, как Алёна.       —Ага-а, крысите тут, ещё и без меня!       Знакомый, яркий и очень громкий голос раздаётся от входной двери. Как говорится, вспомнишь солнце — вот и лучик. В данной ситуации это выражение более чем подходит. Два завязанных низких рыжих хвоста взъерошены и непослушно лежат отдельными прядями поверх чёрной ветровки. Конечно, уже конец мая, но это не отменяет недавних холодных дождей и сырости злосчастного конца весны, холодной весны.       —Алёнка! — радостный голос Снежки донёсся с дивана и та радостно вскочила и бросилась Алёне на шею.