Не сын, не родители

ЗАВТРА МЫ БУДЕМ ПРЕЖНИМИ

      В ночной тишине Она постоянно прислушивалась к Его дыханию. Оно периодически изменялось: было то ровным и спокойным, то частым и взволнованным. Порой, в гнетущий мрак комнаты врывались громкие вздохи, переполненные внутренним человеческим напряжением. Но для этих стен подобное уже давно стало обыденностью.       Осторожно вынырнув из-под одеяла, Даулинг крадущимися шагами приблизилась к окну и выглянула из-за шторы во двор. Рассвет и не думал появляться на горизонте. Всё вокруг мирно дремало под куполом темноты.       А сон совершенно не шёл. Предательски обидно. Особенно, когда понимаешь, что завтра предстоит десяток другой важных дел, для выполнения которых необходима стойкая концентрация внимания.       Сол в очередной раз тяжело вздохнул, переворачиваясь на другой бок. Пальцы феи, словно сами собой, отпустили занавеску. Женщина оглянулась.       Она всегда очень явственно чувствовала Его состояние. Он ей запрещал, но все Его ужасные сны Она эмоционально проживала вместе с ним, как и в реальности, перенимая на себя добрую половину Его страхов.       Нет, фея не влезала в голову к своему специалисту, не видела чётких сцен, ни за чем не подглядывала, она просто ощущала тоже самое и тайно помогала Ему в бессознательной тревоге обрести покой. Ведь это было так важно.       Издревле повелось, что самые храбрые воины могли позволять своим искренним переживаниям и сомнениям овладевать ими только под покровом ночи. Чтобы никто кроме них не заметил этого, чтобы никто не понял, что смелые тоже умеют бояться, что у них на самом-то деле не железные нервы и не стальная выдержка, что они такие же обычные люди, нуждающиеся в заботе и поддержке.       Фара знала это лучше, чем кто-либо другой. Сейчас они оба являли собой образ тех, кто уверен в завтрашнем дне, тех, кто не бежит от опасности, тех, на чьих плечах судьба Иного мира в виде их юных учеников, и тех, кто никогда не жалуется на усталость и просто не имеет права даже случайно намекнуть на наличие у себя каких-либо слабостей.       Они вместе, потому что друг с другом можно не притворяться.       Они прошли суровую войну и уже прекрасно осознали, какими им быть следовало и какими они были на самом деле. Но об этой уму непостижимой разнице никто не узнает. Они должны быть идеальны абсолютно для всех, а в особенности, для Ская, ведь ему необходим достойный ориентир.       Вернувшись в постель, волшебница, как ни в чем не бывало, уселась возле Сильвы, бережно провела ладонью по его щеке, а после, аккуратно переложила его голову к себе на колени.       Улыбнувшись столь милому спящему лицу и немного наклонившись, она прошептала:       — Я здесь, с тобой.       Одна из прядей распущенных волос выскользнула из-за плеча и бесцеремонно коснулась кончика носа мужчины. Даулинг едва слышно усмехнулась этому, а Сол чисто инстинктивно поморщился во сне.       Выпрямившись во избежание таких казусов, директриса заботливо положила правую руку на лоб специалиста, а левой начала по-детски успокаивающе гладить его по голове.       Это подействовало мгновенно. Его дыхание выровнилось, а пальцы, с силой сжимающие одеяло, разжались.       Фея снова с гордостью улыбнулась самой себе, посмотрев куда-то в потолок. Она даже не применила магию. Так на Него влияло всего лишь Её присутствие рядом.       Прошло ещё порядка пяти минут, прежде чем бархатный голос Сильвы внезапно вывел женщину из самодовольных мыслей:       — Пора спать, милая, уже слишком поздно, — с этими словами он пододвинул к губам её руку, что минуту назад лежала у него на лбу, и легонько поцеловал самый центр ладошки.       — Всё в порядке, — машинально прошептала подруга, но тут же обеспокоенно поинтересовалась: — Я тебя разбудила?       Чуть приподнявшись, специалист пристально посмотрел на Фару, при этом всё ещё мысленно отбрасывая прочь недавний ужасный сон.       Ему нечасто выпадал шанс внимательно разглядеть в атмосфере загадочного мрака полуночи Её усталые карие глаза без макияжа, Её силуэт не под платьем, а под тонкой полупрозрачной сорочкой, Её волосы не в строгой прическе, а в домашнем беспорядке. Боже, каким же дураком он был, не придавая значения всем этим мелочам ранее. Беспощадные кошмары начинают учить его ценить каждое мгновение. Хоть какая-то от них польза!       — О чём ты? — непонимающе вздёрнул брови мужчина, улавливая во взгляде волшебницы чувство вины. — Проснуться с тобой, понимая, что ещё вся ночь впереди… Что может быть лучше?       — Фу, снова грубая лесть! — с явным притворством закатила глаза та и, поправив подушку, наконец, послушно легла.       Проигнорировав этот защитный сарказм, Сол обеспокоенно спросил, устраиваясь рядом:       — Не можешь уснуть?       — Временами.       — И я.       — Расскажешь о том сне? — проницательная Даулинг повернулась к другу, однако при этом внутри неё всё замерло.       Ей казалось, что в духовно-эмоциональном аспекте она знала до мелочей его самый частый кошмар, по причине чего не сильно жаждала обсуждений. А спросила, так… чтобы при надобности поддержать.       — Не считаю это хорошей идеей, — словно уловив настрой подруги, откровенно сознался собеседник. — Он причиняет мне слишком много боли, которую я не хотел бы вносить в настоящую жизнь, а тем более разделять с тобой.       — Мне стоит сказать тебе спасибо, — облегчённо проговорила женщина, как бы ненароком пододвинувшись ближе: «О, дорогой, я поступила бы точно также!»       Этот его сон был настолько натуральным и красочным, что навеивал предположения о пророчестве. Сильва не был магом, да и вообще старался отрицать всякие там приметы и предсказания, но, постоянно находясь в обществе феи, высококвалифицированной феи разума, это было делать очень трудно. Она, хотела того или нет, всё равно оказывала на Него влияние.       Заметив сосредоточенность и смятение на доселе относительно спокойном лице, директриса невесомо провела указательным пальцем по плечу коллеги, опустив взгляд:       — Сол, всё будет хорошо. Верь мне. И запомни навсегда эти мои слова. Однажды, мы не были готовы и сильно пострадали, но теперь такого не повторится. Мы будем готовы всегда. Сама судьба защитит Алфею, студентов, Бена с семьей, Ская… тебя и меня. Все знаки, поданные нам свыше, будут использованы во имя спасения. Думаешь, за все пережитые мучения мы не заслуживаем долгожданного счастья?.. Мы непременно справимся. Слышишь?       — Слышу. Но как ты…       — Я же понимаю, что именно всегда заставляет тебя… нас… переживать, — такая незамысловатая отговорка показалась ей безопасной для духовного состояния их обоих.       После недолгого молчания мужчина оглядел изящную руку волшебницы, теперь уже мирно покоящуюся на его груди, и уверенно произнес, скорее всего, в первую очередь, пытаясь убедить самого себя:       — Ты права! Это всего лишь сон. Пройдет ночь и наступит день. Завтра мы снова будем прежними! Завтра начнётся новый семестр, и всё будет, как и всегда, потому что делом руководишь ты.       — Мы, — поправила Даулинг, на секунду обрадовавшись, что их разговор, вроде как, и правда, помог им обоим.       Она уже готова была отвернуться и постараться уснуть, но специалист, вдруг, приподнявшись, откинул от её лица волосы и как-то уж слишком настороженно, но при этом очень трепетно, едва ощутимо дотрагивась, провёл пальцами по правой стороне её шеи.       «Всего лишь сон, — продолжал он мысленно заверять себя в очевидном, — всё хорошо, это всего лишь сон. Такой же глупый и бессмысленный, как и всегда! Война давно закончилась. Никому ничего не угрожает. Она сейчас здесь, со мной, а главное, живая и здоровая. Школа в безопасности вот уже пятнадцать лет!»       Словно зачарованная пленительной нежностью, Фара посмотрела Ему прямо в глаза. В глубокие и всегда необыкновенно манящие своей любовью глаза. Но сейчас, помимо любви, они были полны отчаяния.       Почему? Почему Она никак не может помочь Ему?!       Волшебница и сама не успела уловить тот роковой миг, когда контроль покинул её. Парадокс, но это случилось неосознанно, как-то само собой. Она стала стремительно проваливаться в эту необъятную серо-голубую бездну в поиске ответов.       Зачем? Она же не хотела этого! Зачем? Так нельзя! Остановить… Как же всё остановить?!       По телу пробежала дрожь, вызванная резкой и до невозможности правдоподобной визуализацией того самого недавнего ужасного сна Сола. Беспорядочный вихрь друг за другом мгновенно сменяющихся картинок пронёсся по просторам Её сознания. Уловить и рассмотреть что-то, а уж тем более понять, было невозможно. Из-за неожиданности происходящего женщина не была готова, не была настроена, не была сконцентрирована. Прервать или проанализировать не ясно откуда возникший поток сумбурной информации не представлялось осуществимым!       Сильнейшая внутренняя борьба нерушимых принципов и чистых альтруистических порывов нескрываемо отражалась в радужке глаз феи, беспрестанно изменяющей свой цвет то на тёплый карий, то на холодный серебристый.       Наш мозг устроен таким образом, что, лишаясь способности построения разъяснительной логической цепочки для оценки обстановки, он сразу же включает на полную механизмы чувственного восприятия.       Директрису тут же передёрнуло от ощущения жгучей боли в месте Его прикосновения. Не выдержав, она крепко зажмурилась и с силой сжала губы, чтобы не закричать. Хотя, какое там! Нечто изнутри как будто надломилось и перекрыло дыхание. Проблематично было сделать банальный вдох, не говоря уже о произнесении звуков.       — Что с тобой? — вырвалось у Сильвы, до сих пор находящегося под жутким впечатлением увиденного.       Он сразу же убрал руку.       — Нет!!! — побоявшись быть не правильно понятой, с неимоверным трудом в ответ взмолилась Даулинг, чисто инстинктивно хватая мужчину за запястье, тем временем потихоньку приходя в норму и, на всякий случай, пытаясь в подсознании выстроить своеобразный блок и перекрыть пути для дальнейших негативных поступлений извне.       Словно громом поражённый коллега, не проронив более ни слова, самостоятельно пытался разобраться в ситуации. Бесспорно, жизненного опыта и ума ему хватало, чтобы не принять случившееся на свой счёт, однако от этого легче не становилось. Он терпеть не мог моменты, когда приходилось что-то недопонимать.       Честно признаться, женщина сама была в шоке. Никогда ещё ей не приходилось столь сильно ненавидеть свою чуткую магическую натуру и отчаянно сражаться против самой себя.       Безмолвно заключив её ладонь между своими, специалист, почти что не моргая, терпеливо смотрел на подругу.       — Что за чушь? — по-прежнему не поднимая век, спустя пару минут тишины, пробормотала та, глубоко дыша. — Такая эмоционально реалистичная и тяжёлая! Но что это, чёрт возьми?! Я не знаю, что это! Не успела… Я ничего не успела рассмотреть!       Видеть настолько беспомощное лицо теперь уже всемогущей главы Алфеи было очень непривычно. Сообразив, что лишними вопросами сейчас можно породить лишь ещё больше пугающих сомнений, Сол без требования каких-либо объяснений молча обнял Фару, позволяя ей сильнее обычного прижаться к нему.       Если она захочет, то непременно поделиться с ним и обсудит то, что считает нужным. Он отругает её за неприемлемое отношение к самой себе, а она отвернётся и недовольно что-то проворчит в ответ. Но всё это будет потом, а пока ей куда важнее его поддержка.       Однако в данный момент Сильва понял единственную, но главную вещь — Она, всё-таки, ощутила и сполна пропустила через себя всё то, что регулярно и до ужаса явственно видел перед собой Он.       Почему? Почему Ему, всё-таки, не удалось уберечь Её от этого?!       Он неспешно и осторожно целовал её волосы, лоб, глаза, висок, уголки губ, пока не заметил, как по одной из раскрасневшихся от недавнего приступа щёк стекает маленькая, но всё же слеза.       — Пожалуйста, не отпускай меня, — разрушая тишину, зачем-то прошептала волшебница, будто подразумевая под этой фразой нечто сокровенное, нечто, известное только им двоим. — Пожалуйста.       — Не отпущу.       — А то я боюсь.       — И я боюсь. Но вдвоём же мы не боимся?       Не увидев, а почувствовав его улыбку, Даулинг, всё ещё так и открывая глаз, улыбнулась в ответ:  — Ничего и никого. Она расслабилась. Привычное тепло их общения согревало душу, а его свет озарял их вечно нелёгкий жизненный путь. Прошла минута, две, три, пять, десять…    — Завтра мы будем прежними, — окончательно успокаиваясь и уже засыпая на плече Сола, еле слышно проговорила себе под нос фея. — Бесстрашными и независимыми. Такими, какими нас хотят видеть тысячи людей. Мы никого не подведём и оправдаем их ожидания!  — Обязательно, дорогая, — таким же сонным голосом тихо согласился мужчина, удобнее устраивая руку на спине подруги, — мы ведь не умеем иначе. «К сожалению!» — мысленно добавил каждый из них, побоявшись открыто признать это.