***
Не успела девушка договорить, как раздался оглушающий звук, эхом отдающийся в голове. Затем ещё, и ещё. Громче и громче. Вибрация сотрясала нутро, заставляя легкие сжиматься ещё сильнее. Стоял гул, наполняющий головы звоном. Удары все ускорялись, постепенно обретая мелодичный ритм. Ширма скрывала человека, и лишь по ярко очерченной тени на ней можно было разобрать мускулистый, громоздкий мужской силуэт — неудивительно, ведь для игры на тайко необходима не дюжая сила и сноровка. Свет ослепил глаза и так же быстро приглушился. Звук барабанов сменился тишиной, словно из помещения выкачали весь воздух вплоть до того, что казалось, будто заложило уши, но спустя мгновение иллюзия развеялась — в такт медленным мягким шагам по залу разлился нежный звон колокольчиков на одежде и оберегах, к которому вновь постепенно, по нарастающей присоединились задающие ритм удары тайко. Двое, лица которых были скрыты ритуальными масками, облачённые в традиционные шёлковые одеяния, оказавшись в центре, развернулись лицом к залу, склонив головы словно куклы. Выдержав паузу, они начали танец — обряд очищения — плавные движения в такт ударам обрывались резкими взмахами, разрезающими воздух, заставляя зажатые в руках «судзу» — отпугивающие демонов колокольчики — трепетали, переливаясь искрящимся звоном. Шелковые одеяния струились словно вода горного ручья, играя глубиной цвета в динамике движений танца. Все затихли, не в силах оторвать взгляд от таинственных выступающих. — Это вообще люди? — Юджи непонимающе, но завороженно наблюдал за ними. — Их движения… Похоже больше на марионеток директора. — Присмотрись повнимательнее, — шепнула Нобара. За несколькими слоями ритуальной одежды трудно было что-то разобрать, и Юджи протиснулся к сцене — только тогда заметил знакомые черные пряди волос, торчащие из-под маски. У Мегуми получалось скрыть дрожь в пальцах, но нарастающее напряжение мешало сосредоточиться, он старался двигаться уверенно, не замечая зрителей, ему не хотелось ни знать, ни думать о том, что на него смотрят. Движения чёткие и выверенные. Шаг, взмах рукой, ещё шаг, разворот и глубокий выпад, с силой ударяя ногой о пол. Завершив движение, Мегуми поднял взгляд, уткнувшись прямиком в Юджи, который теперь уже стоял, опёршись ладонями о край сцены. Фушигуро знал, что за маской не видно ни его лица, ни глаз, но не покидало ощущение будто Итадори смотрит прямиком сквозь неё, видит его взволнованный взгляд, видит все его чувства, словно вывернув наизнанку. Время для обоих будто бы застыло. Ни барабанов, ни зрителей не существует — лишь учащенное сердцебиение пульсом отдает в виски. «Этот придурок смотрит прямо на меня, черт, отвернись же», — Фушигуро вышел плавно из стойки, развернув стопу, гоня мысли о Юджи прочь. — Мегуми?! — вдруг вырвалось достаточно громко, чтобы все, кто был поблизости услышали удивленный возглас, несмотря на грохот ритуальных барабанов. Взгляд Фушигуро скользнул по толпе, вмиг вновь наткнувшись на своего дуралея. Случилось то, чего он опасался сейчас больше всего. Осознание, что Юджи его узнал, приводило в непреодолимое смущение и чувство схожее с раздражением, ведь он не контролирует ситуацию. Из головы стерлось абсолютно всё — всё что он так долго разучивал. Пытаясь не смотреть в сторону розоволосого, несмотря на то, что взгляд словно притягивался к нему, Мегуми попытался продолжить танец, но вдруг потерял равновесие, запнувшись о полы шелковых одежд. — Замри! — донёсся голос Инумаки, который словно предчувствовал, что может произойти нечто подобное. Мегуми слегка дёрнувшись, чудом избежал падения, сумев устоять на ногах, но в этот же момент маска, скрывающая лицо, соскользнула. Сперло дыхание, пронзило чувство невесомости, словно, спускаясь вниз, под ногами не оказалось ступени. Заметив это, Тоге, желая спасти ситуацию, сделав вид, что всё идет по плану, повторил схожее движение головой так, чтобы и его маска слетела. Теперь сомнений быть не могло — перед Юджи на сцене был Мегуми, самый настоящий, а рядом с ним — облаченный в такие же шелковые одежды, Инумаки. Выступление необходимо было закончить — к счастью, по реакции зрителей можно было понять, что обыграть неудачу им удалось незаметно, и собравшись с силами, парни проложили, отбросив смущение и страх. Все это время Юджи, не отрываясь, наблюдал за каждым движением Фушигуро. Вблизи было видно, как тот старательно выкладывается, и насколько тяжело ему это даётся, капли пота при резких взмахах отрывались с кончиков волос, мерцая в сценическом свете. Его лицо оставалось все таким же серьезным, но что-то в нём словно переменилось, будто бы сейчас то, что его тяготило все это время, вдруг исчезло, освободив от груза, возложенного на его плечи. Кто-то другой вряд ли бы смог заметить столь незначительную перемену, но не Юджи, так щепетильно изучивший того, к кому он испытывает самые тёплые чувства. Ему ещё не доводилось видеть Мегуми таким, и он готов был сделать всё что угодно, лишь бы тот всегда мог таким оставаться. Ему вдруг захотелось самому быть причиной такого Фушигуро. Вместе с этим он вспомнил про проклятье внутри себя, которое рано или поздно, либо уничтожит все вокруг, либо приведёт к исчезновению самого Юджи. Он понимал, что является бомбой замедленного действия, и не сможет сделать счастливым кого-то рядом с собой, вместо этого принесёт лишь страдания. Стиснув зубы и сжав кулаки, сдерживая зародившиеся в нем чувства, он продолжал смотреть на Мегуми, восхищаясь его изяществом, ведь никто не может запретить ему любить, пусть даже оставаясь в стороне, но все же рядом.***
Каждому из нас доводилось пережить боль утраты товарищей и близких. Наша жизнь наполнена иллюзиями, страданиями и печалью. Именно поэтому мы продолжаем нести это бремя во имя очищения и спасения. К сожалению, не всё нам под силу. Но это не отменяет того, что у каждого здесь присутствующего свои мотивы и цели, тем не менее есть и то, что всех нас объединяет, — дождавшись, когда публика, впечатленная выступлением, немного стихнет, директор начал вступительную речь. — Думаю, все уже знают, но уверен, вам все же будет интересно послушать историю этой традиции ещё раз. День Осеннего Равноденствия, как бы это сейчас очевидно не прозвучало — день, когда светлая часть времени суток равна тёмной. По всей стране на Сюбун-Но-Хи проводят обряды очищения, направляющие души усопших к противоположному берегу для упокоения, но на самом деле подобные ритуалы были созданы для наложения печати на их тела, чтобы уберечь их от поглощения проклятиями. Если при жизни человек обладал сильной проклятой энергией, это может породить такое же мощное проклятие впоследствии. Кажется немного удивительным, что сегодня здесь присутствует каждый из действующих шаманов, ведь в нашем деле выходных не бывает, но на всё есть свои причины. История уходит в далёкое прошлое: дикорастущий ликорис или по-другому «хиганбана», названный так созвучно самому празднику — ведь эти цветы раскрывают свои бутоны в неделю Хигана — не просто так; мало кому известно, что эти хранящие в себе печаль цветы наделены мощной проклятой энергией, которая набирает свою силу лишь в день равноденствия. Проклятья страшатся этой силы. Согласно одной из легенд, ликорис произрастает на границе мира живых и мёртвых — там, где начинается подземная дорога в загробный мир. Они словно защищают нашедшие покой души, не пропуская зло, которое может за ними прийти из нашего мира. Благодаря этому их свойству Сюбун-но-хи — единственный день, когда шаманы могут не беспокоиться об изгнании и почтить оставивших этот мир товарищей. Они хотели бы услышать, что у нас все хорошо. Кислые мины никого не обрадуют ни на этом, на на том свете. Время спрятать слёзы и наполнить бокалы. Выпьем же не за мёртвых — за живых. «Так вот почему Сукуна молчит… Теперь всё встаёт на свои места», — Юджи задумчиво сделал глоток, слова директора прояснили происходящее, и он был этому крайне рад, ведь сегодня его точно никто не побеспокоит. Кряхтя, на сцену поднялся выглядящий как-то не по-доброму седой старик с проплешиной — директор Киотской школы магии, чтобы вставить свою копеечку в сегодняшнюю церемонию. — Сегодня ваша нога ступила на священную землю… — прокашлялся он, но Юджи уже не слушал, как и большинство присутствующих, сочтя старика слишком нудным, да и хотелось уже поскорее перейти к празднованию. Встав рядом, кто-то задел Итадори плечом, тот тут же обернулся, увидев возле себя Мегуми, который уже успел переоблачиться в чёрный слегка лоснящийся, отдавая синевой, костюм, полученный от своего сенсея. Элегантные линии подчёркивали его строгий образ и стройное телосложение, но не осталось и следа от того живого выражения, озаряющего его лицо во время исполнения кагуры, хоть это не делало его менее привлекательным. — Выглядишь сногсшибательно, — окинув его взглядом, отметил Юджи. — Но я хотел бы поближе разглядеть то кимоно… Итадори всегда был предельно честным и прямолинейным, слова слетали с его уст, не задумываясь о том, как он выглядит или не поставит ли он этим кого-то в неловкое положение. Это было для него естественным, в особенности при Мегуми, с которым он зачастую забывался, теряя голову и не только её. Юный Фушигуро же, невзирая на уже довольно-таки долгое тесное общение с Юджи, никак не мог привыкнуть к этой его черте, каждый раз ощущая себя неуютно и смущенно. Этот раз был не исключением, но всё же с недавних пор кое-что переменилось. — Я бы мог позже… — Мегуми выполнил привычное движение рукой, поймав пальцами лишь воздух, желая спрятаться в высоком воротнике, которого у нового пиджака неожиданно для него не оказалось; взгляд суетливо скользнул в сторону будто в поиске укрытия, не отыскав которое вновь вернулся к Юджи, с умилением внимательно наблюдавшего за каждой эмоцией, проскользнувшей на лице своего скромного товарища. — Позже что? — переспросил розововолосый, но ответ так и не получил. — Момент с падением масок выглядел воистину эффектно, — с улыбкой произнёс только что нарисовавшийся Годжо, по словам которого трудно было понять, похвала это или же очередной подкол оступившегося Фушигуро. Учитель принялся что-то шумно рассказывать в своей обычной манере, но мысли Юджи уже давно заняли себя размышлениями о том, что Мегуми имел ввиду под этим странным «позже», после которого парень слегка раскраснелся. В конечном итоге, Итадори решил при первом же удобном случае переспросить Фушигуро о столь тревожащей его извилины догадке. — Вам всем не помешало бы быть серьёзнее, — незаметно подкравшись со спины, противно сделал замечание старик, отчего у всех троих по коже пробежал холодок. — Совесть не чиста? Извиняюсь, не хотел вас напугать. — И вам приятного вечера, — Годжо слегка выступил вперёд, ограждая все ещё детей от человека, которому доверял меньше всего. — Выступление было неповторимым, клан может гордиться тобой, но тебе, как наследнику великой техники, следовало бы сменить эту пустую фамилию, — обратился он к Фушигуро, все же сумев крепко ухватить его за руку. — Они уже достаточно взрослые, и без ваших советов разберутся, как им жить, — учитель плавно отодвинул старческую клешню от Мегуми. — Ближе к делу, — директор киотской школы сощурился. — Годжо Сатору, не составите ли вы мне компанию за чашечкой саке? Нам действительно есть, что обсудить. — Ну разумеется, раз сам Гакуганджи Ёшинобу угощает! — уважением здесь и не пахло, Годжо наигранно склонился к парням и, прислонив ладонь ко рту, как бы отгородившись, продолжил, вроде шепотом, но подозрительно громко. — Вас тоже этот с старый пердун раздражает? Уведу его подальше, а вы — развлекайтесь. — Я вообще-то всё слышу, невежественный малец. — На то и расчет, старик, — Годжо обхватил его за плечи и повёл в сторону фуршета. — Где же ваше саке? — Этот старпер, похоже, двинутый на голову, — Юджи оглядел немного опешившего Мегуми и нежно подтолкнул его вперед. — Пойдём, выпьем что-нибудь, праздник как-никак. Стол пестрил всевозможными угощениями и выпивкой, невозможно было остановить взгляд на чём-то одном. Алкоголь студентам, конечно же, никто не предлагал, но и не было такого, чтобы кто-то за этим следил. Гости высокомерно что-то обсуждали, сливаясь шумом мрачноватой массы преимущественно чёрных нарядов. — Официальная часть закончилась, продолжать тусить здесь со стариканами как-то не располагает, как насчёт того, чтобы завалиться к Мегуми и устроить свою тусу? Хе-хе! — не успели парни подойти к фуршету, как Нобара весело вклинилась между ними, появившаяся в компании Маки и Панды. — Может быть, лучше в твою комнату? — Мегуми не ожидал подобной наглости, но был успешно проигнорирован, так что оставалось лишь смириться с тем, что его попросту поставили перед фактом. — А где Тоге? Вы разве не вместе? — Юджи заметил, что парень не показывался с тех пор, как их выступление закончилось. Маки с Пандой странно переглянулись, очевидно, они что-то знали, но рассказывать не спешили. — Не ищи его, Юута уже пошёл за ним. Им нужно побыть, мм-м… вдвоём.* — Юута — это тот второгодка, которого никогда не было на занятиях? — Да, считай, этот монстр выпустился досрочно. — Хм… — Юджи задумался, но уже через мгновение эту задумчивость как рукой сняло. — Предлагаю сначала хорошенько перекусить, грех упускать такой шанс набить пузо, хе-хе. — Ешчественно! — девушка уже что-то жевала, накладывая себе в тарелку всё, что заманчиво смотрело на нее со стола.***
Переодевшись в более удобные шмотки, ребята завалились к Мегуми в комнату, Нобара тут же плюхнулась на кровать. — Это не честно, твоя мягче! — проворчала она, казалось, девушке просто хотелось докопаться до чего-то от скуки и разбередить компанию. — Они одинаковые, — Мегуми бросил пренебрежительный взгляд в сторону развалившейся на его спальном месте Нобары, не сказать, что Фушигуро было откровенно неприятно, что в его комнату вторглись, но и особого удовольствия от сего действа он не получал. — Откуда тебе знать? Маки, скажи ему! У меня точно была жёстче, сегодня мы остаёмся тут! А ты вон — к Юджи иди. — Не наглей. Я вообще вас не приглашал, так что катились бы, — скрестив руки на груди, ухмыльнулся парень. — Нобара, ты чего так разошлась? Тебе вроде не наливали, — Маки присела рядом с ней на кровать и тыкнула пальчиком ей под рёбра. — Ай! Ты чего такое делаешь? — Девушка накинулась на неё со спины и повалила на кровать, щекоча за бока, комната тут же наполнилась смехом. За дверью послышалась какая-то возня, все замерли, прислушиваясь. — Кажется, это здесь. — Зачем мы вообще пришли? — Я не хочу открывать, давай ты… — Нет, давай ты. — Да что вы в самом деле? — раздался более громкий женский голос, и кто-то ударил в дверь возможно даже ногой — в тот же момент в комнату ввалились знакомые головы. — Извините за вторжение, — следом за тремя девушками в проеме появился Мехамару. — А этих кто сюда позвал? — Какая вообще разница, вместе веселее. — Не думал, что тебе нравятся подобные посиделки в большой компании, — Мегуми поприветствовал вошедшего с остальными Норитоши. — Кто-то же должен приглядеть за ними, — вздохнул тот, ощущая на себе ответственность за своих порой неугомонных товарищей. Стульев было всего два, но каждый нашёл себе уютное место: кто-то на подоконнике, кто-то на кровати, кто-то прямо на полу, а кто-то — на плече своей соседки. Мегуми устроился на краю кровати и бросил короткий взгляд в сторону Юджи, ожидая, что тот выберет место поближе к нему, но парень запрыгнул на комод напротив, поджав одну ногу под себя, болтая второй в воздухе, не обращая на него никакого внимания, воодушевленно ориентируясь в большей степени на толпу. В глубине души такая мелочь сумела задеть брюнета, который, как оказалось, не горел особым желанием разделять с кем-то внимание своего товарища и, сам того не понимая, затаил крохотную, но едкую обиду на розоволосого. — Ну что, сыграем? — дождавшись, когда все разместятся, Май расплылась в хитрой улыбке, обратив ожидающие взгляды на себя. — Думаю с правилами игры «правда» или «действие» все знакомы. Подвох в том, что играть третий раз подряд одно и то же запрещается: то есть, если два игрока уже выбрали «правду» — третий лишается выбора, и ему придётся выполнять «действие». — А если кто-то вздумает соврать? На честное слово воспринимать как-то… — усомнилась Момо. — Сяке-сяке, — только что вернувшийся Тоге убедительно кивнул, давая понять, что на него можно положиться, и сегодня в этой комнате будет звучать лишь правда. — Хах, в таком случае, Инумаки будет кем-то вроде ведущего, — Май вновь довольно улыбнулась в предвкушении. — Ты один? Оккоцу не придет? — Маки встревоженно обратилась к Тоге, беспокоясь за состояние своего молчаливого друга. — Ты в порядке? — Тунамайо, — он изобразил милую улыбку, пытаясь скрыть неподдельную печаль в глубине своих слегка влажных глаз, к которой он уже успел привыкнуть за последнее время, умея наслаждаться обществом друзей; несмотря на это, иногда всё же накрывало, как это случилось сегодня, но Тоге знал, что уже скоро всё вернется к привычному своему ходу, отогреваясь ещё не успевшими остыть воспоминаниями. — Нам нужна бутылка, — Кугисаки отметила отсутствие недостающего реквизита. — Она уже в пути, я попросила Тодо захватить что-то внизу со стола, — Май сделала руками жест, обозначив, что всё схвачено. — Скучно не будет. Всё, что сегодня произойдет в этой комнате, останется в этих стенах. — Вы действительно собираетесь в это играть? — поинтересовался Мегуми с некой надеждой в голосе, желая уберечь себя и свою комнату от намечающейся жести, но неожиданно поймал на себе горсть удивлённо-недоумевающих взглядов с примесью некого осуждения. — Кажется, кому-то нужно научиться веселиться. — Май, я принес то, что ты просила, молись, чтобы это было достойным поводом увидеть поход в кафе-мороженое дорогой Такадочки со смартфона вместо нормального экрана, — появившись в проёме в наушниках с телефоном в руке, Тодо сурово предупредил дамочку, которой было откровенно по барабану, и швырнул ей пустую емкость из-под саке. — Начнём! — Май крутанула бутылку, на которую тут же все уставились в ожидании, кто же станет первой жертвой, даже Фушигуро, который изначально был против подобной затеи, искоса наблюдал, всё же стараясь при этом не показывать свой интерес. Бутылка вращалась всё медленнее: Норитоши — Мива — Мехамару — Панда — Маки… Нобара. — Правда или действие, цыпа? — ухмыльнулась Май. — Правда, — девушка нахмурила брови, всё ещё помня случай под мостом. — А ты не глупа, раз решила не выбирать действие от меня, хах, но всё же это было ошибкой, не думай, что я дам тебе поблажку. Расскажи-ка, нам всем о-очень интересно, зачем такая деревенщина приперлась в город из своего захолустья? — Май! Ах ты дря… — сестру не на шутку разозлило её дерзкое поведение. — Не надо, Маки, все в порядке, я отвечу, — Нобара успокаивающе остановила её рукой. — Уо-о, какое агрессивное начало! — воскликнул Юджи. — Где мой попкорн? Несмотря на то, что вопрос тревожил самую глубь её души, Кугисаки была слишком самолюбивой, чтобы позволить кому-то вроде Май насладиться подобной попыткой задеть её за живое и хоть как-то вывести из себя. Она скорее даст отпор лично, а после, когда никого не будет рядом, возможно выплачет всё в подушку, готовя план будущей мести, но не из-за услышанных слов, а скорее вспоминая что-то из своего прошлого. — Я хочу денег и славы, и у меня будет и то, и другое, в отличие от задрипанной, ограниченной шкуры, не буду показывать пальцем. — Май, ты же сама нарвалась, — Момо погладила по спине только что нокаутированную скрежещущую зубами подругу. — Вращаю! — Нобара запустила бутылку: Юджи — Тодо — Норитоши — Мива. — С кем из присутствующих ты осталась бы на необитаемом острове? — С Тодо, — без колебаний ответила девушка. — Ха-а? — Он большой и выглядит, как человек, с которым возможно будет выжить, — пожала плечами голубоволосая. — Ах, ты меркантильная! Суть вопроса же была совсем в другом! — выкрикнула Кугисаки, ожидая более романтичного ответа на свой вопрос. — Ну хватит вам, давайте уже следующий. Внимание! Сейчас будет «действие»! — Я-я могу прямо вот всё что угодно загадать? — Мива смущенно вцепилась в стеклянное горлышко. — Даже пригласить сюда… мм-м… Годжо-сенсея? Панда — Маки — Нобара — Мегуми… — Ты же сделаешь это? — Мива застенчиво соединила указательные пальцы. — Да, — несмотря на лень, Фушируро не мог отказать милой девушке, да и просьба была вроде несложной, хотя к Годжо идти ему не особо хотелось. Найти учителя не составило большого труда, мужчина сидел в одиночестве, развалившись в кресле, откинув голову назад, одной рукой сжимая недопитую бутылку. Собеседником он, после того как вырубился, явно был не самым интересным. — Сенсей, вы… — не очень складно тихонько начал Мегуми, всё же надеясь, что тот не проснётся. — Какого чёрта ты ушёл?! — очнувшись, Годжо встрепенулся и резко схватил Мегуми за руку, но, увидев перед собой ученика, сразу же разжал пальцы, досадно ухмыльнувшись. — Ты что-то хотел? — Составите нам компанию? — Ах, неужели мой сладенький малыш сам явился к своему папочке? — Годжо раскинул объятия, сложив губы для поцелуя, вмиг приняв более привычный беззаботный вид. — Так вы идёте? — Фушигуро сделал небольшой шаг назад, чтобы обезопасить себя. — Хах, я должен разобраться ещё с парой дел, — Сатору бросил взгляд на всё ещё полные бутылки, манящие со стола. — Я попозже загляну к вам.***
Потихоньку все влились в игру, хохот студентов можно было, не напрягаясь, услышать и на первом этаже, хотя подвыпившим взрослым было далеко не до этого. Спустя всего лишь полчаса Инумаки, который, несмотря на то, что был ведущим, почему-то сидел в мини-юбке с хвостиком на голове; у Норитоши, на шее которого светился яркий засос, были завязаны глаза — со слов Момо: «всё равно они у него всегда закрыты»; Панда перестал быть Пандой, сейчас их компанию скрашивала пушистая гейша с ярко-красными губами и румянами; а на лбу Мехамару красовалось отчетливо нацарапанное очевидно чем-то острым всеми любимое слово «хуй». — Кугисаки, что бы ты сделала, если бы стала парнем на один день? — Подрочила бы, конечно, что за вопрос, ха-ха, — девушка сразу же запустила бутылку дальше. — Как насчет того, чтобы украсть какую-нибудь вещь у Годжо-сенсея? Он сейчас уже в такую стельку, что это не должно составить труда, да, Юджи? — Нобара обратилась к своему другу, на которого указала бутылка. — Ха-ха! Слишком просто! — Итадори, наконец, дождавшись своей очереди, бодро вскочил с комода и ринулся за дверь. Все любопытные столпились на лестнице, откуда можно было наблюдать за похищением. Юджи подкрался к всё ещё сидящему в кресле учителю, на этот раз он тот уже буквально лежал на столе. «Надо же было так нажраться», — не желая привлекать к себе лишнего внимания среди собравшихся гостей и не сумев отыскать что-то подходящее поставленной задаче, Итадори схватил со стола сенсея пару бутылок, засунул их себе под толстовку и дал дёру со своей нечеловеческой скоростью. Как только тот удалился от стола, Годжо приоткрыл один глаз, глядя ему вслед, изогнув губы в едва заметной улыбке. — Э-э-э, я бы не сказала, что это принадлежит Годжо-сенсею, но ценность захваченного окупает неточность исполнения, засчитаем же? Ха-ха, — Нобара приняла только что заполученное, осматривая трофей, недолго думая, девушка подцепила крышку и сделала глоток, вытерев запястьем губы. — Агрх, предлагаю немного разнообразить наш вечер. Спиртное тут же пошло по кругу, игра вместе с этим обрела новые краски. Юджи, ещё не полностью отошедший после вчерашних посиделок со своей давней подругой, не рискнул даже пробовать горячительный напиток, а вот наблюдать за становившимися всё более расслабленными товарищами с трезвой вышки было не менее интересно — тем более, что пошла жаришка. — Хах, поцеловать любого в комнате? Прости, Момо… — Май мягко взглянула на неё с легким сочувствием. Блондинка не успела ничего понять, как губы соседки уже примкнули к её собственным, от удивления девушка пискнула, но уже через мгновение она приоткрыла рот, поддавшись напористости дерзкой красотки. Все притихли, внимательно созерцая горячую сцену. Не часто увидишь девушек, так страстно увлеченных поцелуем. Май отстранилась, молча проведя большим пальцем по пунцовой щеке Момо, всё ещё не понимающей, что только что произошло, и, развернувшись обратно к компании, раскрутила бутылку, которая, описав несколько раз окружность, остановилась на Фушигуро. — Как давно у тебя был секс, если был вообще? А-ха-ха! Сейчас мы узнаем, какие черти живут в этом недотроге! — ехидно спросила дьяволица, жадно облизнув всё ещё влажные после поцелуя губы. — Действие выбрать сейчас нельзя, придётся отвечать, хех. — Вчера, — негромко соскользнуло с губ Мегуми. — Что-о-о? Вот от кого, от кого, а от тебя не ожидала, выглядишь, как девственник, — насмехнулась Май. — И не скажешь, что Фушигуро интересуется таким, гх-м, — поддержала тему сидящая рядом с ней раскрасневшаяся Момо. — Да что вы пристали, у каждого есть личная жизнь, на себя посмотрите, — Нобара попыталась как-то смягчить нападки. — Так это что ли ты была с ним? А-ха-ха! В воздухе повисла тишина, но всего через несколько мгновений комната вновь наполнилась гоготом и яростными обсуждениями: раскрепощенные выпитым алкоголем студенты продолжали развлекаться и всячески дурачиться. Несмотря на то, что присутствующие особо не стали концентрировать внимание на ответе Фушигуро и уже давно переключились на другие развлечения, ему была крайне неприятна ситуация: неприятно, что игра зашла слишком далеко, неприятно, что только что все бурно обсуждали его ответ, неприятно, что им было весело, но не ему, человеку, который на дух не переносит раскрываться даже перед самыми близкими людьми. Он боязно поднял взгляд на Юджи и, увидев поникшее в отчаянии его выражение лица, Фушигуро тут же стало наплевать на всех остальных, до него дошло, как именно всё выглядит глазами Итадори, который словно в забвении поднялся и отчужденно направился в сторону выхода — он не ожидал услышать подобного. Даже несмотря на то, что Юджи ещё не успел всё окончательно осознать, хотелось как можно скорее оказаться в одиночестве, боль разливалась по всему телу, беря своё начало прямиком из сердца. «Кто? Почему?» — мысли хаотично путались, неистовым роем заполняя голову, единственным лишь словом перечеркнув всё то бесценно важное, что делало их ближе, погрузив в густую пелену. Догадываясь, что творится сейчас с Юджи, ведь скорее всего на эмоциях он не захочет его слушать, Мегуми в смятении схватил тот самый пакет, который утром пытался передать другу, и с силой швырнул им прямо в розоволосого. Тот вздрогнул, но рефлекторно ухватил брошенное, подняв свой пустой взгляд в сторону брюнета. Мегуми, не отрываясь, просяще смотрел на него. Итадори неуверенно развернул пакет и увидел там свою пропавшую футболку, но от этого лучше не стало: сопоставив всё в единую картину, в голове зиждились самые ужасные догадки. Фушигуро, не проронив ни слова, тут же вышел в коридор. Разрываясь гневом, не на Мегуми — на себя самого, Юджи рывком выбежал за ним, оставив шумных товарищей развлекаться дальше. — Покажи спину! — выкрикнул он. — Ты делал это с Сукуной? Он заставил тебя? — Нет, не заставил… — Скажи, что это неправда… Пожалуйста… — Юджи умоляюще схватил его за руку. — Не держи это в себе, ты можешь всё мне рассказать… Теперь ему казалось, что недавний кошмар был не сном, но его настоящим воспоминанием. Это приводило в ужас, он боялся увидеть на коже Мегуми те жуткие следы, оставленные его… нет — когтями Сукуны. Мегуми не понимал, зачем это Юджи, но его нужно было как-то успокоить, и лучшим выходом сейчас было подчиниться и сделать так, как он просит. В смятении он задрал футболку, оголив бледную кожу нежно прорисованного рельефа поджарого живота, ритмично вздымающегося в учащённом дыхании загнанного накалившейся обстановкой парня.