«Для моей возлюбленной. От...».

— Коронация. Коронация! Коронация – будь оно неладно. Если следующая будет такой же, то я лучше «солью» свой финальный бой. Пусть другая дура мучается похмельем! Новоявленная королева проснулась в самом дурном расположении духа, чем когда-либо за всю свою жизнь. Проснулась и… пожалела об этом. В голове несчастной раздавался грохот церковных колоколов, разыгравшихся не на шутку, и она буквально раскалывалась на части. А в горле было сухо так, будто она съела целую пустынь песка, в которую испражнились миллионы стай обожравшихся кошек… в общем, бедняжка Рейна испытала в этот момент уйму ощущений и впечатлений, которые она некогда раньше не испытывала и вряд ли бы захотела испытать вновь. Королева, не без труда, встала со своего роскошного королевского ложа… а точнее кубарем свалилась с него на каменный пол, устеленный толстым слоем ковров и шкур, кое-как перебравшись через какой-то высокий, как ей показалось на тот момент, бугор. В желании утолить свою невероятно разбушевавшуюся жажду, она начала бегать глазами по комнате, пока её взор не остановился на большом глиняном кувшине, стоявшем на туалетном столике рядом с бронзовым тазиком, на секунду ослепившем её своим желтовато-красным сиянием. Рейна было поползла по направлению к кувшину на четвереньках, но человеческая гордость заставила её встать на ноги. Чем выше она поднималась от пола, тем меньше ей начинала нравиться сия идея. Королева проклинала и крыла самыми последними и браными словами всех, кого только вспомнила: включая тех, кто придумал турнир; изобрёл вино в целом и в частности того, кто приготовил то, что она пила; и даже досталось зодчему, который ухитрился построить такую шатавшуюся во все стороны комнату с настолько кривым полом, что она боялась с него соскользнуть. Проделав трудный путь от четвероного существа, до прямостоящего, Рейна, что есть силы, сжав голову руками, видимо, боясь, что она рассыплется по дороге, каким-то чудом доковыляла до туалетного столика. И залпом выглотала воду из кувшина, который по охвату был чуть шире, чем её талия, а по величине как раз с треть её роста. И только потом Рейна сообразила, что вода в кувшине была тёплой и предназначалась она для того, чтобы умылось её высочество. Удивившись этому, Рейна поставила кувшин обратно на столик, и её взгляд случайно упал на зеркала трельяжа. В разтроившимся отражении королева увидела себя – голой. Но она прекрасно помнила, что надевала какое-то платье перед коронацией. Какое? Не помнила. Помнила, что очень красивое, но какое? А ещё она не помнила, чтобы его снимала. Вдобавок ко всему Рейна заметила, что её пышная грудь, длинная шея и изящные плечи были покрыты синяками. Это не могли быть синяки, полученные ею в сражениях, ко времени коронации они зажили. Да и синяками эти отметины тяжело было назвать, потому что они были не синими, а бардовыми. Но всё же выглядели они очень знакомо для Рейны. Разум Рейны обратился за ответом к её же памяти, от чего голова девушки разболелась ещё больше. И тогда она вспомнила, что её младшая сестрёнка-«тигрица» Эрина, когда заигрывалась, начинала распускать руки: сжимала большие груди Рейны и восхищалась тем, какие они мягкие, нежные и, что они легко меняют форму под её ласками и тут же принимают прежнюю, как только она их отпускала. А потом принималась целовать и покусывать её шею и плечи, причём с таким рвением и страстью, что оставляла засосы на теле сестры – точно такие же отметины, как нынче нашла на себе Рейна. Эрина души не чаяла в Рейне, просто обожала ее, и обожание Эрины заходило слишком далеко. Она не просто любила Рейну, её любовь была на много больше, чем любовь между сёстрами. Она доходила до платонической страсти. Эрина желала заняться любовными утехами со своей старшей сестрой. И Рейну начали терзать смутные сомнения, что желания её младшей сестрёнки сбылись этой ночью. В панике она принялась дальше разглядывать своё тело, ища новые следы, и к своему сожалению нашла: несколько засосов было на животе, вокруг пупка; ещё несколько на её округлых ягодицах; пару на внутренней стороне бедра; и один она отыскала даже на коже под зарослями кудрявого руна в самом низу живота. Разум Рейны ещё раз обратился к памяти, дабы та разъяснила ему, что же собственно произошло этой ночью. Но память, открытым текстом, послала разум куда подальше, разве что только голова у девушки разболелась пуще прежнего. Как королева не пыталась вспомнить, но на промежутке между окончанием чтения присяги и клятв и первым выпитым ею бокалом вина её память заканчивается, дальше словно отрезало. Полная решимости разузнать, что всё же случилось минувшей ночью, королева начала искать ответы вне своей головы и, первым делом, бросила свой взгляд на кровать, с которой она недавно встала (то есть свалилась). И к её великому изумлению бугор, через который она недавно с таким трудом перебралась, оказалось тренированным, но при этом невероятно изящным и красивым телом длинноволосой, белокурой девушки, которая тихо и сладко посапывала. Рейна с опаской, на цыпочках, подошла к кровати с желанием взглянуть на лицо той девушки и в негодовании ахнула: — Эрина?! Рейна с силой вырвала из-под сестрёнки одеяло, да так, чтобы она свалилась на пол, а после повязала его вокруг груди. — Больно же. Ты что творишь, сестрёнка? – сонным, недовольным голосом простонала упавшая на пол девушка. — Это ты что натворила? – в негодовании закричала в ответ Рейна. – Воспользовалась тем, что я была одурманена вином и изнасиловала меня?! Ну что, ты удовлетворила свои похотливые желания? — Да-а-а!!! И не один раз, — со счастливым, но по-прежнему сонным, голосом проронила Эрина. – Но я ни кого не насиловала. Всё было с твоего полного на то разрешения. — С моего? – королева в изумлении ткнула в себя пальцем. — Да-а-а!!! – снова счастливо протянула младшая сестра. – Вы с ней так мило и страстно развлекались, когда я тебя нашла, сестрёнка, — Эрина приподнялась, села на колени и ткнула пальцем в ещё один «бугор» на кровати, который Рейна до этого в упор не замечала. – Мне стало жутко обидно, что твой первый (надеюсь) раз был с ней, а не со мной. А ты, увидев мою грустную мордашку, сжалилась надо мной и пригласила к вам присоединиться. Мне грех было не воспользоваться предложением, и как оказалось: третий не всегда лишний. Но Рейна уже не слушала последних слов своей младшей сестры. Она с остекленевшими от испуга глазами разглядывала «бугор», на который указала Эрина. Это было ещё одно женское тело, накрытое одеялом, из-под которого торчала копна длинных, растрепанных, ярко рыжих волос. Фигура этой девушки была куда пышней, чем у Рейны и выше. И королева как будто узнала её: — Кладетта, — сквозь зубы процедила новоиспеченная королева. Её ноги подкосились и она, ошарашенная, рухнула на колени. А потом с униженным, упавшим голосом добавила: – Согрешить со своими сёстрами, да ещё вдобавок до свадьбы. Какой позор. — А что, после свадьбы было бы лучше? – с ехидством спросила Эрина. И, не дождавшись ответа, продолжила: — Не волнуйся, это не Кладетта. Младшая сестра сунула руку под кровать и выудив от туда булаву, переливающуюся серебром, рукоятка которой, по самый шар с шипами, была расписана причудливым гномьим орнаментом, отдала её Рейне. Она приняла её и постепенно воспоминания начали всплывать в её голове и строиться в единую картину. *** На тихих весенних улочках, по которым недавно ходили только толпы вооруженных до зубов барышень, фактически не кого не было. Лишь местами собирались дети в группки и по-детски забавлялись, да домохозяйки ходили за продуктами, чтобы приготовить из них ужин для мужей и детей. А весь остальной люд сидел в своих мастерских и лавочках, и каждый занимался своим делом и ремеслом. Так и у городской мастерской огромной и сильной оружейницы Катлеи фактически не кого не было. Разве только её сын Лана озорничал со свое подругой Айри – довольно взрослая девушка в костюме горничной, но по тому, как весело она возилась с маленьким мальчиком, создавалось впечатление, что детство, по какой-то неведомой причине прошло мимо неё, и сейчас Айри пыталась его наверстать. Да гном Юмир в легком платьице с широкополой юбочкой, невысокая, как все гномы, и худенькая, как человеческая девочка. Она ждала своего клиента, который заказал у неё подарок для своей горячо любимой подруги и должен был вот-вот подойти. А вот и клиент – Рейна: пышнотелая, голубоглазая, коротко стриженая (но сохранившая длинные волосы на висках, которые она сплетала в косы) блондинка. Она ковыляла покрасневшая, с поникшей головой и сжавшись в комочек, словно побитая собачонка, потому что каждый встречный приветствовал её, низким поклоном, а её это очень смущало. — Пунктуальность – вежливость королей! – провозгласила гном, поприветствовав Рейну так же, низким поклоном. — И ты туда же, — жалостливо простонала в ответ Рейна. – Меня всё это выбивает из колеи. Я на сражения отправлялась с меньшей опаской, чем сейчас погулять на улицу. Признание блондинки вызвали в Юмир приступ неудержимого хохота, среди которого пробивались фразы в духе: «Привыкай, ты ж теперь королева у нас». Она смеялась так, что её заостренные ушки покраснели и засветились, словно два фонарика. И даже недовольно скуксившееся мина Рейны не могла её успокоить. — Ну, хватит ржать, — чуть не плача проронила Рейна. А потом попыталась отвлечь её от смеха вопросом: — Как там мой заказ поживает? Готов? Это помогло. Развесёлое настроение в миг слетело с лица гнома и на его место пришли гордость и чванливое самодовольство: — Естественно, ха-ха-ха! Я вложила в эту булаву всё моё гномье мастерство. — А я думала, что в «Эйвендель», — блондинка подёргала клинок, висевший у неё на поясе, — ты вложила всё своё гномье мастерство? — Во-первых: с тех пор моё мастерство возросло; во-вторых: на сей раз, мне помогал настоящий оружейник – Катлея, а не её сын-подмастерье; в-третьих, — Юмир в момент насупилась и скрестила на груди руки, — будешь много выступать, я в мановение ока найду на булаву покупателя. Тебе то я его на халяву делаю. — Молчу, молчу. — И правильно делаешь, — усмехнулась гном, а потом обратилась к игравшему неподалёку мальчику: — Лана, пойди, позови свою маму. И пусть она прихватит с собой наш маленький шедевр. — Хорошо, — откликнулся Лана и убежал в мастерскую, а через минуту он вернулся со своей матерью, которая принесла с собой чёрный свёрток. Она расплылась в нежной улыбке и, низко поклонившись, поприветствовала Рейну, чем снова вогнала её в краску. Потом поправила свои миниатюрные очки, съехавшие почти на самый кончик носа, развернула свёрток и вручила блондинке булаву, которую она выковала на пару с Юмир по просьбе Рейны. Рейна с радостью приняла это произведение оружейного искусства. Она взмахнула им пару раз в воздухе, чтобы опробовать и взвесить его. Красивая и лёгкая как пёрышко булава вызвала в ней бурю положительных эмоций. Она и не заметила, как из неё бурным потоком полились слова восторженной похвалы, которые вогнали в краску робкую и нерешительную Катлею и повысили самооценку и без того горделивой Юмир. — Это ещё что, — похваляясь, перебила Рейну гном, — знала бы ты, сколько времени и сил на закалку каждого шипа потратила Катлея, и знала бы ты, сколько времени и сил потратила я на их заточку – восхищалась бы ещё больше. — Спасибо, спасибо вам, — в неугомонном восхищении бубнила Рейна. – Это прекрасное оружие. Это будет восхитительный подарок. *** Тронный зал производил на новую королеву гнетущее впечатление. Огромное пустое пространство (с высокими овальными потолками, упирающимися на массивные серые колоны с полом, на котором в шахматном порядке были уложены чёрные и белые плиты) в котором и был только большой каменный трон королевы, да свитая пауками сеть в углах высоко, под самым потолком. Раньше оно было уставлено янтарными столбами, в которые были заточены враги предыдущей королевы. Но сейчас в зале не было даже их. Где-то, глубоко в душе, Рейна понимала, что теперь ей придётся много времени проводить в троном зале, и хотела побыстрей начать к нему привыкать, поэтому встречу с Расти, на которой она хотела вручить ей подарок, Рейна назначила именно здесь. — Вы звали меня, Ваше Величество?! – провозгласила своё появление высокая, пышная девушка с длинными растрёпанными рыжими волосами. — И ты туда же?! – засмущавшись, проронила будущая королева. – Вы все издеваетесь на до мной, что ли? — Нет, просто ты такая миленькая, когда смущаешься, — ответила Расти, слегка дотронувшись до её лица. – И всем хочется на тебя такую посмотреть. От её прикосновений блондинка засмущалась ещё больше. Она трепетно и неуверенно заглянула в аметистовые глаза подруги, и её сердце забилось с бешеным ритмом. Рейна уже давно определилась кто для неё Расти и что она для неё значит. В её воображение уже начали рисоваться сцены того, как соприкасаются её губы с губами любимой подруги; того как Расти прижимает её к одной из колон и сильные руки подруги снимают с нёе броню и начинают ласкать её тело… Рейна и не заметила как её щёки буквально заполыхали румянцем, но, кажется, в этот момент она немного начала понимать странное поведение своей младшей сестры. — Что с тобой? У тебя жар? – забеспокоившись о подруге, спросила Расти. Рейна буквально отпрыгнула от подруги на несколько шагов назад и схватилась за щёки. Они были на столько разгорячены, что, казалось, вот-вот обожгут ей пальцы. Будущая королева вдарилась в тихую панику и со словами: «Ни чего, со мной всё в порядке» нырнула за спинку трона. Немного отдышавшись и придя в чувства, она вышла из своего «укрытия» с булавой-подарком в руках и увидела перед собой ошарашенное лицо подруги. Но Рейна свалила это на удивление от сюрприза и со счастливой улыбкой протянула булаву Расти. Девушка, с радостью ребёнка, получившего долгожданную игрушку, приняла подарок и тут же принялась размахивать им из стороны, в сторону восторгаясь тем, как красива её новая булава, легка, тем как удобно ложится в руку её рукоятка и многим другим… — А вот тут есть гравировка, — остановила её Рейна и показала одну из сторон квадратной рукоятки, на которой были высечены руны, которые Расти не смогла прочесть. – Это по гномьи, — пояснила Рейна, — и это значит: «Для моей лучшей подруги. От Рейны». — Это так мило. Спасибо, — со слезами радости на глазах сказала Расти и заключила Рейну в объятия. Блондинка впервые увидела свою подругу такой женственной. Это её немного удивило, но она тоже сжала её в объятиях. «Для моей возлюбленной. От Рейны» — произнесла королева в уме истинный смысл тех рун, который она захотела скрыть от подруги, боясь её отрицательной реакции. Она прекрасно помнила выпученные от удивления глаза Юмир и её отвисшую челюсть, когда она обратилась к ней с личной просьбой выгравировать эту надпись. Скрепя сердцем и со словами: «Странные вы, люди. Нам, гномам, вас ни когда не понять» мастер «Стальной артели» согласись. — Значит, ты действительно решила уходить? – спросила Рейна, когда девушки отпустили друг друга из объятий. — Да, — ответила ей подруга, — мне нужно идти. Хотела бы остаться, но надо идти. Кто, кроме меня позаботится о сиротах? Да и турнир я напрочь продула. Так что меня здесь больше ничего не держит. — А я? — Что «я»? – не задумавшись буркнула Расти, затыкая булаву за пояс. — Не ужели я не причина остаться? – с дрожащим от волнения голосом говорила Рейна. – Не ужели я не смогу тебя удержать?.. — А зачем? — словно отрезав, спросила её подруга. – Ты теперь королева – самая сильная из женщин королевства, знаешь ли. Думаю теперь тебе моё покровительство и помощь не нужны. А ведь в этом мире есть те, кто нуждается в моей помощи. Так что извини, но после церемонии коронации я тебя покину. Последние слова Расти, словно обухом по голове, ударили Рейну. Её голова закружилась, а ноги пошатнулись, но она удержала равновесие. Она хотела начать длинную речь о силе дружбы и любви, о том как сильно ей нужна Расти… но её моментально перебили, дав понять что всё это не к чему. И теперь она в панике бегала глазами по всему тронному залу, ища зацепку, словно утопающий, ищущий хотя бы маленькую соломинку, способную его спасти, и сама не заметила, как начала бормотать мысли в слух: — Подкупить её подарком не получилось. Уговоры она слушать явно не станет, слишком она упрямая. Но что же делать? Она ведь воровка? И я могу посадить её в темницу за это? Я ведь это могу? Я же – королева, конечно могу. Пусть и насильно, но она будет рядом со мной, будет всегда моя… — Что с тобой, Рейна? – Расти схватила блондинку за плечи, и несколько раз тряханула, чтобы привести в чувства.— Что с тобой? Ты меня пугаешь. И в этот момент девушка увидела голубые глаза Рейны полные слёз, отчаянья и любви. Блондинка машинально обвивалась руками вокруг шеи своей более высокой подруги и, потянувшись губами к её губам, прошептала: — Ничего. Просто я больна… неизлечимо больна любовью к тебе. Неожиданное признание ошеломило Расти и ввело в небольшой ступор, что позволило Рейне без какого-либо сопротивления закончить задуманное. Она прикоснулась губами к губам подруги и нежно поцеловала их. Ей тут же захотелось большего: Рейна попыталась языком раздвинуть губы любимой и проникнуть ей в рот, но Расти не позволила ей этого, оттолкнув от себя и Рейна, попятившись назад, упала на свой трон. — Ненормальная! – с гневом сорвалось с губ Расти и она, вытерев губы, убежала из зала. — Прошу, не уходи, Расти. Я дам тебе всё, что ты захочешь, я сделаю для тебя всё, что ты пожелаешь, — в отчаянии крикнула ей в след Рейна, но её любимая уже убежала и её последние слова не были ею услышаны. Силы покинули Рейну. Она сидела на троне поникнув, её тело было, словно ватным и не хотело слушаться и из её глаз ручьем лились слёзы. – Я же люблю тебя, понимаешь? Я выиграла турнир только ради тебя, – полушёпотом добавила она. *** Служанки надели на безвольное тело королевы длинное розовое платье украшенное жемчугом. Церемониймейстеры подвели её к трибуне, на которой лежало святое писание, и она прочитала вызубренные тексты присяги и клятвы. Королеву отвели в, красиво оформленный со столами, ломившимися от яств и подарков, зал для торжеств, где каждый из приглашенных гостей низко кланялся ей и поздравлял. Её тело, надев на лицо притворную улыбку, кланялось в ответ. Но это было только тело Рейны, её душа находилась где-то далеко и не хотела возвращаться. Всё что происходило вокруг неё, ей было просто не интересно. Потом наступило время танцев. Рейны сразу же окружили дюжина молодых, красивых мужчин – потенциальных женихов. Каждый из них пытался снискать её расположение, но Рейна даже не видела их лиц – на столько они были ей безразличны. Королева даже хотела отказать им всем, но один их церемониймейстеров шепнул ей на ухо, что она обязана принять приглашение одного из них, иначе это будет невежливо. Подчиняясь законам вежливости, Рейна взяла первую же попавшуюся руку. Но внезапно чья-то наглая рука схватила её за запястье и буквально силой выволокла из окружения мужчин. Но на всеобщее негодование «наглец» ответил: — Её Величество подарила свой первый танец мне ещё задолго до коронации. Ошеломленная такой наглостью, королева гневно взглянула на лицо «наглеца» и увидела счастливое улыбающееся лицо Расти – своей возлюбленной. Радость королевы не знала границ, это по истине был для неё самый лучший подарок за этот вечер, а может даже за всю жизнь. Рейна бросилась на шею своей любимой и расцеловала её, не боясь чужих глаз и людской молвы. Она весь оставшийся вечер танцевала, пила и веселилась рядом с Расти, не желая видеть рядом с собой ни кого другого. Под конец вечера, когда гости уже начали, было, расходится, а Рейна уже еле стояла на ногах от пьяного дурмана, Расти отвела её на балкон и, прижав спиной к стене, поцеловала её, вложив в этот поцелую всю свою страсть. Этот поцелуй окончательно опьянил Рейну, и она уже не могла стоять и повисла на руках и шее любимой. — Помнится, ты говорила, что отдашь мне всё, что я захочу? – ехидно прошептала ей на ушко Расти. Сердце королевы забилось в волнении. Она представить не могла, что потребует у неё любимая, но готова была выполнить любое её желание, и кивком подтвердила это. — Подари мне свою девственность, — ласково продолжила Расти. — Это то, что я сама мечтала тебе подарить, — радостно ответила королева. — Тогда, пойдём к тебе в спальню, — подхватив Рейну на руки, сказала ей любимая… *** «И как я вообще ухитрилась всё это забыть? – с укором спросила сама себя Рейна. – Как? Как? Пить надо меньше…». Ход мыслей девушки прервался, когда она увидела на плотно перемотанной кожей части рукоятки следы крови. В недоумении она спросила у Эрины: — Что это кровь? — Это твоя девственность, — Рейна услышала шёпот прямо над ухом и в испуге отскочила в другой край комнаты. – Кровь девственницы, пролитая её во время своего первого оргазма, самый сильный защитный амулет. Прошлая булава была окроплена моей кровью. — Р-Расти?! Т-ты ч-чего меня пугаешь? – в испуге протянула королева, но тут же её испуг сменился на гнев. – Т-ты совсем сдурела? На кой чёрт ты в меня это засунула? – задавая вопрос за вопросом, девушка трясла булавой, а когда она сообразила каков размер рукоятки. То гнев снова сменился на испуг. – Ты в меня эту здоровенную оглоблю засунула? — Не волнуйся, я аккуратно и нежно, — хихикнув, стала оправдываться Расти. – Да и судя по тому, как ты сладко стонала вчера, больно особо тебе не было. К тому же ты мне обещала подарить свою девственность, так что не жалуйся. Булава выпала из руки королевы, а по её щекам снова побежали слёзы. — Значит, тебе моя девственность нужна была ради амулета? А я, дура, подумала… видимо я действительно дура. — Эрина, оставь нас одних, пожалуйста, — Расти обратилась к блондинке, которая с любопытством смотрела то на одну девушку, то на другую. Усмехнувшись, она повиновалась. Эрина собрала по комнате детали своего скромного туалета, оделась и вышла. – Ты совсем как ребёнок, чуть что сразу в слёзы. Расти спустилась с кровати и подползла к плачущей Рейне. Она ласково обняла её и прижала к себе. Рейна тоже в ответ обняла её и ещё громче зарыдала, уткнувшись лицом ей в плечо. Две голые девушки просидели так на полу, обнимая друг друга, какое-то время, пока Рейна не успокоилась. Потом Расти помогла Рейне встать и усадила её на кровать. Потом она опустилась на колени подле неё и, взяв Рейну за руки, глядя в её красивые глаза, начала: — Прости, что я убежала тогда из тронного зала. Я испугалась. Запаниковала. Стыдно признаться, но я запаниковала. Я не знала, как растолковать твои признания. Мне казалось, что это просто издёвка. Да и как одна девушка может полюбить другую девушку? Это ненормально, по крайней мере, странно. Мне нужно было время, чтобы всё обдумать и осознать. Выбежав из дворца, я без толку бродила по городу, пока случайно не нарвалась на Юмир. Не пугайся, молчи, — Расти прикрыла рот подруги ладонью, предугадывая её реакцию. Её искрений взгляд заставил Рейну повиноваться. – Она прочитала мне то, что на самом деле выгравировано на рукоятке: «Для моей возлюбленной. От Рейны». Я тогда поняла, зачем ты мне солгала. Мне стало понятно, что ты тоже боишься этого не меньше чем я, тоже понимаешь, что это странно. Где-то глубоко в душе я понимала, что испытываю к тебе те же чувства. Но не решалась признаться в этом даже самой себе. Тогда я поняла, что глупо сдерживать себя, глупо пытаться скрыть эти чувства от себя и тем более от той, кого люблю. И теперь я здесь и говорю тебе это: я люблю тебя Рейна, примешь ли теперь ты мою любовь? — Да! – радостно ответила королева и снова заключила любимую в объятья, страстно поцеловав её. Но не смотря на всё это Расти всё же уехала, сказав что ей всё же надо навестить свой сиротский приют. Но она обещала вернуться не позже чем через месяц. Это был самый долгий и мучительный месяц в жизни королевы Рейны. Она металась по своему дворцу, томимая ожиданием, не находя себе места. А как только ей сообщили о прибытии долгожданной гости, она сломя голову побежала ей на встречу и в слезах бросилась возлюбленной Расти на шею. Но это уже были слёзы радости и счастья. КОНЕЦ!