Под оболочкой обмана

Искры сверкающими снопами взлетали в ночное небо, тут же растворяясь в холодном воздухе. Раббер, изредка покачиваясь, сидел в позе лотоса на разложенном прямо на песке спальном мешке и задумчиво смотрел на огонь. Это и костром назвать было сложно, ведь обжигающие языки пламени вились в воздухе, иногда будто облизывая песок. И никакого намёка на дрова или на крайний случай хворост. Абдул не соврал, огонь действительно подчинялся ему, по мановению тёмных, мозолистых пальцев складываясь в немыслимые фигуры и узоры. Араб будто ткал в воздухе полотно из огненных нитей. Да так искусно, что аж дух перехватывало. Внезапно у Раббера возникла одна мысль. Он бросил быстрый взгляд в сторону задумчивого Абдула и подсел ближе к нему. — Абдул-сан, позволите? Мужчина повернул голову и кивнул, добродушно улыбаясь пухлыми губами. — Конечно, ты хотел о чем-то поговорить? — Можно сказать и так. Кстати, а где Польнарефф? Мохаммед вновь улыбнулся и многозначительно скосил глаза себе за бок. Чуть привстав, Какёин увидел француза, мирно храпящего у араба под боком. Причём роба, накинутая на его плече показалась Рабберу смутно знакомой. Губы непроизвольно дёрнулись вверх. — Так о чем ты хотел потолковать, Какеин? — Абдул-сан, вам страшно? Араб недоуменно поднял бровь — Ты о чем? — Не делайте вид, что не понимаете. Мы с каждым днём все ближе к Дио, и пусть все остальные пытаются это скрыть, но я буквально чувствую, насколько им страшно. Хуже всех наверное Польнареффу, ему от этого ублюдка досталось больше всех. Ну а вам, Абдул-сан разве не страшно? От страха перед врагом ведь способны спасти только две вещи: это полная уверенность в своих силах и цель, не дающая свернуть с пути или убежать. Я могу понять Джотаро и мистера Джостара. Пусть Стар Платинум и сильнейший из наших стендов, но думаю именно спасение дорого человека это то, что придаёт им уверенности в битвах. Это их путеводная звезда, не дающая опустить голову и разжать кулаков. Польнарефф тоже преследует чёткий мотив. Он хочет мести как и я. Мы оба не боимся умереть зная, что пошли против Дио и его шестёрок. Ну а вы, Абдул? Я тоже хочу знать, почему вы пошли с нами. Помнится, Джотаро тоже задавал мне этот вопрос, но я не ответил, сказав что ему не дано понять этого. На самом деле меня оттолкнула небрежность и высокомерие, с которыми он это спрашивал. Будто хотел просто для галочки узнать, что же было в голове у человека, который несколько недель рисковал ради него жизнью. Но сейчас я вкладываю всё своё уважение в этот вопрос. Мне действительно важно знать. Мохаммед хмыкнул и поправил массивное ожерелье на шее. — Хорошо, я постараюсь объяснить тебе. Видишь-ли, каждый человек живёт ради чего-то. Ради семьи, богатства или каких-то других целей. Люди живут чтобы оберегать и любить близких, чтобы копить деньги и получать власть. Я же не преследую ничего из этого. У меня нет семьи, различные блага никогда не интересовали меня, всё чего я хотел– помогать людям. Я чувствую моральное удовлетворение, когда помогаю тем, чья душа отчаянно просит помощи. Возможно по ним и не скажешь, но Джотаро и его дедушка тоже боятся встретиться с Дио лицом к лицу. Ты прав, на мою судьбу он никак не повлиял. Дио не убивал моих родных, не сжигал мой дом и не забирал мой разум при помощи паразита. Так почему же я хочу убить его? Знаешь, Какёин, тебе как и Джотаро сложно будет понять ход моих мыслей. Видишь ли, я аскет. Я тот человек, который ценит самые кажется незначительные вещи. Это такие мелочи по типу комка земли из родного дома, или пуговица подаренная почившей матушкой. Всё то, над чем другие посмеются. Но я полон решимости отдать за это жизнь. Как я уже сказал, я не вижу для себя цели. Я просто живу, помогая людям видеть и разбираться в своей грядущей судьбе. Но жизнь не имеющая цели, также не имеет и цены для своего владельца. Так я думал, пока однажды не встретил в Каире мистера Джостара. Это человек просто из скуки пришёл ко мне, заплатил сверх меры и попросил сделать расклад. А когда я закончил, он даже не взглянул на результат и предложил мне поехать с ним в путешествие. Не скажу точно, что я разглядел в его картах, сейчас уже и не вспомнить, но я точно могу сказать, что его судьба поразила меня настолько, что я без раздумий согласился поехать с ним. Лишь бы увидеть все своими глазами. Араб замолчал, переводя глаза на вьющиеся в воздухе языки пламени. Оно отражалось в его зрачках, играясь в тёмных радужках яркими бликами. Какёин кивнул и улыбнулся. Как прозаично.