Cry for help.

Ойкаве нужна помощь. Ивайзуми это прекрасно понимал. Еще в детстве понимал, когда у того что-то не получалось и он сразу расстраивался. Нет, он не плакал, но это было еще хуже. В нем будто бы шла холодная война, которая в итоге заканчивалась тем, что он выстраивал вокруг себя высокие стены и никого не подпускал. Даже Ивайзуми. И все хорошо, если бы это осталось в детстве. Но с каждым годом он все больше уходил в себя и закрывался изнутри. На замок. А ключ выкинул куда-то.. Туда. В далекие воспоминания, где найти его может только сам Ойкава, но, чтоб тебя, он этого не делает. Даже не пытается. — Ты в порядке? — Спрашивает Ивайзуми, когда готовит обед. И он знает, что нет, ни черта не в порядке, но ты просто не можешь не спросить этого. — Да. В полном. — Ложь, да причём такая, что ты её и за сотню километров отсюда почувствуешь. — Что случилось? — Он вздыхает и оглядывается на него. — Ива-чан, я же сказал, я в полном порядке. Не беспокойся, — Ойкава выдавливает из себя улыбку, да такую мрачную, что от нее повесится хочется. — Дурокава, ты не в порядке. — Ну тогда поцелуй, и буду. — Ойкава, — резче повторяет он, — мы с тобой дружим с самого детства, и встречаемся вот уже как, мать твою, два года. Ты правда думаешь, что я не замечаю, как ухудшается твое состояние? — Ухудшается? Куда ещё хуже? — Он издает нервный смешок и облокачивается на стол, зарываясь руками в волосы, — я не могу играть в волейбол из-за травмы колена, а сегодня меня уволили с подработки. С подработки, Ива-чан. — И? Ты так убиваешься из-за этой фигни? Просто забей, найдёшь новую. — Он закатывает глаза и ставит тарелки с онигири на стол. — Нет, ладно, давай есть. — Вот этот переломный момент. Момент, когда тебе была нужна поддержка от самого близкого человека, но ты её не получил. Все эти маленькие, незначительные моменты накапливаются со временем, и впоследствии наступает предел, когда ты устал справляться. Он молча дожевывает и благодарит за еду, быстро уходя в ванную. Ивайзуми провожает его взглядом и вздыхает. В их отношениях далеко не все идеально. Очень далеко. И он даже не знает, наладится ли все. Если в старшей школе, Хаджиме ещё как-то мог ему помочь, то сейчас, Ойкава слишком подавлен. У него самого слишком много проблем, чтобы еще и решать чужие, он старается не вылететь из университета и много тренироваться, чтобы поддерживать форму. У Ивайзуми просто нет времени на детские проблемы Ойкавы. Ох, знал бы он, что они далеко не детские. И это не просто проблемы — это целая катастрофа, с которой, ему приходится справляться одному. Справляться... Сильно сказано, скорее выживать. Но что, если он не справляется? Что, если он не хочет справляться? Что, если ему все надоело? Вся эта... Катастрофа, под названием жизнь. *** — Я хочу покончить жизнь самоубийством. — Говорит как-то вечером Ойкава, Ивайзуми давится своим напитком. — Ты... Дуракава, что ты такое несёшь?! — Он смотрит ему прямо в глаза, и видит там... Грусть? Нет, скорее, отчаяние... Принятие... — Ива-чан, я... Я просто хочу, что бы это закончилось... — Он всхлипывает, его руки дрожат, а голос надрывается. — Почему? У нас же.. У нас... — Но он не может заставить себя сказать, что у них все хорошо, ведь прекрасно понимает, это не так. — У нас все не так плохо. — В том то и дело. У нас никак, у меня никак. Я правда люблю тебя, хочу любить.. Но мне сложно. Я не справляюсь. Все эти мелкие проблемы... Они для меня не мелкие... Я просто.. — Нет, не продолжай. Если хочешь расстаться, так и скажи, не надо.. Вот этого. — Он жестикулирует руками, эта ситуация уже начинает бесить. Ойкава всегда преувеличивает. — Что? Боже, Хадж- — Извини, я опаздываю на важную встречу, — Он выходит в коридор, одевается и просто уходит. Это они типо сейчас расстались? У Ойкавы начинается истерический смех. О боже, он действительно сказал любимому, поправочка, бывшему любимому человеку о том, что хочет, блять, убить себя, а тот... Просто ушёл? Ладно... Его жизнь еще хуже, чем он думал. Теперь ему точно надоело выживать в этом гребаном мире. Что лучше, перерезать вены или спрыгнуть с крыши? Второе, наверное, быстрее, но первое красивее. Тоору тоже красивый, и он не хочет, что бы его лицо отдирали... Ужас какой... От асфальта. Он выбирает первый вариант. Ойкава набирает холодную ванну, закидывают туда пару белых лепестков роз, подаренных им самим же, как романтично, увы и ах. Включает песню, которую раньше слушал с Ивайзуми, когда они были детьми, снимает с себя одежду и ложится в ванну.. Неужели он правда решился? Где же принц на белом коне, который зайдет сюда и скажет, что в жизни есть смысл, что у него есть будущее, что он кому-то нужен, Ойкава ведь правда ждет. Где?... Таких не существует. Ойкава не борец. Он нуждается в помощи, как и любой из нас. Он достоин, чтобы ему помогли. Смерть необратима, трагична, красива... И для Тоору — она свободна. Возможно, Ивайзуми придет вечером, извинится в пустоту квартиры, а когда не получит ответа — уйдет, так и не узнав, что в ванне, в которой они когда-то страстно целовались и строили совместные планы на будущее, находится мертвое бледное тело человека, которого, он вроде как, любил. Через месяц Ивайзуми придет письмо с просьбой прийти на похороны.

самоубийство — бороться с дрянью, самоубийство — мириться с ними, невыносимо, когда бездарен, когда талантлив — невыносимей. (Андрей Вознесенский, Монолог Мерлин Монро)