Белым снегом поутру

      Густой туман окутал местность, разноцветные всполохи прорезали дымку, складываясь в новые образы. Пара ярких бликов, и морок рассеялся, словно его сдуло ураганным ветром. Мэй нахмурила брови и протяжно выдохнула. Тяжёлые облака продолжали неторопливо плыть над заснеженным обрывом.       — Ты слишком напряжена, — в голосе Такао не слышалось недовольства, он оставался так же холоден и спокоен, как и всегда. — Не пытайся охватить всё сразу. Позволь магии вести себя, шаг за шагом продвигаясь вперёд.       Мэй коротко кивнула, глубокий вздох наполнил лёгкие. Она подняла руку, готовясь сложить пальцы в нужном жесте, но застыла на месте.       — В чём дело, Мэй?       — Просто я не совсем понимаю, Такао, — Мэй опустила руку, рукав кимоно скрыл кисть, согревая кожу от зимнего холода. — Какой смысл в столь обширных иллюзиях? Они неимоверно затратны и требуют долгой концентрации. Намного проще обмануть врага чем-то определённым и направленным.       — Да, ты права. Чтобы обмануть нескольких врагов, хватит и того, что ты и так знаешь, но что, если их десятки или это какой-нибудь сильный ёкай? Меняя окружающий мир по своему усмотрению, ты делаешь всех живых существ в зоне поражения полностью зависимыми от тебя, — морозный порыв ветра растрепал белые волосы, Такао сложил руки на груди, спрятав их в широких рукавах. — Погружаешь в мир, существующий по твоим правилам, полностью захватываешь разум, превращая ложь в реальность, — высшее искусство кицунэ, недостижимое ни для кого другого. Если сможешь освоить его, то ты превратишься в серьёзную угрозу для своих недругов, а создание иллюзий станет так же просто и интуитивно, как дыхание.       — Я поняла, — Мэй легко поклонилась. — Позволь продолжить занятие.       Такао сдержано кивнул, Мэй вновь вытянула руку, от магической энергии закололо в пальцах. Ближайшие предметы исказились, а вид окружающих гор стал размытым и нечётким. Начал вырисовываться новый пейзаж… который тут же развеялся. Мэй прижала руку к груди, глотая ртом воздух. Она сомкнула губы и выпрямила спину. Кицунэ или нет, гейша всегда должна выглядеть свежо и неотразимо.       — Ты опять пытаешься воздействовать на всё вокруг, Мэй. Забудь о том, что вдали, — Мэй перевела взгляд на колдуна. Такао стоял всё на том же месте, такой же неприступный и неизменный, как окружающие горы. — Сосредоточься на вещах в непосредственной близости от тебя. В первую очередь ты должна воздействовать на разум. Заставь ощутить, почувствовать, коснуться. А то, что уходит к горизонту, не меняй — нарисуй картину, обмани чужие глаза.       Мэй кивнула. Взгляд задумчиво проскользили по пушистым сугробам, а затем устремился вперёд, далеко за пределы обрыва.       Тыльной стороны прохладной руки коснулась тёплая ладонь. Мэй вздрогнула и перевела взгляд: перед ней стоял Такао.       — Я помогу тебе направить энергию, — он нисколько не изменился в лице, взгляд оставался твёрдым и непроницаемым. — Готова?       — Да.       Такао обхватил её вторую ладонь, пальцы крепко сжались. Мэй закрыла глаза, сосредоточившись на ощущениях. Руки обвило тепло, кожу покалывало приятными электрическими иголочками. Воздух потяжелел от магии. Энергия Такао проникла в тело, переплетаясь с её. Поток волшебства стал единым целым, что было невозможно определить, где начинается он и кончается она. Мэй почувствовала, что щёки начинают сильно гореть. Она шумно выдохнула и мысленно приказала себе не отвлекаться.       Его магия повела за собой, нежно, аккуратно, но настойчиво подталкивая вперёд. Она, словно маленькая девочка, шла к неизвестности, такой пугающей, запретной, но чарующей. Завеса тайны и страха попряталась по тёмным углам, Мэй смело шагнула навстречу новому и неведомому миру.       Пушистые ресницы вздрогнули, Мэй открыла глаза, чётко представляя картину перед собой. Пространство исказилось, фиолетовый туман заполнил воздух — на свет рождалась новая реальность.       Мэй быстро заморгала, привыкая к ярким, насыщенным краскам. Под ногами покачивались цветы, горные хребты покрывала зелень, деревья за пределами обрыва довольно шелестели сочной листвой. До слуха доносилось, как стремительно шумел водопад. Пухленькие облачка торопливо бежали по синему небу, яркое солнце весело улыбалось магам. Подул ветер — тёплый поток воздуха огладил щёки, нос защекотал свежий весенний запах.       — Хорошо, — на губах Такао появилась улыбка. Он отпустил девушку и позволил рукавам кимоно скрыть кисти. С длинных пальцев сорвались капли крови. — Прекрасная работа, Мэй.       — Это ещё не всё, — в глазах Мэй отразились по-лисьи хитрые искорки.       Над их головами пронеслись нежно-розовые лепестки, воздух заполнил сладкий цветочный аромат. Такао повернул голову: рядом раскинуло ветви прекрасное дерево сакуры. Лепестки изящно кружились в воздухе, розовый ковёр стремительно уничтожал зелёные клочки земли, а запах цветов с каждой секундой одурманивал всё больше и больше.       Пара замерла, наслаждаясь внезапным приходом весны, глаза застыли на пышных соцветиях. Один из лепестков чарующе закружился и щёлкнул колдуна по носу. Такао сморщил нос, удивлённо хлопая глазами. Мэй закрыла лицо рукавом, пряча озорную улыбку, правда, у глаз образовались морщинки, выдавая весёлое настроение.       — Что ж, достаточно. Можешь развеять иллюзию.       Мэй взмахнула рукой, в воздухе пошла лёгкая рябь. Весенний пейзаж исчез, зима вновь заняла своё законное место. Мэй почувствовала лёгкую слабость и тяжесть в теле.       — Закончим на сегодня? Или ты ещё можешь продолжить занятия? — Такао ожидающе уставился на Мэй.       Кицунэ повела плечами, прислушиваясь к ощущениям. Иллюзия отняла немало сил, но в теле ещё циркулировала энергия, а усталость отступила куда-то в тень.       — Я готова продолжить занятия, Такао, — Мэй изящным движением руки заправила непослушную прядь. — Чем мы будем заниматься дальше?       — Как насчёт тренировочного боя?       Мэй слегка разомкнула губы, ресницы удивлённо взмахивали: предложение было слишком неожиданным.       Уголки губ Такао приподнялись, сложившись в хитрую улыбку, и он произнёс:       — Знаю, мы редко соревнуемся, поэтому для большей мотивации победителю достанется награда на его усмотрение. Что скажешь, Мэй?       — Я выложусь на полную, Такао, — ответила Мэй, очаровательно улыбаясь.       Колдун и кицунэ сошлись в магическом бою. Ранняя иллюзия отняла силы у них обоих, поэтому по запасам энергии они в каком-то смысле были на равных. Такао обладал обширными магическими приёмами, но Мэй не собиралась так просто уступать ему. За последний год она уже неплохо освоилась с лисьими силами и использовала весь доступный арсенал с небывалой изобретательностью.       Спустя минуты бой закончился, впрочем, результат не вызвал удивления: Мэй проиграла.       Восстановив дыхание, она парой невесомых движений пригладила волосы и в изящном жесте сложила руки на животе.       — Чего ты хочешь в награду, Такао?       Вместо ответа он двинулся к Мэй, снег тихо скрипел под ногами.       Такао остановился непозволительно близко. Мэй спокойно стояла на месте, взгляд с интересом переместился на лицо мужчины. Такао поднял руку, пальцы нежно провели по её щеке. Мэй порывисто выдохнула, сердце пропустило удар.       — Ты и сама знаешь, — его тихий голос околдовывал, завораживал.       Такао приблизился. Мэй прикрыла глаза и потянулась навстречу. Лёгкий поцелуй, мгновенно переросший в длительное касание губ. Они нежно и неторопливо целовали друг друга, наслаждаясь каждым прикосновением. Тепло одурманивало, а на фоне зимней стужи казалось, что кожа просто пылала.       Такао положил руки ей на талию и уверенно притянул к себе. Он настойчиво подмял её губы, углубляя поцелуй. Мэй довольно промычала. Она расположила руки на его груди, полностью отдавшись моменту.       Он аккуратно провёл пальцами вдоль её позвоночника, вслед его движению по спине побежали приятные мурашки. Сердце колотилось как бешенное, а разум окутал хмельной туман. Мэй оторвалась от его губ и с нежностью во взгляде посмотрела в глаза. Он очарованно разглядывал её лицо. Мэй вновь припала к его губам, поцелуй стал более пылкий, неудержимый. Они наслаждались теплом тел друг друга, купались в нежности и страсти. Поцелуи и лёгкие касания рук зачаровывали сильнее, чем любая магия.       Такао поглаживал её лицо, Мэй провела рукой по его шее, очертила ключицу и прижала кисть к груди. Сильное сердце ударило в ладонь. Стук ровный и одновременно беспокойный, а главное — живой. Слишком живой.       — В чём дело, Мэй? — отстранившись, спросил Такао. Пальцы нежно вытерли тонкие дорожки от слёз.       — Ты и сам знаешь, — Мэй грустно улыбнулась и мягко коснулась его щеки. Фигура Такао начала расплываться, а затем резко исчезла в клубах белого дыма. Морок рассеялся. Мэй тихо всхлипнула и безжизненным голосом произнесла: — Потому что тебя уже давно нет в живых. Мэй сделала пару глубоких вздохов и подошла к краю обрыва. Взгляд затерялся среди гор и глубокой, беспросветной пропасти. Кисть левой руки обхватила правую за запястье, пальцы нащупали шероховатость на внутренней части руки. Мэй, не глядя, очертила витиеватый древний магический символ, с каждым движением всё глубже погружаясь в воспоминания. Взор застлали образы и события, ознаменовавшие день его смерти. Она закрыла глаза, картина той злополучной ночи чётко проступила на веках.       Они не ожидали нападения. Думали, что всё кончилось, что рэйки повержен, и Мэй более ничего не угрожает. Но они ошибались. Да, враг побеждён, но никто не говорил, что ему на смену не придёт кто-то другой, кто-то более сильный.       Такао и Мэй израсходовали весь запас магии. Обессиленные, еле стоящие на ногах под насмешливым взглядом монстра. Ёкай ехидно ухмыльнулся и, выставив омерзительные клыки, набросился на девушку. Мэй уже готовилась к смерти, как Такао закрыл её собой. Монстр распорол ему живот, одежду цвета ночного льда пропитала кровь. Жизнь быстро ускользала из тела, но даже тогда он не сдавался. Собрав последние крупицы магии, багровую энергию льющуюся из тела, он уничтожил ёкая, раз и навсегда обезопасив свою возлюбленную.       Лишившись последних сил, он рухнул на землю. Мэй крепко обнимала его, плакала, умоляла не покидать её, клялась в любви, но судьба была безжалостна. Она лишь позволила сорваться с побледневших губ тихому шёпоту и коснуться запястья девушки холодными пальцами. Его последние слова навсегда въелись в память вместе с символом, опалившим кожу. Слова, что надолго поселили в сердце боль. Боль и надежду.       Мэй прижала руку к груди и сжала зубы. Сердце словно рвало на части. Из горла вырвался болезненный рык. Лёгкая дымка окутала фигуру. Волосы побелели, на голове появилась пара жемчужных лисьих ушей, а из-под кимоно выглядывало три пушистых хвоста. Кицунэ уже давно научилась контролировать свою животную сущность и редко когда теряла контроль. Но если это всё же случалось, то к девичьей фигуре добавлялись лисьи уши и хвосты, каждый из которых отмерял прожитое столетие. Если бы не они, то Мэй давно бы забыла, сколько лет она уже живёт на свете, ведь забыться — проще всего.       Лисье ухо дёрнулось, уловив шорох. Кончик одного из хвостов еле заметно взмахнул — летящий снежок охватило пламя. Капли воды продавили в сугробе ямки, так и не достигнув цели.       — И как это понимать, Одори? — не оборачиваясь, холодным тоном произнесла Мэй.       — Хи-хих, всё-таки заметила, милая лисичка, — раздался за спиной голос ёкая.       Мэй сделала глубокий вздох и повернулась. Её лицо было непроницаемым, а лёгкий морок скрыл все следы грусти. Мэй вопросительно изогнула бровь и оглядела подругу: Сино-Одори была одета в фиолетово-розовый горнолыжный костюм, в волосах поблескивал неизменный гребень с серебряным пауком.       — Всё-таки решила покататься на лыжах?       — Да. Раз люди обустроили это место для отдыха и развлечений, будет глупо упускать такую возможность, — Сино-Одори оглядела кицунэ с головы до ног. — Мэй, я, конечно, сама не прочь погулять в своём истинном обличье, но неподалеку постоянно шастают туристы. Тебя легко могут увидеть.       — Даже если и увидят, то что? Решат, что гуляющая по холмам кицунэ одна из особенностей местной гостиницы. Отделаюсь парой фотографий и всё. Никто не будет проверять насколько мои хвосты настоящие.       — Ха, люди совсем потеряли страх, — Сино-Одори изогнула губы в жуткой улыбке, очень странно выглядящей на милом женском личике. — Понастроили огромные города, согнали ёкаев из привычного места обитания. Многие ушли в совсем дикие земли, но многие смешались с людьми. Хех, людей столько развелось, что никто не замечает, когда кто-то из них внезапно пропадает…       «Огромные города, другие устои, новые технологии. Неужели уже прошло так много времени? — Мэй подняла глаза. Если что и оставалось неизменным, то это небо. — Мир стал настолько огромен и одновременно мал, что люди даже добрались до деревни ниндзя. Отреставрировали старые дома, обустроили горнолыжные тропы, заманили туристов сказкой о таинственной деревне шиноби, рядом с которой обитают ёкаи. Привычные места, что когда-то стали домом, выглядят такими чужими. Казалось, я попала в какое-то новое место, пока не пришла к этому обрыву, над которым не властно время. И зачем я только вернулась…»       — Мэй. Мэй. Мэй! — кицунэ вздрогнула от громкого крика на ухо. Сино-Одори сложила руки на груди, брови сошлись к переносице. — Ты совсем меня не слушаешь?!       — Извини, Одори, я задумалась, — Мэй легко взмахнула руками в разные стороны, тело обволок фиолетовый туман. В следующее мгновение Мэй предстала в бежевом шерстяном пальто, джинсах и длинных зимних сапогах, лисьи уши и хвосты пропали, а волосы снова почернели. — Что ты говорила?       — Пойдёшь со мной? Мы ведь ещё вчера договорились.       — Чуть позже. Хочу немного прогуляться.       Сино-Одори внимательно всмотрелась в лицо Мэй. Насколько бы ни была кицунэ искусна в иллюзиях, они не могли её обмануть. Девушки слишком хорошо знали и понимали друг друга, они давно стали лучшими подругами и спутницами в путешествиях по огромному миру.       — Хорошо. Встретимся на трассе, лисичка Мэй, — Сино-Одори подмигнула и удалилась с обрыва.       Мэй снова подошла к краю, в голове закружились мысли.       «Одори. Она так сильно изменилась с нашего первого знакомства, и при этом осталась прежней, верной себе. Осталась ли я такой, как раньше, или я уже совершенно другой человек? Или правильно сказать другой ёкай? Кто я? Человек? Кицунэ? Девушка? Гейша? Когда-то всё это было единым, а сейчас? Я словно зеркало, выложенное из множества осколков. Магия может с лёгкостью его починить, но не хватает главного кусочка…»       Сильный порыв ветра растрепал волосы, холодный воздух проник за пазуху, но Мэй словно его не замечала.       «Сино-Одори всегда говорит, что не стоит верить людям. Она права. Они причиняют боль, заставляют сердце кровоточить. Но вместе с тем согревают. Любовь до сих пор греет моё сердце, заставляет биться, не даёт одичать, потерять человечность».       Мэй вдохнула ртом воздух, холод кольнул болью горло. Она выдохнула и тихо произнесла:       — Как же я скучаю по тебе, Такао…       Мэй в последний раз окинула взглядом пропасть и, развернувшись, неторопливо пошла в сторону леса. С неба посыпались пушистые снежинки, прячущие одинокие девичьи следы.       Мэй двигалась вперёд, совершенно не задумываясь, куда идёт. В голове всплывали образы, прошлое и настоящее переплетались, мысли путались, разум затуманивался. Мэй вышла к основанию уступа, то ли не заметив, то ли проигнорировав табличку «Опасно». Она остановилась, глаза уставились на мрачные тучи, снежинки осели на ресницах.       Над головой, на вершине уступа, разносились голоса туристов. Лисьи инстинкты взревели, но Мэй не двинулась с места: небо намертво приковало взгляд. Внезапно чьи-то сильные руки дёрнули на себя, перед носом приземлился огромный поток снега.       — Девушка, здесь опасно находится, — произнёс за спиной мужской голос. — Вы могли…       Мужчина осёкся. Раздался трескучий, раскатистый звук. От края уступа отделилась огромная глыба льда — убегать поздно. Незнакомец убрал руки с её талии, над головой вспыхнули языки пламени, рассыпая льдину на мелкие кусочки. Оставшиеся небольшие камни отлетели в сторону под странным углом.       — Магия? — Мэй захлопала ресницами и резко развернулась, чтобы вновь замереть на месте.       — Вы…вы знаете о магии? — глаза мужчины расширились. — Тогда, надеюсь, вы понимаете, насколько важно всё сохранить в тайне?       Мужчина что-то ещё говорил, но Мэй его не слушала. Глаза жадно скользили по его лицу, вглядывались в эти небесно-синие глаза, в белые волосы, практически слившиеся со свежевыпавшим снегом.       «Такао?»       Мэй не могла поверить глазам. Мужчина выглядел в точности, как Такао. Единственным отличием была причёска: короткие волосы прелестным ёжиком торчали в разные стороны.       — Вы меня слушаете?       — Эм, нет. Простите, — Мэй в извиняющемся жесте склонила голову.       Мужчина нахмурил брови, губы сжались в плотную линию. Колдун строго посмотрел на девушку, но внезапно взгляд потеплел.       — Мы с вами случайно нигде раньше не встречались?       — Возможно, — в глазах Мэй отразился озорной блеск. — Конечно, если вы верите в перерождение душ.       — Верю, — мужчина добродушно улыбнулся и произнёс: — Меня зовут Юкимура Такао, а вас?       «Такао? Значит, это не совпадение», — Мэй тряхнула головой, отгоняя мысли. — Кирияма Мэй.       Мужчина и девушка приветственно друг другу поклонились, соблюдая нормы этикета.       — Кирияма-сан, вы не согласитесь выпить со мной чашечку чая? Здешний чай имеет просто непередаваемый вкус, и вам определённо не помешает согреться.       — С удовольствием.       Такао в приглашающем жесте вытянул руку в нужном направлении, и пара двинулась в сторону гостиницы.       Не успели они пройти и десяти метров, как каблук Мэй проехал по корке льда. Она замахала руками, но тело всё равно повалилось вперёд. Нос уже готовился встретиться с землёй, как длинные пальцы поймали её за запястье правой руки. Вторая рука ухватила за талию, и Такао вернул кицунэ в устойчивое положение.       — Спасибо, Юкимура-сан, — вежливо поблагодарила Мэй. Такао продолжал держать её за запястье, кожа начинала гореть. — Юкимура-сан?       — Мэй.       Лишь одно слово, звук её имени, но то, как он произнёс его, как он смотрел на неё, расставило всё по своим местам.       — Ты вспомнил? — её голос сорвался на хрип, к глазам подступили слёзы.       — Разве ты уже забыла, Мэй? — Такао подтянул её к себе. Одна рука легла на талию, другая — спустила рукав пальто, обнажая магический символ. — Оставляя на твоём запястье этот символ, я обещал, что обязательно найду тебя в следующей жизни. — Такао приблизил её кисть к губам и оставил нежный поцелуй на тыльной стороне ладони. — Прости, что заставил тебя так долго ждать.       — Такао.       Мэй быстро захлопала глазами, сдерживая слёзы. Не совладав с эмоциями, она внезапно напрыгнула на мужчину. От неожиданности Такао рухнул спиной в сугроб, утянув за собой Мэй. Пару мгновений они смотрели друг на друга, а потом разразились смехом.       — Разве пристало гейше так себя вести? — серьёзным тоном произнёс Такао, правда, глаза продолжали улыбаться.       — Гейше — нет, а вот современные девушки более не ограничены в своих действиях. Да и не забывай, — на её лице расцвела хитрая улыбка, — я кицунэ.       — Умная и хитрая лисица, — Такао провёл рукой по её щеке и притянул к себе за подбородок.       Их губы соприкоснулись, слившись в жадном, страстном поцелуе. Они долго целовались, снег медленно падал с неба.       Наконец Такао отстранился и произнёс:       — Обещаю, я больше никогда тебя не покину, Мэй.       — Обещаю, что больше никогда тебя не потеряю. Я люблю тебя, Такао.       — И я тебя люблю. И всегда буду любить, сколько бы веков и тысячелетий не прошло.