Ожидание

      Сделать так, как он просил? Не ждать?       Делая нерешительный шаг вперёд, Адам впервые входил в его комнату. Не то чтобы Льётольв когда-то запрещал ему делать это, но до сих пор юноша считал, что права на это не имеет.       А сейчас? Что-то изменилось сейчас?       После признания они так толком и не поговорили. Адам чувствовал, что Льётольв умело держит дистанцию, и сам не решался нарушать её. Всё же, разница в возрасте, всё же, друг отца, всё же… кровный наставник.       В комнате было темно. Осторожно пройдя к высокому окну, Адам застыл у стекла – на него смотрела ночь. Слегка морозная, свежая… одинокая. Обхватив себя руками, он поёжился и растерянно обернулся. Кровать. Его кровать. Застланная плотным покрывалом. Он тут же поймал себя на мысли, что никогда не видел, как Льётольв спит. За всё время его жизни в поместье наставник даже не дремал в его присутствии.       Осторожно подойдя ближе, Адам медленно сел на край и коснулся рукой покрывала. Жёсткое, плотное, словно гобелен. Чувствуя непонятное волнение, Адам в одно движение упал на подушку и втянул воздух в лёгкие – его запах. Благодарно простонав, он стиснул подушку в руках и уткнулся в неё лицом. Он надеялся почувствовать этот запах, потому что он невероятно соскучился по нему. Разве Льётольв не понимает, что в этой странной молчаливой игре, которую они затеяли сразу по возвращению, нет никакого смысла? Адаму казалось, что наставник не сделает первого шага. А значит, ему придётся сделать его самому. Несмотря на всё сказанное и сделанное, Льётольв продолжал оставлять ему выбор. Благодарить ли его за это? Адам невесело усмехнулся.       Наконец, вознамериваясь остаться здесь до утра, Адам скинул обувь. Стены комнаты смотрели насторожено на непрошенного гостя. Интересно, они видели здесь кого-нибудь, кроме хозяина дома? Перед глазами Адама тут же начали возникать непрошенные образы. Чтобы не думать об этом, он закрыл глаза и сконцентрировался на собственном дыхании. Всё это не имеет значения. Не имеет.       Адам слушал тишину. Надёжная, наполненная спокойствием атмосфера поместья всегда дарила ощущение безоговорочной безопасности. Ощущение дома. Сон стремительно нисходил на юношу, но тот упрямо боролся, в тайне надеясь, что Льётольв всё же не задержится до утра…       Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем Адам ощутил его возвращение. Колебания магического фона, доносящиеся от активации портала, стали заметны и отчётливы. Открыв глаза, Адам упрямо сжал подушку.       Нет, он не ринется ему на встречу, он будет ждать его здесь, тщательно отсчитывая каждую секунду.       Эмоциональная связь между ним и наставником была настолько прочна, что он был способен чувствовать его приближение. Когда мягкие шаги остановились в дверях, Адам понял, что мужчина заметил его присутствие. Юноша не двигался и ждал, пока он скажет хоть что-то, однако Льётольв продолжал молчать. Сделав пару шагов ближе, он вздохнул. Затаив дыхание, Адам пытался разобрать эмоции наставника: негодование, осуждение, разочарование? Что-то определённо сильное и яркое. Внезапный шелест одежды сбил его с мысли, и он всё же бросил осторожный взгляд на вошедшего.       Мужчина неспешно отстегнул фибулу и с железным стуком положил её на стол. Его действия были неспешны и размеренны. С шелестом стянув с себя капюшон, он повесил его на спинку кровати. Всё это время следя лишь за его руками, Адам поднял взгляд, запоздало замечая, что мужчина смотрит на него.       Во рту пересохло от волнения: он знает, что Адам не спит, но не гонит его. Более того, он ведёт себя так, будто ничего странного не происходит, будто так оно и нужно. Присев на кровать, Льётольв продолжил неспешно раздеваться, больше не удостаивая Адама взглядом. Открывшаяся рельефная спина в полумраке здорово щекотала нервы Адама, и его тело стремительно наливалось напряжением. До сих пор он лишь догадывался, как наставник выглядит без одежды и никогда его таким не видел, а теперь ловил себя на стыдливой мысли, что не может прекратить разглядывать его. Статный, широкоплечий, с огромным количеством татуировок, расходящимися по телу в хитром плетении, о наличие которых Адам даже не догадывался. Льётольв не торопился, словно давая ему время передумать, и по-прежнему молчал.       Наконец, мужчина отбросил край покрывала и лёг рядом. Под тяжестью его тела ложе ощутимо прогнулось. Откинувшись на подушку, Льётольв с усталым вздохом расправил плечи. Адам замер, ощущая безумное волнение. Очевидно, чувствуя это, Льётольв приглашающе откинул руку, и юноша, легко понимая этот жест, тут же с готовностью бросился в объятия. Тело мужчины обожгло жаром, заставляя Адама стыдливо покраснеть. Привалившись на плечо, он неловко уложил ладонь на мерно вздымающуюся грудь, прямо на место странной печати. Обнимая его за плечи, Льётольв неожиданно откровенно вплёл руку в его волосы.       – Я просил не ждать меня.       Адам вздрогнул – голос наставника, пробирающий и глубокий, звучал непривычно близко. Льётольв бережно погладил его по голове, и юноша прикрыл глаза от благоговения, пытаясь впитать тепло желанного тела и наконец-то заполучить всё внимание мужчины.       – Я не мог не ждать, – ответил он честно, как мог, от волнения едва ворочая языком. Коротко усмехнувшись, Льётольв подарил ему долгий поцелуй в голову. Адам прижался к нему всем телом, хотя сильнее уже, казалось, невозможно, и тяжело задышал. Напряжённая спираль внутри него с каждым мгновением затягивалась всё сильнее. Он затаил дыхание, когда тёплая ладонь мужчины опустилась по его спине и по-хозяйски проникла под одежду, настойчиво оглаживая поясницу. Дыхание Льётольва углубилось, а движения были весьма уверены, но всё же сдержаны – он словно проверял, насколько далеко Адам готов пойти…       А у Адама уже не осталось сомнений. Подчиняясь сиюминутному порыву, он закинул на тело мужчины бедро и почувствовал, как пальцы на его затылке, вдруг, выдали короткую предательскую дрожь. Льётольв напряжённо выдохнул сквозь зубы, словно предупреждая:       – Адам!       Понимая, к чему всё это ведёт, Адам приподнялся, поспешно стягивая через голову ворот и оголяясь до пояса. Непослушные пальцы всё никак не давали ему сделать это хоть сколько-нибудь непосредственно. Бьющийся в агонии пульс подгонял его: скорее, скорее, скорее! Он боялся, что Льётольв остановит его, выставит его за порог или совсем уйдёт – что ещё хуже!       Отшвырнув одеяние в сторону, он наконец-то ощутил пьянящее прикосновение кожи к коже и издал восторженный стон. Одурманенный близостью, он тут же потянулся к губам мужчины…, и он не оттолкнул его. Поцелуй Адама, требовательный и жадный, встретился с немым одобрением. Нетерпеливо исследуя тело возлюбленного, Адам до сих пор не верил в его доступность. Осмелившись, он обхватил шею наставника и призывно потянул на себя. Путающееся в ногах покрывало, беспомощно опало на пол.       Обхватив Адама за талию, Льётольв с лёгкостью уложил его на спину. Феноменально быстро избавившись от остатков одежды, он подхватил его под бёдра и навис сверху. Приятная тяжесть обнажённого тела и уверенные движения наставника опьяняли, и Адам чувствовал, что буквально боится пошевелится из-за исходящей от него энергии, подавляющей любое сопротивление. Однако Льётольв не торопился. Он неспешно склонился над ним и поцеловал. Со всей осторожностью и нежностью, на которую был способен… и сразу же заметил, что Адам слишком напряжён. Оторвавшись, мужчина внимательно заглянул в зелёные глаза.       – Тебя что-нибудь беспокоит?       Последний шанс. Больше такой возможности он ему не предоставит.       – Нет.       Льётольв отстранился на мгновение. Его ладонь легла на плечо Адама, мягко вдавливая того в кровать. Не отводя от него взгляда, мужчина едва заметно улыбнулся: он знал, что Адам соврал! Это было слышно по его голосу и видно по его глазам. Но раз мальчишка нашёл в себе смелость сказать «нет»...       Юношеское тело оказалось податливее, чем он думал. Невольно прогибаясь в пояснице, Адам открыто застонал и с рваным вдохом втянул воздух. Обхватив его голову, Льётольв прижал его к своему плечу и почувствовал, как он дрожит в его руках. Он нахмурился.       – Адам…       Вместо ответа на незаданный вопрос, парень лишь мотнул головой и обхватил его руками, словно боясь, что мужчина может передумать и отстраниться. Навязчивое желание – уточнить ещё раз, всё ли в порядке – Льётольву пришлось безжалостно задавить на корню.       Всё же, не один Адам вынужденно скрывал свои чувства всё это время, не один он пытался сдержать неуместное, казалось, влечение.       В следующий же миг пальцы юноши впились в кожу от ощущения наполненности, а сам Адам часто и горячо задышал в услужливо подставленное плечо. Прижимая Адама к кровати, Льётольв закрыл глаза от позабытого ощущения – он давно не делил постель с кем-либо, давно не ощущал чужие прикосновения на своей коже, не чувствовал чужое тепло… Лишённый доверия большинства, он осознанно выбрал одиночество, как единственно верный путь. И если бы не Адам, в его жизни мало бы что изменилось.       Качнув бёдрами, он услышал над своим ухом приглушённый стон, и усмехнулся своим мыслям. Не осторожничая больше, он начал наращивать темп. Адам попытался было двигаться навстречу, но движения Льётольва были слишком напористыми и резкими. Сдавшись, юноша повержено простонал в голос и стиснул зубы на плече, просто принимая его.       Кровь вскипала, оставляя звон в ушах и усиливая неуёмную пульсацию в области паха. Напряжённые жилы, плотно переплетающиеся тела, сводящий с ума запах пота и ощущение жёсткой щетины на своём лице и шее – всё это вселяло в Адама восторг и трепет. Ноги сводило, они немели от тяжести мужского тела, но он не смел сказать и слова. В какое-то мгновение, отстранившись, Льётольв перехватил его руки, переплетая с ним напряжённые пальцы. Запрокинув голову, Адам лишь на мгновение осмелился взглянуть вверх и увидеть направленный на себя тёмный взгляд наставника, чтобы тут же зажмуриться от жгучего стыда и поднимающейся волны возбуждения. Накрыв его губы настойчивым поцелуем, Льётольв молча поймал его крик и, за пару размашистых движений, кончил. Адам исступлённо выгнулся ему навстречу, прижимаясь к его животу и ощутил собственную пульсацию.       Обхватив его за талию, мужчина ловко перевернулся, устраивая юношу у себя на груди и тяжело задышал, давая ему время прийти в себя. Адам лежал не шелохнувшись. Подхватив с пола одеяло, Льётольв набросил его на влажную спину парня, уже начавшую холодеть.       – Спасибо.       Адам произнёс это автоматически, среагировав на чужую заботу, но всё же, было у этого слова в этот раз и другое назначение. Осознав это, он смутился, но от необходимости оправдываться его спас Льётольв:       – Завтра мне нужно будет уйти. Есть одно незавершённое дело.       Глубокий голос наставника сразу же поселил в душе Адама тревогу. Он встрепенулся.       – Я пойду с тобой!       Мужчина оценивающе взглянул на него и отвёл взгляд, молчаливо уставившись в потолок.       – Пожалуйста!       – Ты ещё не готов к такому путешествию.       Нахмурившись, Адам приподнялся и навис над ним, намеренно ловя взгляд.       – Я готов.       – Ох, Адам…       Льётольв улыбнулся и сдержано посмеялся, мягко обхватывая рукой его всклоченный затылок.       – Ты ведь даже не знаешь, куда я иду, упрямец!       Адам не ответил на его веселье, по-прежнему требовательно вглядываясь в его лицо. Сглотнув, Льётольв опустил руку и мгновенно посерьёзнел.       – Раньше тебя это не останавливало, – голос Адама чуть надломился от волнения и обиды. – Ты просто вёл меня, и всё, а я шёл! Что изменилось?       Понимая, что скрывать это нет никакого смысла, Льётольв произнёс:       – Ты всегда был мне дорог. Но я не думал, что настолько.       Борясь с желанием настоять на своём, юноша рассеянно прильнул к груди наставника и обнял его. Он не мог знать, что именно задумал Льётольв, и так ли это на самом деле небезопасно для него, как он утверждает. Но спорить с ним, особенно сейчас, ему не хотелось. Пытаясь разрядить обстановку, Адам попытался придумать иную тему для разговора.       – Можно я буду приходить сюда?       – Можно.       Короткий и простой ответ вскружил Адаму голову. Настолько, что он, не подумав хорошенько, вдруг ляпнул:       – Ты всем разрешаешь?       – Нет, – Льётольв мягко улыбнулся этой чисто юношеской ревности. – Ты удостоился чести быть первым.