***
Буквально через неделю после возвращения в школу, намечался ежегодный школьный концерт. Лука, как и обычно бывало, открывал концерт своей игрой за фортепиано. Для него это не было делом жизни, даже не хобби. У него просто был к этому талант, а вкупе с усердием, которое он прикладывал в младших классах для того, чтобы играть блестяще, он теперь с лёгкостью мог выучить что-то новое буквально за неделю, если это потребуется. После выступления он сел в зал к своим парням, и там же узнал, что после концерта в одном из классов будут отмечать день рождения одного из бывших одноклассников. Собственно, Лука тут же был приглашён. Небольшой градус алкоголя в крови, знакомая старая компания, которой ему так не хватало, все эти шутки и веселье расслабило Луку. Он чувствовал себя хорошо и спокойно в кругу друзей, так что даже не заметил, что вёл себя действительно как дома. Он по-хозяйски вызвался нарезать всем торт, раскладывать его по тарелкам и раздать всем их кусочки. Но Лука совсем не обратил внимание на свои действия. Когда последний кусок был отрезан, Лалльман, как обычный человек и ещё и любитель сладкого, облизал нож. И лишь почувствовав на себе ошеломленный заинтересованный взгляд, он понял, что выглядело это действие, возможно, пошло. Хотя скорее — горячо. Мика снова и снова упоминал это, когда Лука дома в очередной раз слизывал с ножа остатки еды. Да и сам парень был действительно красив, так что определённо при желании это движение выглядело с такой внешностью супергорячо со стороны. Лука проследил за взглядом и увидел его. Элиотт сидел буквально напротив, но, Лалльман готов поклясться, там его не было ещё буквально три минуты назад! Он взялся будто ниоткуда, но, если честно, Лука был только рад этому. Он наконец смог увидеть этого симпатичного парня, наконец смог увидеть самого Элиотта Демори, брата его лучшей подруги. Они действительно были безумно похожи, но все же Элиотт выглядел немного старше своих лет. Он сидел в самой расслабленной позе в какой только можно, из-под его чёрной худи виделась какая-то майка, волосы были уложены так, будто их и вовсе не укладывали, но, честно говоря, смотрелось очень стильно. Лалльман подвис, тогда Элиотт подмигнул ему, взял свою тарелку и снова скрылся в толпе, буквально за секунду растворился. Сколько бы Лука ни искал его глазами среди школьников, парень пропал. Видимо, ушёл. Уже только дома Лука заметил уведомление из инстаграма от незнакомого аккаунта. Некий srodulv подписался на него, лайкнул несколько постов — исключительно те, на которых был сам Лалльман — и ещё и оставил сообщение. Там была какая то картинка с ножом и незамысловатый текст на ней, но следом было ещё одно сообщение: «Я увидел эту картинку и сразу вспомнил тебя»«Боже, я так надеялся, что этого никто не заметит…»
«Или хотя бы не обратит внимание…»
«Но я обратил» «Я всегда обращаю на тебя внимание»***
Собственно, как-то так они начали переписываться. Лука даже не удивился, когда с Элиоттом оказалось так легко и приятно общаться, все же в этом с сестрой они были безумно похожи. Их переписки были просто нескончаемыми, шутки, подколы, незатейливые заигрывания и флирт делали все общение таким лёгким, но в то же время загадочным. В школе они проводили большую часть перерывов вместе за очередными дебатами между «Ромео и Джульеттой» и «Звездными войнами» или обсуждением занятий. Им было комфортно друг с другом проводить столько времени, тем более, что их компании были тесно переплетены, так что трудностей и тут не было. В один из вечеров Луке пришло уже привычное сообщение от Демори: «чем занят?»«эм, лежу» «а ты?»
«хочу попробовать позвать тебя погулять, что думаешь?»«думаю, ты определено должен попробовать»
«и ты бы согласился?»«но ты ведь ещё не позвал»
«что ж, Лука, не против ли ты погулять?»«я только за»
Вот так Элиотт и Лука оказались в кино на премьере «Богемской рапсодии», на которую второй так хотел попасть. Они сидели в первом ряду, так как это были последние свободные билеты рядом, но парням это совсем не мешало — их длинные ноги могли удобно вытянуться вперёд, а соседние места даже не были заняты. Случайно или нет — сели парни довольно близко друг к другу, плечи их соприкасались, как и локти с коленями, но ни один из них не был против. Их отношения были на такой непонятно-трепетной стадии: Эл не знал, чего хочет Лука, Лука не знал, чего хочет Элиотт. Да он даже не был уверен, по мальчикам ли Демори вообще. Может, он просто дружелюбный, или что-то в этом духе. И исходя из соображений, Лалльман просто решил не предпринимать никаких серьёзных действий — ему не хотелось пугать Демори. Лука готов принять все, что готов дать ему Элиотт. Так что он просто не спешил. Сидел, прижавшись совсем близко, и ждал. Но и это было сложно. Демори и сам, очевидно, не был против такой опасной близости: его рука покоилась между ними на подлокотнике, а голова уже давно лежала на макушке Луки, который, в свою очередь, до этого прилёг на так благородно предоставленое плечо Элиотта. Напряжение между ними можно было резать ножом, несмотря на одновременное чувство спокойствия и уюта, которое каждый ощущал в этот момент. И Лука не выдержал. Он несмело протянул свою руку к руке Элиотта, ожидая хоть какой реакции. А тот просто широко улыбнулся, переплёл их пальцы вместе, прижал руку Луки сильнее, а сам придвинулся ещё ближе, располагаясь ещё удобнее. Пальцы то Луки, то Элиотта периодически поглаживали запястья, косточки на внешней стороне ладоней, очерчивали фаланги пальцев. Парни просто сидели рядом и наслаждались друг другом. Фильм закончился, а руки никто так и не отпустил. Парни шли вместе по ночному городу и болтали на совершенно отстраненные темы. Добравшись до автобусной остановки, с которой Луке надо было ехать домой, они остановились. Автобус должен был приехать в течение 15 минут, так что они просто стояли и разговаривали. На улице заметно похолодало, так что каким-то незаметным им самим образом, парни оказались прижаты друг к другу, стояли совсем близко, так, что нужды говорить громко не было — их разговор больше походил на перешептывания. — Знаешь, на днях, перед тренировкой, в раздевалке Идрисс спросил у меня про тебя, а другие парни, услышав твоё имя, начали тоже говорить о тебе . Лука немного нахмурился. — И что же они говорили? — О, не переживай, Лу, лишь хорошее, ну и это не странно. Меня больше заинтересовали реплики Алекса. — Хм? — Ну, если вкратце, то он сказал, что если бы он с тобой встречался, то такого парня ему бы пришлось держать в ежовых рукавицах. — О боже… я надеюсь, что это все, что он говорил... — Ну ещё он сказал что у тебя отличный зад… тут я в общем соглашусь, конечно… ну в итоге он просто предупредил всех, что если что, то за таким парнем как Лука Лалльман нужен глаз да глаз. — Как мило, что футбольная команда обсуждает мой зад между тренировками. Но, думаю, по поводу ежовых рукавиц… Ему они точно не понадобятся, так что он может не переживать. — Да? А чего это так? Ты бы встречался с Алексом? — Ну знаешь, Алекс мне никогда не предлагал. — Значит если бы предложил, то встречался бы, да? — О черт, нет. — Лука озорно улыбнулся, посмотрел прямо в глаза Демори. — Ни за что. — Ну, Алекс неплохой вариант, но хорошо, понял. Элиотт перестал говорить, на несколько секунд задержал дыхание, а после ещё тише и быстро начал снова: — А со мной встречался бы? Лалльман смотрел прямо в эти глаза и видел в них надежду, желание, трепет и, хм, сомнение? Как такой парень может сомневаться перед простым Лукой. — Но ведь и ты мне не предлагал встречаться, я не могу так просто ответить. — А если я предложу? Элиотт смотрел на парня уже с небывалой уверенностью и желанием, он, черт возьми, ждал ответа. Лалльман же улыбнулся, наклонил голову вбок и будто бы задумался. — То я, думаю, соглашусь. Нужный Луке автобус был в десяти метрах, нужный Луке парень был в десяти сантиметрах. У него было 40 секунд до того, как автобус уедет, он сделал шаг к нему, но тут же вернулся. Оставив на губах Элиотта свой первый в жизни поцелуй. Улыбнувшись ему самой счастливой улыбкой за последние месяцы. А потом побежал к автобусу и уехал. И все, что осталось в ту секунду у Демори — лишь лучший, черт побери, поцелуй в его жизни и тёплое, такое родное и приятное:«Спокойной ночи, мой парень. Напишу, как буду дома»
***
— Эл, как давно ты понял, что влюблен в меня? Середина декабря, парни лежат на кровати Луки, их тела переплетены, как и души, им хорошо и спокойно рядом друг с другом. — Ты в инстаграме ведёшь обратный отсчёт дней. — Ну да, я просто однажды увидел где-то, что так быстрее проходит время, и решил вести отсчёт до нового года, но это к чему? — В начале учебного года мы с сестрой обсуждали наши новые классы. Тогда то Люсиль мне и рассказала о тебе, рассказала, что именно ты делаешь её жизнь в школе лучше, да и думаю, что не только в школе. Так как я этого для неё сделать не мог, мне хотелось хотя бы увидеть человека, который так близок моей сестре. Который сделал то, что должен был делать я. — Хей, детка, все в порядке, ты и так делаешь для Люсиль все, что в твоих силах. Ей действительно хватает твоей любви. — Возможно.. в общем, она показала твой инстаграм. Элиотт недолго копается в галерее и открывает нужную фотографию. Глаза Луки застывают в шоке. Под иконкой профиля привычный статус, который Лалльман вот уже который месяц ежедневно изменяет. И там тоже стоит цифра отсчёта. 92 дня. Это почти за 2 месяца до того, как он увидел, да и в принципе узнал о Демори. — Вот ты теперь можешь посчитать, когда. Я увидел твой аккаунт, услышал столько о тебе от Люсиль. Ну и с того дня мне стал интересен ты, Лука Лалльман. Только ты. Ты занял все мои мысли. И чтобы не потерять тебя, я сфотографировал твой ник.