Аромат хвои и жженого сахара

Насуаде было стыдно за то, что она чувствовала, когда видела эльфийскую принцессу. Последнее время она видела её всё чаще и чаще, и это было связано с выступлением эльфийской армии. Возникала сотня непредвиденных вопросов, которые нельзя было доверить бумаге, и Арья приходила лично. Насуада всегда восторгалась ей. Её красотой, грацией, мягкостью. Другие эльфы, что прибыли в лагерь варденов для защиты Эрагона… о, они были прекрасны. Неземные великолепные создания, но отчего-то они не восхищали предводительницу так, как принцесса. Наверное, потому что она куда больше походила на людей, чем остальные из её народа. Насуада вздохнула и спрятала лицо в ладонях. Проклятье, в последнее время она до безумия хотела прикоснуться к Арье. Почувствовать её шёлковую кожу, пропустить чёрные волосы сквозь пальцы. А эти глаза… восхитительные зелёные глаза, такие яркие, как два изумруда… Насуада могла бы любоваться ими вечно. Предводительница тряхнула головой и постаралась сосредоточиться на бумагах — последних донесениях из Урубаена — но из головы никак не выходил образ принцессы. Пожалуй, она затмевала собой даже Муртага. Насуада безумно мучилась, когда впервые почувствовала это. Почти то же самое, что она ощущала, впервые встретив Блёдхгарма. Вот только от его чар её защитила магия Трианны, а от мыслей об Арье не могло спасти ничто. Разумеется, Эльва, девочка-ведьма, всё знала, но Насуада была уверена, что дальше это не пойдёт. Эльва хранила столько безумных секретов, что ещё один — это как песчинка на моском берегу. И всё же Насуада не могла смотреть на Эльву, когда думала о принцессе. Но она не сама! Мысли просто возникали в голове и никого не спрашивали, уж её-то саму особенно! Поначалу. Вскоре Насуада стала думать об Арье, когда была зла или слишком устала. Это успокаивало. Она застонала и сжала виски. Самое страшное, что она никому не могла открыться! Когда у неё возникала проблема, верная Фарика всегда что-то советовала, помогала, понимала и поддерживала. Но как признаться старой служанке в таких постыдных мыслях? Всё, что она получит — холодное осуждение, а это невозможно вынести от самой верной и самой преданной подруги. — Арья Свит-кона, госпожа! — возвестил один из Ястребов. Ох, проклятье! Как же она будет говорить с ней в таких расстроенных чувствах?! — Пусть войдёт! — твёрдо крикнула в ответ Насуада. Как бы там ни было, а она — предводительница варденов. Что бы она ни испытывала, она прекрасно владела собой и умела надевать маску хорошего правителя, умела говорить то, что нужно, и вести себя так, как нужно. Потому что она должна. Арья вошла в шатёр, и он тут же наполнился дурманящим запахом хвои. Как же Насуаде не хватало такой свежести! Она и сама не замечала, как душный летний день постепенно убивал её. — Госпожа Насуада, у меня последние донесения от королевы Имиладрис, — быстро проговорила эльфийка. Лицо у неё такое бесстрастное, и сама она воплощение дела, что Насуада мгновенно устыдилась своих порывов. — Что там говорится, Арья Свит-кона? — Они приближаются к Кевнону, завтра начнётся осада. Королева предполагает, что она продлится недолго. Всё-таки эльфы во много раз превосходят горожан числом и… физическими и магическими способностями. Ох, она постаралась не ранить её чувства… Будь Насуада щепетильной гордячкой, как многие из её совета, она бы оскорбилась, но она прекрасно знала, что люди слабей эльфов. Это понимал любой глупец, но не всякий согласился бы признать это без обиды. Какое у неё нежное лицо! Вот бы провести по нему рукой… Сзади громко кашлянула Эльва, и Насуада мгновенно взяла себя в руки. Как она подозревала, ненадолго. — Я надеюсь, королева будет милосердна с горожанами? Они не сделали ничего плохого кроме того, что жили под гнётом Гальбаторикса, — Насуаде следовало бы самой поговорить с Имиладрис. Королева эльфов, конечно, опасная и непредсказуемая, но предводительница могла бы хотя бы оценить её настрой и состояние. Арья переменила позу, изогнув идеальную фигуру так, что Насуада мгновенно вспыхнула. Оставалось лишь благодарить всемогущего Улункуну, что тот одарил её тёмной кожей, на которой не видно румянца. Она представила, как зарывается в струящиеся чёрные локоны, растворяясь в запахе хвои, и все беды остаются позади… — Разумеется, если жители не станут оказывать сопротивление. Но даже если будут, королева Имиладрис постарается взять их в плен, а не убивать. Она понимает, что после того, как вардены победят, им придётся восстанавливать Империю. Имея это в виду, мой народ приложит все усилия, чтобы принести как можно меньше разрушений. Что за чёткость речи, что за ясные мысли! Не придраться ни к одному слову — Арья старательно выверяла каждую фразу, чтобы ненароком не оскорбить собеседницу. Идеал женской красоты и человеческой мудрости. — Что ж, я благодарю тебя за сведения, Арья Свит-кона. Если это будет возможно, я бы хотела поговорить с королевой Имиладрис лично, когда ей будет удобно. Пусть она уйдёт, пусть уйдёт! Больше Насуада не выдержит этой пытки, сладкой и мучительной одновременно. Перед её глазами вставала лишь одна картина — как она целует принцессу, жадно и быстро, как пьёт её, обнимает, растворяется в ней, исчезая из этого мира. — Я спрошу её об этом, но ты сама понимаешь, госпожа Насуада, что отвечать за неё прямо сейчас я не могу. Проклятая вежливость! Почему она просто не уйдёт и всё?! — Я буду ждать ответа с нетерпением! Арья склонила голову в знак уважения и вышла из шатра, а Насуада осталась один на один с тяжёлыми опьяняющими мыслями. Хотелось плакать и смеяться одновременно. Возможно, она — самая могущественная женщина из всех людей, но она никогда не получит того, что так страстно желает. Пожалуй, так же страстно, как и победу варденов. А, может, и сильней. *** Они обе… одинаковые. Совершенно одинаковые. Они — одиноки. Насуада знала, что Эрагон до безумия влюблён в эльфийку, но именно поэтому она не отвечает ему. Страстный и порывистый, Всадник мог натворить много бед как несчастным, так и до безумия счастливым. А вот Насуада… она умела держать себя в руках. Отец часто сравнивал её с охотящейся пантерой — даже когда дичь близко, та не теряет голову, а действует холодно и расчетливо. Арья сводила её с ума, но Насуада никогда не теряла контроль. Они одиноки. Никто не может разделить долю Насуады, никому она не откроет своё сердце. Эльва? Та лезет без спросу. А Арья… она чужая среди людей, но и среди эльфов не чувствует себя своей. Насуада видела, как она сторонится заклинателей, как напрягается, когда кто-то из них говорит ей что-то, как обдумывает ответ. Она казалась напуганным ребёнком, боящимся ступить лишний шаг из страха что-то сломать, и в такие моменты Насуаде страшно хотелось прижать её к себе и не отпускать. И если бы всё случилось так, как она порой себе представляла, когда ей было особенно тяжко… О, она не питала пустых иллюзий. Она планировала сесть на трон, а такое предполагает наследников. Арья… быть может, она останется как посол? Кто знает, какой поворот сделает их путь… Сначала надо дожить до конца войны. *** Арья что-то показывала на карте. Её чёрные волосы разметались по спине и свисали, наполняя шатёр запахом хвои, и в который раз Насуада пыталась побороть страстное желание окунуться в них, запустить руки и вдохнуть аромат эльфийского леса, но она лишь кивала и отвечала принцессе. Кроме них в шатре никого не было. В это время все давно уже спали, даже Эльва спокойно посапывала в маленькой палатке позади шатра. А Арья всё что-то говорила и говорила, и Насуада утопала в её голосе, в словах, в пьянящем аромате. Её тело горело. Она сходила с ума от жгучего желания прикоснуться к принцессе, и стоило ей только это представить, как живот начинало приятно тянуть. Больше она не выдержит. Арья договорила и вопросительно посмотрела на Насуаду. Та невольно придвинулась, и лишь после её охватил ужас — не сочтёт ли эльфийка такой жест непростительной грубостью? Но она не двигалась. Широко распахнув восхитительно-зелёные глаза, она просто смотрела на предводительницу варденов, которая, кажется, забыла, как дышать. Она будто стояла перед пропастью и вот-вот собиралась прыгнуть. И Насуада осторожно коснулась губ Арьи. Мягкие, нежные, они сводили её с ума, а сердце билось, будто вырывалось из грудной клетки, а когда Арья ответила на поцелуй, Насуада едва не потеряла сознание. Среди эльфов такое не порицается? Насуада становилась всё более настойчивой, целовала жадно, взахлёб, будто пила драгоценную воду в пустыне, руки её уже скользили по спине принцессы, зарывались в её мягкие волосы, касались нежной кожи на шее. И когда Арья осторожно приложила ладони к щекам Насуады, та оторвалась от неё и стала покрывать поцелуями запястья принцессы, тонкие, бледные, по венам которых струился бешеный пульс. Она оторвалась от эльфийки, тяжело дыша, разглядывая её раскрасневшееся лицо. — Останься, — умоляюще прохрипела она, с трудом сдерживая себя. Арья едва заметно улыбнулась. Она останется. Сегодня и ещё много ночей подряд — у них есть время до конца войны. И шатёр медленно заполнял дурманящий аромат хвои и жжёного сахара.