Маленькая тайна Бакуго Катсуки

— Катсуки начал вести себя иначе, не думаешь? Довольно таки поздний вечер. Солнце давно зашло за горизонт и только в одном из немногих домов горел свет. Масару сидел в мягком кресле коричневого цвета и, наконец-то найдя минутку, читал свежий выпуск еженедельной газеты. Его очки, казалось, вот-вот спадут с кончика носа. Но они мужественно держались. Мужчина был в своей белоснежной пижаме с розовым рисунком ленты, как на подарочной упаковке. Он уже собирался идти спать, через минут десять. Его, чуть ли не вечно молодая, жена вышла из душа в светло сером халате. Её мокрые светлые волосы были завернуты в полотенце такого же оттенка. Женщина села на диван, тяжело вздыхая.  — О чем ты? — Масару глянул на жену, которая задала столь странный вопрос.  — Ты правда не заметил? Не то чтобы Мистер Бакуго был плохим и невнимательным отцом. Он просто слишком робкий и не разбирается в настроении окружающих людей. Как бы он не старался, не мог понять чьи-то чувства или эмоции, если они только не ярко выражены. Мицуки в этом плане была более чуткой.  — Прости, сейчас объясню, — Женщина села в позу лотоса, — Он стал… М.. Менее агрессивным, но более раздражительным. Понимаешь, о чем я? Он меньше проявляет агрессию, не кричит. Но я вижу, что его также всё вокруг бесит.  — Хм.. А ты права… Я и правда давно не слышал, чтобы вы кричали друг на друга, — Масару невинно улыбнулся, — Ты пыталась поговорить с ним об этом?  — Нет. Но не думаю, что он хоть что-нибудь скажет мне.  — Катсуки ничего тебе не рассказывает, потому что не может даже самому себе в чем-то признаться. Вы очень похожи. Вы эмоциональны, оба схожи даже внешне и чертами характера. Может, он не хочет говорить с тобой о своих проблемах, потому что видит в тебе себя? Мицуки некоторое время молчала, а потом согласилась с мыслями мужа коротким кивком. На этом и решили, что будет лучше, если с юным Бакуго поговорит именно Масару.  — Уки? Около семи вечера следующего дня. Солнце всё еще светит. После непривычно раннего заката зимой очень странно в такое время видеть солнце. Тихий стук, потом скрип двери, и в комнату зашел Масару, оглядывая территорию сына в его поисках. Бакуго младший лежал на своей кровати, сложив ногу на ногу, активно что-то строча в телефоне и нервно дергая стопой. Услышав стук и скрип, он приподнялся, блокируя телефон и раздраженно смотря на отца.  — Я просил не называть меня так, — Катсуки тяжело вздохнул, — Ладно, че надо?  — Хочу с тобой поговорить, — Мужчина закрыл за собой дверь и сел на постель сына, смотря и ожидая, когда он тоже примет более удобное положение.  — Мм. Насчет чего? — Бакуго нервничал.  — Мама заметила, что ты в последнее время сам не свой. У тебя… Всё хорошо? — Масару положил руку на плечо сына. От его взгляда не скрылось то, как его сын вспотел и немного неловко отвел взгляд подальше от Масару, на черный ковер.  — Всё хорошо. Я пойду мыться, — Катсуки взял из тумбочки сменное белье и скрылся за дверью. Масару обреченно вздохнул. Его оживил лишь громкий рингтон на телефоне Бакуго. Ему звонил контакт «Придурок» и эмодзи, который не отображался и был заменен на прямоугольник с крестиком.  — Алло? Здравствуйте, Катсуки сейчас не может подойди к телефону, говорит его отец, — Уточнять, почему же Бакуго не может подойти, Масару посчитал лишним.  — О-Ой- Извините! — Очень приятный и мягкий голос, который явно принадлежал парню. Наверное, хотели передать информацию об учебе.  — Скажите, что хотели сказать Катсуки, и я ему передам.  — Ааа… Да не, я потом ему позвоню! До свидания! — И короткие гудки. Странно. Может, это касается личных успехом Катсуки или что-то в таком духе. Что-то, что Бакуго не хотел бы, чтобы родители об этом знали? Может, в этом дело?

***

Вечером мужчина поделился своими мыслями с женой. Та задумалась.  — Ладно, думаю, он сам расскажет, когда придет время. Но если мы заметим что-то уж очень подозрительно намекающие не самые хорошие проишествия, то начнем допрос, — Мицуки сложила руки на груди. Масару же с ней согласился. Подозрительной неожиданностью стало то, что на телефон Мицуки пришло уведомление, о потраченных с карты Бакуго (которая была записана на нее) 1704,79 йен. И потрачены они были в аптеке. Что он такое дорогое купил?  — Катсуки, — Женщина встретила его сразу, как он пришел домой, — Что ты купил в аптеке?  — Да какая разница? Че ты ко мне пристала, старуха? — Бакуго снял свою обувь и направился в свою комнату.  — Уки. — К допросу присоединился и Масару, серьезно и обеспокоено смотря на сына. Катсуки чувствовал себя загнанным в угол, беспомощным щенком. Он нахмурился и оттолкнув обоих быстро убежал в свою комнату, громко хлопнув дверью. Переживанию родителей не было предела, но поймать Катсуки за локоть и устроить расспрос вновь и не получилось, и делать особо не хотелось. Личное пространство и всё такое. Всё встало на места примерно через месяц. Мицуки и Масару должны были уехать в командировку на неделю по работе во Францию. Но из-за проблем с агенством и конфликтной ситуацией с заведующим партнерской компании они вернулись на три дня раньше. И их удивили звуки из комнаты сына. Обычно на выходных он сидит в комнате как мышь. Особенно, в последнее время. Мицуки поднялась к комнате Катсуки и тихо приоткрыла, заглядывая в щель. Она спустя пару секунд ступора также тихо закрыла дверь и спустилась.  — Что такое, дорогая? — Масару обеспокоено смотрел то на жену, то на дверь сына.  — Я всё поняла. В своей комнате юного Бакуго за пояс обнимали подкаченные ноги в забавных носках в виде крокодилов. Катсуки нависал над красноволосым юношей, в котором Мицуки узнала Киришиму Эйджиро, парня с фестиваля. У него просто идеальная причуда, чтобы противостоять взрывам Бакуго. Катсуки что-то шептал на ухо одноклассника, гуляя руками по чужому телу, медленно забираясь под красную футболку. Чувстовалась нетерпимость и желание Бакуго поскорее сорвать с юноши под собой всю одежду разом. Услышалось, что Эйджиро также волнуется, что вернуться родители Катсуки. Тот лишь агрессивно огрызнулся, что минимум дня три их дома вообще не будет. А на полу валялась пачка ультратонких презервативов.