Ocean eyes

— Это…оно? Армин трогает лошадь и подъезжает к Эрену, стоящему на обрыве и смотрящему вдаль. За Арлертом следуют с замиранием сердца остальные члены отряда, оставляя капитана Аккермана за собой. — Вау! Оно такое… — Яркое! — восклицает Саша и разворачивает лошадь, чтобы спуститься с обрыва прямиком к влекущей лазурной воде. Ребята, недолго думая, следуют за девушкой. — Будьте осторожны! — напоминает Ханджи, наблюдая за разведчиками на берегу, бросившими своих лошадей и побежавшими прямиком к воде. Рядом с Зоэ становится Леви и, увидев бесконечную голубую гладь, отражающую солнечные блики, застывает на месте, широко раскрыв глаза. — Леви? — Оно такого же цвета, — не веря, шепчет Леви, забывая, кажется, моргать, — Как его глаза. Будто содрав кожу с только что затянувшейся раны, Леви сдерживает просящиеся наружу слезы, чувствуя, как разрастается тупая ноющая боль в сердце, сжимает легкие, мешая дышать, достигает кончиков пальцев, вызывая дрожь и пронизывая все тело. Ханджи опускает голову и, в качестве поддержки хлопнув Аккермана по плечу, спускается к пляжу. Леви прикрывает глаза и делает короткий судорожный вдох.

Hiboky — Exil

— Я таким его себе и представлял, — Эрвин становится рядом и с улыбкой втягивает носом морской воздух, — Красиво, правда? — Правда… — тихо произносит Леви, смотря на профиль Смита. Эрвин, щурясь из-за яркого солнечного света, оглядывает берег и разворачивает лошадь. — Поехали ближе. Они спускаются с обрыва, привязывают лошадей к единственному корявому дереву поблизости и подходят к самой кромке волнующейся воды. Эрвин садится на корточки и зачарованно пропускает воду через пальцы. Леви наблюдает за каждой эмоцией на любимом лице, не смея тревожить. Эрвин касается мокрыми пальцами языка и ухмыляется. — Действительно соленая. Он отходит чуть дальше и садится на песок, вытягивая ноги перед собой и опираясь на руки позади. Посмотрев на стоящего Леви, он хлопает по земле рядом. Леви без возражений присаживается и повторяет позу Эрвина. — Если бы не мой отец, — Эрвин смотрит на горизонт, — я бы узнал о море так поздно. Он не имел возможности держать у себя запрещенные книги, поэтому море я представлял только таким, каким он его описывал. Отец говорил, что оно цвета глаз моей матери. Такое же синее, влекущее, глубокое. Опасно глубокое, хотя с первого взгляда так не кажется. Настолько, что можно, нырнув, плыть изо всех сил и так и не достичь дна, случайно сделав вдох и оставшись в толщине воды без надежды выбраться на воздух. — Это очень страшно — не иметь возможности вынырнуть, — Эрвин переводит взор на Леви, подавшего голос, — Каждый вдох отдается жгучей болью, каждое движение забирает все больше сил, приближая неминуемую кончину. Но, нырнув, человек мог знать о последствиях. Это мог быть его выбор. Каждый выбор несет свои последствия, о которых можно потом долго сожалеть. — Человек сожалеет о своем выборе? — Леви сталкивается взглядом с Эрвином, задавшим вопрос, — Сожалеет, что нырнул, зная о последствиях? — Нет. Осознанный выбор делается без сожалений. Эрвин смотрит некоторое время в глаза Леви, будто пытаясь вывернуть его душу наизнанку и прочесть все мысли. И Аккерман позволяет ему, открывается, словно книга, бывшая долгое время под замком: хочешь — читай, листай, вырывай страницы, — ее содержание не изменится. Смит, видимо, найдя ответ на свой вопрос, отворачивается, встает, и затем отряхивает штаны от песка, что закатить их края и снять сапоги. Леви с недоумением наблюдает за ним и хватается за протянутую руку. Эрвин помогает подняться и тянет за собой в воду. — Ну же. Леви смотрит, как Эрвин аккуратно заходит в воду по колено, и следует за ним, сбросив обувь. Мокрый песок под ногами оказывается мягким и вязким, а соленая вода удивительно тёплой. Мелкие ранки на ступнях начинает немного щипать, и Леви с интересом шевелит пальцами ног. Эрвин тихо смеётся, наблюдая за реакцией Аккермана, и перехватывает его запястье, чтобы притянуть к себе. — Эрвин, у меня штаны намокнут. — Высохнут, — Леви все же подходит вплотную, и Эрвин берет его ладонь и переплетает пальцы. Аккерман изумленно смотрит на их руки и поднимает взгляд на Смита. В глазах Эрвина плещется то же теплое море, что и вокруг, только вместо солнца в нем отражается удивлённое лицо Леви. Эрвин ярко улыбается. — Чего ты испугался? — Я не испу… — Эрвин кладет ладонь на затылок и целует, не давая договорить. Леви давится от неожиданности воздухом и замирает, позволяя Эрвину обхватить его маленькое лицо двумя руками и углубить поцелуй. Леви робко отвечает и хватается за плечи Смита, чтобы не упасть из-за резко подкосившихся ног. Эрвин целует напористо и жадно, словно их время ограничено, и для выражения своих чувств даются лишь считанные секунды. Он отрывается от губ Леви и произносит: — Это выбор, о котором я не буду жалеть. Леви возобновляет поцелуй, ставший теперь соленым из-за непослушных слез, что катятся по щекам. Происходящее кажется сном, иллюзией, ведь так не может быть в реальности. Ведь в реальности не может быть так хорошо. Ведь происходящее – не реальность. Леви открывает глаза и смотрит на вод­ную гладь. Ветер обдувает мокрые от слез щеки и доносит до ушей визг разведчиков, плещущихся в воде. Леви сжимает крепче поводья и направляется к отряду.