***
Сяо очень любил Люмин, не как подругу. И видел, что она любит его в ответ, отчётливо видел. Но они никогда не признавались друг другу в чувствах. Знали, что сделают лишь больнее, что причинят моральной боли в несколько раз больше, потому и молчали. Да и говорить было не за чем, оба понимали. Но и той атмосферы, что была у них, хватало. Со временем Люмин стало хуже, она практически не ела, не пила. Все принимала внутривенно, и больше не могла выйти прогуляться в больничный сад. Лишь грустно смотрела в окно, как за ним медленно летели белые снежинки. Январь. Единственное, что мог делать Сяо, так это быть рядом. Просто находится рядом, помогать ментально, ведь не может физически. Бывает он спрашивал самочувствие девушки, на что та поворачивала голову, грустно улыбаясь, и тихо отвечала. Её голос хрипел, а раковые клетки в лёгких пожирали уже все. Часто ей было настолько больно, что Люмин плакала. Она срывалась, хрипела и всхлипывала, а Сяо звал врачей и молча наблюдал за девушкой, страдая морально. Была бы его воля, он бы забрал всю боль возлюбленной. Он мог закрыть глаза и уши, убежать подальше, но он этого не делал. Юноша почти всегда находился подле неё, крепко сжимая тонкую бледную ладонь, которая была холоднее стали. Одним декабрьским днем, смотря в окно, Люмин обратилась к Сяо с просьбой. — Сяо, ты сможешь принести мне букет белых лилий? — она шептала тихо, почти не слышно, ведь голос большего не позволял, но улыбка на лице отчетличо умоляла. Она ведь знала, что это сделает лишь хуже её состоянию. — Я.. смогу. Я принесу тебе лилий, Люмин, — парень крепко сжал свою собственную ладонь и с едва ли поджатыми губами смотрел на яркие сияющие глаза возлюбленной, который верили. Верили его словам, — когда тебя выпишут я.. отвезу тебя на поле, где все усыпано белыми лилиями. Хотелось верить, что все так и будет, до дрожи в коленях, до слез на глазах, хотелось верить. Но для обоих это было лишь ложью, которой они прикрывались, которой они закрывали свои душевные раны и уверяли себя, что все в самом деле будет хорошо. Но каждый из них знал, что хорошо уже не будет.***
Люмин умерла пятого марта, в семнадцатилетнем возрасте. Она скончалась во сне, без мучений, на что Сяо благословил небеса. Но как же было больно видеть её бледное лицо, прикрытие веки, которые уже не откроются, и чувствовать холодную ладонь в своей. Сяо никогда не думал, что боль потери может быть настолько ужасной, он просто не мог принять то, что его солнца больше рядом нет. Что её просто "нет". Она больше не существует на белом свете. Юноша никогда не увидит более вживую её яркую улыбку до ушей, её сияющие светлые очи, которые озаряли все своим взором. Не услышит её нежный голос и громкий заливистый смех, не растрепает и так кудрявые волосы на макушке. У Сяо не было сил осознать то, что больше ничего из этого не будет. Стоя около маленькой могилы, он держит в руках букет белых лилий и тихо шепчет, когда вниз по подбородку стекают маленькие капельки солёной жидкости. — Прости, что так поздно, Люмин.