Possibility

— Здравствуй Игорь, ничего страшного что на ты? — еле как перешагивает через диван Сергей, но все-таки подходит к Игорю Грому. — Нет, все в порядке, — Гром усмехается, а у Разумовского внутри все взрывается от этого до чёртиков прекрасного Игоря, который одним лишь присутствием вызывает дрожь у Сергея. — Будешь? — Сергей направляет бутылку в сторону Грома, беря два бокала. — Нет, спасибо, — Игорь хмурится, как будто хочет сказать ещё что-то, но не решается. Потом ухмыляется своим мыслям и садится на диван. Сергей наливает в бокал вино, замирает на секунду, и протягивает бокал с вином Грому, который мягко кивает в отрицательном жесте. И Разумовский ставит бутылку с вином на стол. — Ты о чем-то хотел поговорить? — Спрашивает Сергей, немного отпивая из своего бокала. — Да, если можно, — Разумовский незаметно и тихо взглатывает от голоса Игоря, который своим слишком приятным голосом убивает все внутри Разумовского. — О чем же? — Сергей допивает остатки вина из бокала, ставит его на стол рядом с бутылкой и откидывается на спинку дивана. — Об этом, если можно, — Игорь достаёт тетрадь из куртки и передаёт в руки Сергею. — Я сначала думал, что это Олег Волков, но он год назад погиб в Сирии, — Разумовский в шоке пролистывет страницы из своей детской тетради, которая кажется совершенно чужой. Он откидывает эту тетрадь подальше на диван, и она приземляется на самый край, откуда благополучно падает на пол. — Ещё и этот контракт с Holt International, — Игорь слишком грустно и вымученно ухмыляется, качая головой. А Сергей не знает, что и делать. Он видит бутылку от вина, которая каким то образом оказалась на диване, быстро хватает её, сжимая в руке слишком сильно. Дыхание у Разумовского прерывистое, на грани истерики. — Тише ты, положи бутылку обратно. Я пришёл поговорить, а не арестовывать тебя, — мягко проговаривает Гром, лёгким движением забирает бутылку из рук Разумовского и кладёт её на стол подальше от рук Сергея. — Я не обвиняю тебя во всех грехах мира, но по голове за всё, что ты сделал, не поглажу. Поэтому давай просто поговорим, я налью тебе вина, чтобы было легче, — Игорь берет со стола один из бокалов, наливает в него вино и протягивает бокал Сергею. Игорь хмурится, раздумывая, но в итоге пересиливает себя самого, берет второй бокал и наливает в него вино. Под удивлённый взгляд Разумовского, Игорь делает небольшой глоток, прикрывая глаза. А когда открывает, то видит как Сергей смотрит на него шокированным взглядом. — Мне нельзя расслабиться? — Нет, почему же, просто ты отказывался пить до этого, — Сергей немного сконфужен, поэтому не смотрит прямо в глаза Игоря, которые уже стали самыми родными для него. — Я жду, — поговорил Гром тихим бархатным голосом, от которого по всему телу Сергея пошли мурашки. Ему вечность хотелось бы слушать этот приятный голос Игоря. — Я думал что это был Олег, я правда верил в это, я ведь разговаривал с ним, трогал его, — взгляд Сергея направлен за спину Игоря, туда, где раньше постоянно любил сидеть Олег, где раньше он разговаривал с ним, просил не убивать всех этих людей. — Посмотри на меня, — Игорь дотрагивается до руки Разумовского, поглаживает пальцы. И под этим мягким напором Серёжа сдается. Он берет руку Грома в свою, переплетает пальцы. И смотрит прямо в глаза Игорю. Он ожидал увидеть ненависть или пренебрежение со стороны Игоря, но её не последовало. Игорь смотрит на Серёжу тепло и заботливо, ответно переплетая пальцы. И в тот момент все границы, которые строил Серёжа между ним и Игорем разрушаются. Он кидается в объятия Грома, всхлипывая. А Игорь не отталкивает, он лишь прижимает ближе, обнимает Разумовского, который пересел к нему на колени, обхватив руками за шею. — Я правда думал, что это он, — быстро шепчет Серёжа, сжимая куртку Игоря. — Я даже хотел его сдать полиции, черт возьми, почему, почему все так, — обрывчито шечет Серёжа, все сильнее всхлипывая, и тогда он чувствует сильные руки на своей талии, которые, должны находится там всегда.— Тише, герой, я с тобой, посмотри на меня, пожалуйста, — Игорь говорит тихо и успокаивающе, отчего Серёжа действительно слушает Грома, смотрит ему в глаза. — Я с тобой, герой, я с тобой, — отчаянные глаза Разумовского в который раз смотрят удивлённо на Грома, поражаясь ему. — Я не хочу сдавать тебя ни в тюрьму, ни тем более в психушку. Поэтому давай просто поговорим и подумаем, как нам выходить из ситуации, — Серёжа блаженно выдыхает от слов Игоря, стирая непрошенные слезы с щёк и глаз. — Почему ты такой? — смеётся Разумовский, ерзая на коленях Игоря. — Какой — такой? — Такой... Правильный и до безумия красивый, —Серёжа выдыхает эти слова практически Игорю в губы и немного отстраняется, чтобы их лица были хотя бы в сантиметрах двадцати друг от друга. — Ты ещё красивее, — говорит Игорь, притягивая Серёжу обратно. И в этот момент мир для Серёжи внутри него обрёл новый смысл. Смысл жить ради Игоря Грома. Жить ради его поцелуев. Жить ради его касаний. Поэтому Серёжа Разумовский целует Грома, легко сжимая его волосы. И Игорь, как назло, отвечает на поцелуй, углубляет поцелуй и кладёт правую руку на бедро Разумовского, притягивая ещё ближе, хотя им обоим кажется, что ближе уже некуда. Негромкие вздохи и стоны Серёжи казались слишком громкими в таком тихом тёмном помещении, которое освещалось лишь светом домов и фонарей с улиц Питера. Когда воздуха стало совершенно не хватать обоим, а поцелуи обжигать, Серёжа и Игорь отстранились друг от друга. Грудная клетка Серёжи тяжело вздымалась, пытаясь заполучить кислород, а его волосы как назло лезли в глаза, поэтому Игорь заправил волосы за ухо, лёгким и приятным для Серёжи касанием провел от уха до линии челюсти, обвел подбородок, а после большим пальцем прошелся по контуру губ. Серёжа вздрогнул от возбуждения, которое вдруг внезапно накатило на него от действий Игоря. — Я, кажется, люблю тебя.