Торт, скатерть и объятия

Хёнджин отвлёкся на секунду. Всего на секунду. И получил вот это вот. Глубокий вдох, выдох. Вдох. Выдох. Плотно сжав губы, Хван провёл ладонью по волосам, стараясь мыслить более-менее спокойно. Так не получалось. На глаза всё-таки навернулись слёзы и Хёнджин резко поднял голову, шмыгая носом. Обидно было до чёртиков. Кками, вот уж поистине умная собака, уже успел куда-то заныкаться, прекрасно понимая, что за свои злодеяния получит. Но, уже не в первые натворив гадостей, он знал, когда лучше вылезти, чтобы не быть наказанным. Только в этот раз дело касалось не чего-то такого пустякового, как пожеванные носки или лужа в коридоре. Хёнджин, снова шмыгнув носом, но, понимая, что слезами горю не помочь, присел на корточки, начиная с больших осколков тарелки. Как назло, щёлкнул замок на входной двери. Хёнджин поспешно сбросил в ведро то, что успел собрать и начал мыть руки, чтобы выйти к пришедшему, но звук приближающихся шагов оповестил, что его опередили. - Я дома, Хённи... Ого, что тут произошло? Хёнджин не смог сдержать улыбку, слыша родной голос. Он вытер руки и обернулся, опираясь бедром на раковину. - Не волнуйся, Чан-хён, это просто Кками напроказил. Я сейчас уберу и приду к тебе, - мягко сказал Хван. Но к нему уже шагнули и заключили в крепкие объятия. Его самый лучший в мире, самый заботливый парень Бан Кристофер Чан, аккуратно провел ладонью по спине Хёнджина и ласково сказал: - Всё хорошо, Хённи, всё хорошо, малыш. Это торт, только торт. Парень почувствовал, как слёзы снова наворачиваются на глаза и поспешил уткнуться в плечо Чана, пряча это. За испорченный сюрприз и такую слабость было стыдно. - Это не просто торт, Чан-хён, это был подарок для тебя, - пытаясь задушить всхлип, пробормотал он. - И скатерть вся теперь испачкана, придётся стирать и до завтра она вряд ли высохнет, а она моя любимая... И... Голос подвёл, сорвался. Хёнджин замолчал, не желая ставить себя в ещё более позорное положение. В конце концов, Чан-хён не виноват, что Хёнджин не уследил ни за тортом, ни за Кками, который залез, куда не полагается. - Эй, всё хорошо, Хённи, - Чан отстранил его от себя и мягко погладил по щеке, стирая слезинки. Со светлой улыбкой он коснулся надутых от расстройства губ Хёнджина и чуть-чуть приподнял пальцами уголки вверх. - Ты молодец. Даже так я вижу, что торт был очень красивым. Самое главное для меня, что ты проявил такую заботу и сам научился печь торты ради моего дня рождения. Это значит больше всего. Понимаешь? Хёнджин покачал головой. Но не стал развивать тему. - Это Феликс меня научил, - прошептал он чуть хриплым от слёз голосом, а потом чуть прокашлялся и повторил. - Я не сам учился делать торты, меня Феликс учил. Чан улыбнулся ещё светлее и снова обнял его, прижимая к груди. В его руках Хёнджин как будто становился меньше, так что утыкался ему в грудь, а не возвышался как обычно. Они бы ещё долго так стояли, если бы в кухню не вбежал Кками. Хёнджин среагировал первым, тут же бросаясь к своему псу и подхватывая на руки, чтобы тот не залез в остатки торта, среди которых ещё оставались мелкие осколки. Чан со смешком подошёл к ним и легонько стукнул его пальцем в нос, чем заставил пёсика тут же фыркнуть. - Проказник, не делай так больше, - мягко пожурил его Чан, на что Кками только заворчал. - Пойду запру его в комнате, пока не приберусь здесь, - Хёнджин вздохнул и вышел из кухни, на ходу что-то негромко, но строго выговаривая своему псу. Чан с улыбкой посмотрел ему вслед, а потом присел на корточки рядом с остатками торта. Любимая скатерть Хёнджина, белая с кружевным узором, действительно была испорчена. Немного подумав, Чан решил, что завтра они вместе пойдут выбирать новую, чтобы Хёнджин не грустил. В конце концов сам Хван назвал завтрашний день днём Чана, значит если он решит пойти туда вместе с ним, они так и сделают. Когда Хёнджин вернулся в кухню, Чан уже приступил к уборке и всё, что ему оставалось, присоединиться. Параллельно они обсуждали то, как же пройдёт следующий вечер, ведь завтра должны прийти все их друзья, а значит будет шумно и очень весело, как всегда, когда они собирались ввосьмером. И это была чертовски семейная идиллия, вот так вместе делать домашние дела.