(не) романтики

сынмину и чонину по 16. молодость бушует внутри, хочется бунтовать и вытворять какую-то дичь. может поэтому сейчас, в час ночи, два парня сидят на песке у моря. возможно потом им попадет от родаков за то, что они сбежали, но это потом. пока их не засекли, так что можно расслабиться. и они расслабляются: слушают шум воды и крики чаек, попивают из своих бутылок вишневый гараж и наслаждаются атмосферой. но чонину хочется поболтать, поэтому они начинают болтать о всякой чепухе и рассказывать друг другу рандомные факты из жизни. и когда уже ресурсы иссякают, то чонин выпаливает: — бля луна красивая. — что аж сдохнуть хочется. чонин не сразу понимает смысл сказанного. он пытается вспомнить что это значит и позже все же доходит. — сынмин, т-ты серьезно? он реально поверить не может. поэтому шокировано смотрит на старшего и разглядывает на его лице эмоции, пытаясь понять шутит ли он. он ждет услышать «да я ж угараю» или «я не понимаю о чем ты». на второе он, конечно, больше надеется, чем на первый, ибо не хотелось, чтобы сынмин узнал правду. но как же он мечтает услышать «да». — я с таким не шучу. – ким поворачивает свою голову и смотрит в ответ на чонина серьезным взглядом. а тому вдруг смешно становится, поэтому громкий смех раздается по всему пляжу, пока сынмин не понимает, что происходит. — прости, хен, просто наш диалог - это нечто. – между смехом объясняется ин, резко хватает воротник клетчатой рубашки мина и притягивает к себе, припадая к губам. мин вздыхает от неожиданности, но быстро расслабляется и отвечает, кладет руки на спину младшего, притягивая ближе. а ян напористо действует, приподнимается и одну ногу перекидывает через сынмина, усаживаясь на чужие бедра и углубляя поцелуй. ким отстраняется, чтобы набрать воздуха, и падает на спину, утягивая за собой чонина, и снова припадает к губам. бутылка пива, что стояла рядом, падает, разливая все содержимое по песку и пачкает сынминову рубашку. но ни тот, ни тем более другой этого не замечают, они заняты другим - друг другом. и чонин, забывая об окружающей обстановке, слишком увлекается: рукой проводит вдоль пресса, поднимается к верхним пуговицам и пытается их расстегнуть. сынмин пугается, ведь не время сейчас для такого, отстраняется и руки чужие убирает. — чонин, сладкий мой, ну не сейчас же. чонин резко отстраняется, смотрит на старшего нечитаемым взглядом. — чей я? – совсем тихо, почти шепотом произносит ян. — мой, – боясь нарушить атмосферу, так же тихо произносит мин. будто кто-то ещё, помимо них может может услышать. — повтори. — мой. — ещё. — мой. — блять да, я твой, – посмеиваясь, отвечает младший, – боже, как слащаво. — мне тоже не нравится. — люблю тебя. – чонин улыбается слишком ярко. — и я тебя, – отвечает сынмин, и ян падает на хена обратно, утыкаясь лицом в грудь и обнимает. однако, вляпавшись одной рукой в пивную жижу, младший верещит от испуга как ненормальный и вскакивает. — блять боже что это такое мокрое? – он с ужасом в глазах оглядывает то место и делает страдальческое лицо, когда видит, что бутылка опрокинулась. а затем слышит протяжное и характерное «бляять» от сынмина, что заметил, как его рубашка пропиталась спиртным напитком. они оба заливаются смехом, продолжая обниматься и валяться на песке. возможно им попадет от родаков, когда они утром придут домой растрепанные, уставшие и пахнущие пивом. но сейчас они наслаждаются моментом, ведь это лучшее, что могло с ними произойти. ведь теперь они вместе.