После победы

Гарри с отчаянием посмотрел на Рона с Гермионой. Выглядели те просто ужасно, оставалось только гадать, на кого похож он сам. Неужели все эти взрослые, неглупые люди вокруг не понимают, что часть победителей - это всего лишь дети, которые мало того, что пережили страшное потрясение, так ещё и чудовищно устали. Гарри казалось, что он не спал, по меньшей мере, неделю. Он чувствовал себя отупевшим, все реакции замедлились, перед глазами витал лёгкий прозрачный туман. Заметив странный взгляд МакГонагалл, Гарри вяло подумал, что, наверное, выглядит со стороны полным идиотом. Что-то вроде Дадли после встречи с дементорами. Он собрался с силами и постарался сосредоточиться на том, что говорила ему мадам Помфри. - Мне надо знать, что у вас болит, Поттер, - видимо уже далеко не в первый раз повторила целительница, отчётливо проговаривая каждое слово. – Вам нужна помощь. Не могу же я лечить вас вслепую. Гарри снова беспомощно посмотрел на Гермиону, надеясь на её помощь. Странно, внутри голова работала на удивление ясно, он всё понимал, просто ему приходилось обдумывать всё, что он слышал, пропускать через дополнительный смысловой фильтр, но при этом снаружи он оставался безучастным ко всему. Чем, спрашивается, ему может сейчас помочь Гермиона? Однако, его глаза почему-то упорно смотрели на неё. Гермиона ведь умная, она догадается, что Гарри сейчас не чувствует ничего, кроме усталости, она скажет им, чтобы оставили его в покое. Ему бы только немного поспать. И чтобы это было где-нибудь в тишине. Только и всего. Но Гермиона находилась в похожем состоянии: прислонившись к стене, она таращилась в пустоту перед собой. - Поппи, я думаю, что Гарри нужно сначала отдохнуть, - решительно вмешалась МакГонагалл и положила ладонь ему на плечо. – Мне кажется, у них шок, у всех троих. Сейчас вы ничего от них не добьётесь. Шок. У всех троих. Наконец-то. И где Рон? Мадам Помфри поджала губы и озабоченно покачала головой: - Тогда я хотя бы дам им умиротворяющего бальзама, но спать они должны под моим присмотром в больничном крыле. - Нет, - Гарри не сразу понял, что этот странный, хриплый, лишённый всяких эмоций голос принадлежит ему. Но это было настолько важно, что преодолело даже окруживший его слой ваты. - О чём вы, Гарри? – голос профессора МакГонагалл, напротив, был непривычно мягким, почти ласковым. – Что именно «нет»? Гарри почувствовал, что не вынесет больше и пяти минут объяснений. Рухнет прямо здесь и уснёт на этом самом месте. Только вот ему не дадут, решат, что с ним случился обморок, схватят, потащат в больничное крыло, станут суетиться вокруг. А ведь он всего лишь хотел отправиться спать в свою старую спальню. Ничего больше. Может быть, ещё попить. Неужели так сложно это понять? - Вообще-то да, - уже в своей обычной манере ответила МакГонагалл, и Гарри вяло попытался сообразить, говорил ли он вслух. – Приношу свои извинения, но сейчас это был единственный способ понять, чего вы хотите. Я тоже немного знакома с легилименцией. Это слово вызвало в душе у Гарри какое-то странное чувство, которому он не смог сразу дать названия. Понял только, что чувство неприятное. Но думать об этом сейчас не хотелось, хотелось спать. - Я провожу вас в вашу спальню, - профессор МакГонагалл уже слегка подталкивала его в спину. – Только не вздумайте падать, иначе мне придётся отлеветировать вас в башню Гриффиндора. - Я провожу их обоих, профессор, - Гарри слышал голос Рона как будто издалека, но это определённо был голос Рона. Просто друг говорил теперь как-то по-другому, но проанализировать изменения можно позже. – Вам и без этого есть, чем заняться. - Если вы уверены, мистер Уизли, - МакГонагалл несколько нерешительно смотрела на них, чуть сдвинув брови. Гарри подумал, что она несомненно тоже дико устала, только вот она не имеет права на отдых, в отличие от него. Наверное, теперь именно МакГонагалл возьмёт на себя управление школой и начнёт решать насущные проблемы прямо сейчас. В нём шевельнулось что-то похожее на сочувствие и желание помочь, быть чем-то полезным, но оно испарилось быстрее пролетающего мимо снитча. В какой-то момент Гарри обнаружил, что уже не стоит перед скрывающей за напускной строгостью растерянность мадам Помфри, а плетётся, шаркая ногами, по знакомому коридору, и кто-то крепко держит его за локоть. Гарри медленно повернул голову вправо и увидел совсем рядом белеющее в полутьме лицо Рона. Одной рукой тот поддерживал его, другой – обнимал за талию Гермиону. Гарри хотел сказать спасибо, он пойдёт сам, даже чуть шевельнул губами, но голос его не послушался. Рон на ходу взглянул на него, и Гарри машинально отметил, как странно у него блестят глаза, как будто кто-то налил в них воды. Наверное, прошло какое-то время, для Гарри оно пролетело как один миг и в то же время растянулось на целый день. Просто в какой-то момент они уже оказались в мужской спальне, Гарри лежал на кровати, а Рон стягивал с него кроссовки. - Я сам, - он хотел сказать это в полный голос, но сил хватило только на едва слышный шёпот, и Рон никак на него не отреагировал. Может, не услышал или просто не посчитал нужным спорить. Гарри хотелось отключиться, но какая-то мысль никак не давала ему покоя. Он попытался сосредоточить на ней всё своё проваливающееся в темноту внимание, но смысл всё время ускользал от него. Наконец, он скорее догадался, чем понял. - Гермиона, - тихо сказал Гарри. - Она уже спит, - голос Рона звучал так, будто он был сильно простужен. – Я отвёл её в женскую спальню. Гарри успел только сообразить, что Рон устал ничуть не меньше, однако, он нашёл в себе силы сначала помочь им. Откуда он только их взял? Надо бы спросить у него. С этой мыслью Гарри провалился в сон, похожий скорее на обморок. Он не видел, что Рон далеко не сразу лёг в свою постель и заснул совсем не так легко.