***
я не особо рвусь его видеть. не особо желаю пересекаться с ним. не пишу ему. не говорю о нём. не думаю. не заикаюсь в разговоре, а если как-то поднимается тема — я закрываю её беспощадно. но я бы всё отдал, чтобы провести день с ним. я осознаю, что ему похер, что у него своя жизнь, что он не думает обо мне, что он даже не говорит обо мне, что у него свои друзья, свои отношения, несвязанные со мной. ему не надо со мной разговаривать, не надо даже думать обо мне — потому что я для него ничего. но я бы всё отдал, чтобы поговорить с ним. я когда его вижу — не могу расслабится. ноги подгибаются и эмоции заливают всё разумное. после осознания того, что вот он — тот же, со слегка вьющимися волосами чуть ниже плеч, с высоким ростом, со странной походкой — живёт своей жизнью и идёт с настоящими друзьями — ярость бьёт ключом. но я бы всё отдал, чтобы обняться с ним. я чувствую злость — чистую, непорочную, всеобъемлющую. желание вмазать ему, разбить нос или оставить синяк на скуле очень подкашивает, потому что желание тёплой крови и хруста костей — заменяет адекватное мышление. взгляд однозначно мутнеет и руки сжимаются в кулаки — да, я точно хочу его ударить; даже избить! но я бы всё отдал, чтобы переглядываться с ним. я расслабляюсь, когда понимаю, что не справлюсь с этой агрессией. это просто очередная истерика, поэтому взять что-нибудь острое — просто; проще, чем начистить морду этому ублюдку. забавно, что селфхарм тесно связан с ним: он начал первым, я попробовал — мне понравилось — я продолжил. но я бы всё отдал, чтобы снять одежду рядом с ним. я хочу затем написать ему. что-то гневное и точно уничижающее. что-то такое, после чего ему бы стало совестно, стыдно и страшно неприятно. но я понимаю, что ему глубоко наплевать. я понимаю, что максимум, что он сделает — напишет «ок»; минимум — даже не прочтёт, или кинет в чёрный список. но желание есть, как и страх. но я бы всё отдал, чтобы переписываться с ним. я не понимаю, что я чувствую. но хочу ненавидеть. больше, конечно, хочу любить и чувствовать любовь в ответ, но ненависть тоже сойдёт. отличный выход. хочется написать скажи мне гадость, обзови, пошли, пусти слух, сделай больно! сделай так, чтобы мне было за что тебя ненавидеть. ведь я, получается, ненавижу его просто так. за то, что у него есть своя жизнь, что он не думает обо мне, что он даже не говорит обо мне, что у него свои друзья, свои отношения, что-то, несвязанное со мной. но я бы всё отдал, чтобы почувствовать любовь с ним. я был готов его простить, а потом была непонятка. он говорит, что хотел прекратить дружбу, после четырёх месяцев тишины с его стороны, потому что я не писал первый; он говорит, что готов помочь мне с моими проблема, найти друзей; он говорит, что похер на меня, выпив и записывая голосовые сообщения, потому что я, видимо, был слишком навязчив. но я бы всё отдал, чтобы те четыре месяца я провёл с ним. я не мог терпеть, потому что от него веет непрошибаемым холодом, а на сообщениях висит ледяная корка и полутораметровые сосульки. я не могу терпеть такого ледяного огня в сторону своего трепещущего разбитого сердца — мне пришлось принять контрмеры, прежде которых он был безразличен ко мне, а после — даже не счёл нужным попрощаться и, тем более, извинится. но я бы всё отдал, чтобы так не поступать с ним. я потом, спустя три. грёбанных. месяца. извиняюсь перед ним, когда мы пересекаемся на улице. после почти двух недели истерик и боли, разрушающей и опустошающей, извиняюсь я, а не он. я провожу с ним на скамейке полчаса и понимаю: он сейчас и он тогда — люди разные, но с обоими я мог дружить и любить. а потом, в переписке, которую я, опять я, начал, я узнаю — что виноват в его холоде. но я бы всё отдал, чтобы никогда не знакомится с ним. я перестаю плакать на вторые сутки — иду работаю и съедаю шоколадку, которую купил специально для него — Alpen Gold «пикантная вишня» с кусочками перца чили. и работаю. не могу ничего больше делать — иначе я убью: либо его, либо себя. но я бы всё отдал, чтобы снова пересечься с ним. я ведь помню, помню те сообщения год, или два назад. помню ты такой милый, когда злишься и я ничего не чувствую, кроме любви к тебе. это грело душу, это всё ещё греет душу, а потом рвёт на части, заставляя забыть какого это — дышать. какого это — слышать. какого это — не топится в слезах, а потом сбегать. но я бы всё отдал, чтобы не удалять любую переписку с ним. я помню его стрижку после двух месяцев знакомства, а потом — отрастающие длинные локоны, которые сейчас точно трогает какая-то девчонка, которая относится к нему либо с полным пренебрежением, рассказывая про свои пьянки и звоня в три часа ночи, чтобы поговорить, либо с тем же трепетом, что и я. наверно, стоило бы не додумывать, но рыжие длинные волосы и худая фигура явно цепляют. но я бы всё отдал, чтобы ассоциировать ту короткую стрижку с ним. я, спустя два месяца, вижу, как он идёт со своим лучшим другом, и не знаю что делать. пока меня не заметили — иду в другую сторону, а сам чувствую, как трясутся ноги и сердце не на месте. не знаю, чтобы сделал, если бы пересеклись, но только от одного его местоположения рядом со мной — хочется кричать. но я бы всё отдал, чтобы пройтись рядом с ним. я вижу его из автобуса, спустя ещё две, или три, недели. ни шанса на встречу взглядов, но злость и несправедливость — всё, что я чувствую, когда понимаю: он гуляет с друзьями. а я, уставший, еду домой из музыкальной школы со скрипкой, чтобы слушать крики, скандалы. да и рабочая неделя для всех заканчивается, а для меня — самый разгар. но я бы всё отдал, чтобы провести выходные с ним. я вижу его три дня спустя — в двух метрах от себя. он идёт с друзьями после школы, а я с сестрой на хор. и мы пересекаемся наконец взглядами. и для меня — он сухой. ничего невыражающий. абсолютно неживой. в автобусе я рыдаю от боли и одиночества. а мысль «дай повод себя ненавидеть!» так и вертится. но я бы всё отдал, чтобы расстояния не существовало с ним. я не понимаю, что чувствую. я не понимаю, почему чувствую. я ненавижу себя, его. хочется плакать и вспоминать прошлые наши отношения. как мы были лучшими друзьями, стали парой, а потом чужими. как стали теми, о ком иногда говорят, но знают — они теперь незнакомцы друг другу. только вот для меня — это самый дорогой незнакомец в мире, потому что этот незнакомец подарил мне надежду, подарил мне улыбку, подарил мне дружбу, подарил мне любовь, подарил мне себя; а я для него — даже меньше чем незнакомец. но я бы всё отдал, чтобы поцеловаться с ним. но я бы всё отдал, чтобы быть с ним. просто чтобы дышать. просто чтобы смотреть, касаться и любить.***